Глава III. Соглашения, определяющие порядок рассмотрения и разрешения гражданских дел

§ 1. Соглашения сторон как основание для рассмотрения

и разрешения гражданских дел по правилам приказного

и упрощенного производства

В настоящее время мы являемся свидетелями довольно существенного реформирования законодательства, регламентирующего порядок выдачи судебного приказа в гражданском судопроизводстве, а также рассмотрения и разрешения гражданских дел по правилам упрощенного производства.

В результате принятия Федеральных законов от 2 марта 2016 г. N 45-ФЗ "О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации и Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации" и N 47-ФЗ "О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации" <416>, а также Федерального закона от 23 июня 2016 г. N 220-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части применения электронных документов в деятельности органов судебной власти" <417> приказное производство появилось в арбитражном процессе. В гражданском процессе появились новые основания для выдачи судебного приказа. Предусмотрено, что суд (арбитражный суд) возвращает исковое заявление, если заявленные требования подлежат рассмотрению в порядке приказного производства.

--------------------------------

<416> РГ. 4 марта 2016 г. N 47.

<417> СЗ РФ. 2016. N 26 (часть I). Ст. 3889.

В связи с указанными нововведениями в рамках настоящего исследования представляется целесообразным обратить внимание на то, что на сегодняшний день ни в российской теории права, ни в законодательстве не сложилось ясного представления по взаимосвязанным вопросам о том: 1) присутствует ли в приказном производстве спор о праве; 2) и, если в данных делах его наличие принципиально исключено, то по каким критериям суд должен устанавливать его наличие или отсутствие.

Ответы на данные вопросы представляют не сугубо теоретический интерес. Они имеют и существенное практическое значение, т.к. п. 3 ст. 125 ГПК РФ предусматривает, что судья отказывает в принятии заявления о вынесении судебного приказа в случае, если из заявления и представленных документов усматривается наличие спора о праве; а п. 5 ст. 229.4 АПК РФ - что в этом случае арбитражный суд возвращает заявление о выдаче судебного приказа.

В первые годы появления в современном российском процессуальном законодательстве положений о приказном производстве было принято считать, что в рамках данного производства отсутствует спор о праве (или, по крайней мере, в нем нет ярко выраженного спора о праве) <418>. Мнение, согласно которому требования, по которым выдается судебный приказ, носят бесспорный характер, выражено в Определении Конституционного Суда РФ от 15 ноября 2007 года N 785-О-О <419>. Со временем же стало появляться все больше обоснованных сомнений относительно бесспорности данных требований <420>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание. Учебник "Гражданский процесс" (под ред. М.К. Треушникова) включен в информационный банк согласно публикации - Городец, 2007 (2-е издание, переработанное и дополненное).

<418> См., например: Гражданское процессуальное право России: Учебник для вузов / Под ред. М.С. Шакарян. М.: Былина, 1998. С. 213; Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М.К. Треушникова. М: Городец, 2003. С. 384.

<419> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 15.11.2007 N 785-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Тищенко Константина Михайловича на нарушение его конституционных прав абзацем четвертым статьи 122 и пунктом 4 части первой статьи 125 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".

<420> См., например: Туманов Д.А. Приказное производство в настоящее время: процесс или фикция процесса? // Журнал российского права. 2008. N 7. С. 66 - 76; Никитин В.С. Бесспорность дел приказного и упрощенного производств // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. N 7. С. 11 - 12; Афанасьев С.Ф., Ермаков А.Н. О некоторых процессуальных новеллах и их воплощении в цивилистических процессуальных кодексах (на примере ГПК, АПК и КАС России) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. N 9. С. 10.

Подобные сомнения абсолютно закономерны. Их можно объяснить тем, что вплоть до сегодняшнего дня в теории так и не сложилось единого понимания того, что, собственно, представляет собой спор о праве. Это довольно сложная категория, которой не дано не только единого определения, но и не нашлось единообразного ответа на вопрос о ее отраслевой принадлежности (материально-правовая она или процессуальная и, соответственно, частноправовая или публичная), а также не достигнуто единообразия по многим более частным ее составляющим <421>. Не ставя перед собой цели сформулировать собственное понятие спора о праве, отметим лишь то, что, несмотря на обозначенные сложности, уже многие годы процессуальное законодательство довольно эффективно пользуется достижениями теории, вкладывая в понятие спора о праве различное, но при этом вполне понятное для правоприменителя содержание.

--------------------------------

<421> Обзор мнений по этому вопросу см., например: Рожкова М.А. Теории юридических фактов гражданского и процессуального права: понятия, классификации, основы взаимодействия: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 323 - 332; Ненашев М.М. К дискуссии о сущности спора о праве // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. N 3. С. 14 - 17; Магомедова А.Г. Значение спора о праве в аспекте примирения сторон в гражданском судопроизводстве // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. 2015. N 4. С. 75 - 80.

Так, наличие спора о праве как основание для оставления без рассмотрения заявления, с которым заявитель обратился в порядке особого производства (ст. 263 ГПК РФ), и как основание для оставления без рассмотрения заявления об установлении фактов, имеющих юридическое значение в арбитражном процессе (п. 3 ч. 1 ст. 148 АПК РФ), понимается в том смысле, что в нем отсутствует спор о субъективном материальном праве <422>. Наличие спора о праве как основание для оставления без движения заявления, поданного в порядке производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, предусмотренное ч. 3 ст. 247 ГПК РФ, вплоть до окончания ее действия 15 сентября 2015 года понималось в том смысле, что в основе данного производства лежит не спор о праве гражданском между равноправными субъектами, а публично-правовой спор <423>.

--------------------------------

<422> См.: Виды гражданского судопроизводства: Учеб. пособ. для студентов вузов, обучающихся по направлению "Юриспруденция" / Под ред. О.В. Баулина, Е.И. Носыревой. М.: Инфотропик Медиа, 2012. С. 156 - 159 (автор главы - Е.И. Носырева).

<423> Там же. С. 159.

Почему же тогда именно применительно к приказному производству так сложно определить: есть в конкретном случае спор о праве или нет? Представляется, что ответ на этот вопрос довольно прост. Потому что в делах приказного производства всегда присутствует точно такой же спор о праве, как и в исковом производстве. По крайней мере - в части его материально-правовой составляющей. Как и в исковом производстве, поводом для обращения с заявлением о вынесении судебного приказа является нарушение или оспаривание субъективных прав взыскателя конкретным лицом (должником), не исполняющим свою обязанность добровольно.

А принципиальное различие требований, заявляемых по правилам искового и приказного производства, основывается не на объективном, а на субъективном критерии. И состоит это различие в том, что в делах приказного производства задолженность одного лица перед другим очевидна, и должник с очень высокой степенью вероятности не имеет реальных перспектив защиты ввиду обоснования взыскателем своих требований доказательствами высокой степени достоверности. Соответственно, очевидным является и то, что в такой ситуации проведение судебного разбирательства (по крайней мере, в полном объеме) не является целесообразным и необходимым <424>.

--------------------------------

<424> См.: Никитин В.С. Указ. соч. С. 11 - 12.

При этом нецелесообразность полномасштабного судебного разбирательства в рассматриваемой ситуации на момент отнесения того или иного требования к приказному производству очевидна лишь для законодателя. Он лишь предполагает, что и стороны материально-правового разногласия не будут заинтересованы в проведении разбирательства по всем правилам искового производства. Взыскатель по причине того, что его требования обоснованы письменными доказательствами, не будет нуждаться в представлении и исследовании иных доказательств (например, свидетельских показаний, аудио- или видеозаписей), ему не потребуется проведения экспертизы, оказания содействия в собирании доказательств со стороны суда и т.п. Должник не будет заявлять ни материально-правовых, ни процессуальных возражений. Иными словами, у них не возникнет спора о праве в части его активной процессуальной составляющей, так как перспективы его разрешения судом они видят одинаково: суд удовлетворит заявленные требования.

При таком понимании отсутствия спора о праве в приказном производстве вполне естественным является то, что одни и те же требования могут рассматриваться по правилам как искового, так и приказного производства в зависимости от поведения сторон, а также то, что законодатель волен свободно изменять перечень требований, по которым возможно вынесение судебного приказа. Так, В.Н. Колесник на примере дел о взыскании задолженности по оплате коммунальных услуг наглядно иллюстрирует то, что по абсолютно одинаковой категории требований спор фактически может как отсутствовать, так и наоборот - принимать довольно острый характер <425>. И то, что с момента издания ее публикации ст. 122 ГПК РФ была дополнена указанием на рассматриваемую категорию требований, само по себе не означает, что дела по таким требованиям являются (или стали) бесспорными.

--------------------------------

<425> См.: Колесник В.Н. Возможно ли взыскание задолженности по оплате коммунальных услуг в порядке судебно-приказного производства по смыслу гражданского процессуального закона? // Мировой судья. 2015. N 7. С. 27 - 30.

Соответственно, действительным знанием о наличии или отсутствии намерения сторон воспользоваться правилами искового производства могут обладать только они сами. А суд может сделать об этом точный вывод, исходя из действий (бездействия) сторон. Взыскатель выражает свое согласие с рассмотрением его требования в упрощенной форме посредством обращения с заявлением о вынесении судебного приказа; должник - путем непредставления возражений относительно его исполнения по истечении предусмотренного законом срока.

Иными словами, стороны соглашаются с законодателем и друг с другом в том, что их дело возможно разрешить не по сложным правилам искового производства, а в упрощенном и ускоренном порядке.

Подводя промежуточный итог, повторим высказанную выше точку зрения автора о критериях допустимости приказного производства в гражданском процессе. При том, что в делах, отнесенных к данному виду гражданского судопроизводства, присутствует точно такой же спор о праве, как и в исковом производстве, во-первых, таким критерием является очевидность задолженности одного лица перед другим, которая обнаруживается по ряду категорий требований, что позволяет законодателю предусматривать возможность вынесения по ним судебного приказа. И, во-вторых, до внесения указанных в начале настоящего параграфа изменений критерием допустимости разрешения конкретных дел в порядке приказного производства являлось выраженное в конклюдентных действиях и (или) бездействии согласие обеих сторон (должника и взыскателя) с тем, что их спор будет разрешен по правилам данного упрощенного и ускоренного производства.

В этой связи вызывает сомнения целесообразность дополнения ст. 135 ГПК РФ п. 1.1 и ст. 129 АПК РФ п. 2.1, согласно которым суд возвращает исковое заявление в случае, если заявленные требования подлежат рассмотрению в порядке приказного производства. И, соответственно, с началом их действия кредиторы лишаются права выбора между исковым и приказным производством.

С одной стороны, цель дополнения ГПК РФ и АПК РФ указанными положениями понятна - облегчение работы судей.

Однако, с другой стороны, вряд ли возможно рассматривать в качестве допустимых такие средства достижения указанной цели, которые предполагают полное исключение возможности защиты прав по правилам искового производства. Это уже не просто упрощение. Это практически абсолютное отсутствие доступа к правосудию. В рассматриваемой ситуации - для взыскателя.

В литературе на основе сопоставления основных характерных черт искового и приказного производства, возможно, и излишне категорично, но тем не менее не без оснований отмечается, что последнее осуществляется вне рамок процессуальной формы <426>, и применительно к правилам приказного производства вообще невозможно говорить о правосудии и судопроизводстве, так как оно представляет собой фикцию процесса <427>. И действительно, оно полностью исключает возможность проведения гласного судебного разбирательства с участием сторон, возможность использования свидетельских показаний, заключений экспертов, вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей. В рамках приказного производства невозможны обеспечительные меры, должник и взыскатель не могут использовать примирительные процедуры и (или) заключить мировое соглашение. Судебный приказ не подлежит обжалованию в апелляционном порядке и, соответственно, полностью исключается возможность проверки его обоснованности. Существенно ограничена возможность его признания и принудительного исполнения за рубежом и т.п.

--------------------------------

<426> См., например: Громошина Н.А. Дифференциация, унификация и упрощение в гражданском судопроизводстве: Монография. М.: Проспект, 2010. С. 233 - 250; Туманов Д.А. Еще раз о том, является ли судебный приказ актом правосудия или размышления о сущности правосудия // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. N 9. С. 13 - 20.

<427> См.: Туманов Д.А. Приказное производство в настоящее время: процесс или фикция процесса. С. 74.

Видимо, это явилось одной из основных причин, по которым сложившаяся в первые годы существования приказного производства в Российской Федерации практика выдачи судебного приказа на основании искового заявления <428> очень скоро была признана незаконной <429>.

--------------------------------

<428> См.: Настольная книга мирового судьи, рассматривающего гражданские дела: Практическое пособие / Под ред. А.Ф. Ефимова, И.К. Пискарева. М.: ЗАО "КноРус", 2000. С. 211.

<429> См.: Практика применения процессуального законодательства межмуниципальными судами г. Москвы при рассмотрении гражданских дел // Хозяйство и право. 1997. N 2. С. 189 - 190.

Мнения об альтернативном характере приказного производства придерживаются и ведущие современные ученые и практики, что нашло отражение в п. 11.1 Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Там указано, что "у стороны всегда есть выбор: обратиться за выдачей судебного приказа или защищать нарушенное право в исковом порядке" <430>.

--------------------------------

<430> См.: Концепция единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (одобрена решением Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству ГД ФС РФ от 08.12.2014 124(1)) // СПС "КонсультантПлюс".

Поэтому решение законодателя о лишении кредитора права выбора того, по каким правилам ему защищать свое нарушенное или оспариваемое право - искового или приказного, представляется крайне неудачным и, как отмечается, несправедливым по отношению к кредитору <431>. И в будущем от процессуальной нормы, содержащейся в п. 1.1 ст. 135 ГПК РФ и в п. 2.1 ст. 129 АПК РФ, видимо, стоит отказаться.

--------------------------------

<431> См., например: Моисеев С.В. Ограничение свободы выбора процедуры и порядка рассмотрения требования как тренд развития процессуального законодательства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. N 9. С. 25.

Упрощенное производство в отличие от приказного, как представляется, действительно способно существовать не только как альтернатива полномасштабному исковому производству (производству по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, в арбитражном процессе, а также производству по административному иску в административном судопроизводстве), но и как самостоятельная процедура в рамках данных традиционных производств.

Появившись в российском арбитражном процессуальном законодательстве в качестве упрощенного и ускоренного порядка разрешения отдельных категорий споров, применение которого допускалось при наличии прямо или косвенно выраженного волеизъявления каждой из сторон, которые в совокупности обладали обозначенными в § 1 главы III настоящего исследования признаками процессуальных соглашений, упрощенное производство, несмотря на отдельные критические замечания, в целом было довольно положительно воспринято на практике и в теории <432>.

--------------------------------

<432> В этом плане показательно, что при разработке Концепции единого ГПК РФ ее составители исходили из того, что рассмотрение дел в порядке упрощенного производства доказало свою эффективность. См.: п. 24.1 Концепции единого Гражданского процессуального кодекса РФ.

В связи с этим введение в 2012 году существующей модели упрощенного производства в арбитражном процессе, предусматривающей ее применение при наличии указанных в законе условий независимо от согласия сторон, оказалось, как отмечается, вполне ожидаемым шагом <433>. С учетом положений главы 24 Концепции единого ГПК РФ закономерным является ее появление и в ГПК РФ, и в КАС РФ. Более того, рассмотрение дел с малой ценой иска по правилам аналогичной (письменной) процедуры широко распространено в европейских государствах и предусмотрено ст. 5 Регламента N 861/2007 Европейского парламента и Совета Европейского союза <434> в отношении трансграничных споров.

--------------------------------

<433> См.: Решетникова И.В. Упрощенное производство. Концептуальный подход // Закон. 2013. N 4. С. 93.

<434> Регламент N 861/2007 Европейского парламента и Совета Европейского союза "Об учреждении европейской процедуры урегулирования споров с небольшой суммой иска" (Принят в г. Страсбурге 11.07.2007) // СПС "КонсультантПлюс".

Несмотря на то что рассмотрение и разрешение дел по правилам упрощенного производства, точно так же как и приказного, проходит в отсутствие сторон и без проведения судебного заседания, оно имеет очень существенные отличия от последнего, позволяющие утверждать, что упрощенное производство является вполне эффективным механизмом защиты прав и интересов, осуществляемым в рамках процессуальной формы.

Осуществление правосудия по правилам упрощенного производства носит состязательный характер, так как сторонам предоставляется возможность обмена состязательными бумагами и ознакомления с имеющимися в деле письменными доказательствами и другими документами посредством использования информационно-телекоммуникационной сети Интернет. С появлением в деле иных доказательств, как следует из ч. 6 ст. 227 АПК (а также ч. 4 ст. 232.2 ГПК РФ), предусматривается возможность перехода к рассмотрению по общим правилам искового производства <435>. Решение, принятое по результатам рассмотрения дела в порядке упрощенного производства, может быть объектом пересмотра в апелляционной инстанции.

--------------------------------

<435> См.: Лукьянова И.Н. Проблемы института преюдиции как инструмента правовой определенности в современном гражданском судопроизводстве // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. N 12. С. 28 - 32.

Поэтому в отношении упрощенного производства на сегодняшний день целесообразной представляется лишь постановка вопроса о расширении роли соглашений сторон как основания его использования в конкретном деле.

Данное утверждение основано на том, что законодательство Российской Федерации предусматривает довольно "жесткую" модель упрощенного (письменного) производства. И, прежде всего, в ГПК РФ - в отношении лиц, не являющихся субъектами предпринимательской деятельности. У автора настоящего исследования есть опасения, что далеко не все обычные граждане располагают интеллектуальными и материальными ресурсами, необходимыми для эффективной защиты прав в рамках данного динамичного и требующего заблаговременного оформления своих отношений письменными документами производства.

И это при том, что требования, которые подлежат разрешению в порядке упрощенного производства по ГПК РФ, вряд ли возможно назвать малозначительными <436>. Сто тысяч рублей на сегодняшний день составляет приблизительно три-четыре среднемесячные заработные платы российского гражданина. Среди данных требований могут оказаться и такие, которые связаны с защитой социально значимых, по мнению законодателя, прав (как следует из содержания ст. 45 ГПК РФ, предоставляющей право прокурору обращаться в суд с заявлениями об их защите при наличии соответствующей просьбы гражданина).

--------------------------------

<436> См., например: Смагина Е.С. Проблемы упрощенного производства в гражданском процессе // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. N 9. С. 59.

И, соответственно, отказ в иске по причине неспособности гражданина обосновать заявленные требования заранее подготовленными письменными доказательствами может иметь для него и его семьи довольно тяжелые последствия.

В связи с высказанными опасениями значительный интерес представляют два следующих положения Регламента N 861/2007 Европейского парламента и Совета Европейского союза "Об учреждении европейской процедуры урегулирования споров с небольшой суммой иска", согласно которым:

- во-первых, упрощенное письменное производство возможно при цене иска, не превышающей 2000 евро (ст. 2 Регламента), которая, заметим, близка к размеру одной среднемесячной заработной платы граждан многих государств, входящих в Европейский союз; и

- во-вторых, в случае заявления соответствующего ходатайства суд или трибунал переходит к рассмотрению дела по правилам ординарного производства (ч. 1 ст. 5 Регламента). Хотя при этом нельзя не добавить, что эта же норма содержит оговорку о том, что суд или трибунал может отказать в таком ходатайстве, если посчитает, что по обстоятельствам дела нет явной необходимости в устном слушании для вынесения справедливого решения по делу.

Сопоставление оснований для рассмотрения и разрешения исковых требований в порядке упрощенного производства по законодательству РФ с приведенными положениями Регламента N 861/2007 наводит на следующую мысль. Если изложенные выше опасения автора оправдаются (о чем будет возможно узнать лишь по прошествии времени и по результатам обобщения опыта применения отечественного законодательства об упрощенном производстве), то постановка вопроса о расширении роли соглашений сторон как основания его использования в конкретном деле возможна по двум направлениям, различающимся в зависимости от того, в какой форме может быть выражена их воля на рассмотрение и разрешение дела в упрощенном производстве.

Во-первых, это снижение максимальной цены заявленных требований и исключение отдельных дел из круга отнесенных в настоящий момент к упрощенному производству. И, соответственно, возможность использования упрощенного производства в этом случае будет в большей степени зависеть от согласованных прямых волеизъявлений сторон спора.

И, во-вторых, это придание обязательного характера ходатайству стороны о переходе к рассмотрению дела по общим правилам искового (или иного) производства. В данном случае значение уже будет иметь не прямо выраженное согласие сторон на проведение упрощенного производства, а согласие молчаливое, предположение о наличии которого (как и в случае с приказным производством) может быть опровергнуто путем недвусмысленного волеизъявления стороны, направленного на то, чтобы дело с ее участием рассматривалось с применением норм о полномасштабном судебном разбирательстве.

Резюмируя изложенное в настоящем параграфе, важным представляется обратить внимание на то, что согласованный выбор сторонами сокращенных и ускоренных процедур и производств (приказного ли, упрощенного или любого иного) - это лучший критерий для отнесения дел к таким производствам.

Несмотря на то что в начале исследования обозначалось, что в ходе его проведения мы будем обращаться преимущественно к достижениям российской и советской процессуальной науки, в данном случае представляется необходимым сделать исключение и с вниманием отнестись к п. 9 преамбулы к Регламенту N 861/2007 Европейского парламента и Совета Европейского союза, где указывается, что суд либо трибунал должны уважать право на справедливый суд, принцип состязательности и право выбрать устное слушание.