§ 4. Фактические интересы лиц, участвующих в деле,

как основание для изменения отдельных правил

гражданского судопроизводства по их соглашению

В третьем параграфе мы пришли к выводу о том, что сложная структура гражданской процессуальной формы, призванной выполнять роль "системы сдержек и противовесов", обусловлена во многом тем, что предполагаемые интересы лиц, участвующих в деле, противоположны или, по крайней мере, полностью не тождественны друг другу, а также не обязательно соответствуют государственным потребностям в результатах рассмотрения и разрешения гражданских дел. Стремление к достижению как основных, так и факультативных целей гражданского судопроизводства, к вынесению законного судебного решения (или иного заключительного акта) в условиях данного конфликта интересов и обусловливает необходимость совершения множества процессуальных действий.

Вместе с тем сложность процессуальной формы, требующей от участников гражданского судопроизводства значительных материальных, эмоциональных и временных затрат, не может не служить поводом для того, чтобы периодически задаваться вопросом о возможных путях реформирования процессуального законодательства.

Ряд исследователей, осознавая противоречие, обусловленное такими, казалось бы, взаимоисключающими требованиями, предъявляемыми к гражданскому процессуальному законодательству, как необходимость детальной регламентации множества процессуальных действий и одновременно его простота и своевременность (или разумность сроков) защиты прав и интересов, сосредотачивают свои усилия на осмыслении содержания такого принципа, как принцип процессуальной экономии.

Одним из первых российских ученых необходимость соответствия процессуального закона данному принципу обосновал Е.В. Васьковский, который рассматривал его в тесной связи с требованием удобства гражданского процесса для тяжущихся. Он писал, что порядок судопроизводства должен быть таким, чтобы гражданин, нуждающийся в защите своего права, мог быстро и легко получить ее, и в то же время чтобы суд, к которому гражданин обратился, был в состоянии без излишней затраты труда удовлетворить его требования. Чем короче и легче путь от предъявления иска до судебного решения, тем процесс совершеннее. Он рассматривал требование удобства процесса как применение к области процесса общего начала политической экономии: с наименьшими усилиями достигать наибольших результатов, в связи с чем называл данное требование постулатом процессуальной экономии. Выражаться такая экономия, по его мнению, могла: во-первых, в сбережении времени, или быстроте; во-вторых, в облегчении труда, или простоте; и, в-третьих, в уменьшении расходов, или дешевизне производства. При этом Е.В. Васьковский отмечал, что удобство производства имеет по сравнению с правильностью решений второстепенное значение, так как процесс, в котором дела разрешались бы легко и просто, но неправильно, не представлял бы для граждан никакой ценности. Они всячески избегали бы обращение к суду и прибегали бы к другим способам разрешения споров: третейским судам, мировым сделкам, самоуправству <124>.

--------------------------------

<124> См.: Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. Издание 2-е. М., 1917. С. 89.

В последующие периоды вплоть до наших дней многие ученые (за редкими исключениями <125>) разделяли указанное понимание принципа процессуальной экономии, обогащая его содержание новыми элементами, соответствующими действующему в тот или иной период законодательству, а также их научным интересам <126>.

--------------------------------

<125> Например, существование данного принципа отрицал В.М. Семенов, полагая, что экономия в смысле неисполнения каких-то процессуальных действий вообще неприемлема для гражданского процесса, а экономия времени при совершении всех процессуальных действий составляет существо другого принципа - быстроты процесса. См.: Семенов В.М. Конституционные принципы гражданского судопроизводства. М., 1982. С. 107.

<126> См., например: Рязановский В.А. Единство процесса: Учебное пособие. М.: Городец, 1996. С. 48; Тихонович В.В. Принцип процессуальной экономии в советском гражданском процессуальном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Минск, 1975. 28 с.; Тихиня В.Г., Тихонович В.В. Конституция БССР и принципы судебной защиты гражданских прав. Минск: Изд-во БГУ, 1980. С. 48 - 51; Щеглов В.Н. Советское гражданское процессуальное право: Лекции для студентов. Томск, 1976. С. 41; Гражданский процесс России: Учебник / Под ред. М.А. Викут. М.: Юристъ, 2004. С. 212; Осокина Г.Л. Гражданский процесс: Общая часть. М.: Юристъ, 2003. С. 137 - 138.

Другие исследователи, обращающиеся к обозначенной проблеме сложности гражданской процессуальной формы защиты прав, посвящают свои работы выявлению возможных способов упрощения судопроизводства по гражданским делам. Основными среди таких способов на сегодняшний день называются: во-первых, отмена излишних (устаревших, ненужных) процессуальных норм и целых процедур и, во-вторых, разработка новых упрощенных процедур, которые могли бы составить альтернативу обычному порядку осуществления правосудия по гражданским делам <127>.

--------------------------------

<127> См., например: Доступ к правосудию // Российская юстиция. 1997. N 6. С. 4; Вершинин А.П. Способы защиты гражданских прав в суде: Дис. ... д-ра юрид. наук. Санкт-Петербург, 1998. С. 39; Осокина Г.Л. Указ. соч. С. 103; Громошина Н.А. Указ. соч. С. 210.

Не будет, видимо, преувеличенным утверждение о том, что все или абсолютное большинство исследований проблем гражданского процессуального законодательства (какие бы меры по их устранению ни предлагались) сводятся к его оптимизации, т.е. к поиску баланса своевременности рассмотрения и разрешения дела и качества судебных актов <128>.

--------------------------------

<128> См.: Царегородцева Е.А. Способы оптимизации гражданского судопроизводства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006. С. 11.

Как верно заметила Э.М. Мурадьян, развитие в данном направлении циклично, в нем чередуются периоды введения упрощений, с надеждами на обновление качества судебной жизни, и отката, с отказом от нововведений, не оправдавших социальных ожиданий <129>. История развития российского процессуального законодательства со времени принятия УГС 1864 года располагает многими подобными примерами. И нередко такие упрощение и усложнение сопровождались переосмыслением приоритетов в соотношении основных целей и задач гражданского судопроизводства, о чем подробно шла речь во втором параграфе.

--------------------------------

<129> См.: Мурадьян Э.М. Истина как проблема судебного права. М., 2002. С. 158.

Сегодня задумываться о переосмыслении основных целевых установок, закрепленных в ст. 2 ГПК РФ, вряд ли целесообразно. Дискуссии о целях и задачах гражданского судопроизводства сводятся преимущественно к тому, насколько точно они сформулированы в тексте процессуальных кодексов, притом что в целом они довольно верно отражают приоритеты современного общества и направлены в первую очередь на защиту тех ценностей, которые отражены в Конституции РФ и следуют из содержания общепризнанных принципов и норм международного права.

Цели и задачи гражданского судопроизводства осознанно сформулированы высшим законодательным органом РФ для реализации государством своих конституционных обязанностей. Поэтому переосмысление этих целей не только нецелесообразно, но и вряд ли возможно. Следует согласиться с Н.А. Громошиной в том, что "применительно к процессу упрощение в гражданском судопроизводстве - это такая модель процедуры осуществления правосудия, которая при ее идеальном функционировании в сопоставлении с обычной (общей, ординарной) также идеально функционирующей моделью позволяет при меньшем объеме процессуальных действий, с меньшими финансовыми затратами и скорее достичь целей судопроизводства" <130>.

--------------------------------

<130> Громошина Н.А. Дифференциация, унификация и упрощение в гражданском судопроизводстве: Монография. М.: Проспект, 2010. С. 199.

Возможности по оптимизации процессуального законодательства, его упрощения, а также по сокращению затрат, необходимых для осуществления судебной защиты, сегодня, как представляется, находятся преимущественно в сфере:

- во-первых, промежуточных целевых установок, так как конечная цель правосудия - защита прав, свобод и законных интересов, как отмечается, слишком широка и всеобща, и она может достигаться различными путями и обеспечиваться не совпадающими средствами <131>; и - во-вторых, в сфере потребностей тех лиц, ради которых осуществляется гражданское судопроизводство.

--------------------------------

<131> См., например: Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Новосибирск, 1998. С. 17.

В связи с последним утверждением повторим, что выше был обоснован тезис о том, что юридический интерес (как основанная на нормах права объективно существующая потребность в результатах рассмотрения и разрешения гражданского дела, соответствующая процессуальному положению лица, участвующего в деле), является категорией предполагаемой и отражающей усредненное представление законодателя и научной мысли о потребностях лиц, чьи права подлежат защите по правилам гражданского судопроизводства.

Данное предположение (с учетом многовекового опыта) обладает очень высокой долей вероятности. В большинстве случаев оно верно. Но это все же предположение.

При рассмотрении и разрешении конкретных гражданских дел юридический интерес (такой, каким он был положен в основу действующего процессуального законодательства) не во всех абсолютно случаях совпадает с фактическим интересом, т.е. с такими потребностями в окончании гражданского дела, какими их осознанно (субъективно) воспринимают лица, участвующие в деле, или их законные представители. Например, при предъявлении одним из супругов иска о расторжении брака другой супруг (ответчик) совсем не обязательно будет фактически заинтересован в том, чтобы суд вынес решение об отказе в иске.

Указания на несовпадения юридического интереса и субъективно осознаваемого интереса лиц, участвующих в деле, нередко встречаются или, по крайней мере, подразумеваются на страницах процессуальной литературы. Преимущественно это происходит в контексте рассмотрения вопроса об условиях права на обращение в суд. И многие авторы предлагают различать:

- юридический интерес и заинтересованность как субъективное отражение (могущее быть к тому же неправильным) объективно существующего интереса в судебной защите <132>;

--------------------------------

<132> См.: Моисеев С.В. О праве на обращение в суд // Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве / Под ред. М.К. Треушникова. М.: Городец, 2004. С. 236.

- интерес и заинтересованность как общее и частное, рассматривая при этом заинтересованность как внешнее проявление интереса <133>;

--------------------------------

<133> См.: Трещева Е.А. Субъекты арбитражного процесса: Монография. Самара: Самарский университет, 2006. Часть I: Общие теоретические вопросы понятия и классификации субъектов. С. 59 - 60.

- интерес как категорию объективную, а заинтересованность - субъективную, определяемую как осознание наличия юридического интереса <134>, и т.п.

--------------------------------

<134> См.: Сахнова Т.В. Указ. соч. С. 91 - 92.

При этом, несмотря на то что авторы процитированных публикаций вполне точно описывали существо исследуемых ими явлений, основываясь на противопоставлении терминов "интерес" и "заинтересованность", использование последнего для определения субъективно осознаваемой потребности в результатах рассмотрения и разрешения гражданского дела представляется нецелесообразным и способным затруднить правильное понимание этого явления.

Во-первых, потому что процессуальное законодательство, употребляя термин "заинтересованное лицо", в абсолютном большинстве случаев (см., например, ст. ст. 3, 34, 98, 122, 223, 244.1, 247, 263 ГПК РФ, ст. ст. 4, 40, 99, 136 АПК РФ и др.) явно подразумевает под ним лицо, обладающее юридическим интересом в объективном смысле. И такое заинтересованное лицо совсем не обязательно должно осознавать свой интерес.

И, во-вторых, потому что термины "интерес" и "заинтересованность" вообще являются довольно многозначными и правоведами (как и специалистами иных научных направлений) в них уже давно вкладывается различное содержание. Соответственно, существование еще одного термина с самостоятельным значением, в основе которого лежал бы корень "интерес", способно внести дополнительную путаницу. И именно поэтому полагаем целесообразным рассматривать "юридический интерес", "заинтересованность в исходе дела" и производные от них, например, "юридическая заинтересованность" в качестве словосочетаний, имеющих одно и то же значение.

Подчеркнем еще раз, что это просто мнение по вопросу о целесообразности употребления указанного термина.

Тем не менее, поскольку мы говорим об объективной (воспринимаемой государством как реально существующей) и субъективно осознаваемой лицом, участвующим в деле, потребности в вынесении судебного акта определенного содержания, соответствующего его процессуальному положению, то более целесообразным и понятным представляется противопоставление юридическому интересу интереса фактического.

Далее следует заметить, что случаи несовпадения юридического и фактического интересов лиц, участвующих в деле, в его конечном результате далеко не исчерпываются ситуациями, в которых истец при составлении и подаче искового заявления заблуждается относительно наличия у него реальной правовой потребности в получении судебного акта требуемого содержания.

Подобные ситуации могут возникать на любой стадии гражданского судопроизводства, и несовпадение юридического и фактического интереса может обнаруживаться у различных лиц, участвующих в деле. Более того, законодателями разных стран и исторических периодов учитывается возможность данного несовпадения, и в тех случаях, когда оно не противоречит государственным интересам, это находит проявление в нормах процессуального права. Например, в таких институтах, как:

- признание иска ответчиком, применение которого, помимо иных причин, обусловлено отсутствием у ответчика по конкретному делу фактической заинтересованности в получении решения об отказе в иске, свойственной для его процессуального положения;

- отказ истца от иска (и в том числе, если иск был предъявлен прокурором, органом государственной власти или местного самоуправления, организацией или гражданином, имеющим на это право), применение которого обусловлено осознанием истцом в ходе рассмотрения дела, что у него отсутствует реальная потребность и далее добиваться решения об удовлетворении заявленных требований;

- мировое соглашение, заключение которого и представление на утверждение суда свидетельствует об отсутствии у обеих сторон свойственного для их процессуального положения юридического интереса.

В случаях реализации сторонами указанных прав мы видим, что утрата фактического интереса имеет и процессуальное, и материально-правовое значение. Совершая данные действия, стороны стремятся к наступлению как процессуальных последствий, так и материально-правовых (или, по крайней мере, осознают материально-правовые последствия законной силы судебного акта, в котором будет оформлен положительный ответ суда на их соответствующее ходатайство).

Подобная экономия, основанная на несовпадении юридического и фактического интереса лиц, участвующих в деле, и, напротив, на совпадении позиций лиц, обладающих противоположным интересом, может иметь и исключительно процессуальное значение.

Например, утрата юридического интереса в получении судебного акта, соответствующего процессуальной заинтересованности стороны или обеих сторон, может рассматриваться в качестве причины оставления заявления без рассмотрения в случаях, когда истец, не просивший о разбирательстве дела в его отсутствие, не явился в суд по вторичному вызову, а ответчик не требует рассмотрения дела по существу; либо когда обе стороны, не просившие о разбирательстве дела в их отсутствие, не явились в суд по вторичному вызову <135>.

--------------------------------

<135> См., например: Приходько И.А. Доступность правосудия в арбитражном и гражданском процессе: основные проблемы. СПб.: Издательский дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2005. С. 272.

До недавнего времени <136> возможно было утверждать и то, что выбор взыскателем приказного порядка защиты своих имущественных прав, а также отсутствие возражений должника относительно исполнения судебного приказа, вынесенного без соблюдения всех правил искового производства, на которые должник вправе рассчитывать в случае заявления указанных возражений, является еще одним (во многом - уникальным) примером реализации разумного и взвешенного упрощения процессуальной формы, основанного на отсутствии у материально заинтересованных лиц фактической потребности в применении всех сложных процессуальных правил искового производства. Схожее значение имеют и положения ч. 3 ст. 227 АПК РФ и ч. 2 ст. 232.2 ГПК РФ о рассмотрении дел в порядке упрощенного производства с согласия сторон.

--------------------------------

<136> В данном контексте имеется в виду дополнение ГПК РФ пунктом 1.1 ст. 135 и дополнение АПК РФ пунктом 2.1 ст. 129, согласно которым суды возвращают исковые заявления в случае, если заявленные требования подлежат рассмотрению в порядке приказного производства.

Общим для перечисленных процессуальных норм является то, что их реализация значительно ускоряет и удешевляет производство по делу, избавляя суд и иных участников процесса от необходимости совершения многих процессуальных действий, направленных на вынесение решения, после того как они утрачивают свойственный для их процессуального положения юридический интерес к исходу дела. Или же после того как обнаруживается совпадение фактических интересов лиц, которые предположительно рассматриваются как обладающие противоположными или просто нетождественными интересами.

И здесь снова представляется уместным провести аналогию с общими и частными (промежуточными) целевыми установками гражданского судопроизводства, а также с предложенными в предыдущем параграфе понятиями общего и промежуточного юридического интереса. Сравнение этих категорий с фактическими интересами лиц, участвующих в деле, в его исходе служит иллюстрацией тому, что последним свойственны те же закономерности. И фактический интерес в конкретном деле может быть:

1) общий, под которым нами будет пониматься субъективно осознаваемая лицом, участвующим в деле, потребность в вынесении заключительного судебного акта определенного содержания, и

2) промежуточный, под которым будет пониматься субъективно осознаваемая лицом, участвующим в деле, потребность в результатах рассмотрения и разрешения гражданского дела на его отдельных этапах.

Законодательство, регламентирующее правила гражданского судопроизводства, располагает множеством примеров того, когда в основе "процессуальной экономии" лежит именно совпадение фактических промежуточных интересов противоборствующих субъектов. В данном случае имеются в виду правила, допускающие возможности:

- признания и соглашения сторон по обстоятельствам дела;

- согласованные волеизъявления сторон об отсутствии у них потребности в соблюдении принципа непрерывности судебного разбирательства после отложения судебного заседания;

- освобождение мировых судей и судей, рассмотревших дело по правилам упрощенного производства, от обязанности составления мотивированного решения с молчаливого согласия сторон (что подразумевает отсутствие у них намерения обжаловать это решение) и др.

Такая экономия оказывается менее значительной и не влекущей окончательного завершения рассмотрения и разрешения гражданских дел. Но, с другой стороны, экономия, достигаемая в результате использования подобных процессуальных правил, является не менее значимой, так как может иметь место при рассмотрении и разрешении огромного количества гражданских дел.

А это, в свою очередь, дает основание утверждать, что выявление ситуаций, в которых существует значительная степень вероятности несовпадений промежуточных юридического и фактического интересов конкретных лиц, участвующих в деле (либо совпадение фактических промежуточных интересов лиц, юридический интерес которых предположительно не совпадает), а также разработка процессуальных норм и институтов, которые за счет учета фактических интересов позволяли бы наиболее экономичными и рациональными способами достигать целей гражданского судопроизводства, на сегодняшний день является одним из перспективных направлений оптимизации порядка осуществления правосудия по гражданским делам. Конечно же, при условии что такие правила не будут противоречить общественным потребностям, удовлетворению которых также призвано служить гражданское судопроизводство.

Следует при этом отметить, что предложенное направление оптимизации не обязательно подразумевает простой отказ от соблюдения тех или иных требований гражданского процессуального законодательства. Оптимизация, основанная на сопоставлении юридического и фактического интересов лиц, участвующих в деле (как и любая другая - имеющая в своей основе иные критерии), предполагает как отказ от не имеющих практического значения процедур, так и разработку дополнительных процессуальных правил и альтернативных процедур. Сегодня к таковым можно отнести, например:

- правило о передаче судом дела, принятого к своему производству, в другой суд на основании совместного ходатайства сторон, что в силу принципа непосредственности предполагает необходимость рассмотрения и разрешения дела с самого начала;

- возможность отложения рассмотрения гражданского дела на срок до 60 дней по ходатайству обеих сторон в случае принятия ими решения о проведении процедуры медиации и др.

Наличие процессуальных правил и процедур, подобных перечисленным выше, позволяет говорить о таком свойстве гражданской процессуальной формы, как ее гибкость, под которой понимается "возможность выбора в конкретной ситуации наиболее оптимального пути" <137>. О данном свойстве процессуальной формы нередко упоминается на страницах процессуальной литературы, притом что гибкость рассматривается исключительно как ее достоинство <138>.

--------------------------------

<137> См.: Царегородцева Е.А. Указ. соч. С. 7.

<138> См., например: Нохрин Д.Г. Принцип пропорциональности и "деформализация" судопроизводства (на примере апелляционного производства по частным жалобам в гражданском процессе) // Вестник гражданского процесса. 2013. N 1. С. 58 - 73; Опалев Р.О. Оценочные понятия в арбитражном и гражданском процессуальном праве. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 3; Папулова З.А. Теоретические основы ускорения гражданского судопроизводства // Lex russica. 2013. N 2. С. 168 - 180.

Соглашаясь с определением гибкости, предложенным Е.А. Царегородцевой, подчеркнем, что гибкость процессуальной формы как средство ее оптимизации подразумевает выбор наиболее приемлемого в той или иной ситуации варианта развития процессуальных отношений. Не императивно установленную законом единственную возможность рассмотрения дела по упрощенным правилам (как, например, упрощенное производство в случаях, когда закон предусматривает исключительно такой порядок рассмотрения и разрешения дела) или по специальным правилам рассмотрения и разрешения отдельных категорий гражданских дел, а именно выбор одного из двух или более альтернативных вариантов развития правоотношения, одной из нескольких альтернативных процедур.

При этом в контексте настоящего исследования, предполагающего учет фактических интересов юридически заинтересованных лиц, представляется целесообразным сосредоточить внимание не на выборе судом одного из предусмотренных законом вариантов, который составляет существо такого правового явления, как судебное усмотрение <139>, а на выборе, осуществляемом заинтересованными (в юридическом смысле) участниками гражданского судопроизводства - лицами, участвующими в деле.

--------------------------------

<139> См., например: Абушенко Д.Б. Судебное усмотрение в гражданском процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1998. С. 4.

Нельзя не заметить, что изложенная идея о целесообразности разработки альтернативных процессуальных правил, позволяющих учитывать фактические интересы лиц, участвующих в деле, сама по себе не нова, как уже отмечалось в ходе приведения примеров такого учета в действующем процессуальном законодательстве. Более того, в современной правовой литературе неоднократно выдвигалось предположение о том, что идея о свободе выбора судебных процедур заинтересованными лицами в будущем достойна стать одним из принципов гражданского процессуального права <140>, лечь в основу его методологии <141> и т.п.

--------------------------------

<140> См., например: Мурадьян Э.М. Судебное право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2007. С. 330.

<141> См., например: Сахнова Т.В. Процедурность цивилистического процесса: методология будущего // Вестник гражданского процесса. 2012. N 1. С. 9 - 24.

Отвечая же на вопрос о том, кому конкретно может быть предоставлено право такого выбора, наиболее справедливым представляется утверждение о том, что это должен быть согласованный выбор (хотя, конечно же, общего критерия для ответа на этот вопрос нет и быть не может) <142> лиц, обладающих противоположным (несовпадающим) юридическим интересом.

--------------------------------

<142> См., например: Мурадьян Э.М. Судебное право. С. 542 - 543.

Внешнее выражение данного выбора, проявляющееся в действиях сторон, и представляет собой процессуальные соглашения, как следует из содержания действующего процессуального законодательства, а также из смысла большинства теоретических работ, посвященных данному правовому явлению. И в том числе - процитированных в § 1 главы I.

Подводя итог изложенному в настоящем параграфе и в главе I в целом, можно с уверенностью подтвердить высказанную в начале работы мысль о том, что разработка концепции процессуальных соглашений является актуальным и востребованным направлением развития российской правовой науки. Расширение законодательной регламентации и практического использования имеющихся возможностей изменения правил рассмотрения и разрешения гражданских дел на основании согласованных волеизъявлений сторон и иных лиц, участвующих в деле, представляет собой один из наиболее эффективных способов оптимизации гражданского судопроизводства.

Учет фактических целевых установок заинтересованных лиц, побуждающих их совершать согласованные по своему содержанию процессуальные действия, способен придать гражданской процессуальной форме гибкость, а также способствовать достижению основной цели гражданского судопроизводства (защите прав и охраняемых законом интересов) с наименьшими затратами средств и времени абсолютно всех его участников. И, более того, внимание к реальным фактическим целям и интересам участников процесса со стороны государства и их учет при рассмотрении и разрешении конкретных гражданских дел могут обеспечивать достижение факультативных целей гражданского судопроизводства - способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду.

При этом нельзя не принимать во внимание то, что, хотя соглашения сторон и иных лиц, участвующих в деле, и представляют собой перспективный, обладающий значительным позитивным потенциалом способ воздействия на гражданские процессуальные правоотношения, этот способ все же в целом не характерен для современного метода воздействия на данный вид общественных отношений. Соглашения сторон лишь эпизодически допускаются законодательством в качестве оснований возникновения, изменения и прекращения процессуальных прав и обязанностей.

И что еще более важно в контексте настоящего исследования, большинство из известных на сегодняшний день процессуальных соглашений заключаются сторонами гражданского судопроизводства - истцом и ответчиком. Реже - иными лицами, участвующими в деле. При этом сторонами гражданского процессуального правоотношения согласно общепринятому, хотя и не единственному на сегодняшний день представлению, являются другие субъекты. Это, с одной стороны, суд, а с другой - все иные участники процесса.

Поэтому для того чтобы выявить основные признаки процессуального соглашения, а также для того чтобы наиболее точно сформулировать его понятие, применимое ко всем известным на сегодняшний день и потенциально возможным в будущем процессуальным соглашениям, необходимо составить ясное представление по ряду спорных вопросов теории гражданских процессуальных правоотношений, чему будет посвящена глава II настоящего исследования.