книги / Роль фаворитизма в социальном процессе

психологии. На социологическое изучение фаворитизма профессионалами наложено латентное дисциплинарное табу. Однако если взглянуть шире на социальный процесс, то фаворитизм проявляется на всех трех уровнях реальности, рассматриваемых социологией: транснациональной (глобальной), государственной (институциональной) и групповой (коллективной). Фаворитизм является проблемой отношений, скрытых от посторонних глаз, но видимых противоречий между странами-лидерами и странами-сателлитами: в игре объединений и распадов их союзов. Очевидно противостояние «лидер – отверженный» на уровне страны-гегемона и стран периферии, в том числе стран-изгоев, с применением к ним военных и экономических санкций. Большинство на планете видит в своей жизненной реальности разрыв между бедностью и богатством; между сокращением социальных полей (труда, самоорганизации, культуротворчества) и расширением полей войны, ведущих к массовым миграциям. Задачей науки становится открытие закономерностей фаворитизма, чтобы противостоять законами, договорами стихийным силам социальной реальности.

При внимательном рассмотрении фаворитизм очевиден в каждом социальном поле. В настоящем фаворитной силой, выходящей из-под контроля государства в расширяющейся системе неолиберальной экономики, является скрытое функционирование оффшоров, вызывающее становление «неравновесных неравенств» в институтах кризисного социума.

Сфера, в которой целесообразно использовать изучение проявлений алгоритмов и признаков фаворитизма, – теория социальных обменов. Объект исследования – феномен фаворитизма. Предмет исследования – институт фаворитизма, включающий ролевую теорию личности. Используемый метод – междисциплинарный анализ, на эмпирическом уровне – анкетный опрос. Цель исследования феномена фаворитизма – ограничение стихийной силы, действующей в обществе.

Основная закономерность: фаворитизм – вечен, фавориты – случайны. Институт фаворитизма оповседневнен. Будучи вплетен

161

в каждый акт человеческих взаимодействий, он воспринимается в обществе как неизбежный порядок взаимоотношений и большого протеста в социальных общностях не вызывает до тех пор, пока фаворит «не перегибает палку». Тогда вступает в действие правило, отраженное в поговорке: «Высоко летал, да низко упал». Как только ослабевает связка «лидер – фаворит», действия фаворита вызывают бурную реакцию отторжения.

Закономерностью на микроуровне групп является распределение ролей: за лидером, как правило, – властных и профессиональных функций, а за фаворитом – социальных, регулирующих иерархию в коллективе (сообществе). Фаворит выступает как интегратор социальных отношений. Такое распределение направляющих и исполнительных функций (профессиональных и гуманитарных) характерно как на макро-, мезо- и микроуровне анализа: внутри государств, так и в социальных полях и habitus,е каждого члена коллектива.

Механизм фаворитизма виден в ситуации борьбы за власть. Временщики всегда держали и держат в страхе властвующих особ, создавая или «раскрывая» заговоры против персоны. Фавориты нередко были орудием религиозных и светских идеологических групп и партий. Лидеры считают фаворитов «серыми кардиналами», управляющими миром. Фавориты играли негативную роль и в истории генетики, кибернетики, автоматизированных комплексов управления, а с 1990 г. – в организации смены режима управления и социально-экономического устройства страны. Действие института фаворитизма– небезобидныйпроцессвразвитииобщества.

Легитимность фаворитизма проявляется, по М. Хальбвак-

су, в том, что логичное для одной группы является неприемлемым и возмутительным для другой. За скрытой логикой каждой группы находится своего рода рациональный инстинкт. Стихийность и случайность – две сестры, которые вскармливают фаворитизм. Описание феномена фаворитизма как социально-исто- рической констелляции, которую определяет борьба интересов, – первый шаг в определении института фаворитизма.

162

Фактором института фаворитизма является неравенство позиций в системе неформальных отношений внутри глобальных сообществ, институтов внутри государства, ролей в больших и малых социальных группах. В социально-профессиональных группах фаворитизм проявляется в конфликтах между сообществом (коллективом) и фаворитом, когда фаворит в своих притязаниях «перегибает палку». Основная проблема – противоречие между притязанием на власть симбиоза «лидер – фаворит» и неприятием большинством данной латентно-сакральной коммуникации, как только она приводит к противостоянию интересам сообщества. Обнаружить это противоречие позволяет корпус социальных наук и эмпирических данныхобинституциональной природефаворитизма.

При этом методология анализа совершает несколько модальных переходов от сложившегося к альтернативно-ожидаемому, а затем к прогностическому потенциальному – универсальнобытийному. Обобщение требует сравнения разных уровней социальной связи – лидерства, фаворитизма, конформизма, маргинальности, аутсайдерства, отверженности и «веры в себя» и т.д. Только

вальтернативных сопоставлениях возможно выявлении сущности латентного феномена фаворитизма.

Фаворитизм, безусловно, феномен, препятствующий реализации отношений равенства в состязательности способностей,

вподдержании новых идей и новаторских технологий индивидом, но не принятым уже сложившимся кланом. На снижение давления фаворитизма нацелены конкретные исследования социологии и социальной психологии. Проявление фаворитизма в обществе очевидно, но пока встречается в случаях описания отдельных сфер жизни общества.

Гендерный аспект отношения к фаворитизму социально преемственен. Исторически у мужчин всегда наличествовало больше каналов продвижения вследствие гендерного разделения сфер деятельности: культуротворческие функции были приоритетными для сильного пола: служба в армии и на флоте, дипломатия, религиозная институциональная деятельность, владение

163

поместьями и управление. Женские гендерные роли, в основном, ограничивались в системе маскулинной культуры ролями фавориток. В настоящем деятельность в сфере большого бизнеса – прерогатива мужчин, деятельность в сфере малого бизнеса чаще всего – женщин, в повседневном продвижении действует правило, выведенное экономической социологией, для карьеры женщин: «липкий пол и стеклянный потолок». Сфера культуры, образования, медицины, исполнительской деятельности, сфера труда и быта в основном обеспечиваются женским трудом.

С ослаблением религиозного мировоззрения в Европе, России, США и переходом к светским формам сознания выдвигаются группы интеллектуалов-идеологов, по Манхейму, которые бьются за влияние на власть как волки за добычу. Мир, войну, диктатуру и санкции определяют «белые ястребы» военно-промышленного комплекса– фаворитыглобализма, толкающиемирккатастрофе.

Фаворитизм, безусловно, сила, отыскивающая выход в реализации новых идей. Это сила, ведущая как глобальные гибридные войны во всех регионах мира, так и гражданские противостояния в ближайшем окружении лидера за то, чтобы овладеть все новыми богатствами в открывающихся створах жизни: виртуальной экономике с ее непрекращающимися эмиссиями, цифровой экономике, нанотехнологиями используемыми на физическом уровне и генной инженерии – на биологическом уровне, гуманитарные технологии манипулирования массовым сознанием людей. За всеми этими процессами кроется симбиоз «лидера и фаворита» в больших и малых социальных сообществах. Агрессия титульных наций к власти приводит к дефаворитизации русского этноса в бывших союзных республиках, ныне странах СНГ. Мезоуровнем фаворитизма являются складывающиеся формы организации, лишь часть из которых носит для общества, как вершина айсберга, открытый характер.

Если социология охватывает субстратно-событийный, материализованный процесс социальных отношений, то социальная психология связана с индивидуальной структурой личности:

164

с волей, интеллектом, интуицией, социальными обменами. Не будет большим преувеличением сказать, что фаворитизм – проявление человеческой природы: субъективности, избирательности. При этом у избранного, скорее всего, появляется возможность продвигать свои идеи, реализовать свои собственные цели и задачи, давать оценкикачествамокружающих, определятьихстатус.

Фаворит выделяется своими нередко инфернальными качествами: харизмой, способностью влиять на властные структуры общества, постоянным внушением окружающим своей собственной неординарности. Фаворит «подпитывает» свою значимость, пользуясь властными полномочиями над зависимыми людьми, своеобразными «донорами» его влиятельности. «Выкристаллизовать» сущность института фаворитизма, значит проложить путь к границам неисследованных слепых стихийных сил общества, их обузданию использованием рационально управляемыми закономерностями.

В аморфной социальной структуре складываются иные, чем прежде, группы фаворитов вокруг лидеров. В период сложившейся в стране номинальной демократии для того, чтобы выбирать управленцев разных уровней, необходимо исследовать латентную характеристику неформальных отношений. Термин «суверенная демократия» скорее означал возвратные, превращенные формы управления, в центре которых клановый характер власти, а именно фаворитизм. В то время как становление гражданского общество должно знать о самом себе достоверную научную информацию, распознавать законы продвижения личностей, групп, которые способны справедливо, эффективно и результативно управлять обществом, особенную актуальность приобретает изучение феномена фаворитизма.

Фаворитизм как девиация и деликвентность не регулируется ни в мире, ни в современной Российской Федерации. Во всем царит стихийность и произвол. Громкое разоблачение коррупции говорит о состоявшемся допущении фавора, т.е. о чрезвы-

165

чайно слабых механизмах регулирования властью социальноэкономическим и тесно связанным с ним нравственным процессом. Отсутствие моральных ориентиров, светских или религиозных предписаний заменено публикациями о рейтингах, о переоценке и обесценении ценностей после изменения российского общественного жизнеустройства от социально ориентированного к либеральному. Очевидны колебания в большой политике между Западом и Востоком, балансирование общества на грани войны и мира, отсутствие мобилизующих мотивов внутри общества, кроме пропаганды и рекламы разнузданной власти денег на фоне беднеющего населения.

Определение границ феномена фаворитизма в теории способствует переходу от деструктивности управления (клана и клиентелы, синекуры, «планктона» и т.д.) к иному типу, сетевому контролю снизу, к социальному типу организации сообществ и коллективов на основе исследованных закономерностей. Следовательно, изучение фаворитизма – способ большего самопознания общества, выявления скрытых неформальных структур, действующих с силой стихийных законов, и подчинения этой силы разумной воле общества.

166

ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

1.Социология, социальная философия

осистеме коммуникаций в социальной группе

1.Александер Дж. Смыслы социальной жизни: культурсоциология / пер с англ. Г.К. Ольховикова, под ред. Д.Ю. Куракина. –

М.: Праксис, 2013. – 640 с.

2.Александер Дж. Аналитические дебаты. Понимание относительной автономии культуры //Социологическое обозрение. – 2007. – № 1. – С. 17–37.

3.Американская социологическая мысль: тексты. – М.: Издание Международного университета бизнеса и управления, 1996. – 500 с.

4.Андреев А.Л. Под скипетром «веселой Елисавет»: к социологической характеристике интеллектуальной истории русского Просвещения // Вестник российской академии наук. Научный и общественно политический журнал. – 2014. – Т. 84, № 7. –

С. 629–637.

5.Арендт Х. Истоки тоталитаризма / пер. с англ. И.В. Борисовой, Ю.И. Кимелева, А.Д. Ковалева, Ю.Б. Мишкене, Л.А. Седова; послесл. Ю.Н. Давыдова; под ред. М.С. Ковалевой, Д.М. Носо-

ва – М.: ЦентрКом, 1996. – 672 с.

6.Бадью А. Тайная катастрофа. Конец государственной истины // Социология под вопросом. Социальные науки в постструктуралистской перспективе: альм. Рос.-фр. центра соц. и филос. Ин-та социол. РАН / Ин-т эксперим. психол. – М.: Праксис, 2005. – С. 269–299.

7.Баньковская С.П. Роберт Парк и эволюционно-рефор- мистский подход в социологии // История теоретической социоло-

гии: в 4 т. – М.: Наука, 2002. – T. 3. – С. 127–128.

8.Банникова Л.Н. Профессиональное самоопределение в трансформирующемся обществе: риски и возможности // Дискус-

сия. – 2012. – № 4 (22). – С. 68–70.

167

9.Бауман З. Индивидуализированное общество: пер. с англ. –

М.: Логос, 2002. – 325 с.

10.БауманЗ. Актуальность холокоста / пер с англ. С. Кастальского иА. Рудакова. – М.: Изд-во «Европа»: ИДКДУ, 2013. – 316 с.

11.Бауман З. Идет ли богатство немногих на пользу всех прочих? / пер с англ. Н. Эйдельмана. – М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. – 162 с.

12.Бек У. Общество риска. На дороге к другому модерну / пер. с нем. – М.: Прогресс-Традиция. 2000. – 366 с.

13.Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: трактатпо социологиизнания. – М.: Медиум, 1995. – 523 с.

14.Бергер П.Л., Бергер Б., Коллинз Р. Личностно-ориенти- рованнаясоциология. – М.: Академическийпроект, 2004. – 608 с.

15.Болтански Л.,Тевено Л. Критика и обоснование справедливости: очерки теории градов. – М.: Новое литературное обо-

зрение, 2013. – 576 с.

16.Болтански Л., Кьяпело Э. Новый дух капитализма. – М.: Новое литературное обозрение, 2011. – 976 с.

17.Бурдье П. Оппозиции современной социологии // Социологические исследования. – 1996. – № 5. – С. 59–72.

18.Бурдье П. Начала. Choses dites: пер. с фр. Н.А. Шматко. –

М.: Socio-Logos: Адапт, 1994. – 287 с.

19.Бурдье П. О государстве: курс лекций в Коллеж де Франс (1989–1992) / ред.-сост. П. Шампань, З Ленуар, Ф. Пупо, М.-К. Ривьер; пер. с фр. Д. Еалечкина и И. Кушнаревой ; предисл. А. Бикбова. – М.: Изд-ийдом«ДелоРАНГХиГС». – 2016. – 720 с.

20.Бхамбра Г.К., Сантуш Б. де С. Глобальные вызовы со-

циологии // СОЦИС. – 2017. – № 9. – С. 3–8.

21.Бхамбра Г.К. Глобальная социология под вопросом //

Глобальный диалог. – 2015. – Vol. 5, № 2. – C. 8–10.

22.Валлерстайн И. Мир-система Модерна. Т.1. Капиталистическое Сельское хозяйство и истоки европейского мираэкономики в XVI веке / предисл. Г.М. Дерлугьяна; пер с англ. и литер. ред., комм. Н. Проценко, А. Черняева. – М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2015. – 542 с.

168

23.Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / пер. с англ. П.М. Курдюкина; под общ. ред. Б.Ю. Кагарлицкого. – СПб.: Университетская книга, 2001. – 416 с.

24.Веблен Т. Теория праздного класса / пер. с англ. вступит. ст. и примеч. С.Г. Сорокиной. – М.: Либроком, 2016. – 366 c.

25.Вебер M. Протестантская этика и дух капитализма. Избранные произведения / пер. с нем. и предисл. Ю.Н. Давыдова, П.П. Гайденко. – М: Прогресс, 1990. – С. 44–27.

26.Гегель Г.В.Ф. Наука логики: в 3 т. – М.: Мысль, 1971. –

Т. 2. – С. 248.

27.Гидденс Э. Последствия современности /пер. с англ. Г.К. Ольховикова; Д.А. Кибальчича; вступит. ст. Т.А. Дмитриева. –

М.: Праксис, 2011. – 352 с.

28.Глазьев С. Уроки очередной российской революции: крах либеральной утопии и шанс на экономическое чудо. – М.: Экономическая газета, 2011. – 576 с.

29.Голенкова З.Т., Голиусова Ю.В. Новые социальные группы в современных стратификационных системах глобального общества// Социологическаянаукаипрактика. – 2013. – №3. – С. 5–15.

30.Горшков М.К. Российский социум в условиях кризисного развития: контекстный подход (Статья 1) // СОЦИС. – 2016. –

№12 (392). – С. 26–34.

31.Горшков М.К. Российский социум в условиях кризисного развития: контекстный подход (Статья 2) // СОЦИС. – 2017. –

№1 (393). – С. 5–13.

32.Гоффман Э. Поведение в публичных местах: заметки о социальной организации сборищ / пер с англ. А.М. Корбута; под ред. М.М. Соколова. – М.: Элементарныеформы, 2017. – 382 с.

33.Гоулднер А.У. Наступающий кризис западной социоло-

гии. – СПб.: Наука, 2003. – 575 с.

34.Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Введение в феноменологическую философию. – СПб.: Владимир Даль, 2004. – 400 с.

169

35.Давыдов Ю.Н. Этика любви и метафизика своеволия: проблемы нравственной философии. – M.: Молодая гвардия, 1989. – 317 с.

36.Делягин М. Светочи тьмы. Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального / Институт проблем глобализации. – М.: Книжный мир, 2016. – 800 с.

37.Долгов К.М. Философия мировой политики: мир или война, политический авантюризм или конституциализация мирового права // Вопросы философии. – 2009. – № 11.

38.Дробижева Л.М. Потенциал межнационального согласия: осмысление понятия и социальная практика в Москве // Социологические исследования. – 2015. – № 11(379). – С. 80–90.

39.Ерешко Ф.И. Учитель, или судьба страны в судьбе ученого // Вестник Российской академии наук. – 2017. – Т. 87,

№10. – С. 938.

40.Есть ли будущее у капитализма?: сб. статей И. Валлерстайна, Р. Коллинза, М. Манна, Г. Дерлугьяна, К. Калхауна. [Текст] /пер. с англ. под ред. Г. Дерлугьяна. – М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. – 320 с.

41.Зиммель Г. Избранное. Проблемы социологии. – М.; СПб.: Университетская книга, Центр гуманитарных инициатив, 2015. – 416 с.

42.История теоретической социологии: в 4 т. / отв. ред. и сост. Ю.Н. Давыдов. – М.: Канон РО ОИ Реабилитация, 2002. –

Т. 3. – 488 с.

43.Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. – М.: Эксмо-

Пресс, 2002. – 831 с.

44.Кашников Б.Н. Этическое содержание и смысл либеральных теорий справедливости: автореф. дис. … д-ра филос. на-

ук. – Рязань. 2005. – С. 14–15.

45.Киященко Л.П. Междисциплинарность – область взаимодействия философии и социологии // Социологические иссле-

дования. – 2016. – № 2. – С. 3–12.

46.Кутырев В.А. Естественное и искусственное: борьба миров. – Н. Новгород: Нижний Новгород, 1994. – 200 с.

170