4. Церковная организация и юрисдикция в Киевской Руси. Рецепция византийского права. Церковные уставы русских князей.

Следует подчеркнуть особую роль в государственном строе Киевской Руси духовного элемента власти – Русской Православной Церкви. Особая роль заключалась в том, что Церковь юридически не входила в политическую систему, но активно взаимодействовала, сотрудничала, даже идейно формировала указанные политические институты.

После принятия православного христианства в качестве государственной религии в 988 г. на Руси начала формироваться церковная организация. Правовой статус Церкви, ее имущественные права и юрисдикция определялись церковными уставами князей в соответствии с каноническим кодексом Церкви и практикой церковно-государственных отношений в Византии. На Руси начала реализовываться византийская модель христианства и церковно-государственных отношений.

В православных странах действовала модель «симфонии» духовной и светской власти, введенная византийским императором Юстинианом: данная модель означала юридическое разделение властей, но их фактическое взаимодействие.

Следуя византийской норме, русская православная Церковь была юридически независима от княжеской власти. Высшим органом власти в Церкви был поместный или Освященный собор церковных иерархов, исполнительная власть осуществлялась митрополитом. Митрополия разделялась на епархии (епископии), епархии – на приходы. Кроме того, в епархиях учреждались монастыри.

Однако на практике русские князья начинают участвовать в церковной жизни: осуществлении судебной власти, избрании митрополитов, епископов. Помимо «десятины», князья жаловали храмам, монастырям земли, населенные деревни.

Активному участию князей в церковных делах в X – XV вв. препятствовала каноническая зависимость русской православной Церкви от Византии: до 1589 г. русская Церковь являлась митрополией Константинопольского патриархата, и митрополиты обычно были греками. Однако уже при Ярославе Мудром по инициативе великого князя Киевского в Византии был избран первый русский митрополит Иларион (автор «Слова о законе и благодати»).

Развитие уставной деятельности князей связано с принятием христианства, когда «устав» действительно становится общегосударственным законом, когда была предпринята попытка собрать в одно целое постановления, относящиеся к известному кругу дел, а именно – к кругу дел церковных.

На почве греческого Номоканона русское правительство стало создавать свои постановления, и прежде всего, конечно, при решении вопросов, касающихся правового положения Церкви в новом для нее государстве. Замечательным показателем этого момента в состоянии национального законодательства являются церковные уставы христианских князей Руси – св. Владимира и его сына Ярослава Мудрого, которые не только определяют правовой статус православной христианской Церкви в славяно-русском обществе, но и содержат ценные сведения о многих древнейших языческих обычаях народа, дают возможность более всесторонне осветить и изучить многие вопросы юридического быта наших предков. Именно церковные уставы представляют собой наиболее яркий пример указанного выше «столкновения» юридических начал византийского права с началами русского обычного права, а точнее, пример творческой рецепции на Руси византийского императорского законодательства.

Устав великого князя св. Владимира введен в науку в 1775 г. немецким ученым Г. Миллером, который опубликовал одну из наиболее поздних его обработок XVI века в составе Степенной книги.

Исследование памятника С.В.Юшковым показало, что первооснова устава принадлежит XII веку и что главным его источником является грамота князя Владимира Святославича начала XI в., подтвердившая ряд привилегий церковной организации на Руси. По мнению Я.Н. Щапова, в основе устава лежит грамота о выделении «десятины» церкви Пресвятой Богородицы в 995 – 996 гг.

Устав Владимира Святославича известен более чем в 200-х списках.

По содержанию устав великого князя св. Владимира заключает в себе пожалование «десятины» (одной десятой части княжеских доходов) в пользу Церкви, поручение епископам заведовать богоугодными заведениями (школами, больницами, приютами) и контролировать торговые эталоны меры и веса. Основная часть устава – это определение круга предметов и лиц, подведомственных церковному суду.

Устав предоставляет Церкви широкую юрисдикцию над всеми христианами по тем преступлениям, которые в языческой Руси не считались преступлениями и не были знакомы светским судьям.

• Преступления против христианской веры и устоев Церкви: разные виды колдовства, знахарства («ведьство, зелейничество, потворы, чародеяния, волхования»); дела по нарушению святости и неприкосновенности христианских храмов и символов («церковная татьба», гробокопательство, разграбление могил – «мертвецы сволочат», ввод в храм животных – «скот или псы», обезображивание креста – «крест посекут», языческое идолослужение – молитва «под овином или в рощеньи или у воды»).

• Преступления против христианской нравственности, об оскорблении нравственного чувства, противоестественных грехах, о покушениях на женскую честь, об обидах словом: изнасилование («пошибанье»); языческая форма совершения брака путем похищения девушки или чужой жены («умычка»); браки между близкими родственниками («в племени») или свойственниками («в сватьстве»); ложное обвинение в блуде, колдовстве, ереси; укушение («зубоежа»), оставление или убийство новорожденного («девка дитя повержет»), скотоложство; непочитание детьми родителей («сын отца бьет, или дочка матерь, или сноха свекровь»), спор (или даже драка) между супругами из-за имущества.

• Все семейные дела, тесно связанные с преступлениями против христианской нравственности и полностью входившие в юрисдикцию Церкви: дела бракоразводные («роспуст»), брачный сговор с назначением неустойки («смилное заставанье»).

Таким образом, устав великого князя Владимира Святославича, с одной стороны, объявляет общественно опасными такие поступки, которые не рассматривались как преступления русским обычным правом, а, с другой стороны, определяет подведомственность таких дел церковному суду, запрещая гражданским судьям вмешиваться в «суды церковные».

Церковный устав великого князя Ярослава Мудрого был открыт для русской науки исследователем В.В. Крестининым в 1771 г. в Архангельске, в сборнике первой половины XVI в. и опубликован И.И. Лепехиным в 1780 г. Как уже отмечалось, разнообразие редакций устава, как и устава св. Владимира, вызвало в науке дискуссию о времени происхождения памятника. Известные русские ученые (историк Церкви митрополит Макарий (Булгаков), юрист-канонист А.С. Павлов, историки В.О. Ключевский, К.А. Неволин и др.) полагали, что основа устава была создана с эпоху правления Ярослава Мудрого.

Ключевский В.О. также полагал, что устав князя Ярослава являлся «сверстником» Русской Правды и определял его происхождение первой половиной XII в.

Устав Ярослава уже является «довольно пространным и стройным церковным судебником» (Ключевский В.О.), еще более расширяющим сферу епископского суда, устанавливающим систему наказаний и порядок судопроизводства по тем делам и над теми лицами, которые только перечисляются уставом св. Владимира. Следуя классификации В.О. Ключевского, можно разделить дела церковно-судебного ведомства на три разряда (Восточно-русская редакция. Краткая группа (с дополнительными (новыми) статьями из Пространной группы):

1. Дела «греховные», без элемента преступности – судит только епископ, без участия княжеского судьи.

Например:

• За колдовство («волхование, чародеяние») - женщина наказывается мужем («казнит ее, а не лишиться») и штрафом митрополиту.

• Инцест, или половая связь кровных родственников, а также духовных родственников (крестного отца и крестной матери) и свойственников, скотоложство – наказываются штрафом епископу и епитимией.

• Если же изменяла жена (если «пойдет» жена от своего мужа за другого мужа или будет изменять своему мужу), то для нее объявлялся недействительным не только второй брак, но и первый, ее отправляли в монастырь, а «новоженя» (незаконный муж, сожитель) платил штраф митрополиту и т.д.

2. Дела греховно-преступные, где нарушаются не только церковные каноны, но и государственные законы – суд имеет смешанный характер: судит княжеский судья с участием судьи церковного.

Например:

• языческая форма совершения брака путем похищения девушки («умчит девку или насилит», то есть «умычка» устава св. Владимира)

• изнасилование девушки и женщины («пошибание»)

• односторонний развод по инициативе мужа без вины жены («роспуст») и т.д.

3. Дела лиц духовного ведомства судятся церковной властью.

Например:

• священники, их жены, монахи и монахини за блуд, пьянство и другие проступки против правил установленной для них дисциплины подлежат суду епископа без участия мирской власти – «и во что их осудить, волен». Кроме того, устав Ярослава повторяет постановление устава св. Владимира о подсудности «церковных людей» суду епископа (или митрополита) по всем делам, духовным и светским.

В первых же строках устава Ярослава Мудрого содержится ссылка на два источника: устав св. Владимира («по данью отца своего») и греческий Номоканон. Но, во-первых, в отличие от устава св. Владимира, устав Ярослава устанавливает санкции за совершение преступлений против христианской веры и Церкви, нравственности, семьи. А, во-вторых, эта система наказаний противоречит византийскому церковному праву: помимо духовного наказания (различные формы отлучения от Церкви (епитимии), ссылка в монастырь для исправления), мы видим светскую санкцию - штрафы (применяемые духовным судьей) в пользу епископов, а также в пользу пострадавших, что роднит устав Ярослава с Русской Правдой, применявшей почти исключительно меры имущественной ответственности.

Таким образом, церковный устав Ярослава Мудрого является примером компромисса между византийской правовой системой и русским обычным правом.

Русская православная Церковь стала новым миром, новым обществом для языческой своеобразной среды славяно-русских племен. Объявив войну язычеству, церковные уставы князей св. Владимира и Ярослава Мудрого, вместе с тем, стали очень важным источником для изучения обычного права древней Руси, народного правосознания первоначальной эпохи русской истории.