10013

Конституционные права и свободы

на лавочке, не опасаясь уголовной ответственности за свое беззаконие»1.

Оценка медицинских и социальных показаний искусственного прерывания беременности. Социальные и медицинские показания искусственного прерывания беременности закреплены соответственно в постановлении Правительства РФ от 11 августа 2003 г. ¹ 485 и приказе Министерства здравоохранения РФ от 28 декабря 1993 г. ¹ 302. Анализ этих оснований позволяет сделать следующие выводы.

Утвержденная приказом Минздрава России от 28 декабря 1993 г. ¹ 302 Инструкция «О порядке разрешения операции искусственного прерывания беременности по медицинским показаниям», устанавливая перечень заболеваний, составляющих медицинские показания для аборта, содержит следующее положение: «При наличии у беременной заболевания, не указанного в переч- не, но при котором продолжение беременности и роды представляют угрозу жизни или ущерба для здоровья беременной или новорожденного, вопрос о прерывании беременности решается индивидуально комиссией». Таким образом, в качестве медицинских показаний для аборта может выступить практически любая болезнь, ведь по большому счету нет такого заболевания, которое не угрожает, по крайней мере, здоровью беременной женщины.

К числу медицинских показаний искусственного прерывания беременности относятся, в частности, такие, которые могут повлечь неполноценность будущего ребенка. В данном случае речь идет о евгеническом аборте (от слова «евгеника» наука, отстаивающая селекцию человека). Евгенический аборт совершается с целью не допустить рождения неполноценных детей, как для того, чтобы избавить их от тягот жизни инвалида, так и во избежание излишних тягот для семьи и общества. В контексте международноправовых норм о правах человека евгенический аборт не может быть оправдан, поскольку указанные нормы гарантируют соблюдение прав неполноценных детей. Так, в силу п. 2 ст. 23 Конвенции о правах ребенка государства участники Конвенции признают право неполноценного ребенка на особую заботу. Кроме

1 Семенов А. Медицинская газета. 1999. 17 марта.

21

ПУБЛИЧНО-ПРАВОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 2007 (2)

того, неполноценные лица как взрослые, так и дети пользуются равной правовой защитой наряду с прочими людьми. Об этом свидетельствуют п. 4 Декларации о правах инвалидов (провозглашена Резолюцией 3447 (XXX) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1975 г.) и п. 1 Декларации о правах умственно отсталых лиц (провозглашена резолюцией 2856 (XXVI) Генеральной Ассамблеи ООН от 20 декабря 1971 г.), согласно которым инвалиды и умственно отсталые лица имеют те же права, что и другие лица. Таким образом, неполноценный человек имеет, как и все прочие люди, право на жизнь.

Согласно ст. 36 Основ искусственное прерывание беременности при сроке беременности до 22 недель допускается по социальным показаниям. Впервые социальные показания для искусственного прерывания беременности были утверждены 31 декабря 1987 г. приказом Минздрава СССР ¹ 1324. В приказе содержался перечень немедицинских (т. е. социальных) показаний для прерывания беременности на сроках от 13 до 28 недель: смерть мужа во время беременности жены, пребывание женщины (ее мужа) в местах лишения свободы, лишение прав материнства, многодетность (число детей свыше пяти), развод во время беременности, инвалидность у ребенка. Этот перечень намного уже, чем тот, который действует в наши дни.

Впоследствии в перечень, установленный постановлением Правительства РФ от 8 мая 1996 г. и детализированный в приказе Министерства здравоохранения РФ от 11 июня 1996 г. ¹ 242, входили, в частности, наличие инвалидности I II группы у мужа, признание женщины или ее мужа в установленном порядке безработными, отсутствие жилья, проживание в общежитии, на ча- стной квартире, многодетность (число детей свыше трех), доход на одного члена семьи менее прожиточного минимума, установленного в данном регионе. Правом на искусственное прерывание беременности обладала также женщина, не состоящая в браке, т. е. претендующая на роль матери-одиночки.

Установленный постановлением Правительства РФ от 8 мая 1996 г. перечень социальных показаний для уничтожения зародившейся жизни был, как видим, достаточно широк. Кроме того, очевидно, что такие показания, как проживание в общежитии,

22

Конституционные права и свободы

на частной квартире, доход на одного члена семьи менее прожиточного минимума характерны прежде всего для молодой семьи. Действительно, в России молодая семья обычно испытывает эти типичные материальные трудности. Рассматривая их в качестве оснований для аборта, государство под корень подрубало едва насажденное древо семейной жизни разрешало умертвить молодоженам свое, быть может, первое дитя.

Неудивительно, что в 2003 г. перечень социальных показаний для искусственного прерывания беременности был существенно сокращен. Теперь, согласно постановлению Правительства РФ от 11 августа 2003 г. ¹ 485, в него входят следующие социальные показания: наличие решения суда о лишении или об ограничении родительских прав; беременность в результате изнасилования; пребывание женщины в местах лишения свободы; наличие инвалидности I II группы у мужа или смерть мужа во время беременности.

Правовые гарантии государственной охраны материнства.

К сожалению, в нормах действующего законодательства России практически отсутствуют гарантии государственной охраны материнства. Предпочтение отдается противоположным гарантиям. Так, согласно ст. 36 Основ, «каждая женщина самостоятельно решает вопрос о материнстве». Таким образом, в контексте приведенной статьи материнство лишено общественной значимости и является не более чем частным делом женщины. В тексте Основ отсутствует положительная нравственная оценка материнства, оно не поощряется. На наш взгляд, ст. 36 Основ не соответствует ч. 1 ст. 38 Конституции РФ, в силу которой материнство находится под защитой государства. Таким образом, по смыслу этой конституционной нормы материнство нуждается в государственной поддержке и, очевидно, не может быть всецело отдано на откуп отдельно взятой личности.

Из содержания ст. 36 Основ следует, что воля супруга и родителей (законных представителей) беременной женщины не имеет правового значения1 . Вопрос о материнстве решается исключи-

1 Такой же позиции придерживается Европейская комиссия по правам человека. В ее Заявлении ¹ 8416/79 сказано, что «потенциальный муж-отец не имеет права требовать обязательной консультации с ним или обращаться в суд в связи с намерением его жены сделать аборт, так как именно женщина является главным заинтересованным лицом в продолжении или прерывании беременности».

23

ПУБЛИЧНО-ПРАВОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 2007 (2)

тельно той, которой предстоит родить1. Тем самым нарушается п. 1 ст. 61 СК РФ, в соответствии с которым супруги родители несовершеннолетних детей несут равные права и обязанности в отношении своих детей (родительские права).

Одной из существенных гарантий реализации права на аборт является законодательно закрепленная возможность его бесплатного осуществления: в силу ст. 36 Основ искусственное прерывание беременности проводится в рамках программ обязательного медицинского страхования.

Право врача на отказ от производства аборта. Характерно, что российское законодательство не предусматривает права врача на отказ от прерывания беременности. Действительно, закрепленное в ст. 58 Основ право лечащего врача на отказ от наблюдения и лечения пациента может быть реализовано лишь при наличии следующих оснований. Во-первых, такой отказ допустим только в случае несоблюдения пациентом предписаний и правил внутреннего распорядка лечебно-профилактического учреждения. Во-вто- рых, отказ врача от наблюдения и лечения пациента не должен угрожать жизни пациента и здоровью окружающих. Очевидно, что нежелание врача умерщвлять зародившуюся жизнь не вписывается в очерченные законом рамки отказа от наблюдения и лече- ния больного. Дело в том, что в случае аборта речь идет отнюдь не о лечении больного, а о медицинском вмешательстве, возможность отказа от которого со стороны врача не урегулирована в Основах.

Непосредственно право врача на отказ от производства аборта закреплено в п. 6 Декларации ВМА «О медицинских абортах» (Осло, август 1983 г., дополнена в ноябре 1983 г.), согласно которому в том случае, «если личные убеждения не позволяют вра- чу сделать медицинский аборт, он должен перепоручить пациент-

1 Интересен тот факт, что в проекте Федерального закона «О репродуктивных правах граждан и гарантиях их осуществления» предлагалось закрепить право женщины на безопасное материнство и придать этому праву статус основного права человека (ст. 10 проекта). В ст. 11 проекта право женщины на безопасное материнство было определено достаточно широко, предполагая, в частности, право женщины на помощь в планировании семьи, дородовую охрану здоровья, сводящую к минимуму риск для ее здоровья и здоровья плода в период беременности и родов.

24

Конституционные права и свободы

ку компетентному коллеге». Подобное положение применительно к оказанию медицинской помощи вообще предусмотрено Этическим кодексом российского врача. Согласно ст. 7 Этического кодекса «врач может отказаться от работы с пациентом, перепору- чив его другому специалисту, в следующих случаях: если данный вид медицинской помощи противоречит нравственным принципам врача». Кроме того, согласно ст. 10 Этического кодекса, «не может быть никаких ограничений права врача на назначение любого лечения, адекватного с точки зрения врача и не противоре- чащего современным медицинским стандартам». Этический кодекс российского врача действует на всей территории России для всех врачей, являющихся членами врачебных объединений, входящих в Ассоциацию врачей России. Хотя указанный источник Этический кодекс российского врача является этическим, а не правовым, он подлежит применению, поскольку принят в рамках предусмотренных ст. 62 Основ полномочий профессиональной медицинской ассоциации Ассоциации врачей России. Представляется, что при отстаивании своего права на отказ от производства аборта акушеры-гинекологи должны ссылаться на ст. 7 Эти- ческого кодекса.

Впрочем, на наш взгляд, существуют и известные правовые основания отказа врача от производства аборта. Дело в том, что Положение о враче-гинекологе цехового врачебного участка (утв. приказом Министерства здравоохранения СССР от 18 февраля 1988 г. ¹ 127), устанавливающее исчерпывающий перечень должностных обязанностей акушера-гинеколога, не включает в круг его обязанностей осуществление искусственного прерывания беременности. Не установлен в этом Положении и запрет на отказ акушера-гинеколога от производства аборта. Как известно, в оте- чественном законодательстве действует разрешительный принцип, в силу которого «разрешено все, что прямо не запрещено законом». Иными словами, отказ от производства аборта не является противозаконным деянием, поскольку такой отказ действующим законодательством РФ не запрещен. Тем не менее, отказы подобного рода не встречаются в медицинской практике.

Сдерживающую роль играют ст. 124 и 125 УК РФ, согласно которым врач привлекается к уголовной ответственности за не-

25

ПУБЛИЧНО-ПРАВОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 2007 (2)

оказание помощи больному без уважительных причин, а также за заведомое оставление в опасности лица, находящегося в опасном для жизни и здоровья состоянии. В этой связи представляется достаточно важным предусмотреть в Основах специальную статью, допускающую возможность отказа врача от производства аборта по морально-этическим соображениям, религиозным и иным убеждениям. Что касается религиозных и иных убеждений, то и в нынешних условиях, при отсутствии в Основах специальной статьи, врач вправе в обоснование своего отказа ссылаться на п. 1 ст. 3 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», согласно которому в Российской Федерации каждому гарантируется право на свободу совести и свободу вероисповедания, суть которого состоит в возможности иметь и распространять религиозные и иные убеждения, а также действовать в соответствии с ними. Однако ввиду общего характера п. 1 ст. 3 названного Закона религиозные организации, прежде всего христианские конфессии, выступают за конкретизацию права на свободу совести применительно к врачу. Так, согласно п. XII.2 Основ социальной концепции Русской Православной Церкви «Церковь призывает государство признать право медицинских работников на отказ от совершения аборта по соображениям совести»1.

Источники медицинского права России, содержащие нормы об эвтаназии. К числу международных нормативных правовых актов, регулирующих право на жизнь и, тем самым, косвенно затрагивающих вопрос об эвтаназии, относятся, в частности, Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. (с изм. и доп. от 11 мая 1994 г.) и другие нормативные правовые акты. Запрет на преднамеренное лишение жизни установлен в ст. 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

1 Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. С. 92.

26

Конституционные права и свободы

В настоящее время в международном праве вопрос об эвтаназии не нашел практического разрешения, поскольку он тесно связан с закрепленным в приведенных правовых источниках правом на жизнь.

Что касается действующего российского законодательства, то в его нормах установлен прямой запрет на осуществление эвтаназии, закрепленный в ст. 45 Основ. В тексте клятвы врача, помещенном в ст. 60 Основ, содержится следующее положение: «Получая высокое звание врача и приступая к профессиональной деятельности, я торжественно клянусь никогда не прибегать к осуществлению эвтаназии».

Запрет на эвтаназию установлен и в ст. 14 Этического кодекса российского врача, а также в ст. 9 Этического кодекса медицинской сестры России. В Клятве российского врача, утвержденной Ассоциацией врачей России в ноябре 1994 г., врач член Ассоциации обязуется руководствоваться в своих действиях «международными нормами профессиональной этики, исключая не признаваемое Ассоциацией врачей России положение о допустимости пассивной эвтаназии». Действительно, отечественные нормы медицинской этики однозначно свидетельствуют о недопустимости пассивной эвтаназии, в том числе по просьбе ближних (законных представителей) пациента.

Понятие эвтаназии. В соответствии со ст. 45 Основ эвтаназия представляет собой «удовлетворение медицинским персоналом просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни».

Как было указано выше, одним из источников медицинского права являются акты, содержащие нормы медицинской этики. К их числу относится Этический кодекс российского врача, определяющий эвтаназию как «акт преднамеренного лишения жизни пациента по его просьбе или по просьбе его близких», осуществляемый, в частности, путем «прекращения лечебных действий у постели умирающего больного» (пассивная эвтаназия).

Приведенные определения позволяют выделить следующие правовые признаки эвтаназии.

27

ПУБЛИЧНО-ПРАВОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 2007 (2)

1.Эвтаназия это акт, деяние медицинского персонала1 (далее врача), которое может выражаться в действии (например, введение врачом летальной дозы лекарственного препарата) либо

âбездействии (например, отказ от проведения реанимационных мероприятий). В этой связи акты ВМА, а также законодательство ряда зарубежных стран, в частности, Голландии, не признают эвтаназией ассистированное самоубийство, представляющее собой самоубийство пациента при пособничестве врача. В случае ассистированного самоубийства врач непосредственно не совершает акт по преднамеренному лишению жизни пациента, однако дает ему рекомендации по применению тех или иных препаратов либо средств в целях самоубийства (например, выписывая желающему покончить с собой пациенту лекарство, врач информирует его о дозе, которая приведет к смертельному исходу). Обязательным признаком ассистированного самоубийства является осознание врачом последствий своего поступка, что невозможно без осведомленности врача о намерении пациента лишить себя жизни. В некоторых странах, в частности, в Голландии и США, ассистированное самоубийство образует самостоятельный состав уголовного преступления против жизни. В Голландии допускается освобождение врача от уголовного наказания при осуществлении ассистированного самоубийства в рамках правил, установленных Верховным судом2.

2.Эвтаназия представляет собой преднамеренный акт, в основе которого лежит намерение (цель) врача ускорить смерть и в конечном счете лишить жизни пациента по тем или иным мотивам (из жалости к пациенту или его ближним, ради получения платы за эвтаназию или последующую трансплантацию органов умершего пациента и т. д.).

1 В Основах отсутствует описательное определение медицинского персонала. В связи с этим неясно, относятся ли к медицинскому персоналу любые лица, имеющие в силу ст. 54 Основ право на занятие медицинской и фармацевти- ческой деятельностью, либо медицинский персонал ограничен кругом медицинских работников, обслуживающих больного в период его наблюдения и лечения в медицинском (амбулаторно-поликлиническом или больничном) учреждении.

2 См.: Тищенко П. Д. Эвтаназия: российская ситуация в свете американского и голландского опыта // Медицинское право и этика. 2000. ¹ 2. С. 31.

28

Конституционные права и свободы

3. В основе эвтаназии лежит волеизъявление пациента1, выраженное в просьбе о лишении жизни. В этой связи вызывает недоумение понятие эвтаназии, закрепленное в ст. 9 Этического кодекса медицинской сестры России. В силу данной статьи эвтаназия представляет собой «преднамеренные действия медицинской сестры с целью прекращения жизни умирающего даже (?!) по его просьбе». Приведенная формулировка позволяет сделать вывод о том, что эвтаназия может заключаться в преднамеренном лишении жизни пациента не только по его просьбе, но и по инициативе медицинского персонала (в данном случае медицинской сестры). Однако такая расширительная трактовка эвтаназии противоречит ст. 45 Основ. Не соответствует она и зарубежному законодательству об эвтаназии. Это очевидно на примере состоявшегося в 1989 г. судебного процесса в Германии, имевшего результатом осуждение медсестры германской клиники за убийство нескольких пациентов. Из показаний медсестры следовало, что она делала смертельные уколы неизлечимо больным не по их просьбе, а из чувства сострадания к ним. Германский суд квалифицировал данное преступление как умышленное убийство, а не как эвтаназию2.

Следует подчеркнуть, что по смыслу Основ и Этического кодекса российского врача не рассматривается в качестве эвтаназии акт, совершенный не на основании просьбы, а в силу согласия пациента на предложение врача. Согласно ст. 14 Этического кодекса российского врача эвтаназией признается также лишение жизни пациента по просьбе его ближних3 (например, эвтаназия новорожденного по просьбе его матери, эвтаназия невменяемого пациента по просьбе его близких родственников и т. п.).

В специальной литературе выделяются дополнительные признаки эвтаназии, некоторые из которых закреплены в зарубежных источниках медицинского права.

1 Представляется, что в контексте ст. 45 и 30 Основ под больным следует понимать именно пациента, т. е. гражданина, обратившегося за медико-соци- альной помощью.

2 О данном судебном процессе см.: Малеина М. Н. Указ. соч. С. 72.

3 Понятие «ближний» неизвестно действующему российскому законодательству, которое использует иные термины «близкие родственники» и «члены семьи» (ст. 14, гл. 15 СК РФ, ст. 31 Жилищного кодекса РФ).

29

ПУБЛИЧНО-ПРАВОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 2007 (2)

4.Эвтаназия осуществляется безболезненно для пациента, т. е. предполагает использование таких препаратов и средств, которые не вызывают у пациента физической боли либо даже устраняют болевые ощущения, связанные с болезнью. Опираясь на указанный признак, словарь О. Рота определяет эвтаназию как «легкую смерть», наступающую с помощью специальных мер1.

5.Пациент, подвергшийся эвтаназии, является безнадежно больным человеком, претерпевающим, как правило, значительные физические и душевные страдания. Это обстоятельство подчеркивается, в частности, в Американской и Британской энциклопедиях. Так, в Британской энциклопедии эвтаназия ввиду особого состояния больного названа «милосердным убийством».

Виды эвтаназии. В специальной литературе эвтаназия подразделяется на следующие виды.

1.По характеру совершенного врачом деяния принято выделять активную и пассивную эвтаназию. Активная эвтаназия осуществляется путем активных медико-социальных действий врача (например, создание неблагоприятных условий для выживания, в том числе перемещение кровати пациента поближе к сквозняку

èт. п.). Пассивная эвтаназия предполагает отказ от проведения или прекращение медико-социальных мероприятий, направленных на спасение жизни пациента (например, отключение жизнеобеспечивающей аппаратуры, прекращение питания, влекущее голодную смерть пациента, и т. п.).

2.С точки зрения роли волеизъявления пациента в акте эвтаназии последняя может быть добровольной и принудительной. Добровольная эвтаназия основана на доброй воле, свободном желании дееспособного, вменяемого пациента. Осознание пациентом последствий осуществляемого на основании его просьбы акта является обязательным признаком добровольной эвтаназии. Принудительная эвтаназия имеет место, во-первых, в случае воздействия на волю пациента со стороны врача, ближних пациента или третьих лиц (например, путем уговоров, угрозы, шантажа,

1 Впервые термин «эвтаназия» (от греч. «хорошо» и «смерть») был использован в XVIII в. Ф. Бэконом для обозначения легкой, не сопряженной с мучи- тельной болью и страданиями смерти, могущей наступить и естественным путем (Судо М. Ж. Эвтаназия // Семья и биоэтика. СПб., 1998. С. 195).

30