книги2 / 141-1

1.2. Психологическая характеристика информационной деятельности

очередь,провоцируетвопрос:какоеизнихболеекорректно?Вдальнейшем мы также возвратимся к данному вопросу, поскольку он имеет непосредственное отношение к тем общим понятиям, в которых зафиксированы основные экспликации предмета метакогнитивизма. Общий же ответ на его состоит в том, что второе – расширительное значение, несколькопроигрываявточности,даетнесопоставимобольшийвыигрыш

вего конструктивности – в тех возможностях, которое оно открывает для решения задач не только интерпретационного, но и поискового плана.Всилуэтого,именноегомыибудемпридерживатьсявдальнейшем.

Перспективность такой трактовки как раз и заключается в том, что именно с ее позиций эксплицируются не только проявления традиционно установленных МКЧ в рассматриваемом классе деятельностей, но и дополнительные по отношению к ним феномены данной группы. Кроме того, выявляются и те тенденции, которым они подвергаются под влиянием специфически деятельностной детерминации. Так, в частности в результате специального проведенного нами психологическогоанализарядаразновидностейдеятельности,базирующейся на компьютерной технике, были дифференцированы следующие феномены данной группы.

Во-первых, это феномен, который можно обозначить как чувство компетенции. Он состоит в субъективной уверенности в том, что та или иная компетенция может быть реализована в данной ситуации; что она не просто и не только есть у самого субъекта (и это наличие ощущается – чувствуется им), но и то, что она достаточна для реализации деятельности. Причем, такое ощущение (чувство) представлено обычно как некоторое фоновое состояние; реализуется без развернутой осознанной оценки и фиксации, что также очень специфичной именно для метакогнитивных чувств, в отличие от более сложных и комплексных феноменов. Это – свидетельство их локализации на иерархически относительно низших уровнях организации деятель- ностииеепсихическогообеспечения,втомчисле–инеосознаваемых. Данный феномен очень важен, прежде всего, именно в практическом плане – в плане организации и конкретной реализации деятельности

вцелом и в плане ее процессуальной, темпоральной организации,

вособенности.Онпозволяетбезспециальныхзатрат,достаточноестественным и относительно несложным путем переходить от решения одних функциональных задач к другим, поскольку инициирует субъективную уверенность в их осуществимости, реализуемости и, соот-

111

Глава 1. Информационная деятельность как предмет психологического исследования

ветственно, – к возможности их не только постановки, но и непосредственноговыполнения.Инымисловами,онобеспечиваетто,чтовсвое время было удачно обозначено А. Р. Лурией понятием «кинетической мелодии» [165] (правда, в данном случае речь должна идти, скорее, не о кинетической, а о деятельностной мелодии). Причем, поскольку речь идет именно о чувстве, то данный процесс может реализовываться вне специального осознаваемого, произвольного контроля и, соответственно, не загружает высшие уровни регуляции деятельности, что чрезвычайно выгодно во многих отношениях.

Далее, следует отметить, что этот феномен, казалось бы, во многом подобен уже зафиксированному в теории феномену «чувства компетентности». Данное обстоятельство не только нельзя замалчивать, но напротив, его необходимо подвернуть специальной оценке, поскольку оно выступает аргументом не «против» дифференциации еще одной разновидности метакогнитивных чувств, а аргументом «за» это и, более того, является очень показательным в плане общего решения рассматриваемой проблемы. Дело в том, что в феномене чувства компетенции речь идет не об общем – глобальном и потому недифференцированном ощущении субъекта своей компетентности в какой-либо обширной области – в том числе и какой-либо деятельности, не о том, что он ощущает себя «в состоянии что-либо реализовывать с должной эффективностью», а о существенно ином феномене. Он носит гораздо более дифференцированный характер, соотносится не с уровнем компетентности в целом, а с уровнем, на котором локализованы отдельные, специальные компетенции, соответствующие, в свою очередь, основным функциональным задачам деятельности. Отсюда вытекают два важных следствия. Первое: именно потому, что данный феномен локализуется на качественно ином уровне организации деятельности и, соответственно, системы компетенций – не общесистемном, а субсистемном,тоисамондолжентрактоватьсякаккачественноспецифический, несводимый к феномену «чувства компетентности». Второе: он имеет очень выраженную собственно деятельностную детерминацию, поскольку определяющим фактором его генезиса выступает специфически совокупность функциональных задач деятельности, которая, собственно говоря, и составляет ее саму. Выявляется еще она важная грань его качественного своеобразия – он выступает уже не только как метакогнитивный, но и как метарегулятивный. В этом плане проявляется и еще одна общая закономерность специфически

112

1.2. Психологическая характеристика информационной деятельности

деятельностной феноменологии метакогнитивных явлений. Они, включаясь в структуру деятельности, в значительной степени сохраняют свой исходный смысл, но, в то же время, и качественно трансформируются – специфицируются под влиянием собственно деятельностной детерминации. Данная закономерность весьма значима в том плане, что она эксплицирует сосуществование в общей феноменологической картине двух рядов закономерностей – общих и специфических, точнее – деятельностно-специфических; заставляет не противопоставлять их, а рассматривать как взаимодополнительные.

Во-вторых, дифференцируется и еще один специфически деятельностный феномен, который можно обозначить как чувство реализуемости. Данный феномен не следует смешивать с известным свойством реализуемости как базовым свойством так называемого практического мышления. Он носит еще более дифференцированный

идеятельностно-специфицированный характер, чем предыдущий феномен, хотя, в то же время, операционально схож с ним. Действительно, если предыдущий феномен соотносится с достаточно крупными деятельностными фрагментами – основными функциональными задачами по ее осуществлению, то данный феномен является существенно более локальным, но – именно поэтому и более распространенным, чаще инициирующимся в деятельности. Дело в том, что он состоит в субъективном ощущении того, что любая из возникающих задач, проблем, вопросов, трудностей и пр., а не только функциональных, принципиально решаема в данных конкретных условиях – причем, без развернутой аргументации и даже без сколько-нибудь отчетливого осознания этого факта. По отношению к данному феномену следует констатировать ситуацию, подобную той, которая зафиксирована

идля предыдущего феномена. Действительно, данный феномен, казалось бы, весьма сходен с описанным в теории феноменом «чувства решаемости». Однако последний имеет гораздо более общее значение

идаже иной смысл. Он заключается не в чувстве подвластности ка- кой-либо конкретной задачи решения – причем, именно «здесь и теперь», а в принципиальной оценке того, что какая-либо задача вообще может быть решена – причем, не обязательно самим субъектом.

Всоответствии с этим – вторым феноменом, субъект вначале делает заключение относительно ее принципиальной решаемости, причем, без осознаваемой экспликации конкретных аргументов в пользу этого, и лишь затем находит способы такого решения. По отношению

113

Глава 1. Информационная деятельность как предмет психологического исследования

кданномуфеноменуоченьважнымпредставляетсято,чтоонявляется весьмаадекватными,болеетого,оченьточнымсредствомсамооценки субъективных возможностей как таковых. Он, несмотря на свой симультанный и не вполне осознаваемый, а часто – вообще неосознаваемый характер, весьма эффективен (и именно это является причиной его существования вообще).

Далее, был дифференцирован и еще один феномен, принадлежащий к данной группе и выраженный достаточно очевидным образом, но одновременно связанный с трудностями его терминологического обрамления. В силу этого, при его характеристике мы сконцентрируем внимание на его собственно содержательной стороне и не претендуем на точность и строгость того термина, которым он обозначается. Он состоит в том, что в процессе решения тех или иных задач переход от одних его этапов к другим может происходить и реально, как правило, происходит без наличия сколько-нибудь представленных, оформленных и осознанных условий, посылок. По отношению к нему может быть применен термин «неконтролируемых умозаключений» (точнее – не полностью контролируемых). Он осуществляется не по типу вывода, а по типу квазивывода; носит отнюдь не детерминистский, а вероятностный, точнее – эвристико-вероятностый характер. Иными словами, он базируется не столько на когнитивных детерминантах и тем более рационалистических аргументах, сколько именно на чувствах. Это – своего рода «ощущение возможности перехода» как такового от одного этапа решения к другому, от одной фазы преодоления ситуации к другой; ощущение так сказать возможности «двигаться дальше» в направлении решения. Понятно, что некоторые аналоги данного феномен также были зафиксированы в исследованиях, в основном, мышления, особенно – творческого, в психологии интуиции. Однако данный феномен, базируясь, безусловно, на тех механизмах, которые описаны в этих исследованиях, носит гораздо более «приземленный», то есть деятельностно-специфицированный характер. Это так сказать «интуиция в действии», практическая интуиция. В его результате сам процесс решения, равно как и его когнитивные основы, обретают главные свойства – беглость, флексибильность, оперативность, а его общая производительность существенно возрастает. Естественно, за это приходится платить ценой снижения надежности результатов когнитивной переработки при таком способе ее осуществления. Подчеркнем особо, что за счет такого чувства достигается возможность

114

1.2. Психологическая характеристика информационной деятельности

так сказать безболезненной, легкой и естественной «склейки» разных этапов когнитивной переработки в случае выхода из тех или иных ситуаций, а в результат и его реализуемости. В силу указанных особенностей, механизм, лежащий в основе данного феномена, может быть обозначен как симультанизация мышления, а сам он – как «чувство перехода», которое и обусловливает возможность ускорения – симультанизации мышления посредством фасилитации смены его этапов11.

В плане характеристики данного феномена следует констатироватьитуегоособенность,котораяимеетобщийхарактеридажесмысл по отношению ко всем спецификациям МКЧ в деятельностях именно информационного класса. Дело в том, что он очевидным образом связан с одной из атрибутивных ее особенностей – с резким повышением информационной емкости, с качественным возрастанием объема информации, требующей переработки, а также со столь же качественными, принципиальными изменениями ее динамических характеристик. Все это требует несколько иного (или даже существенно иного) способа и типа организации мышления, нежели в других видах деятельности. Оно «должно успевать» за скоростью, темпом деятельности,

исоответствовать объему информации, требующей переработки. Причем, такое соответствие, естественно, не должно нарушать объективные ограничения, присущие когнитивной сфере в целом и мышлению, в особенности. Один из способов обеспечения этого как раз

исостоит в придании мышлению свойстваоперативности – разумеется, с некоторым ущербом по отношению к его строгости и корректности, логической обоснованности и пр. При этом, конечно, возникает закономерный вопрос – правильно ли это? Насколько это опасно для деятельности? Насколько это соответствует постулату рациональности как базовому в организации когнитивных процессов, в том числе, и в деятельности? Предельно упрощая, можно сформулировать этот вопрос

итак: хорошо это иди плохо? Для того, чтобы дать, по возможности, обоснованный ответ на него, целесообразно прибегнуть к следующей аналогии, взятой, кстати, также из «компьютерной области», которая,

впрочем, является более, чем просто аналогия. Общеизвестно, что в ходе гаджет-опосредствованного общения сложился и продолжает

11 Прибегая вновь к метафоре А. Р. Лурии – к выражению «кинетическая мелодия», по отношению к рассматриваемому феномену можно говорить о «процессуальной мелодии».

115

Глава 1. Информационная деятельность как предмет психологического исследования

развиваться весьма специфический язык, способ формулировки передаваемой информации. Он характеризуется сокращенностью, лаконичностью, неполным написанием слов и фраз, их заменой на суррогаты

имн. др. Строго говоря, это, конечно, искажение правильного языка

ипотому означает некую «неправильность». Однако с другой точки зре- нияонвполнеобъяснимиоправдан–онэффективноработаетвтехусло- виях, для которых предназначен и которые предполагают приоритетную реализацию самого факта передачи информации – хотя бы в принципе, с минимальной степенью понятности. В этом плане гораздо «правильнее» исказить корректные и грамотные формулировки, но за счет такого искажения придать самому сообщению реализуемость и даже саму возможность, нежели пытаться соблюсти все лингвистические нормативы, но сделать само сообщение невозможным или чрезмерно трудным.

Таким образом, можно заключить, что в составе и содержании, структуре и организации деятельности, базирующейся на компьютерной технике, действительно, возникают новые, качественно специфические феномены метакогнитивного плана, которые, в то же время, обладают атрибутивной общностью с категорией метакогнитивных чувств. Причем, как можно заключить из представленных выше материалов, они выходят за свои исходные рамки – феноменов как таковых, поскольку эксплицируются и в качестве значимых детерминант деятельности. Все это заставляет предположить, что и сама категория МКЧ как первой группы метакогнитивных феноменов, представленных в деятельности, также не только воспроизводится, но и усиливает свое значение и роль в ее организации.

Вторая основная группа метакогнитивных феноменов в наиболее общем и принципиальном плане сопряжена с основными метакогнитивными процессами и выступает как производная от их содержания

идинамики. В вою очередь, это означает – опять-таки в самом общем плане, что ее основное содержание как раз и образовано теми феноменами, которые эксплицированы в метакогнитивизме и которые составляют одно из наиболее традиционных направлений в нем – феноменологическое. Разумеется, данное обстоятельство заслуживает особого внимания, поскольку оно создает возможности для использования всего того богатого материала, который уже накоплен в этом направлении, для опоры на весь – также обширный опыт исследований

иполученные в них данных. Фактически, в своей основной части весь феноменологический и даже – эмпирический базис метакогнитивизма

116

1.2. Психологическая характеристика информационной деятельности

образован теми результатами, которые получены именно при исследовании метакогнитивных процессов.

Как было показано нами ранее, одним из основных механизмов, лежащих в основе метакогнитивных процессов, является механизм

операндно-операторной обратимости. Он состоит не только в том,

что первичные когнитивные процессы могут реализовываться в отношении их же самих. Дело заключается еще и в том, что они при этом трансформируются из активных операторов в относительно пассивные операнды. Однако то же самое имеет место не только к процессам

вцелом, но и к тем «составляющим», их которых они образованы – операциям. Тем самым, возникает важнейший по своей значимости и последствиям феномен «удвоения» операций: их комплексирования и возникновения качественно новых операционных образований – «вторичных», производных, то есть, по существу, метаопераций12.

Вместестем,именнозасчетэтогопорождаетсяиновоекачество, возникаетноваякачественнаяопределенность:еслипервичныеоперации или операции «первого порядка» образуют качественную определенность «первичного» процесса мышления, то метаоперации лежат

воснове порождения иной качественной определенности – содержания «вторичного» процесса (метамышления). Причем, порождение этой новой качественной определенности происходит без привлечения каких-либо дополнительных процессуальных и операционных средств, а осуществляется за счет его собственных ресурсов – на основе указанного выше механизма.

Вследствие этого, появляются новые – уникальные и практически неограниченные возможности процессуальной организации переработки информации, образованные различными вариантами синтезирования «первичных» операций. Сам же состав метаопераций выступает как значительно более обширный, чем состав «первичных» операций. Более того, он является принципиально открытым, поскольку предполагает возможность возникновения все новых паттернов, образуемых синтезами «первичных» компонентов (в данном случае – операций).

Следует учитывать, что новые операционные образования могут генерироваться не только на основе принципа комплексирования уже существующих – известных в теории мышления базовых опера-

12 Данный вопрос подробнее рассматривается в главе 4.

117

Глава 1. Информационная деятельность как предмет психологического исследования

ций, но и на основе порождения новых операционных образований. При этом, однако, следует учитывать факт недостаточной разработанности самой проблемы дифференциации базовых мыслительных операций, а также нерешенность вопроса о полноты их традиционного набора, равно как и об отсутствии критерия определения такой полноты. Далее, в данной связи возникает и еще один важный вопрос: следует ли дифференцировать эти – базовые операции от иных, более вариативных и производных от них и формируемых на их основе? Наряду с этим, такого рода операции, усложняясь и специфицируясь, могут все более сближаться с теми, которые известны в психологии мышления и обозначаются понятием эвристик. И здесь можно провести аналогию между рассмотренными генеративно-порождаю- щими эффектами мыслительного плана и аналогичными процессами в мнемической сфере. Не исключено, что в перспективе возможна разработка представлений о своеобразном «мыслительном аналоге» понятия мнемотехники, которое можно обозначить как когитотехника.

Наконец, генеративно-порождающие процессы могут развертываться и в еще более специфицированном виде, приводя к формированию уже не только эвристик, но и тех или иных обобщенных способов, стратегий когнитивного и метакогнитивного плана. По-видимому, мышление, обращенное на себя, реализуют продуктивные функции уже не только в отношении переработки информации, но и в отношении преобразования самого себя. С этой точки зрения метамышление – это и есть своеобразный «функциональный орган», порождаемый самим мышлением как средство его же собственного усиления, расширения потенциала. Оно выступает как продукт «оборачивания» его же операционно-процессуального содержания на самого себя и продуцирования на этой основе новых возможностей.

Более того, по нашему мнению, на основе этого можно высказать и еще одно предположение. По-видимому, в силу принципиаль- нойобщностирассмотренныхмеханизмовгенративно-порождающего плана по отношению ко всем когнитивным процессам, направленным на их «самостроительство», в структуре каждого из них формируется специфический и дополнительный по отношению к набору их базовых операций операционный фонд. Как уже отмечалось, наиболее явно он представлен по отношению к мнемическим процессам

изафиксированвпонятиимнемотехники.Однако,оннеменееочевиден

идля мышления, выступая в форме когитотехники в целом и эвристик,

118

1.2.Психологическая характеристика информационной деятельности

вчастности. Общей чертой всех этих операционных образований является то, что они выступают продуктом операционной обратимости – направленности базовых когнитивных операций на их самих и формировании на основе этого новых продуктивных операций. В силу этого, они могут быть объединены общим понятием метатехники.

Итак, с очевидностью выявляется факт наиболее принципиального плана, состоящий в том, что и вторая группа метакогнитивных феноменов, соотносящаяся с уровнем метакогнитивных процессов, реализует важнейшую и, фактически, основополагающую функцию. Она состоит в обеспечении атрибута самосензитивности, саморепрезентированности, то есть самоданности психического. Через эти феномены, в них и посредством них обеспечивается существование еще одного важного канала репрезентации субъекту его внутреннего мира, содержания психического. Однако, это уже значительно более сложные средств и формы репрезентации, нежели метакогнититивные чувства, – причем, нередко утонченные и даже изощренные. Собственно говоря, они и составляют то, что обычно именуется рефлексивной

данностью психики самой себе, составляет сущность рефлексии,

атакже ее богатейшую феноменологию.

Вгенезисе феноменов данной группы активное участие принимает не только собственно субъектная детерминация, но и детерминация специфически деятельностная. Действительно, конкретные средства мнемотехнического плана, равно как и более общие средства, обозначенные понятием метатехники, а в еще большей степени – их содержание в решающей степени обусловлены именно содержанием деятельности и ее условиями. По своему смыслу и функциональному предназначению все средства метатехнического плана являются общими, а по конкретному содержанию – глубоко специфичными, прежде всего, по отношению к той деятельности, в отношении которой они формируются. Кроме того, эти средства являются и предельно индивидуализированными; они не задаются извне, а создаются самим субъектом, отражая и воплощая тем самым его индивидуальные возможности и ограничения, на усиление первых и на преодоление вторых они и направлены.

По отношению к этой группе, как показывают исследования [126], можно констатировать закономерность, согласно которой в деятельности – прежде всего, относительно наиболее сложной, в том числе – и базирующейся на компьютерной технике, имеет место множествен-

119

Глава 1. Информационная деятельность как предмет психологического исследования

ная трансформация тех феноменов, которые были исходно установлены на внедеятельностных, не вполне экологически валидных условиях. Эта трансформация осуществляются по пяти основным направлением. Первое из них состоит в том, что ряд феноменов метакогнитивного плана подвергается фасислитации – они становятся более выраженными и обретают бóльшую функциональную роль в деятельности. Так, скажем, сама по себе необходимость и, соответственно, степень выраженности средств мнемотехнического плана существенно возрастает именно под влиянием жестких требований профессиональной деятельности. Она возрастает и под влиянием фактора информационной загруженности и, следовательно, повышенной нагрузки именно на мнемические процессы. Второе направление состоит в том, что феномены данной группы могут, напротив, ингибироваться, ослабевать, снижая свою функциональную роль в деятельности. Так, в частности, резко снижается выраженность так называемого управляющего контроля, особенно представленного в произвольной форме, а на его смену приходит иная форма мониторинга процесса деятельности, зафиксированная

втеории как «состояние agency». Третье направление состоит в том, что

вструктуре деятельности – в противовес внедеятельностным условиям, возникаюткачественноновые–специфическидеятельностныефеноме- ны, которые принципиально не могут быть обнаружены во внедеятельностных условиях. Наиболее характерным представителем такого рода феноменов выступают все те феноменологические проявления, которые сопровождают реализацию уже не метакогнитивных, а метарегулятивных процессов. Четвертое направление состоит в том, что метакогнитивные феномены – в том числе, и очень известные, типичные могут, фактически, полностью редуцироваться – исключаться из регуляции деятельности. Причем, речь идет и о таких феноменах, которые сами по себе являются – хотя и в иных контекстах – очень важными и продуктивными. В данном отношении очень показателен, например, широко известный феномен созерцания. Он, являясь исходно метакогнитивным и сопряженным именно с уровнем процессуальной, рефлексивной регуляции психики, а также выступая как очень значимый для саморазвития личности, в конкретно-деятельностных условиях, фактически, полностью редуцируется – причем, по вполне понятным и не нуждающимся в дополнительных объяснениях причинам. Пятое направление – это радикальное изменение исходного характера метакогнитинвых феноменов, когда они подвергаются инверсии. В этом плане очень по-

120