606

on Kauffman Foundation Kansas City, MO, USA. GEM является единственной организацией, которая проводит полномасштабные исследования предпринимательской активности по всему миру. Если в 1999 г. сравнительный анализ предпринимательства охватывал 10 стран, то в 2004 — 34 страны. Исследования носят много аспектный характер. Результаты исследований публикуются в ежегодном отчете (GEM Global report) и на сайте в Интернете [www.gemconsortium.org].

Кроме того, важным вкладом исследовательского консорциума GEM в исследование основных тенденций развития предпринимательства в различных странах мира, изменений места и роли малого бизнеса и предпринимательства в современном экономическом развитии является разработка и опробирование на практике в глобальном масштабе концептуальной модели GEM, описывающей основные механизмы воздействия предпринимательства и малого бизнеса на экономический рост (рис. 1).

Эта модель включает два различных, но дополняющих друг друга механизма, которые рассматриваются в качестве ключевых источников национального экономического прогресса. Первый механизм (изображен в верхней части рис. 1) отражает роль крупных, утвердившихся на рынках и широко известных компаний, которые обеспечивают представительство страны во внешней торговле. Он суммирует общие национальные условия, соответствующее развитие которых позволяет усиливать конкурентоспособность страны на международной арене.

Рис. 1. Концептуальная модель GEM

По мере того, как эти крупные компании укрепляются и расширяют свою деятельность, они создают значительный спрос на товары и услуги на внутреннем рынке. Рост данного спроса формирует рыночные возможности для многих фирм сферы микромалого и среднего бизнеса. Такой сценарий развития практически подтверждается в ситуациях, когда во внешней торговле крупных компаний преобладают промышленные товары с небольшими изменениями в рыночных и продуктовых технологиях.

Второй ключевой механизм воздействия на экономический рост (изображен в нижней части рис. 1) подчеркивает роль предпринимательства в создании и росте новых фирм. В этом процессе участвует иной набор факторов, обозначенных как «Рамочные условия предпринимательства», который расположен между общими социальными и культурными условиями и возникновением и распространением новых фирм. Кроме того, в этом механизме предпринимательского процесса ключевую роль играют: наличие рыночных возможностей и способности людей (мотивация и умения) создавать новые фирмы для реализации инноваций и выявленных рыночных возможностей. Предпринимательский процесс особенно интенсивно действует и развивается в динамичном рыночном окружении, в котором успех определяется высоким уровнем креативности, инновационности и быстротой принимаемых решений.

Самая большая ценность данной концептуальной GEM-модели заключается в том, что она базируется на эмпирически проверенном принципе дополнительности двух рассмотренных механизмов в их воздействии на национальный экономический рост. Крупные утвердившиеся компании через перелив технологий, формирование и расширение спроса на товары и услуги создают возможности для новых бизнес-инициатив. В свою очередь предпринимательские фирмы через снижение издержек и ускорение технологического развития обеспечивают конкурентные преимущества для крупных утвердившихся компаний и их основных покупателей на глобальных конкурентных рынках. Взаимосвязь и дополнительность двух механизмов, обеспечивающих экономический рост: составляет основание взаимосвязи и дополнительности конкурентной и промышленной политики в современных условиях; объясняет необходимость эффективной комбинации создания конкурентной среды и предоставления инфраструктурных, институциональных возможностей для малого, среднего и крупного бизнеса; ориентирует современную экономическую политику на обеспечение

73

конкурентоспособности страны, компаний, фирм путем поддержания и развития инновационного предпринимательского процесса.

Кроме того, практическое тестирование концептуальной GEM-модели в течение последних пяти лет позволяет сделать два важных вывода: во-первых, эта модель представляет механизм экономического развития национальных экономик в современных условиях; во-вторых, в современном механизме экономического развития ведущее место занимает инновационное предпринимательство.

3. Формирование единой инновационной предпринимательской экономики, основанной на дополнительности малого, среднего и крупного бизнеса

В настоящее время США являются страной с наиболее продвинутой постиндустриальной экономикой. Поэтому именно здесь можно наблюдать контуры единой инновационной предпринимательской экономики, основанной на дополнительности малого, среднего и крупного бизнеса. Эта экономика состоит из трех основных секторов: малого инновационного бизнеса; среднего бизнеса, представленного в основном, молодыми успешными компаниями; крупного бизнеса, представленного известными не только в США, но и в мире корпорациями. Причем эти сектора не просто сосуществуют в одном пространстве, но образуют единый цикл экономического развития на основе инновационного предпринимательства. Сектор малого инновационного бизнеса является местом, где запускаются малые фирмы (startup’s firms), стремящиеся коммерциализовать продуктовые и технологические инновации. Запуск и становление таких фирм обеспечивается развитой системой неформального и формального венчурного финансирования. Например, по данным GEM в 2004 г. на долю США приходилось 62 % от общего объема классического венчурного финансирования (финансирование инновационных разработок, запуск и расширение деятельности инновационных фирм) инновационного предпринимательства. На оставшиеся 33 страны приходилось лишь 38 %. Доля США в общем объеме классического венчурного финансирования малых фирм среди 34 стран в секторах высоких технологий составила: биотехнология — 81 %; компьютерная техника и программное обеспечение — 83 %; телекоммуникация — 73 % [12].

Инновационность фирм среднего бизнеса представлена молодыми фирмами, достигшими признанного первого коммерческого успеха в построении своих бизнесов на основе применения продуктовых, технологических и/или управленческих инноваций. Дальнейшее развитие таких фирм обеспечивается наличием соответствующей развитой системы финансирования их деятельности и развития. Главное место в этой системе финансирования молодых успешных фирм среднего бизнеса занимают фонды прямых инвестиций (Private Equity Funds). Если субъектами зарубежных прямых инвестиций (foreign direct investment, FDI) являются транснациональные компании, осуществляющие реальную производственную деятельность (стратегические инвесторы), то субъектами

прямых инвестиций (private equity) выступают особые финансовые институты — фонды прямых инвестиций

(ФПИ). ФПИ в финансовой иерархии находятся между венчурными фондами, которые инвестируют в зарождающиеся инновационные проекты, и стратегическими инвесторами, которые вкладывают деньги в контрольные пакеты акций предприятий крупного и среднего бизнеса. Фонд прямых инвестиций создается, как правило, на 7– 10 лет, он располагает в среднем 100–500 млн долл. Работа фонда заключается в том, что он приобретает крупный, но, как правило, не контрольный — на уровне 25–45 % — пакет акций непубличной компании среднего бизнеса, по истечении определенного срока (3–6 лет) перепродает этот пакет стратегическому инвестору. Возможны и варианты: ФПИ проводит IPO компании или реализует свой пакет на открытом рынке. В среднем в каждый из проектов ФПИ вкладывает по 10–50 млн долл., однако и 3–5 млн долл. многие из них рассматривают как вполне приемлемый размер инвестиций. Но при одном условии — инвестиции должны приносить прибыль в 35–45 % годовых. Основной принцип действия фондов прямых инвестиций — поиск быстрорастущих компаний, которые: ведут бизнес в отраслях ориентированных на потребительский спрос; обладают стоимостью от 5 до 100 млн долл.; имеют хороший бизнес-план, ориентированный на увеличение стоимости компании за счет роста вложений в рекламу и маркетинг, создание и укрепление брэндов, поглощение других компаний; на создание возможности последующей продажи контрольного пакета акций стратегическому инвестору; обеспечивают высокие темпы роста капитализации (возможность увеличения стоимости компании на 35–45 % в год в течение 3–6 лет). Особое место при отборе перспективных фирм уделяется профессиональности менеджмента. Многие инвесторы считают, что ключевую роль при принятии решения о вложении средств играет именно профессионализм команды менеджеров компании. Завершается сотрудничество («совместное проживание») ФПИ и молодой компании среднего бизнеса выходом инвестора из проекта. Как правило, если проект был успешным, инвестор не торопится выходить из бизнеса и ищет покупателя, который предлагает максимально выгодные условия. Чаще всего им становится: либо стратегический инвестор — компания, заинтересованная в оперативном управлении бизнесом с целью увеличения собственной доли рынка, выхода на новые рынки, диверсификации портфеля своих бизнесов; либо акционеры самого предприятия, которые хотят продолжить ведение собственного бизнеса.

Усиливающееся давление на национальных и международных рынках, которое постоянно испытывают крупные компании, заставляет их: осуществлять постоянные инновации во всех сферах своей деятельности и предъявлять устойчивый, расширяющийся спрос на инновационные продукты малого бизнеса; постоянно обновлять портфель своих бизнесов, сбрасывая неперспективные и приобретая перспективные, конкурентоспособные бизнесы, представленные успешными молодыми фирмами среднего бизнеса.

74

Крупные компании традиционно удовлетворяют свои потребности в инновационных продуктах малых фирм двумя основными путями: путем создания своих подразделений нового венчурного бизнеса (НВБ) или притягивания к себе целого шлейфа малых инновационных фирм, работающих по контракту. НВБ первого поколения в целом работали как механизмы, стимулировавшие возникновение множества различных идей. Идеи оценивались и, в случае признания их перспективными, финансировались. Руководство рождающимися инициативами и их внедрение осуществлялись исключительно работниками компании, обычно с участием авторов новаций. Однако в последние годы крупные корпорации создают подразделения НВБ второго поколения, ориентированные на процесс создания новых бизнесов. Эти подразделения «выращивают» с нуля различные компании, чтобы занять нишу на новых рынках, испытать и внедрить всевозможные нововведения. Например, недавно созданные НВБ-подразделения в Coca–Cola, First Data, J. P. Morgan Chase, McDonald's, Mellon Financial, Nokia и других компаниях, отличаются от своих предшественников как принципами устройства и управления, так и характером деятельности. Они полностью отделены от основного бизнеса, поэтому могут сосредоточиться на венчурном предпринимательстве как таковом, не испытывая давления со стороны других подразделений. Кроме того, материнские фирмы обеспечивают «птенцам» НВБ удачный старт, предоставляя им возможность пользоваться корпоративными ресурсами, предоставляя доступ к клиентам и инфраструктуре. При этом решается проблема степени включенности (выделенности) венчурных бизнесов из материнской компании. (Проблемы сочетания преимуществ выделенных из материнской компании венчурных бизнес-единиц и включенных в ее состав НВБ-подразделений подробно проанализированы в статье [13]). В последние десять лет специалисты компании Маккинзи (McKinsey) изучили опыт более чем 30 компаний, организовавших или организующих НВБ-подразделения, и приняли участие в разработке планов их создания и деятельности. Некоторые из этих компаний уже достигли первых весьма впечатляющих результатов. Например, НВБ-подразделение корпорации Lucent Technologies, появившееся на светв 1996 г., образовало 35 венчурных предприятий. Три из них уже «стали взрослыми» — они успешно провели первоначальное открытое размещение акций (IPO) или были проданы другой корпорации. Внутренняя норма рентабельности этого НВБ-подразделения достигла 80 % [14]. Кроме того, НВБподразделения нового поколения играют весьма значительную организационную роль, действуя в качестве катализатора развития материнской корпорации, способствуя раскрытию ее потенциала в созидании нового бизнеса, они развивают ее в качестве крупной компании предпринимательского типа. Указанные НВБподразделения, подобно магниту, притягивают специалистов с предпринимательским талантом, которых нередко не хватает в крупных компаниях. Такие сотрудники способны создавать во внешней среде особые «сети», привлекая финансовые ресурсы, технологии и опыт ведения венчурного бизнеса.

Единство предпринимательской экономики обеспечивается не только дополнительностью и взаимосвязью компаний малого среднего и крупного бизнеса в инновационном процессе; динамичностью, гибкостью инновационных фирм малого и среднего бизнеса, но и развитием крупных корпораций в качестве компаний предпринимательского типа. Наиболее отчетливо это проявляется в тенденции перехода от иерархической организационной модели компании к предпринимательской модели. Подробный анализ указанной тенденции был проведен Грейди Минсом и Дэвидом Шнайдером в книге: «Метакапитализм и революция в электронном бизнесе: какими будут компании и рынки в XXI в.».

На рис. 2 представлена модель организации традиционного бизнеса ведущих компаний, преобладающая в последние 100 лет. Ее организационная структура имела ярко выраженный иерархический характер. В основании компании — мощная материальная база. Все внимание сотрудников компании обращено внутрь и концентрировано на составляющих производства. В моделях производства учитывались все элементы цепочки взаимоотношений поставщик-потребитель: источники снабжения, производство, дистрибуция, финансовый учет, разработка новой продукции и вывод ее на рынок, маркетинг и реклама, реализация. Хотя в последние годы все большее внимание уделялось запросам потребителя и его ответной реакции, т.е. брэндкапиталу, для большинства крупных компаний преобладающее значение имели разработка новой продукции, ее производство и реализация через «навязывание» потребителям, а не владение потребителем и его «притягивание».

Стратегия навязывания продукции «Продавай то, что мы производим»

БРЭНД-КАПИТАЛ

Ориентация на производство ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ

Высокий уровень (владение производством) ФИЗИЧЕСКИЙ КАПИТАЛ

Рис. 2. Традиционная (иерархическая) модель ведения бизнеса

75

Однако в условиях становления сверхкоммуникативного общества товарного изобилия, перепроизводства и диктатуры потребителей руководители компаний в большинстве своем ощущают настоятельную необходимость перехода от традиционной модели бизнеса к декапитализированной предпринимательской модели, основанной на современных информационных и коммуникационных технологиях (рис. 3).

(владение производством) (передача производства внешним структурам)

ФИЗИЧЕСКИЙ КАПИТАЛ

Сеть внешних струткур

Рис. 3. Декапитализированная предпринимательская модель ведения бизнеса

Новая модель организации ведения бизнеса брэнд-компанией: во-первых, ориентирована на потребителей (основание пирамиды повернуто лицом к потребителям); во-вторых, имеет ярко выраженную предпринимательскую организационную структуру (основание пирамиды обращено к возможностям, открывающимся благодаря изменениям, происходящим вне компании), позволяющую комбинировать впитанные внешние возможности с собственными знаниями, навыками, опытом, ноу-хау и создавать тем самым наилучшие рецепты своей конкурентоспособности; в-третьих, реализует стратегию «притягивания потребителя» с помощью воспринимаемого брэнда и наращивания брэнд-капитала.

В своем поведении брэнд-компании стремятся сконцентрировать свое внимание на увеличении прироста доходности капитала и сосредоточивают усилия на основной деятельности брэнд-компании — наращивание брэндкапитала с упором на человеческий капитал и все меньше опираются на свой физический капитал. Реализация такой стратегии заключается в передаче составляющих производственного процесса, связанных с физическим капиталом, внешним структурам и в распределении их по цепочке поставщик-потребитель, в равной степени это относится и к вспомогательным функциям. В результате новая модель ведения бизнеса разделяет все компании на две группы: те, что имеют относительно небольшой физический капитал, но владеют брэндом (брэндкомпании) и основываются на человеческом капитале; те, что группируются вокруг брэнд-компаний, образуя сети внешних структур. «Эти сети предоставляют брэнд-компаниям цепочки поставщик-потребитель, цепочки спрос-предложение, а также различные услуги, такие как финансовой учет, обработка информации, технологические сервисы, подбор персонала» [16, С. 32]. Брэнд-компании, работающие в режиме сетевого бизнеса со своими внешними структурами образуют «сообщества добавленной стоимости» (СДС, value added community). Наконец, «…динамичное взаимодействие между смежными СДС приводит к появлению еще более сложного образования

— метарынка» [16, с. 32]. В результате вырисовывается достаточно отчетливо ландшафт новой предпринимательской сетевой экономики, использующей современные IT: декапитализированные брэнд-компании, СДС и метарынки. В качестве примера подобной трансформации Г. Минс и Д. Шнайдер приводят автомобильную промышленность [16, c. 35–40].

4.Кластеры как локализованные образования единой инновационной предпринимательской экономики

Формирование единой инновационной предпринимательской экономики, основанной на дополнительности малого, среднего и крупного бизнеса, происходит под давлением конкуренции между компаниями, странами и регионами, что приводит к созданию определенных, обладающих различной степенью локализации, образований-кластеров. (Подробно теоретические и методические вопросы формирования конкурентоспособных кластеров и возможные перспективы их создания в Тюменской области были рассмотрены нами в работе [13]. По своей сути кластеры представляют такие образования, которые обеспечивают эффективное взаимодействие крупного и малого бизнеса на постиндустриальной, инновационной, предпринимательской основе в структурированном, локализированном пространстве.

Каждый такой кластер формируется под воздействием, давлением международной конкуренции, однако является в значительной степени продуктом партнерского взаимодействия представителей бизнеса и региональной (местной) власти, которая, в свою очередь, призвана представлять и отстаивать интересы граждан, проживающих в городах, селах, других поселениях данного локализованного пространства. Кластеры принимают различные формы в зависимости от своей глубины и сложности. Внутренняя структура кластера имеет сетевую природу, т.е. представляет собой систему прямых и косвенных доверительных взаимоотношений между участниками кластера. Система деловых и социально-экономических сетей кластера позволя-

76

ет существенно снижать издержки производства и распространения между его участниками важной коммерческой, управленческой и технологической информации. Кроме того, кластерная конфигурация региональной экономики, имеющая сетевую основу, создает целый набор дополнительных региональных конкурентных преимуществ.

Во-первых, обеспечивается более эффективное взаимодействие четырех граней «ромба М. Портера» (регионального ресурсного потенциала; условий спроса, стимулирующих конкурентоспособность местных производителей; условий для инноваций и повышения качества стратегий и конкуренции действующих в регионе фирм; родственных и поддерживающих секторов международного уровня), ведущее к более высокому уровню региональной привлекательности и конкурентоспособности.

Во-вторых, развивается взаимодополняемость между отраслями и секторами, фирмами малого, среднего, крупного бизнеса; ускоряется распространение технологий, навыков, информации между участниками кластера; возрастает степень понимания требований заказчиков, потребителей, клиентов к продукции и услугам фирм и организаций региона.

В-третьих, обеспечивается возможность ведения конструктивного и эффективного диалога между: родственными компаниями и их поставщиками; властью и бизнесом; наукой и бизнесом; университетами и бизнесом.

В-четвертых, экономическая политика фокусируется на вопросах повышения региональной привлекательности и конкурентоспособности (развитие прогрессивных и специализированных факторов производства; разработка и реализации особой политики в области науки и технологий; продвижение экспорта с упором на повышение доли товаров и услуг с высокой добавленной стоимостью; привлечение прямых иностранных инвестиций; сбор, обработка и распространение экономической информации, особенно о передовом опыте ведения успешного конкурентоспособного, социально эффективного бизнеса в регионе; законодательная реформа по сопровождению формирования конкурентоспособных, социально эффективных кластеров).

В-пятых, четко определяются особые задачи и функции власти и бизнеса в совершенствовании кластеров.

Данный набор дополнительных региональных конкурентных преимуществ создается по мере становления локализованной предпринимательской экономики и обеспечивает: повышение производительности входящих в кластер фирм и организаций; формирование и развитие способности к инновациям и, таким образом, к повышению производительности; стимулирование создания новых бизнесов, поддерживающих инновации и расширяющих границы кластера.

Литература

1.Audretsch D.B., Thurik, A.R. What’s new about the new economy? From the managed to the entrepreneurial economy // Industrial and CorporateChange. Vol. 10. 2001. № 1. P. 267–315.

2.Wennekers A.R.M., Thurik A.R. Linking entrepreneurship and economic growth // Small Business Economics. Vol. 13. 1999. P. 27–55.

3.Audretsch D.B., Thurik A.R. Capitalism and democracy in the 21st century: from the managed to the entrepreneurial economy // Journal of Evolutionary Economics. Vol. 10. 2000. № 1. P. 17–34.

4.Audretsch D.B., Thurik A.R., Verheul I., Wennekers A.R.M (Eds) Entrepreneurship: Determinants and Policies in the New Economy // Kluwer Academic Publishers, Boston, MA and Dordrecht, 2002.

5.Carree M.A., Thurik A.R. Industrial structure and economic growth / D.B. Audretsch, A.R. Thurik // Innovation, Industry Evolution and Employment, Cambridge University Press, Cambridge, 1999. P. 86–110.

6.Carree M.A., Van Stel A.J., Thurik A.R., Wennekers A.R.M. Economic development and business ownership: an analysis using data of 23 OECD countries in the period 1976–1996 // Small Business Economics, Vol. 19. P. 271–90.

7.Audretsch D.B., Carree M.A., Thurik A.R. Does entrepreneurship reduce unemployment? // Discussion paper TI01-074/3, Tinbergen Institute, Erasmus University, Rotterdam. 2002.

8.Audretsch D.B., Carree M.A., Van Stel A.J., Thurik A.R. Impeded industrial restructuring: the growth penalty // Kyklos. Vol. 55. 2002. №

1.P. 81–97.

9.Overview of the Global Entrepreneurship Monitor 2004 Executive Report // www.gemconsortium.org.

10.Jonathan Day, Paul Mang, Ansgar Richter, John Roberts. The innovative organization: Why new ventures need more than a room of their own // The McKinsey Quarterly, 2001. № 2. P. 20–31.

11.Патрик Коувни, Джеффри Элтон, Байджу Шах, Брэдли Уайтхед. Венчурный бизнес как катализатор роста // Вестник McKinsey. № 2. www.vestnikmckinsey.ru.

12.Минс Г., Шнайдер Д. Метакапитализм и революция в электронном бизнесе: каким будут компании и рынки в XXI веке / Пер. с англ. М.: Альпина Паблишер, 2001. 280 с.

13.Черкашов Е.М. Теоретические и методические аспекты формирования конкурентоспособности фирм, стран, регионов / Экономика региона: взаимодействие реального и финансового секторов: Монография / Под ред. П.М. Килина, И.А. Лиман. Тюмень: ТюмГУ, 2005. Гл 3.

С.А. Гриб

ПРОБЛЕМЫ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ РОССИЙСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ РЕФОРМ

Соотношение между конкуренцией и монопольной властью предприятий и корпораций на отраслевых рынках России существенно менялось в ходе экономических реформ.

77

Отправной точкой развития структуры российских рынков служил высокий уровень монополизма в производстве и распределении благ, созданный советской системой хозяйства. В работах, написанных в период перестройки и посвященных отраслевой структуре в советском хозяйстве, подчеркивались факторы монополизма, созданные политикой централизованного размещения производства: преобладание крупных предприятий, чрезмерно узкая специализация производителей, закрепление поставщиков за регионами и категориями потребителей в рамках централизованной системы сбыта продукции. Именно эти факторы рассматривались как наиболее опасные для успешного развития конкуренции между производителями промышленной продукции в будущем рыночном хозяйстве.

Однако опасения, связанные с наследием социалистической системы размещения производства и организации сбыта, оказались в значительной степени преувеличенными. Либерализация внешней торговли практически мгновенно устранила монополизм российских производителей на потребительских рынках. Кроме того, либерализация цен создала стимулы для такой адаптации производителей, которая в значительной степени разрушила основы монополизма «советского типа». Во многих отраслях предприятия быстро диверсифицировали производство, что позволило решить проблему монопольной власти как результата немногочисленности продавцов на рынке. Развитие альтернативных каналов снабжения и сбыта происходило несколько медленнее, поскольку наталкивалось на проблемы осуществления инвестиций в условиях значительной неопределенности, однако и этот процесс был вполне устойчивым. Стимулы развития альтернативных каналов поставки и/или сбыта были тем сильнее, чем более высокая рента создавалась благодаря сегментированности рынков [1]. Расширение круга покупателей и географии сбыта позволяло производителям получать дополнительную прибыль, но при этом объективно расширяло границы рынков и усиливало конкуренцию между их участниками. Уже в первой половине 1990-х гг. было накоплено много свидетельств подобной адаптации производителей, способствующей развитию конкуренции на соответствующих отраслевых рынках. Новый этап адаптации российских производителей на рубеже веков связан с совершенствованием организационной структуры компаний. Выделение непрофильных подразделений, развитие системы аутсорсинга объективно способствует усилению рыночной конкуренции.

Нельзя утверждать, что на сегодняшний день возможности развития конкуренции благодаря эффективной адаптации российских предприятий исчерпаны. Существует много свидетельств того, что многие компании до сих пор управляются менеджерами, не владеющими современными методами маркетинга и организации бизнеса. В этой связи необходимо отметить, что на сегодняшний день процесс развития конкуренции благодаря адаптации российских производителей, нацеленной на повышение конкурентоспособности, далеко не исчерпан.

Безусловно, адаптация производителей к изменившимся условиям хозяйствования имеет не только проконкурентные, но и анти-конкурентные эффекты. В качестве примера последних можно отметить усилившуюся после 1998 г. тенденцию укрупнения российских компаний, в том числе путем приобретения контроля и создания бизнес-групп. В течение последних лет появились работы, посвященные альтернативным формам организации российских бизнес-групп [2], монографические исследования развития крупнейших групп [3] и анализ общих тенденций их развития [4].

Сопоставляя положительное и отрицательное влияние бизнес-групп на экономическую эффективность, большинство авторов приходит к выводу о том, что формирование бизнес-групп является формой реструктуризации российских предприятий [1]. Наиболее оптимистичные исследователи рассматривают бизнесгруппы как магистральный путь модернизации российской промышленности [5]. В этом контексте повышение концентрации отраслевых рынков многими аналитиками расценивается как допустимый побочный эффект повышения конкурентоспособности российских производителей.

Необходимо отметить, что ни один участник рынка не заинтересован в усилении конкуренции как таковой, напротив, возможность получения им экономической прибыли напрямую зависит от возможности приобрести некоторую рыночную власть — хотя бы временного характера. Адаптация российских производителей объективно способствовала усилению конкуренции в первые годы реформ, однако на сегодняшний день связь между стратегиями российских производителей и интенсивностью конкуренции представляется более комплексной и зависит от ряда условий.

Институциональные условия, по мнению Е.Г. Ясина, один из наиболее существенных факторов, формирующих среду функционирования экономики и способствующий развитию конкуренции [5]. За период реформ в России произошел целый ряд институциональных изменений, оказавших существенное влияние на развитие производственной сферы. Большинство российских предприятий в соответствии с действующим законодательством являются частными и не находятся в государственной собственности (как минимум частично). Данное обстоятельство ведет к целому ряду последствий, одним из которых является возможность запуска нормального механизма рыночной селекции предприятий через процедуру банкротства. Эта возможность, однако, пока практически не используется в силу несовершенства законодательной базы и целого ряда особенностей функционирования предприятий в России.

Необходимо отметить, что в собственности государства сохранились достаточно крупные пакеты акций (как правило, абсолютные контрольные — 51 % или мягкие контрольные — 25,5 %) [3]. Но, несмотря на провозглашенный переход к рыночной экономике, сохранились присущие именно России особенности взаимоотношений между предприятиями и государством. Они выражаются в следующем.

78

С одной стороны, предприятия зачастую выполняют большой объем функций, абсолютно не свойственных производственным организациям в рыночной экономике, — содержание за свой счет мобилизационных мощностей, объектов социальной инфраструктуры, обеспечение занятости населения в моногородах и трудоустройства высвобождаемых работников и т.д. Эти функции финансируются из средств предприятий и, соответственно, ухудшают текущее финансовое положение. Это положение является одним из существенных факторов, сдерживающих возможность банкротства и закрытия неэффективных и бесперспективных перспективы их развития. С другой стороны, практически все предприятия — вне зависимости от их организационно-правовой формы и отношений к государственной собственности — рассчитывают на получение определенной поддержки из федерального бюджета. Сейчас сложилась парадоксальная ситуация, когда уже приватизированные предприятия, которые не являются государственными и не имеют государственного участия в своем капитале, в силу проводимой правительством политики имеют даже больше шансов на получение различных видов субсидий и льгот из государственного бюджета, нежели те, которые продолжают оставаться государственными. С точки зрения экономической целесообразности и просто здравого смысла подобная ситуация представляется абсурдной, но она создает благоприятные условия для перекачки бюджетных ресурсов в собственность владельцев частных и приватизированных предприятий.

Отсутствие разработанной промышленной политики и системы государственных приоритетов в развитии производств не позволяет сконцентрировать имеющиеся бюджетные ресурсы на поддержке приоритетных производств и приводит к распылению имеющихся в распоряжении государства ресурсов между теми предприятиями, руководители которых имеют наибольшие возможности по оказанию давления на работников правительства, принимающих решения о выделении средств.

Отсутствие контроля со стороны акционеров за деятельностью администрации предприятий и отсутствие у администрации прав собственности на предприятия (или на значимую долю в капитале предприятия) ведет к тому, что в ряде случаев действия руководителей предприятий не отвечают интересам предприятия, а направлена на достижение собственных экономических интересов за счет средств предприятий: создание коммерческих структур, принадлежащих или контролируемых администрацией, для сбыта продукции и получения благодаря этому части прибыли предприятия, сдача в аренду площадей и объектов недвижимости, принадлежащих предприятию и т.д.

Всовременных российских условиях частные владельцы и негосударственные организации далеко не всегда становятся эффективными собственниками крупных и средних предприятий. Как правило, эффективным может считаться тот собственник, который заинтересован и обеспечивает нормальное функционирование и развитие предприятия. Действия частных владельцев далеко не всегда соответствуют этим критериям.

Часто складывается ситуация, при которой владельцы контрольных пакетов акций предприятий получают основной доход не в виде дивидендов по принадлежащим им акциям или в виде разницы в их курсовой стоимости, а в виде прибыли от деятельности контролируемых ими фирм, осуществляющих сбыт продукции предприятий. При этом проводится перекачивание практически всей прибыли предприятия в распоряжение торгово-сбытовых фирм.

Втакой ситуации любые попытки направить ресурсы, контролируемые государством, на развитие частных предприятий приведут, скорее всего, не к росту промышленного производства, а к перекачке государственных ресурсов в собственность частных лиц. Инвестиционные фонды, которые были созданы в ходе приватизации, сейчас инвестиций в развитие производства не осуществляют. Более того, в существующих экономических условиях вложения в реальный сектор экономики являются одними из наименее прибыльных. Поэтому инвестиционные фонды, как и любые другие коммерческие организации, предпочитают направлять имеющиеся в их распоряжении свободные финансовые ресурсы на финансовые рынки, но не вкладывать их в развитие предприятий.

Входе экономической реформы в России была создана двухуровневая банковская система, по своим основным параметрам соответствующая требованиям рыночной экономике. В то же время необходимо отметить, что большая часть банков являются мелкими и не обладают достаточным капиталом для финансирования серьезных и долгосрочных проектов в производственной сфере. Такие банки в основном ориентированы на осуществление операций либо по кредитованию мелких и средних торговых организаций, либо по покупке ГКО. Есть сравнительно небольшое число крупных устойчивых банков, способных осуществлять весь спектр банковских операций. Необходимо отметить, что в последнее время такие банки начинают проявлять сильную заинтересованность в установлении тесных связей с промышленными предприятиями и в проведении операций в области реальной экономики. Это обстоятельство, видимо, связано с тем, что эти банки обладают объемом капитала, который может быть эффективно использован только в производственной сфере. Организационно это проявляется как в покупке банками акций промышленных предприятий, так и в создании ФПГ. Этот процесс ведет к формированию крупных структур, способных обеспечить развитие высокотехнологичных производств, к восстановлению нарушенных кооперационных и производственно технологических взаимосвязей между предприятиями и, соответственно, повышению конкурентоспособности промышленности в целом.

Можно утверждать, что положение дел в экономике и условия деятельности хозяйствующих субъектов практически полностью определяются исполнительной властью. Это дает ей возможность самостоятельно, без привлечения власти законодательной определять все параметры проводимой экономической политики.

79

Но в системе управления экономикой отсутствуют органы управления способные осуществлять реализацию активной промышленной политики.

Конкурентоспособности российской промышленности серьезное внимание уделяет Президент РФ В.В. Путин. В апреле 2006 г. на совещании по вопросу развития лесного хозяйства и лесопромышленного комплекса, состоявшемся в Сыктывкаре, условиями повышения конкурентоспособности отечественной лесной промышленности он назвал «совершенствование правовой базы, структурные преобразования в отрасли и создание благоприятных условий для инвестиций» [6]. Данные условия можно отнести ко всем отраслям российской добывающей и обрабатывающей промышленности.

Повышению конкурентоспособности российской промышленности должно способствовать, по мнению многих экспертов, вступление России в ВТО. Все свои принципиальные позиции по защите своего рынка на переговорах с США Россия отстояла. Об этом заявил глава МЭРТ Герман Греф. «Нам удалось получить тот уровень тарифов, который перед нами ставился как целевой по всем позициям, которые были принципиальны для нас, в том числе по сельскому хозяйству», — сказал министр в преддверии подписания протокола о завершении двусторонних переговоров с США по ВТО [7].

Но если России не удастся решить проблемы повышения конкурентоспособности российской промышленности, то она останется всего лишь поставщиком сырья и энергоносителей на мировой рынок и не сможет экспортировать свою промышленную продукцию не только в развитые страны, но и во многие развивающиеся, в частности, в Китай [8].

Проанализировав общие рамочные условия формирования промышленной политики, такие как условия конкуренции и институциональные условия, можно придти к выводу, что сложившаяся система государственного стимулирования конкурентоспособности российской промышленности нуждается в существенном реформировании.

Литература

1.Розанова Н.М. Эволюция взглядов на конкуренцию и практика антимонопольного регулирования: опыт стран с развитой рыночной экономикой // Экономический журнал РГГУ, 2001. № 2.

2.Авдашева С.Б. Конкуренция и монопольная власть в экономике России: логика переходного процесса // Конференция ГУ-ВШЭ «Поиск эффективных институтов для России XXI века». М., 2003.

3.Радыгин А., Энтов Р., Шмелева Н. Проблемы слияний и поглощений в корпоративном секторе. М.: Институт экономики переходного периода, 2002.

4.Долгопятова Т.Г. Российская промышленность: институциональное развитие. Аналитический обзор, Вып. 1. М.: Изд-во ГУВШЭ, 2002.

5.Ясин Е.Г. Нерыночный сектор. Структурные реформы и экономический рост // http://www.hse.ru.

6.http://www.rosinvest.eom/news/l 87802.

7.Греф о ВТО: Россия отстояла свои позиции 18.11.2006. http://www.rambler.ru/news/

economy/0/913 0082.html.

8.В Пекин со своим телевизором. России пока нечего предложить Китаю, кроме сырья // Коммерсантъ. № 208 от 08.11.2006.

А.Ф. Синякова

аспирантка МГИМО(У) МИД России, г. Москва

ЗНАЧЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОГО ПАРТНЕРСТВА ДЛЯ ПЕРЕХОДА РОССИИ НА ИННОВАЦИОННЫЙ ПУТЬ РАЗВИТИЯ

В июле 2005 г. был принят федеральный закон № 115-ФЗ о концессионных соглашениях. Целями данного Федерального закона являются «привлечение инвестиций в экономику Российской Федерации, обеспечение эффективного использования имущества, находящегося в государственной или муниципальной собственности, на условиях концессионных соглашений и повышение качества товаров, работ, услуг, предоставляемых потребителям»1.

Концессионные соглашения представляют собой один из механизмов реализации практики государственночастного партнерства (Public-Private-Partnership) между государственными властями и частными инвесторами в целях разработки, планирования, финансирования, строительства и эксплуатации инфраструктурных проектов. Зарубежный опыт реализации государственно-частных партнерств доказывает их привлекательность и позволяет судить о потенциальных выгодах как для государства, так и для частных инвесторов при осуществлении их в нашей стране.

Вопросы бюджетного финансирования строительства и последующего обслуживания социально значимых инфраструктурных проектов в сфере жилищно-коммунального хозяйства, строительства транспортных магистралей и т.п. являются очень актуальными. В условиях недостатка средств национального бюджета для развития инфраструктуры государство стремится привлечь прямые частные инвестиции на условиях государственно-частного партнерства.

1 Федеральный закон «О концессионных соглашениях» №115-ФЗ от 21 июля 2005 г.

80

Международная практика доказывает, что в условиях ограниченности или недостатка инвестиционных ресурсов в качестве главных источников расширения базы финансирования инфраструктурных проектов может быть использовано:

1)выделение дополнительных бюджетных ассигнований;

2)введение дополнительных целевых налогов и сборов для пользователей услуг транспортной инфраструктуры;

3)привлечение заемных средств под гарантии Правительства;

4)привлечение внебюджетных инвестиций с использованием механизмов государственно-частного партнерства.

Оптимальным, как правило, рассматривают комплексное сочетание всех механизмов финансирования. В последнее десятилетие во многих европейских государствах происходят кардинальные изменения в

сферах, которые прежде всегда находились в государственной собственности и государственном управлении: автодорожном, железнодорожном, магистральном трубопроводном транспорте, портах, аэропортах, коммунальном хозяйстве, электроэнергетике. Предприятия перечисленных отраслей не могут быть приватизированы по причине их стратегической, общественной и социально-политической значимости, государ- ственно-частное партнерство в данном случае представляет собой альтернативу приватизации стратегически значимых объектов государственной собственности.

В международной практике выделяют следующие основные сферы сотрудничества государства и частных инвесторов:

а) в транспортной сфере — строительство, содержание, управление, эксплуатация:

– дорожных инфраструктур и инженерных сооружений;

– системы общественного транспорта;

– морских и речных портов;

– аэропортов.

б) в сфере городского коммунального хозяйства услуги:

– в области строительства и управления общественными зданиями;

– в области здравоохранения и санитарной очистки — водоснабжение, канализация, сбор и переработка бытовых отходов;

– в области электроэнергетики и телекоммуникаций;

– в социальной сфере, в области спорта и культуры.

Государственно-частное партнерство в сфере коммунального хозяйства подразумевает делегированное управление услугами городского хозяйства со стороны инвестора, т.е. предоставление услуг и коммунальное обслуживание пользователей.

Таким образом, современное государственно-частное партнерство - это организационный альянс между государством и бизнесом в целях реализации национальных или международных общественно значимых проектов в широком спектре сфер деятельности. Государство передает во временное долгоили среднесрочное владение и пользование бизнесу объекты систем инфраструктуры, оставляя за собой право регулирования и контроля за их деятельностью.

Основными характеристиками государственно-частных партнерств являются:

– распределение рисков;

– распределение обязательств государственного и частного секторов;

– продолжительность во времени;

– право собственности на активы;

– распределение прибыли.

Право собственности на объекты инфраструктуры сохраняется, у государства.

Реализуя механизм государственно-частного партнерства, правительство извлекает финансовые и соци- ально-экономические выгоды. Осуществление проекта происходит без дополнительного использования бюджетных средств, которые могут быть направлены на другие цели. Частный инвестор стремится оптимизировать проектные решения, использует современные инженерные технологии, что повышает качество обслуживания пользователей. Механизм партнерства позволяет получить реальную оценку затрат на проект

иоптимально распределить связанные с ним риски.

Помимо финансовых выгод в основе проектов партнерства государства и частных инвесторов лежит социаль- но-экономическая польза, государство, не участвуя даже в инвестировании, контролирует качество обслуживания, предоставляемого пользователю. Когда проект оценивается как социально значимый для общества, образование государственно-частного партнерства может ускорить его реализацию, поскольку проект, с одной стороны, становится менее зависим от бюджетных средств, с другой стороны, получает политическую поддержку. Ускоряя реализацию проектов, партнерства государства и инвесторов содействуют модернизации экономики страны и внедрению новых технологий, в том числе соответствующих современным экологическим стандартам. В целом это способствует экономическому развитию государства.

Привлечение инвесторов оказывает положительное воздействие на финансовый рынок развивающихся стран, увеличивает приток зарубежных капиталов, улучшает инвестиционный климат.

81

В Российской Федерации инвесторы, как российские, так и иностранные, проявляют наибольший интерес к проектам в области транспортной инфраструктуры. Предусматривается, что концессионные соглашения в нашей стране будут заключаться на конкурсной основе, т.е. инвестор посредством публичного тендера сможет получить право долгосрочного пользования имуществом, часто связанное с его строительством или значительным улучшением, для последующего предоставления услуг. В случае если федеральный объект является стратегически важным, по данному объекту будет принято отдельное решение правительства или президента. В то же время государство предъявляет определенные требования к потенциальному инвестору и устанавливает параметры, которым должен будет соответствовать готовый объект инфраструктуры. В транспортной сфере, в частности в дорожном строительстве, существуют требования по качеству дорог, по пропускной способности трассы. Кроме того, государство, согласно принятому закону, предоставляет гарантии прав и законных интересов инвесторов, которые вкладывают средства в концессионные проекты, то есть минимизирует риски, которые отпугивают инвесторов.

Среди основных форм государственно-частного партнерства, при заключении которого государство и инвестор делят риски между собой, в сфере транспортной инфраструктуры выделяют:

–договоры управления;

–договоры аренды;

–концессии старых объектов транспортной инфраструктуры;

–концессии вновь построенных объектов транспортной инфраструктуры. Основные характеристики каждой из перечисленных форм отражены в табл. 1.

Таблица 1

Виды государственно-частного партнерства

Источник: Финансирование создания и модернизация инфраструктурных объектов транспорта и коммунального хозяйства / Под ред. Ж.Перро, Г. Шателю. Париж: Изд-во Французского национального института мостов и дорог, 2002. С. 387.

Для того чтобы проект был реализован, он должен быть финансово привлекателен для частного сектора. Объем передаваемых инвестору рисков наиболее высок в условиях концессии, следовательно, возрастает и стоимость привлекаемых инвесторами средств, поэтому при заключении концессионных соглашений государство предоставляет гарантии прав и законных интересов инвесторов, которые вкладывают средства в концессионные проекты, то есть стремится минимизировать их риски.

Следующий рисунок иллюстрирует распределение рисков между государством и частным инвестором в зависимости от выбранной модели государственно-частного партнерства, в качестве примера выбран порт (рис. 1).

82