10040

потерпевшему ничего не говорится. Вместе с тем, в случае, если в качестве свидетеля или потерпевшего выступают несовершеннолетние, то реализовывать свои права они могут через законного представителя, однако права законного представителя несовершеннолетнего свидетеля (потерпевшего) при назначении судебной экспертизы в уголовно-процессуальном кодексе не нашли закрепления.

В связи с этим необходимо расширение и закрепление прав таких участников процесса как несовершеннолетний свидетель, потерпевший, а также дополнение УПК РФ отдельной нормой, регламентирующей права законного представителя несовершеннолетнего при назначении судебной экспертизы.

6) Действующий УПК РФ, в целом перечисляя права законного представителя по уголовному делу, не содержит специальной нормы, в которой бы говорилось о его правах как участника следственных действий, проводимых с участием несовершеннолетнего, причем вне зависимости от процессуального статуса несовершеннолетнего – подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля. Такими следственными действиями могут быть допрос, очная ставка, проверка показаний на месте. Если права и обязанности других участников следственных действий (защитника, педагога, психолога) непосредственно регламентированы в нормах УПК РФ (ст. 53, ч. 2, 5 ст. 425 УПК РФ и др.), то о правах законного представителя, участвующего в следственных действиях, какие-либо упоминания в законе отсутствуют.

Поэтому думается, УПК РФ необходимо дополнить нормами, регулирующими права и обязанности законного представителя при производстве следственных действий с участием несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства.

***

Р.К. ГИТИНОВ –

соискатель Института права БашГУ

КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПНЫХ ФОРМИРОВАНИЙ, СОВЕРШАЮЩИХ МОШЕННИЧЕСТВО В СФЕРЕ АВТОСТРАХОВАНИЯ

В связи с введением в России обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (ОСАГО), проблема страхового мошенничества в России выходит на качественно новый уровень, появляется новый вид преступлений – мошенничество в сфере автострахования, в результате которого мошенники незаконно получают денежные средства страховых компаний. Результаты проведенных опросов сотрудников правоохранительных органов свидетельствуют о том, что если раньше, т.е. непосредственно после введения ОСАГО, чаще речь шла о мелких единичных случаях мошенничества с участием 2-3 преступников, то в последнее время преступность в исследуемой сфере приобретает все более устойчивый организованный характер, ущерб от которой значительно высок, что соответственно требует привлечения значительного количества сил, средств и времени для ее выявления.

Как показывает анализ изучения материалов уголовных дел мошенничество в сфере автострахования совершалось при участии двух лиц – 4,2% случаев, трех лиц – 20,8% случаев, четырех и более лиц – 75% случаев. Учитывая разнообразие форм соучастия при совершении мошенничества в сфере автострахования можно также отметить, что 16,7% случаев преступных посягательств совершалось группой лиц по предварительному сговору, 8,3% - организованной группой, 75% - преступной организацией.

Преступные формирования, целью которых является незаконное получение страховой выплаты, в зависимости от состава соучастников условно можно разделить на следующие виды:

1)группа, в которую входят только страхователи;

2)страхователи и страховые агенты;

3)страхователи и работники автосервисов;

4)страхователи и лица, осуществляющие оформление страхового случая (работники ГИБДД, пожарной охраны и др.);

5)страхователи, лица, осуществляющие оформление страхового случая, сотрудники страховых компаний из числа работников отдела урегулирования убытков, служб безопасности, экспертов и иных лиц либо страхователи и работники страховых компаний;

6)сотрудники ГИБДД и работники страховых компаний (в данном случае преступники при совершении преступления вводят в заблуждение страхователей-владельцев транспортных средств относительно обстоятельств страхового случая, либо преступление и вовсе совершается без их ведома с использованием необходимых документов, принадлежащих конкретным автовладельцам).

Преступные формирования (преступные группы, преступные организации), специализирующиеся на совершении мошенничества в сфере автострахования, представляют собой, условно говоря, малые социальные группы, создаваемые по законам динамики малых неформальных

21

групп. Причинами добровольного объединения преступников и создания преступного формирования является понимание невозможности осуществить весь план преступных действий без приложения совместных усилий, в том числе и с использованием своего служебного положения, что облегчает совершение мошенничества в сфере автострахования и сокрытие следов преступной деятельности группы, а также общность системы ценностей с устойчивой антисоциальной корыстной направленностью, являющейся регулятивной основой жизнедеятельности преступного формирования, поскольку вступая в него «личность преступника полностью принимает преступную направленность группы, разделяет ее преступные мотивы и цели достижения задуманного»[4, с. 409]. Таким образом, взаимоотношения членов преступных формирований обусловлены их совместной преступной деятельностью при ведущей и доминирующей мотивации достижения корыстных целей.

Количество участников преступных групп, совершающие, как правило, единичные преступления, составляет в среднем от 3 до 5 человек. Причем каждый из них, чаще всего, выполняет одну или несколько ролевых функций. Например, эксперт страховой компании, входящий в преступную группу, в одном случае может обеспечить фиктивность осмотра «поврежденных» транспортных средств, умышленно завысить сумму восстановительного ремонта, либо в другом случае с учетом вышеперечисленных действий также обеспечить поиск лиц - владельцев транспортных средств согласных участвовать в совершении преступления. Причем эти роли могут выполняться одним и тем же лицом на всех этапах преступления, либо на каком-либо одном из них, либо при достижении определенной цели.

Преступные организации, члены которых систематически совершают мошенничество в сфере автострахования, в отличие от преступных групп, включают в себя от 5-7 до 20-30 человек и характеризуются более сложной устойчивой функциональной структурой, основанной на более развитой ролевой дифференциации ее членов. При совершении же конкретного акта преступления членами преступной организации количество участников преступления колеблется от 4 до 7- 10 человек, которое зависит от избираемого способа совершения преступления, количества транспортных средств и системы страхования. Развитая количественная и качественная функциональная структура преступной организации позволяет ее членам при совершении преступлений использовать более сложные преступные схемы с привлечением большого количества преступников (работников ГИБДД, страховой компании, автомастерских, независимых экспертов), транспортных средств (моделей отечественного и иностранного производства), одновременное использование двух систем страхования (ОСАГО и КАСКО), а также получение незаконных страховых выплат в нескольких страховых компаниях. Другой особенностью взаимоотношений членов преступной организации является то, что при проведении конкретной преступной операции ее участники, определяя свои преступные роли, при выполнении общей схемы преступления, как правило, не знают друг друга, поскольку каждый выполняет свою функцию на определенном этапе совершения преступления, которая не зависит от других, поддерживая связь только с руководителем преступной организации. Указанные особенности делают процесс раскрытия и расследования деятельности преступной организации более сложным и трудоемким.

Успешно функционирующая преступная организация формирует у большинства ее членов чувство безнаказанности, корпоративной принадлежности и защищенности, представляя собой психологически спаянное преступное формирование [2, с.26], характеризующееся корыстным ценностно-ориентационным единством в коллективе. Однако выявление преступной деятельности организации вызывает у некоторых ее членов чувство страха перед разоблачением и стремления избежать уголовной ответственности, определяя тем самым слабые звенья в преступной организации, усиливающие тенденцию к ее разъединению, выявлению скрытых конфликтов между ее участниками. По исследуемой категории преступлений таким слабым звеном, как правило, являются исполнители преступления - лица, проходящие по фиктивным ДТП в качестве понятых, либо страхователи - владельцы транспортных средств, участие которых в совершении преступления носило единичный эпизодический характер.

Криминалистическая характеристика преступных ролей участников преступной организации имеет большое значение для выбора тактических приемов при проведении отдельных следственных действий, а также для расследования в целом, поэтому остановимся на индивидуальных особенностях каждого из них.

Организатор. Программа изучения личности организатора преступной организации имеет некоторые особенности, связанные с тем, что организатор по исследуемой категории преступлений является профессиональным типом корыстного преступника, для которого мошенничество в сфере автострахования становится устойчивым источником преступного дохода. Как показывает анализ изучения материалов уголовных дел, организаторами преступлений являются только мужчины. Диапазон возрастных характеристик колеблется от 30 до 40 лет. Как правило, у организатора преступлений с потерпевшим прослеживается прямая (сотрудник страховой компании) либо косвенная связь (непосредственные коррумпированные связи с сотрудниками страховой компании).

22

Одним из определяющих признаков личности организатора по исследуемой категории преступлений является его интеллектуальный уровень, требующий хорошего знания специфики страхового дела, процедуры рассмотрения заявлений и производства страховых выплат, знание соответствующей нормативной базы, а также противоречий и пробелов в страховом законодательстве; определение конкретного способа совершения преступления и разработка его плана, разработка легенды страхового случая и механизма преступления в целом; гибкость мышления, комбинационные способности, а также особая «преступная коммуникабельность», необходимая для поиска, мобилизации и вовлечения представителей различных слоев общества в преступную деятельность (сотрудников ОГИБДД, работников страховых компаний, страховых агентов, работников автомастерских и непосредственно страхователей - владельцев транспортных средств).

Исполнители. Роль исполнителей преступлений связана с осуществлением определенных действий, непосредственно направленных на совершение мошенничества в сфере автострахования,

вроли которых могу выступать работники страховых компаний, сотрудники ГИБДД, а также страхователи-владельцы транспортных средств.

Анализ изучения материалов уголовных дел показал, что страхователи-владельцы транспортных средств попадали в преступную сферу двумя путями:

1)поиск лиц, согласных выступить в качестве исполнителей преступления, осуществлялся пособниками в автомастерских, куда на ремонт привозили поврежденные транспортные средства лица, которые были виновниками реальных ДТП и, которым, соответственно, никакие страховые выплаты не выплачивались – 32,6% случаев;

2)будущие «исполнители преступления» через своих знакомых, друзей сами находили тех, кто занимается организацией и совершением мошенничества в сфере автострахования и, соответственно, посодействует им в решении их проблем – 12,3% случаев.

Как справедливо отмечает М.И. Еникеев «причины корыстных преступлений следует искать не

вкорыстной мотивации, а в тех факторах, которые формируют корыстные установки личности» [3, с. 451], к которым по исследуемой категории преступлений можно отнести общее и в целом негативное отношение автовладельцев к принятию закона об ОСАГО, а также недовольство страховыми компаниями, которые, по мнению страхователей: выдвигают несправедливые условия страхования; устанавливают не соответствующие объективным условиям высокие страховые премии; при наступлении страхового случая, как правило, затягивают сроки рассмотрения заявления страхователя о наступлении страхового случая и выплате страхового возмещения, необоснованно «урезают» суммы страхового возмещения либо вовсе отказывают в ее выплате, что, соответственно, приводит к затяжным судебным спорам в порядке гражданского судопроизводства, выступая, тем самым, в роли «жертв страхования».

Как следствие вышеуказанных факторов на фоне общего и в целом негативного отношения и недовольства страхователей страховыми компаниями «в психологическом плане значительным количеством граждан страховое мошенничество воспринимается не как преступление, а, скорее, как хитрость, ловкость специфическим (незаконным) путем в «зарабатывании» денег» [1, с. 48].

Изучение следственной и судебной практики также показывает, что в роли исполнителей преступлений – конкретных страхователей (владельцев транспортных средств), как правило, могут выступить любые лица, которые в той или иной степени «подходят» для совершения мошенничества

всфере автострахования (поврежденное транспортное средство и отсутствие оснований для выплаты страхового возмещения, корыстный мотив и желание «обновить» свой автомобиль за счет страховой компании и т.п.). По справедливому замечанию В.К. Митрохина в роли мошенников, в том числе и в сфере автострахования, могут выступить «представители практически всех слоев общества, интересы которых попали в сферу страхования» [6, с. 23].

Однако сказанное вовсе не означает, что все страхователи-владельцы транспортных средств являются возможными потенциальными преступниками. Личность мошенника в сфере автострахования, в отличие от личности законопослушного гражданина, характеризуется отсутствием устойчивого нравственно-правового сознания, являющегося психологической составляющей (основой) антикриминальной устойчивости личности, а также наличием так называемой «криминальной податливости» к соблазну получения незаконной страховой выплаты путем обмана страховой компании. Не следует также забывать и о наиболее многочисленной так называемой «случайно-ситуационной» категории лиц, совершающих преступления, т.е. тех лиц, которые не имеют укоренившихся антиобщественных наклонностей, но готовых воспользоваться благоприятным стечением обстоятельств для достижения преступной цели» [5, с. 207].

Отдельного внимания заслуживает и мотивация преступного поведения сотрудников ОГИБДД. Основу должностных преступлений работников органов ГИБДД по исследуемой категории преступлений, обусловленных корыстной мотивацией, составляют злоупотребление должностными полномочиями, получение взятки, а также служебный подлог.

Большинство ученых, изучающих преступность в правоохранительных органах, объясняют мотивы совершенных преступлений низкой заработной платой, социальной незащищенностью,

23

несправедливостью при назначении на вышестоящую должность, безразличие к данным проблемам со стороны руководства правоохранительных органов и иными подобными причинами [8, с. 252-257], а также «внутренне сформировавшуюся нравственную позицию самого работника с преобладанием корыстного интереса и пренебрежения к правовым нормам на фоне общественной психологии рыночных отношений, а также личными факторами материальных трудностей и социальным климатом работы в коллективе» [9, с. 21]. Как следствие под влиянием указанных факторов происходит притупление чувства профессионального долга, нравственно-правового сознания (правовой культуры) работников правоохранительных органов, бескорыстного выполнения своих должностных обязанностей, появление так называемой «криминальной податливости» и восприимчивости к соблазну получения денежных средств преступным способом с использованием своего служебного положения, что в целом приводит к снижению антикриминальной «профессионально-психологической устойчивости» работников ГИБДД.

В случаях, когда исполнителями преступлений являются непосредственно сотрудники страховых компаний (эксперты, сотрудники отдела урегулирования убытков, а также страховые агенты), профессиональная деятельность при корыстной мотивации выполняет служебную функцию в отношении корыстных преступных целей субъекта, образуя, тем самым, «беловоротничковую преступность». «В этой связи профессиональная Я-концепция рассматривается как установившаяся на конкретный момент деятельности система, целостность и устойчивость которой обеспечивается тем или иным типом ценностно-смысловых отношений человека к своей профессии» [7, с. 413]. Тем самым, при корыстной мотивации личности появляется некий избирательный интерес к той или иной профессии в плане «выгодной» или «невыгодной» для достижения преступных целей.

Помимо корыстных интересов мотивы совершения мошенничества в сфере автострахования сотрудниками страховых компаний могут быть основаны на дружеских, родственных отношениях со страхователями-владельцами транспортных средств.

Пособник. При совершении мошенничества в сфере автострахования преступной организацией характерным является также участие пособника – 83,3% случаев. В качестве пособников, чаще всего, выступают лица, хорошо знакомые организатору преступления (друзья, близкие родственники, бывшие коллеги по работе). Основными обязанностями пособников является налаживание коррумпированных связей с сотрудниками ОГИБДД и страховых компаний, а также поиск лиц, имеющих транспортные средства с механическими повреждениями и согласные участвовать в совершении преступления. Поэтому неудивительно, что в роли пособников, чаще всего, выступают руководители либо работники автосервисов и автомастерских, куда на ремонт автовладельцы привозят свои поврежденные транспортные средства. Помимо названных функций в обязанности пособников нередко также входит и непосредственное участие в подготовке и совершении преступления (например, составление объяснительных по факту ДТП, роспись в схеме ДТП за других лиц, обеспечение приезда других участников преступления на место фиктивного ДТП и др.).

Пособниками, как правило, являются лица мужского пола 25 - 40 лет, не судимые и имеющие статус рабочего либо временно не работающего. Мотивы всегда корыстные. Причем за свои услуги они всегда получают сравнительно небольшое вознаграждение (3-5 тысяч рублей). Целями преступлений при корыстной мотивации являются стремление к накопительству, достижение «некоторых стандартов более высокого уровня жизни» и др.

Исходя из изложенного, мотивы вхождения в преступную организацию отдельных ее членов, включающие совокупность своекорыстных личных интересов (мотивационная сфера), формирование ценностей и стереотипов поведения, функционально-ролевой дифференциации зависят от индивидуальных психологических особенностей конкретной личности преступника и обусловлены не одним мотивом, а несколькими, при доминировании корыстной мотивации. Тем самым, при изучении личности преступников, а также при проведении с ними процессуальных действий следователь должен избирать тактику следственных действий и методику расследования отдельных эпизодов преступной деятельности организации в зависимости от относимости каждого из них к тому или иному социальному слою.

Таким образом, изучение вопросов «коллективной психологии» участников преступных формирований, совершающих мошенничество в сфере автострахования, является одной из главных задач следователя при расследовании конкретного уголовного дела, которая предполагает необходимость проведения психологического анализа вопросов создания преступного формирования с установлением его структуры, всех основных его участников, исследования ролей и личностных особенностей каждого из них, выявление и исследование личности организатора преступного формирования, а также установление его слабых звеньев, что в целом будет способствовать эффективному раскрытию и расследованию всех эпизодов преступной деятельности.

Литература:

1. Алгазин А.И. Методика расследования преступлений, совершаемых с целью получения страховой выплаты: Дисс. … канд. юрид. наук. – Омск, 2000.

24

2.Васильев В.Л. Психологические аспекты преступных формирований и расследования совершаемых ими преступлений: Учебное пособие. – СПб., 1994.

3.Еникеев М.И. Общая, социальная и юридическая психология: Учебник для вузов. 5-е издание.

-СПб.: Изд-во Питер, 2003.

4.Курбатов В.И. Юридическая психология. – Ростов-на-Дону: Наука Пресс, 2009.

5.Ларичев В.Д., Спирин Г.М. Коммерческое мошенничество в России. Способы совершения. Методы защиты. – М.: «Экзамен», 2001.

6.Митрохин В.К. Внимание: страховое мошенничество! – М., 1995.

7.Психология личности. Учебное пособие / Под ред. проф. П.Н. Ермакова, проф. В.А. Лубанской. – М.: Эксмо, 2007.

8.Сафронов А.Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел. - М.: ЮНИТИ – ДАНА, Закон и право, 2003.

9.Халиков А.Н. Особенности расследования получения взяток должностными лицами правоохранительных органов / Монография. Изд. второе доп. и испр. - М.: Юрлитинформ, 2008.

***

О.В. ГЛАДЫШЕВА –

канд. юрид. наук, доцент, заведующая кафедрой уголовного процесса Кубанского государственного университета

ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВ ЛИЧНОСТИ ПРИ ПРИМЕНЕНИИ МЕР ПРЕСЕЧЕНИЯ

Производство по уголовным делам, как правило, сопровождается применением принудительных процессуальных мер. По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ за первое полугодие 2010 г. судами РФ рассмотрены 108 988 ходатайств об избрании заключения под стражу в качестве меры пресечения, из которых 98 188 ходатайств были удовлетворены. Наряду с этим, в суды РФ в первом полугодии 2010 г. поступили 104 992 ходатайства о продлении сроков содержания под стражей, из которых 102 941 ходатайство было удовлетворено. Для сравнения, за аналогичный период 2009 г. в суды РФ поступили 84 073 ходатайства о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, из них 75 933 ходатайства удовлетворены и 91 923 ходатайства о продлении сроков содержания под стражей, из которых 90 074 удовлетворенных1. Цифры свидетельствуют о широком распространении в правоприменительной практике самой жесткой из предусмотренных в УПК РФ меры пресечения –заключения под стражу. Иные меры пресечения применяются еще чаще, например, подписка о невыезде и надлежащем поведении применяется в 62% уголовных дел2.

Учитывая статистические данные о количестве уголовных дел, находящихся в производстве органов досудебного производства – около 2 млн., общее число лиц, подвергаемых жестким процессуальным ограничениям принадлежащих им прав и свобод исчисляется миллионами. При этом действующее уголовно-процессуальное законодательство в качестве назначения уголовного судопроизводство провозгласило защиту личности от незаконного и необоснованного ограничения ее прав и свобод.

Приведенная статистика в совокупности с положениями ст. 6 УПК РФ делает актуальным решение задачи создания надлежащей системы защиты и охраны (обеспечения) прав, свобод и законных интересов участников производства по уголовным делам в случаях применения мер процессуального принуждения.

Акцентируя внимание на досудебном производстве, можно выделить следующие позитивные шаги, предпринятые в указанном направлении.

Во-первых, основанная на идеях гуманизма, справедливости, законности, приоритете защиты прав личности, современная концепция уголовно-процессуального регулирования общественных отношений позволяет всесторонне обеспечивать права личности, подвергающиеся угрозе ограничений или непосредственно ограничиваемых мерами процессуального принуждения. Принятая за основу модернизации уголовно-процессуального законодательства указанная концепция уголовного судопроизводства позволила установить надлежащие правила применения мер принуждения.

Например, в соответствии с положениями ч. 2 ст. 29 УПК РФ применение отдельных мер пресечения и иных мер процессуального принуждения, наибольшим образом стесняющих

1Интернет-ресурс:WWW:sudep.ru.

2Данные получены в результате обобщения 317 уголовных дел.

25

конституционные права личности, осуществляется по судебному решению. При этом следователь обязан согласовать свое ходатайство об избрании, в частности, заключения под стражу, с руководителем следственного органа, дознаватель с прокурором и только после этого вправе направить ходатайство в суд. В гл. 16 УПК РФ предусмотрены правила обжалования незаконных и необоснованных процессуальных решений, действий и бездействия должностных лиц и государственных органов, что позволяет своевременно ставить вопрос перед вышестоящими должностными лицами и государственными органами о нарушении прав и свобод личности.

Во-вторых, существенную роль в обеспечении прав лиц, в отношении которых применяются меры процессуального принуждения, играют современные правовые позиции Конституционного Суда РФ. Так, в постановлении по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 47 и ч. 2 ст. 51 УПК РСФСР от 27 июня 2000 № 11-П Конституционный Суд РФ указал, что обеспечение гарантируемых Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе обусловлено не формальным признанием лица тем или иным участником производства по уголовному делу, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих фактическое положение этого лица как нуждающегося в обеспечении соответствующего права1.

Вопределении от 4 декабря 2003 № 440-О Конституционный Суд РФ выразил ту же правовую позицию: применительно к обеспечению конституционных прав граждан понятия «задержанный», «обвиняемый» должны трактоваться в их конституционно-правовом смысле, а не в более узком, придаваемом им уголовно-процессуальным законом, поскольку в целях реализации конституционных

прав граждан необходимо учитывать как формальное, так и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование2.

Несмотря на имеющиеся, безусловно, позитивные достижения в области обеспечения прав, свобод и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве, в целом, и при применении мер процессуального принуждения, в частности, остается ряд вопросов, требующих своего разрешения.

Одним из таких вопросов является обоснованность применения мер процессуального принуждения. Именно обоснованность является основным и наиболее важным условием законности

вуголовном судопроизводстве в целом. Обоснованное процессуальное решение не вызывает сомнений в своей законности, необходимости, является убедительным в глазах участников производства по уголовному делу. Обоснованность как совокупность аргументов позволяет высказывать возражения, следовательно, является залогом состязательности. Опровержение приведенных оснований позволяет реализовывать такие пава участников производства по уголовному делу как, например, право на обжалование процессуальных действий (бездействия) и решений. Отдавая должное обоснованности законодатель неоднократно обращается и использует эту категорию в качестве обязательного требования к процессуальным действиям и решениям: в соответствии с ч. 4 ст. 7 УПК РФ постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя, определения суда должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Всоответствии с ч. 1 ст. 10 УПК РФ никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления или заключен под стражу при отсутствии на то законных оснований, предусмотренных УПК РФ. Из этих предписаний закона следует, что должностное лицо или государственный орган вправе принять решение об ограничении прав личности путем применения мер процессуального принуждения только опираясь на установленные основания, которые должны быть указаны в законе. Действительно, в содержании УПК РФ в части регулирующей меры процессуального принуждения указываются основания их применения. Так, в соответствии со ст. 97 УПК РФ мера пресечения избирается, если имеются достаточные основания полагать, что подозреваемый или обвиняемый:

1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда; 2) может продолжить заниматься преступной деятельностью;

3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Также мера пресечения избирается для обеспечения исполнения приговора суда. Как указывается в теории «указанные обстоятельства должны быть реальными, обоснованными, т.е. подтверждаться достоверными сведениями» [3, с. 58].

Приведенная формулировка ст. 97 УПК РФ свидетельствует об отсутствии перечня оснований к избранию меры пресечения, что имеет вполне объективную причину: невозможность предусмотреть в законе все жизненные ситуации, которые могут привести к необходимости применения меры пресечения. Из законодательного правила можно сделать вывод только о том, что эти основания должны быть достаточными для признания перечисленных в нем обстоятельств реальными. Иными

словами: для применения меры пресечения должностное лицо (следователь, дознаватель,

1Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

2Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

26

руководитель следственного органа, прокурор, судья) должны иметь достаточные данные, свидетельствующие о реальной возможности подозреваемого скрыться, продолжить преступную деятельность, воспрепятствовать производству по уголовному делу.

При анализе постановлений о возбуждении перед судом ходатайств об избрании заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей установлено, что в качестве оснований следователями используются следующие обстоятельства:

–перечисление фактов, относящихся к сути уголовного дела: «реализуя преступный умысел», «совершил покушение на С.», «имея умысел на причинение смерти сотруднику милиции…», «достал пистолет и произвел выстрел, чем причинил повреждения…», «действуя в составе преступной группы» и т.д. Следует отметить, что эти факты излагаются в категорической форме, способствуя формированию убеждения судьи, рассматривающего данное ходатайство, в виновности подозреваемого или обвиняемого;

–в качестве аргумента в пользу удовлетворения ходатайства приводится ссылка на категорию совершенного преступления;

–в заключении описательно-мотивировочной части постановления, как правило, указывается следующая формулировка: принимая во внимание, что совершено особо тяжкое (возможны варианты

–тяжкое, средней тяжести) преступление, отсутствует регистрация, есть основания полагать, что он (подозреваемый, обвиняемый) может скрыться, препятствовать установлению истины либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

В своей совокупности указанные обстоятельства способствуют принятию положительных решений по представленным ходатайствам исключительно на основании формирования убеждения судьи в виновности подозреваемого или обвиняемого в инкриминируемом преступлении, где в качестве основного аргумента зачастую выступает тяжесть или отдельные обстоятельства совершенного преступления. Такие ходатайства оказывают нежелательное психотравмирующее воздействие на судью: вряд ли кто из судей решиться отказать в удовлетворении ходатайства об избрании заключения под стражу лицу, в отношении которого утверждается, что он, например, виновен в изготовлении и применении взрывных устройств, хранении наркотических средств, участии в незаконных вооруженных формированиях, в намерении причинить смерть другому человеку и т.д.

Вряд ли следует оспаривать то обстоятельство, что судья должен быть информирован относительно сути имеющихся подозрений или категории предъявленного обвинения лицу, в отношении которого представлено ходатайство о заключении под стражу. Однако действующий уголовно-процессуальный закон не напрасно отказался от существовавшего ранее основания применения этой меры пресечения – тяжесть выдвинутого обвинения. Сегодня акцент сместился на другие обстоятельства, свидетельствующие о необходимости применения меры пресечения. И учитывая этот новый (теперь уже весьма относительно) подход законодателя, практикам надлежит устанавливать указанные в законе обстоятельства.

Принимая во внимание результаты исследования постановлений и статистику удовлетворенных ходатайств о заключении под стражу (стабильно высокую – 98%), можно сделать достаточно нелицеприятный для правоприменителей вывод: заявляемые ходатайства об избрании заключения под стражу и решения судей об их удовлетворении, за редким исключением, являются необоснованными. Остается невыполненным требование закона об обязательном обосновании процессуальных решений, а, следовательно, и об их законности.

По мнению П.А. Лупинской: «Обоснованием решения должна быть совокупность обстоятельств, которые в соответствии с законом следует установить на момент принятия решения»[2, с. 89]. Хотелось бы уточнить, что совокупность обстоятельств и фактических данных, подтверждающих предусмотренные законом обстоятельства.

Закон содержит конкретный перечень обстоятельств (ст. 97 УПК РФ), которые должны быть

установлены на момент принятия решения. Однако ни в одном (!) из изученных в процессе исследования постановлений[1, с. 56]1 следователя, дознавателя о возбуждении перед судом ходатайств об избрании заключения под стражу в качестве меры пресечения или о продлении срока содержания под стражей не были приведены сведения, способные содержательно подтвердить хотя бы одно из указанных в ст. 97 УПК РФ обстоятельств.

Такая ситуация не может быть терпима и подлежит скорейшему изменению. Для ее исправления, полагаем, необходимы не столько законодательные, сколько организационные меры. Дело в том, что закон не содержит каких-либо погрешностей, четко и однозначно предписывая обосновывать процессуальные решения, указывая перечень обстоятельств, подлежащих обязательному установлению. Необходимо изменить сложившуюся правоприменительную практику, исправить формальный и стандартный подход к обоснованию процессуальных решений о применении мер пресечения, исключить толерантность судебных органов к подобной тенденции органов предварительного расследования.

1 Общее число изученных постановлений – 211.

27

Для этой цели предлагаем следующие рекомендации.

При составлении постановления о применении меры пресечения следователям, дознавателям надлежит в первую очередь обращать внимание на доказанность (несколько неточный в процессуальном отношении термин, поскольку опираться в данном вопросе можно не только на процессуальные доказательства) обстоятельств, перечисленных в ст. 97 УПК РФ. Нецелесообразно подробно останавливаться на описании события преступления. Для принятия положительного решения о применении меры пресечения, полагаем, является достаточным указать на наличие признаков преступления, доказательств, подтверждающих обоснованность выдвинутых подозрений или предъявленного обвинения.

В судебном заседании при рассмотрении ходатайства о применении меры пресечения в порядке ст. 29 УПК РФ судья обязан выяснять наличие фактических сведений, подтверждающих наличие обстоятельств, указанных в ст. 97 УПК РФ и выполнение иных специальных условий и требований, предъявляемых законом к применению отдельных мер пресечения, исследовать эти сведения в судебном заседании, оценивать их всесторонне и в совокупности. Оценке подлежат достоверность представляемых стороной обвинения сведений, их достаточность и непротиворечивость.

Участвующим в производстве по уголовным делам защитникам при рассмотрении и решении вопроса о применении меры пресечения, в том числе в судебном заседании, целесообразно подвергать сомнению установленность обстоятельств, указанных в ст. 97 УПК РФ и при наличии противоречий в данном вопросе незамедлительно реагировать, не допуская принятия решения, противоречащего требованию обоснованности. В необходимых случаях следует обжаловать принятое решение (судьи – в вышестоящую судебную инстанцию, следователя, дознавателя – руководителю следственного органа, прокурору или в суд) в установленном законом порядке.

Полагаем, что данные рекомендации будут способствовать усилению процессуальной дисциплины должностных лиц и государственных органов в таком важнейшим аспекте производства по уголовным делам как обоснованность процессуальных решений о применении мер по ограничению прав и свобод его участников, обеспечивая надлежащую их защиту.

Литература:

1.Виницкий Л.В., Русман Г.С. Судебный контроль за избранием мер пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста. – М.: «Юрлитинформ». 2008.

2.Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство и практика. – М.: «Юристъ». 2006.

3.Рябцева Е.В. Судебное санкционирование в уголовном процессе России. – М.: «Юрлитинформ». 2010.

***

С.И. ГЛИЗНУЦА –

соискатель адъюнктуры Тюменского юридического института МВД РФ

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ПОРЯДКА ПРИМЕНЕНИЯ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ – ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПОД СТРАЖУ В ОТНОШЕНИИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО

Уголовно-процессуальный кодекс РФ, как и ранее действовавшее уголовно-процессуальное законодательство, не содержит определения меры пресечения в виде заключения под стражу. Пункт 42 ст. 5 УПК РФ раскрывает только понятие «содержание под стражей», указывая, что это «пребывание лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, либо обвиняемого, к которому применена мера пресечения в виде заключения под стражу, в следственном изоляторе либо ином месте, определяемом федеральным законом».

О.И. Цоколовой заключение под стражу определяется как «мера пресечения, состоящая в принудительной изоляции обвиняемого (в исключительных случаях – подозреваемого) и содержании его под стражей в специально предназначенном для этого учреждении, в целях обеспечения процесса расследования и судебного рассмотрения уголовного дела, а также исполнения приговора» [6, с. 11 – 15; 7, с. 12]. По существу не отличающиеся понятия заключению под стражу дается и другими авторами [см.: 1, с. 34; 2, с. 9 и др.].

Ее сущность заключается в лишении подозреваемого, обвиняемого личной свободы и содержании в местах предварительного заключения. Заключение под стражу носит предварительный характер, играет роль «принудительного акта» по предупреждению и (или) пресечению действий указанных участников уголовного судопроизводства, представляющих угрозу правосудию [1, с. 27].

Лицо, взятое под стражу, физически изолируется от общества и содержится под охраной. При заключении под стражу происходит физическое ограничение свободы, в результате которого резко

28

сужается возможность скрыться от органов предварительного расследования и суда, воспрепятствовать осуществлению задач уголовного судопроизводства и продолжать преступную деятельность.

В соответствии с ч. 1 ст. 108 УПК РФ избрание меры пресечения в виде заключения под стражу допустимо только в отношении лиц, обвиняемых, подозреваемых в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения другой, более мягкой, меры пресечения. Только в исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении лица, подозреваемого либо обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет и только «при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения»1.

Вопрос же о целесообразности применения заключения под стражу к несовершеннолетним является дискуссионным в теории уголовного процесса.

С точки зрения Л.К. Труновой, в закон требуется внести определенные ограничения и запреты на применение в качестве меры пресечения заключение под стражу и регламентировать их в соответствующей норме УПК РФ. К ним, помимо прочих, по её мнению должен быть отнесен запрет на применение данной меры пресечения в отношении лиц, не достигших 18-летнего возраста [4, с. 213].

Нами уже отмечалось ранее, что в дореволюционной России заключение несовершеннолетних под стражу в качестве меры пресечения вообще не предусматривалось. Как писал в свое время И.Я. Фойницкий: «для несовершеннолетних, по делам как общих, так и местных установлений, взятие под стражу, безусловно, запрещено и заменено помещением в исправительные приюты или колонии, или отдачей под ответственный присмотр родителям или благонадежным лицам, а при невозможности этого – отдачей в монастыри их вероисповедания» [5, с. 506]. Таким образом, по существу, в отношении несовершеннолетних применялась лишь одна мера пресечения – отдача под присмотр. Но в отличие от действующего законодательства несовершеннолетний обвиняемый мог быть помещен в специализированное учреждение обеспечивающее его надлежащее поведение: исправительные приюты или колонии.

Важно, конечно же, учитывать, что само содержание несовершеннолетнего под стражей в отрыве от родителей и привычной окружающей среды способно нанести невосполнимый вред морально-психическому состоянию несовершеннолетнего.

Поэтому для несовершеннолетнего, так и для взрослого лица применение меры пресечения в виде заключения под стражу является исключительным случаем. При этом тяжесть преступления, в котором они подозреваются или обвиняются, является лишь предпосылкой для постановки вопроса об избрании этой меры пресечения. Избрание меры пресечения в виде заключения под стражу должно носить исключительный характер всегда, в том числе даже при условии, что несовершеннолетний обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Условиями, определяющими исключительный характер заключения под стражу, являются данные о личности, которые должны свидетельствовать о том, что иные меры пресечения не способны предотвратить ожидаемое противоправное поведение подозреваемого или обвиняемого.

Именно поэтому для заключения под стражу несовершеннолетних установлены самые строгие правила, что отвечает требованиям международно-правовых актов. Так, в соответствии со ст. 9 и ст. 10 Международного пакта о гражданских и политических правах2, ст. 13 Минимальных стандартных правил ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних 1985 года3, ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года4, ст. 85 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными 1955 года5 задержание и содержание под стражей до суда несовершеннолетнего должны применяться только в качестве крайней меры и в течение кратчайшего периода времени; содержание несовершеннолетнего под стражей до суда по возможности должно заменяться другими альтернативными мерами, такими, как постоянный надзор и т.п.; задержанные

1Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 марта 2004 года № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (в ред. 11 января 2007 года) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2004. – № 5. – С. 2-5.

2Международный пакт о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 года // Международные акты о правах человека. Сборник документов. – М.: Изд-во НОРМА, 2000. – С. 53-68.

3Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних («Пекинские правила») (Приняты 29.11.1985 года Резолюцией 40/33 на 96-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) // Сборник международных стандартов и норм в области правосудия в отношении несовершеннолетних. – М.:

Перспектива, 1998. – С. 51-85.

4Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 года) (с изм. от 11 мая 1994 года) ETS № 005 // Бюллетень международных договоров. – 2001. – № 3.

5Минимальные стандартные правила обращения с заключенными. Приняты Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями от 30 августа 1955 года // Международные акты о правах человека. Сборник документов. – М.: Изд-во НОРМА, 2000. – С. 190-205.

29

или арестованные несовершеннолетние должны содержаться отдельно от взрослых лиц, содержащихся под стражей (ст. 13 Пекинских правил).

В части 2 ст. 108 УПК РФ говорится, что мера пресечения в виде заключения под стражу к несовершеннолетнему подозреваемому, обвиняемому может быть применена в случае, если он подозревается, обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В исключительных случаях УПК РФ допускает применение в отношение несовершеннолетнего меры пресечения в виде заключения под стражу и в том случае, когда он подозревается, обвиняется в совершении преступления средней тяжести. Однако такое решение должно быть «единственно возможное в данных условиях»1.

Таким образом, не может быть заключен под стражу несовершеннолетний подозреваемый или обвиняемый совершивший преступление небольшой тяжести. Причем закон не ставит разграничений в отношении категории привлекаемых к уголовной ответственности несовершеннолетних по возрасту, наличию у них судимости и других обстоятельств.

Таким образом, данная мера должна использоваться в отношении рассматриваемой группы правонарушителей в крайне редких случаях.

А.П. Рыжаковым пишет, «что ни при каких обстоятельствах не могут быть заключены под стражу лица, подозреваемые (обвиняемые) в совершении в возрасте до шестнадцати лет впервые преступления средней тяжести, а также несовершеннолетние, подозреваемые (обвиняемые) в совершении преступлений небольшой тяжести.

Несовершеннолетний, подозреваемый (обвиняемый) в совершении впервые в возрасте до шестнадцати лет преступления средней тяжести, не может быть заключен под стражу, потому что в соответствии с ч. 6 ст. 88 УК РФ ему нельзя назначить наказание в виде лишения свободы. Вот почему такого несовершеннолетнего невозможно заключить под стражу без одновременного нарушения требований ч. 1 ст. 108 УПК РФ» [3, с. 783].

Верховный Суд также указал в п. 2 на необходимость учитывать «требования части 6 статьи 88 УК РФ, по смыслу которых заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении несовершеннолетнего, не достигшего 16 лет, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести впервые, а также в отношении остальных несовершеннолетних, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления небольшой тяжести впервые»2.

Важно, конечно же, учитывать, что само содержание несовершеннолетнего под стражей в отрыве от родителей и привычной окружающей среды способно нанести невосполнимый вред морально-психическому состоянию несовершеннолетнего.

Поэтому для несовершеннолетнего, так и для взрослого лица применение меры пресечения в виде заключения под стражу является исключительным случаем. При этом тяжесть преступления, в котором они подозреваются или обвиняются, является лишь предпосылкой для постановки вопроса об избрании этой меры пресечения. Избрание меры пресечения в виде заключения под стражу должно носить исключительный характер всегда, в том числе даже при условии, что несовершеннолетний обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.

Литература:

1.Буланова Н.В. Заключение под стражу при предварительном расследовании преступлений / Н.В. Буланова; Под ред. доктора юридических наук М.Е. Токаревой. – М.: Издательство Юрлитинформ, 2005.

2.Кутуев Э.К. Заключение под стражу и содержание под стражей: состояние, проблемы, перспективы: Монография / Под общ. ред. В.П. Сальникова. – СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2001.

3.Рыжаков А.П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Постатейный. / А.П. Рыжаков. - 4-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2004.

4.Трунова Л.К. Современные проблемы применения мер пресечения в уголовном процессе. Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук / Л.К. Трунова. – М., 2002.

5.Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства в 2-х т. Т.1. / И.Я. Фойницкий. – СПб.:

Альфа, 1996.

6.Цоколова О.И. О понятии и сущности заключения под стражу / О.И. Цоколова // Российский следователь. – 2005. – № 3.

1Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 года № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 № 7) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2000. – № 4. – С. 10.

2Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 года № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 № 7) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2000. – № 4. – С. 10.

30