zq6LheLWhQ

рающего, состоятельность и определенность его Нечто. И это продолжается до тех пор, пока игра не будет проиграна. И это – телос игры и, как это не парадоксально звучит, телос самого игрока. Игра кончается, когда уже все проиграно и выиграл дилер, крупье или тот, кто символизирует Смерть самим своим присутствием. И каждый игрок, если он – игрок, об этом знает, ведь именно это его заводит и захватывает. Игрок играет со своей собственной смертью или ее аватарами, и это не столько придает «сладость» игре или «щекочет нервы» играющего, сколько принуждает его экстремально и предельно собираться перед лицом собственной смерти и собственного небытия, т.е. перед лицом его собственного Ничто.

Каждый игрок отдает себе отчет в том, что он все равно рано или поздно проиграет. Каждый в конечном счете знает, что всегда выигрывает крупье, казино, дьявол, смерть. Но тогда вопрос: зачем он, игрок, идет на этот экстрим, который обернется, пусть и отложенным на некоторое время, но неминуемым проигрышем. Ответ прост. Игрок играет не для того, чтобы выиграть, он играет для того, чтобы проиграть. Фактически он страстно желает провала, хочет проиграть все, и эту страстность ставят в ряд психических болезней и пытаются лечить, также как пытаются лечить наркоманию и алкоголизм. Однако можно высказать это и по-другому: желание проигрыша является в то же время выигрышем, когда играющий выигрывает ничто. И в этом отношении играющему не нужны ни «щекотания нервишек», ни «захваченность процессом», ибо то, ради чего он рискует и ставит на кон все и вся, это не выигрыш, к которому он «для вида» стремится, но тотальный проигрыш, который равнозначен выигрышу ничто.

Игра – для играющего – стоит того, чтоб остаться ни с чем, ибо он хочет остаться с ничто и благодаря этому столкнуться с сингулярностью себя самого, т.е. встретиться с самим собой таким, каким он есть без ка- ких-либо социальных и культурных сборок-одёжек. В игре играющим обретается сугубо своя сингулярность.

И напоследок можно задать себе ряд следующих вопросов: есть ли у нас в обычной жизни шанс так быстро оказаться в зоне Ничто? Много ли у нас шансов ускользнуть из «удушающих» объятий социальных машин и культурных инстанций, которые вмонтированы и встроены в нас? И где мы можем отказаться от себя-как-собранного-властными-инстанциями для того, чтобы встретиться с самими собой?

На наш взгляд, если мы и способны оказаться в зоне ничто и встретиться со своей сингулярностью, то это возможно исключительно в зонах риска, расчленяющих и «живую плоть» социального и поля субъектов. Лишь там, где есть взрыв, нарушение правил и разрыв границ, т.е. там, где есть риск и свобода, возможны разрывы заданности, выявляющие зоны Ничто. Те зоны ничто, в которые может ускользнуть сингулярность. И потому риск – это благородное дело, в том смысле благородства, о котором

21

говорил Ницше. Игра оказывается благородным делом потому, что она связывает играющего не с жизнью, а со смертью. И тот, кто рискует и… проигрывает, пьет шампанское – шампанское ничто и свободы1.

Список литературы

1.Кант И. Критика способности суждении // Кант И. Собр. соч.: в 6 т. М.:

Мысль, 1966. Т. 5. С. 161–527.

2.Штирнер М. Единственный и его собственность. Харьков: Основа, 1994.

1Вспомним о введении Г.-В.-Ф. Гегелем идеи о связи господина и раба. Господином оказывается тот, кто в первой битве рискнул и поставил свою жизнь на кон, и именно поэтому-то он и пишет новые ценности на новых скрижалях истории. Он-то и является той зоной сингулярности, которая ускользает от любых решеток социальных и культурных машин.

22

УДК 1 ББК 87

А.М. Сергеев

ФГБОУ ВО «Мурманский арктический государственный университет» г. Мурманск, Россия

РАЗМАХ ИГРЫ, В КОТОРОМ МЫ УТОПАЕМ

Аннотация. В статье автор рассматривает такой аспект игры как «размах», который выражается в её возможности целиком захватить человеческое существо. Отмечается, что игра способна сместить любые социальные и культурные нормы, разрушить любые временные рамки и исчерпать все лимиты. В этом смысле игра понимается в качестве экстатической практики способной привести человека к самому себе.

Ключевые слова. Игра, размах игры, риск, сингулярность, экстатирова-

ние.

A.M. Sergeev

Murmansk Arctic State University

Murmansk, Russia

THE SCOPE OF THE GAME IN WHICH WE ARE DROWNING

Abstract. The article considers such an aspect of the game as its ‘scope’ which is expressed in its ability to seize the human being entirely. The author suggests that the game is capable of displacing any social and cultural norms, of destroying any temporal frames and of exhausting all possible limits. In this sense, the game is understood as an ecstatic practice capable of bringing a person to himself or herself.

Key words. Game, the ‘scope’ of the game, risk, singularity, ecstaticity.

Думая о разных аспектах игры, связанных с ее значением в жизни отдельного человека и целых народов, о необходимости периодического «впадения» нас в топос игры и о повсеместности периодического приобщения нас к игровому поведению, автор в данном тексте считает важным остановится преимущественно только на одном таком аспекте1. Речь пойдет о размахе игры, когда мы оказываемся втянутыми в эпицентр игры и не можем из него выйти.

Обратим внимание на то, что игра способна занять все наше существо и поместить в себя все жизненное пространство и время, фактически

1 Об игре написано много. Пожалуй, наиболее всего интересны именно философские размышления об игре, среди которых, на наш взгляд, стоит выделить следующие: Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня / пер. с нидерл. В.В. Ошиса. М., 1992; Юнгер Ф.Г. Игры. Ключ к их значению / пер. с нем. А.В. Перцева. СПб., 2012. См. также: Сергеев А.М. Ключи: (Философские размышления). Мурманск, 2011.

23

забирая его в плен, независимо от того, кто играет, взрослый или ребенок, практически сводя к минимуму все то, что в такую игру не вмещается.

В игре человек сталкивается со странным свойством игры: она способна захватывать его целиком и полностью. Причем, и это надо подчеркнуть особо, особенность игры, связанная со способностью захватывать наше существо без остатка, может проявить себя в любой игре, какую бы простую или экстравагантную форму она ни принимала, будь то игры детей или любовные игры взрослых, настольные семейные игры или игры пространства улиц, спортивные игры или игры внутри казино.

Продолжая рассуждение, акцентируем внимание на том, что захваченность человека действием игры, связанная с поглощением – игрою – всего внимания играющего, может интерпретироваться в качестве обнуления всех его прочих способностей и устремлений. В момент игры, которой мы отдаемся, всего того, что к игре не имеет прямого и непосредственного отношения, для нас просто нет. Но тогда, будучи увлекаемы игрою, мы отказывается от всех тех статусов, которые связаны с нашим социальным и ролевым поведением и даже «забываем» многие нормативы своей культуры.

Такая – пусть и временная – социальная и культурная амнезия, обычно оцениваемая «со стороны» крайне негативно, мало затрагивает самого играющего и даже – по мере его включенности в игру – не затрагивает его вовсе. Дело в том, что все существо играющего полностью входит и располагается в самом существе игры, что, собственно, и позволяет ему освобождаться от давления социальных и культурных нормативов. Играющий становится обнаженным в своем существе, когда нет ничего другого, и все его существо оказывается концентрированным и предельно собранным.

Вероятно, именно такое – прямое – столкновение человека со своим существом, происходящее в измерении игры, не может его не затрагивать. А, пережив его однажды и вкусив непосредственную связанность с самим собою, человек не может забыть этого. С одной стороны, из-за опасения и страха столкнуться с собою вне каких-либо «одежд» и «перегородок» в измерении своего существования между собой и собою, он может сторониться однажды случившейся встречи, и потому обходить игру стороною. С другой стороны, он теперь уже не может не влечься такой – с собою – встречей, и потому опять и опять устремляется внутрь игры.

Человек или народ, испытавший широту размаха игры, уже знает, что игре предшествует особое настроение. Это – настроение азарта, связанного с приближением к действию игры, а посредством этого – близости играющего к собранности своего существа. И тот, кто вкусил такое настроение, может одновременно и жаждать, и опасаться игры, потому что знает, что в ней он может как выиграть то, чего у него не было, так и потерять все то, что у него было. Но чего бы ему ни говорили и как бы его ни

24

увещевали, играющий знает о возможности игры вобрать его в себя в полной мере, а также знает и о том, что это даст ему шанс собраться в своем существе.

Игра позволяет нам пережить осознание того, что отдельные части нашего существа, обычно действующие только частичным и несогласованным образом, могут быть собраны воедино и быть связаны одним отношением. Игра структурирует то, что действует в нас по отдельности, тем, что задает всему этому одну – общую – направленность. И сила такой направленности игры вполне может стать непреодолимой.

Такая сила игры предстает для играющего как безмерность. Дело в том, что время игры – это только настоящее время, и время – сугубо настоящего, когда настоящее связывается только с игрою, а все другое предстает как ненастоящее. К тому же, для играющего его воспоминания о прошлом и устремления в будущее расцениваются по мере их приближения к игре и отдаления от нее. Более того, безмерность пространства игры проявляет себя в том, что все те места, которые с игрою не связаны, воспринимаются только в качестве помех и препятствий на пути играющего к игре.

Прикосновение к такой безмерности становится источником тяги к ней в дальнейшем и переживанием ностальгии по игре: еще бы, ведь играющий, будучи захваченным особым настроением игры, реально пережи-

вал резкое возрастание своих возможностей и – пусть и на мгновение – но безмерное расширение своих способностей. Азарт оказывается спосо-

бом непосредственного экстатирования сущности человека. Будучи захваченным событием игры, человек пускает «в ход» весь свой азарт и оказывается способным благодаря этому превзойти пределы своего обыденного существования. Испытывая силу настроения игры и соотнося себя с предельным, у него изменяется перспектива рассмотрения себя, когда он сам ощущает себя границей бытия. Вместе с тем, понятно и то, что, играя, играющий извне воспринимается как нечто непредсказуемое: он вполне может пуститься и пускается «во все тяжкие», выпадая из строя налаженной – социумом и культурой – жизни.

Итак, попадание индивида в игру связывает его с предельным, которое и манит, и страшит, и влечет, и отпугивает. Будучи захваченными игрой, отдельные люди и народы часто оказываются не в состоянии контролировать свои действия и помыслы и не могут быть субъектом игрового действия, в которое они вовлечены. Они не могут не вести себя в соответствии с правилами и логикой развития игры, вбирающей их внутрь себя. Причем по отношению к ним логика игры выявляет внезапный характер: она дается играющему, и, если он как-то хочет ей соответствовать и расположить себя внутри игры, он принимает такую логику. Иным образом в отношение с игрою вступить не удается.

Правда, уже потом, когда играющий пережил испытание игрой, он, конечно, стремится освоить ее определенные правила и даже пробует их

25

усовершенствовать, пытаясь «выработать» в себе такие качества, которые бы позволили ему стать ее субъектом. Однако, по большому счету, это может происходить только эпизодически, и на игру не влияет. Размах игры определяется не нами.

Каждый из нас имеет опыт того, что ребенок часто «заигрывается», ничего не замечая ни в себе, ни вокруг вне игры. Такая занятость игрою человека в параметрах обыденной жизни нами, взрослыми, еще как-то может допускаться по отношению к ребенку, но даже если это и происходит, то – в четко дозированной форме, когда пространство и время игры связываются нами с конкретно определенными местами жизни и строго ограниченными лимитами времени. Ведь если мы не установим такие границы и лимиты и не будем отстаивать такие пределы развитию игры, она займет – в ребенке – все его существо, и посредством этого, возможно, даже заденет и затронет нас самих. Но мы, взрослые, не можем себе этого позволить, так как наше существо определяется занятостью многими разными заботами. По крайней мере, мы не можем позволить себе продемонстрировать ребенку свою возможность быть захваченными игрою, ибо предчувствуем, что все налаженные социальные и культурные нормы разом будут скомпрометированы и отринуты. Причем и самим ребенком, и, вполне вероятно, и нами самими. И мы не знаем точно то, чем все это закончится и закончится ли это вообще.

Заметим попутно, что вопрос о том, кто больше хочет, чтобы ребенок играл, не вмешиваясь во «взрослое» пространство жизни, он сам или его родители, остается открытым и далеким от своего разрешения. Заметим и другое: взрослея, мы играем во взрослые игры, доступ к которым мы не можем позволить своему родному человеку не только потому, что он – пока еще ребенок, но и потому, что знаем, что любая игра способна вобрать человека в себя, отстраняя его от близких и родных. Более того, существо игры «устроено» так, что оно вообще не способно сохранять социальные и культурные границы, как не способно и сохранять все то, что этими границами отстаивается.

И последнее. Играющий всегда рискует: рискует тем, что есть, а значит – и тем, что было, и тем, что будет. Игра – это горизонт риска, в параметрах которого происходит установление существа человека, когда все его знания о себе так же, как и знания о нем других, вдруг разом могут оказаться несостоятельными. В точке риска человек становится тем, «что» и «кто» он есть. И в этом смысле такая точка связывает человека с сингулярностью, с которой не столкнешься ни на путях приобретения, ни на путях овладения, но к которой ему нужно прийти. Речь идет о чистой сингулярности, с которой нам необходимо столкнуться как со своей границей, оказывающейся и нашим началом, и нашим концом. В этом, вероятно, и состоит основное предназначение нашего взаимодействия с игрой.

26

Список литературы

1.Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня / пер. с нидерл.

В.В. Ошиса. М., 1992.

2.Юнгер Ф.Г. Игры. Ключ к их значению / пер. с нем. А.В. Перцева. СПб., 2012.

3.Сергеев А.М. Ключи: (Философские размышления). Мурманск, 2011.

27

УДК 165.23+174.6+174.7 ББК 87.6

Ю.Л. Войтеховский

Геологический институт КНЦ РАН г. Апатиты, Россия

ИГРА: НЕВОЗМОЖНОСТЬ ФИЛОСОФСКОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Аннотация. Попытка определить игру наиболее общим образом не удаётся. Но именно это указывает на философский характер этой категории.

Ключевые слова. Игра, определение, правила, шулерство, судьи и зрители, победа и поражение, жизнь как игра.

Yu.L. Voytekhovsky

Geological Institute of KSC RAS

Apatity, Russia

A GAME: IMPOSSIBILITY OF PHILOSOPHICAL DEFINITION

Abstract. Trying to define the game the most general fails. But that’s what it points to philosophical nature of this category.

Key words. Game, definition, rules, cheating, referees and spectators, victory and defeat, life as a game.

Википедия, уверенно приобретающая статус наиболее полной из энциклопедий, определяет самые известные игры и игру как таковую следующим образом.

Футбол (от англ. foot – ступня, ball – мяч) – командный вид спорта, в котором целью является забить мяч в ворота соперника ногами или другими частями тела (кроме рук) большее число раз, чем команда соперника1.

Преферанс (от фр. préférence – предпочтение, преимущество) – карточная игра со взятками. Получила распространение в России в середине XIX в. Предшественником преферанса считается вист. Игра ведётся вдвоём (тогда её называют «гусарик»), втроём или вчетвером (тогда каждый игрок по очереди пропускает раздачу – «сидит на прикупе»). Можно играть и больше, чем вчетвером, но тогда игра теряет динамичность. Интерес к ней снижается, так как карты раздаются только троим, а каждый игрок пропускает две и более раздач. Преферанс – игра на деньги. В отличие от азартных игр, здесь результат определяется в большей степени умением, чем везением. В преферансе деньги не являются элементом стратегии, что делает их необязательной частью игры2.

1Википедия: свободная энциклопедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Футбол (дата обращения: 10.12.2017).

2Википедия: свободная энциклопедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Преферанс

(дата обращения: 10.12.2017).

28

Шахматы (от перс. шахмат, буквально «шах умер») – настольная логическая игра со специальными фигурами на 64-клеточной доске для двух соперников, сочетающая в себе элементы искусства (в части шахматной композиции), науки и спорта. В шахматы могут играть также группы игроков, друг против друга или против одного игрока. Такие игры именуются консультационными. В сеансе одновременной игры один сильный игрок играет с несколькими противниками на отдельных досках. В официальных турнирах применяются правила, которые регламентируют передвижение фигур, права судьи и поведение игроков. Игры по переписке, телефону и в Интернете имеют особые правила. Есть варианты шахмат с нестандартными правилами, фигурами, размерами доски. Соответствующий раздел шахматной композиции – сказочные шахматы. В математике изучаются различные аспекты шахматной игры (например, задачи «О ходе коня» и «О восьми ферзях»), в том числе с помощью компьютерного моделирования1.

Буриме (от фр. bouts-rimés – рифмованные концы) – литературная игра, заключающаяся в сочинении стихов, чаще шуточных, на заданные рифмы и темы. Иногда к буриме относят «игру в чепуху»: записывают несколько строк или строф и передают листок партнёру для продолжения, оставив видимыми только последние. Можно также начать рисунок како- го-либо существа, скажем, с головы, подвернув бумагу так, чтобы партнёр видел только шею и дорисовал туловище, и т.д.2

Игра на бирже – проведение операций на бирже путём удачной скупки и продажи ценных бумаг и других объектов ради получения прибыли. Простейшая игра – использование разности котировок и курсов на рынках. Игроки скупают товар там, где он дешевле, и продают там, где он дороже. Более сложная игра – предвидение курсов и котировок и заблаговременная скупка или продажа товаров и контрактов на выгодных началах. Различают игры на повышение (таких игроков называют «быками») и понижение (их называют «медведями») курса3.

Русская (гусарская) рулетка – экстремальная азартная игра с летальным исходом. По правилам игры в барабан револьвера заряжается несколько патронов, обязательно с наличием свободных ячеек, после чего он несколько раз проворачивается так, чтобы игроки не знали, где располагаются патроны, а где – пустые ячейки. После этого игроки по очереди под-

1Википедия: свободная энциклопедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Шахматы (дата обращения: 10.12.2017).

2Википедия: свободная энциклопедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Буриме (дата обращения: 10.12.2017).

3Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь. 2-е изд., испр. М.: ИНФРА-М // Словари и энциклопедии на Академике (сайт) URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/econ_dict/17819/Игра_на_бирже (дата обращения:

10.12.2017).

29

носят ствол револьвера к своей голове и нажимают на курок. Число патронов в барабане от 1 до 5, так как обычно предполагается 6-зарядный револьвер1.

Игра – тип осмысленной непродуктивной деятельности, где мотив лежит не в результате, а в самом процессе. Термин используют также для обозначения предметов и программ, предназначенных для подобной деятельности. Игра – форма деятельности в условных ситуациях, направленная на воссоздание и усвоение общественного опыта, фиксированного в социально закреплённых способах действий, предметах науки и культуры. Создание типичных для профессии ситуаций и нахождение в них практических решений является стандартным для теории управления (деловые игры – моделирование производственной ситуации в целях выработки наиболее эффективных решений и профессиональных навыков) и военного дела (военные игры – решение практических задач на местности и по топографическим картам)2.

Первое, на что обращаешь внимание, переходя (восходя) от определений конкретных игр к определению игры как таковой – их вопиющая рассогласованность. Если определения отдельных игр в меньшей или большей (скорее в меньшей, чем в большей – перечтите и пробудите в сознании соответствующее представление, узнаете ли вы футбол с рёвом трибун, шахматы в тихом зале?) степени передают их содержание, то общее определение не столько обобщает, сколько выводит часть игр «в аут», за бровки смыслового поля.

Можно согласиться с тем, что игра – заведомо осмысленная деятельность, коль скоро и если мы относим её к деятельности человека. Но вот вопрос: играют ли животные? Или доля игры в том, что кажется нам их игрой, напрямую связана с их положением на шкале высшей нервной деятельности? И столь ли непродуктивна игра, если речь идёт о профессиональном спорте или игре на бирже? Ведь здесь мотив состоит именно в финансовом результате, хотя не станем отрицать и некоторое удовольствие от процесса.

Подходя к определению игры наиболее непредвзято, неизбежно задаёшь себе вопросы: является ли участником игры судья, гарантирующий (не всегда объективно) исполнение правил и устанавливающий меру наказания; участвуют ли в игре зрители, например, решая судьбу проигравшего гладиатора в последнем акте; что есть победа, что – поражение и кто – победитель в русской рулетке; относить ли к правилам игры умеренное шулерство (блеф, престидижитацию), составляющее неотъемлемую ауру карточных игр, и т.д.

1 Википедия: свободная энциклопедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Русская_ рулетка (дата обращения: 10.12.2017).

2Википедия: свободная энциклопедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Игра (дата об-

ращения: 10.12.2017).

30