274_p2090_D19_10481

Социокультурная солидарность

Когда социальные страхи переходят черту личных и становятся массовым явлением. то можно говорить о социальной аномии общества (страх является ее источником). Аномия, согласно Э. Дюркгейму1, является временной утратой социальными нормами действенности в результате экономического или политического кризиса. В португальском обществе наблюдается и первое

ивторое. Экономический кризис, как следствие общемирового кризиса, существенно пошатнул и до того неустойчивую систему. Политический кризис является результатом разделенности власти

инарода, далекости и противостояния.

Как говорит Р. Мертон, «аномия – это полнейшее расхождение между декларируемыми цивилизаторскими целями и социально структурированными путями их достижения»2. Применительно к отдельной личности аномия есть искоренение ее моральных устоев. Личность при этом лишается всякого чувства преемственности, традиционности, лишается всех обязательств. Ее связь с обществом разрушена. Аномия – это отсутствие психической и социальной интеграции, целостности личности и общества в целом. Разрозненность и разобщенность сознания населения целой страны – это показатель разрушения всей системы.

Аномия общества и ее последствия раскрываются во внутренней потере идеалов целого общества. О. А. Кармадонов в своем исследовании показал, что престиж и пафос российского общества изменили свое положение3. Ученые и врачи, военные и писатели утратили статус престижности. Некогда уважаемые профессии в начале 90-х годов ХХ века поменяли смысл и стали неуважаемыми, а порой и презираемыми. Те же, кто был порицаем, – бандиты, киллеры, проститутки – получили статус престижных и уважаемых профессий.

Спустя 20 лет картина изменилась. Ученые и педагоги, врачи и писатели нынче вновь уважаемы, хотя и не всегда финансово независимы. Но в обществе до сих пор сохраняется социальный страх – потери статуса, неуважения и порицания. Данные

1Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд. М. : Наука, 1994. 399 с.

2Merton R. К. Social theory and social structure. N. Y. 1967. 322 p.

3Кармадонов О. А. Престиж и пафос как жизненные стратегии социоэкономической группы // Социологические исследования. 2001. № 1. С. 66–72.

131

О. А. Полюшкевич

страхи формируют пространство восприятия общественных изменений, которые теперь не воспринимают только как благо.

В Португалии такой серьезной трансформации смысла труда не было. Но начиная с 1998 года, когда началась массовая миграция украинцев и молдаван, стали формироваться профессиональные ниши, в которых находили работу представители данных стран (строительство, уборка домов и квартир, работа в поле и т. д.). Это повлекло за собой негативную оценку данных видов работ со стороны коренных жителей страны. Данное отношение сохраняется и поныне. Поэтому можно говорить о схожести данных процессов в России и Португалии.

Уверенность в будущем связана с материальным положением: чем богаче человек, тем больше он уверен в своем будущем, и чем беднее – тем менее уверен. Хотя социальные риски, тревоги и напряженность у состоятельных людей значительно выше.

Еще одним фактором, определяющим степень социального самочувствия, оказалась степень оседлости. Среди мигрантов в России существенно ниже доля социальных оптимистов, тогда как мигранты в Португалии более оптимистично настроены, чем коренные жители. Гендерный аспект также достаточно ощутим. В России мужчины более уверены в своем будущем, чем женщины – на 5 %, а в Португалии картина прямо противоположна – женщины более уверены, чем мужчины – на 6 %.

Далее приводятся результаты расчетов коэффициентов социального самочувствия, разработанные Н. И. Лапиным1. Расчет коэффициентов включал в себя коэффициент защищенности, степени самостоятельности индивида в своей жизнедеятельности, степени удовлетворенности жизнью в целом и степени социального оптимизма2.

1Лапин Н. И., Беляева Л. А. Российское общество в пути : консервация социальных контрастов, асимметричный рост. М. : ИФРАН, 2007.

2Метод расчета коэффициентов

1. Коэффициент защищенности показывает, какая доля людей считает себя защищенными или, скорее, защищенными от той или иной опасности. Подсчитав среднюю арифметическую положительных ответов, получили коэффициент защищенности (Кзащ), который позволяет судить и о степени защищенности жителей от опасностей. Минимальное значение 0 показывает, что все опрошенные считают себя незащищенными. Максимальное значение 1 (идеал) означает,

132

Социокультурная солидарность

Начиная с 1990 года в России произошел спад позитивного самочувствия россиян, который продолжался до 1998 года, затем начался постепенный подъем, вплоть до 2010 года. Но данная динамика условна: продолжает расти незащищенность людей от преступности, бедности, других опасностей, степень самостоятельности российских граждан в своей жизнедеятельности, усиливается их зависимость от федеральных и региональных властей. Это означает, что структура социального самочувствия россиян в целом еще далека от нормативного минимума, требуемого для устойчивой целостности страны, общества.

что все население считает себя полностью защищенным от всех видов опасно- стей-угроз.

2.Вторая составляющая : степень самостоятельности индивида в своей жизнедеятельности. Ориентация на то, что улучшение жизни, прежде всего, зависит от самого себя или от властей (от начальника по работе до общероссийской власти) образует исходную альтернативу жизнедеятельности индивида в современном обществе. Реально оба аспекта присутствуют в деятельности каждого индивида, но важно выявить меру самостоятельности, что позволяет судить и об ее соотношении с зависимостью. Эту меру позволяют получить ответы респондентов на вопрос интервью «Как Вы считаете, в какой степени улучшение Вашей жизни сегодня зависит : от…». Коэффициент самостоятельности (Ксам) получен путем вычитания из положительных ответов респондента о его самостоятельности (да, «зависит от меня самого») средней его же положительных ответов о зависимости от тех или иных властей (да, «зависит от»… других). Таким образом, чем меньше Ксам, тем менее самостоятельны люди.

3.Третья составляющая : степень удовлетворенности своей жизнью в целом

имеет интегрирующий характер для выяснения социального самочувствия людей. Ее коэффициент (Кудж) получается в виде % % положительных ответов на вопрос «Насколько Вы удовлетворены своей жизнью в целом?»

4.Четвертая составляющая : степень социального оптимизма человека при самооценке своего (и своей семьи) настоящего и будущего. Имеются три вопроса, которые достаточны для измерения социального оптимизма в контексте социального самочувствия : «Стали ли Вы и Ваша семья жить лучше по сравнению с прошлым годом или хуже?», «Как Вы думаете, в ближайшем году Вы и Ваша семья будете жить лучше, чем сегодня, или хуже?», а также : «Насколько Вы сегодня уверены или не уверены в своем будущем?» Коэффициент социального оптимизма (Копт) получаем как среднюю трех частных коэффициентов, каждый из которых равен % % положительных ответов по каждому вопросу.

Суммировав частные коэффициенты и разделив их сумму на число коэффициентов, получаем их среднюю арифметическую, т. е. суммарный коэффициент (Км), или индекс социального самочувствия.

133

О. А. Полюшкевич

В Португалии, процесс самостоятельности и социального оптимизма населения стал подниматься с 1986 года – года вступления в ЕС, к 2000 году ситуация стабилизировалась. В 2008 году – кризис изменил оценку социального оптимизма населения – она резко пошла вниз. Сравнение общих средних показателей социального оптимизма представлено в табл. 2.4.

Таблица 2.4

Расчет коэффициента социального оптимизма в России и Португалии, а также процентное соотношение гендерного разделения*

* Гендерное разделение проводилось путем приравнивания общего показателя по каждому параметру к 100 %.

Коэффициент оптимизма в России выше, чем в Португалии – 0,36 и 0,31 – соответственно. И в России, и в Португалии социальные оптимисты живут преимущественно в городах, имеют высшее образование и возраст ниже 45 лет. В России мужчины более оптимистичны, чем женщины, в Португалии – наоборот. Ниже всего уровень уверенности в будущем среди сельского населения России и Португалии.

Доля удовлетворенных и, скорее, удовлетворенных в России в два раза выше, чем в Португалии, а доля неудовлетворенных на треть меньше чем в Португалии (рис. 2.3).

Более половины россиян и половина населения Португалии полностью или частично удовлетворены своей жизнью. В большей степени устраивает уровень жизни жителей городов, по роду занятий – менеджеров среднего звена (13 % в Португалии и 16 %

134

36 % – скорее удовлетворены, но в отличие от россиян – в других группах в два раза меньше.

Предпосылкой изучения социального самочувствия населения является уяснение проблем-опасностей для населения через выявление уровня самооценки защищенности. В исследовании задавался вопрос «Насколько сегодня Вы лично чувствуете себя защищенным от различных опасностей?» (табл. 2.5).

Самооценка защищенности у португальских мужчин (51,6 %) выше, чем у российских (51,2 %), а у женщин наоборот: у российских выше (48,8 %), чем у португальских (48,4 %). Попутно отметим, что у женщин также ниже оценка удовлетворенности жизнью в целом. Более показателен тот факт, что в России средний общий показатель по всем угрозам значительно выше, чем в Португалии (44,8 % и 28,7 % – соответственно).

Страх бедности в обеих странах стоит на первом месте – в России он боле выражен у женщин, а в Португалии – у мужчин (Россия: 42 % у мужчин и 58 % у женщин; Португалия: 62 % и 38 % – соответственно). В наибольшей степени незащищенность от бедности испытывают люди старшего возраста (для сравнения: в когорте до 30 лет чувствуют себя незащищенными от бедности 43 %, в когорте от30 до 50 лет – 73 %, старше 50–65 %), неквалифицированные рабочие, женщины с количеством детей более двух.

Второе место занимает страх перед преступностью – в России: 55 % мужчин и 45 % женщин; в Португалии: 59 % и 41 % – соответственно). Данные страхи показывают, что в обеих странах нет стабильности и чувства безопасности – присутствует внутренняя тревожность населения. Гендерные различия также объяснимы с позиции культурных норм изучаемых стран. Португальские мужчины более лояльны и не столь активно отстаивают традиционно мужские ценности и стратегии, то есть они их признают, но не готовы активно отстаивать (быть добытчиком в семье, находить возможности для выживания и т. д.). Поэтому они во многом приближаются к позиции женщин в России. Доказательством того, что традиционные роли все же важны в их жизни –

136

О. А. Полюшкевич

*Гендерное разделение проводилось путем приравнивания общего показателя по каждой угрозе к 100 %.

**Цветом выделены наиболее значимые показатели.

На третьем месте у россиян стоит проблема «произвола чиновников» (62 % у мужчин и 38 % у женщин). Данный показатель свидетельствует о нестабильной ситуации и отсутствии надежды и опоры на власть. При этом существует тяга к сильному лидеру. То есть недоверие в стране имеется к низшим представителям власти, конкретным людям «на местах», а не к власти вообще, не к власти «далекой». Большая выраженность данной угрозы говорит о том, что мужчины чаще сталкиваются с данной проблемой (по личным, общественным или рабочим вопросам), чем женщины.

На третьем месте у португальцев стоят «экологические угрозы» – примерно равном соотношении 51 % у мужчин и 49 % у женщин. Выраженность данного фактора говорит не столько об экологических угрозах, существующих внутри страны, сколько в соседних странах, – прежде всего Франции и Испании. На этот фактор в большей степени указывали жители северных районов.

Четвертое место у россиян занимает угроза «произвола правоохранительных органов». Выражен в большей степени у мужчин – 72 %, у женщин – 28 %. Мужчины чаще сталкиваются с правоохранительными органами, чем женщины. У португальцев на четвертом месте стоит психологический фактор – одиночества и заброшенности – 34 % у мужчин и 66 % у женщин. Это показатель социальной разобщенности и неуверенности в отношениях с близкими людьми. У россиян этот фактор стоит на пятом месте и, по сути, указывает на ту же ситуацию – 43 % у мужчин и 57 % у женщин.

На пятом месте у португальцев «преследования за политические убеждения» – 53 % у мужчин и 47 % у женщин. Довольно высокое место (у россиян – предпоследнее – 9-е место – 50 % на 50 %). Возможно, это связано еще с нестертой памятью политического режима Салазара и страхом наказания за несогласие с властью.

На шестом месте у россиян «экологические угрозы» – 48 % у мужчин и 52 % у женщин. Беспокойство вызвано проблемами в тех городах, где живут респонденты (Ангарск, Иркутск, Шелехов

138

Социокультурная солидарность

идр.), – это города построенные вокруг промышленных предприятий, загрязнения, выхлопы, ГЭС и ТЭЦ изменяют естественные условия регионов, так что беспокойство в данной сфере вполне объяснимо. У португальцев на шестом месте – «гендерные притеснения», причем у мужчин более выраженные, чем у женщин – 54 % и 46 % – соответственно. Возможно, повлияли процессы эмансипации, более выраженные на территории Европы, чем в России. У россиян данный фактор стоит на седьмом месте и распределение ответов респондентов противоположное – у мужчин 35 %, у женщин – 65 %. Стоит отметить, что общий показатель по данной проблеме в российской выборке в два раза выше чем в португальской. Это говорит о большей выраженности, проблемности и противоречивости данного вопроса.

На седьмом месте в России, стоит угроза «ущемления по национальному признаку» – более выражена у мужчин (68 %) и менее у женщин (32 %). В Португалии данный фактор стоит на предпоследнем месте (распределение 51 % на 49 %). Такое соотношение вызвано различной миграционной политикой государства, разное отношение населения к представителям иных наций, рас и этносов. В Португалии седьмое место занимают два пункта: «произвол чиновников» и «произвол правоохранительных органов», что вполне объяснимо с позиции влияния прошлого данной страны на ее настоящее. Гендерное распределение примерно одинаково: 53 % у мужчин и 47 % у женщин в первом случае и 49 % и 51 % – во втором.

На последнем месте в обеих странах стоит страх притеснения на «религиозной почве» – в России: 37 % у мужчин и 63 % у женщин; в Португалии: 50 % на 50 %. Последнее место понятно для российского общества, где в течение всего ХХ века всех склоняли к атеизму. Но для португальского общества, традиционно верующего, этот показатель очень симптоматичен. Религия теряет свое доминирующее значение в жизни страны, а значит, и нормы и правила, которые за ней стояли, теряют свою силу. Раньше общество могло объединиться на религиозной основе, теперь необходимы иные мотивы. Конечно, роль религии сильна

ипоныне, но она заметно теряет свое влияние, особенно в моло-

139

О. А. Полюшкевич

дежной среде. Причиной тому американизация общества, нивелирование традиционных ценностей изамена их нановые образцы.

Таким образом, опасности ущемления из-за национальности, религиозных убеждений, притеснения из-за пола и возраста, политических убеждений входят в круг проблем, решение которых необходимо для устойчивости общества. По крайней мере, данные вопросы вписываются в социальные представления респондентов, они ими «освоены» и не вызывают протеста или негодования.

То, что в России население не защищено от бедности, преступности, произвола чиновников и правоохранительных органов, вызывает тревогу. В Португалии также актуальны проблемы защищенности от бедности и преступности, но далее респонденты указывают на экологические угрозы и одиночество. Можно заключить, что население России считает себя менее защищенным, чем население Португалии (коэффициент защищенности в России 0,26, а в Португалии – 0,43).

Ощущение угроз в личной и общественной жизни влияет на социальное самочувствие и поведение в обществе, влияет на его уровень активности в разных сферах деятельности, а также является показателем демократических прав и свобод вобществе (табл. 2.6).

Таблица 2.6

Коэффициенты – индикаторы социального самочувствия (% от числа опрошенных)

Устойчивость общества как социетального целого предполагает минимальный уровень Км – индекса социального самочувствия его членов – населения страны. В качестве предварительного ориентира такого минимального уровня Н. И. Лапин предло-

140