274_p2090_D19_10481

Социокультурная солидарность

устройства. «Из всех политических концепций она является в сущности самой удаленной от природы; она единственная, по крайней мере в намерении, выходит далеко за пределы условий жизни «закрытого общества». Она приписывает человеку нерушимые права. Эти права, чтобы оставаться неприкосновенными, требуют от всех непоколебимой преданности долгу»1.

Таким образом, социальная солидарность является, по Бергсону, практически инстинктивным велением биологического начала человека и имеет отношение, прежде всего, к «естественному» обществу «закрытого» типа, с жесткой иерархической системой и ригидным морально-этическим комплексом, навязываемым всем членам данного общества в том числе и принудительным способом. В «открытом обществе» солидарность также присутствует, но к ней предъявляются особые требования в силу признания ценности и значимости «другого». Неприкосновенность прав личности в таком обществе требует одновременно переживания своей принадлежности и идентичности и готовности жертвовать на алтарь их защиты.

Социокульурные принципы объединения людей рассматривались в работах таких ученых как Ч. Х. Кули и Дж. Г. Мид. Но они рассматривали социокультурные изменения через развитие и трансформацию образа Я в культуре.

Дж. Мид говорит о социальной солидарности с точки зрения взаимодействия индивида и общества, результатом этого процесса является происхождение самости2. Любое взаимодействие людей, их объединение происходит на микроуровне благодаря взаимосвязи их самостей. Особенно ярко это прослеживается у людей, получающих вместе какой-то опыт, школьные друзья, коллеги, туристы – они получили совместный опыт – взаимодействия с обществом, их самости во многих аспектах схожи, поэтому им проще выстроить совместное взаимодействие, проявить сплоченность и солидарность, чем тем людям, чьи самости формировались в результате разнообразных опытов и стратегий

1Бергсон А. Указ. соч. С. 305.

2Мид Дж. Интернализированные другие и самость // Американская социологическаямысль/ подред. В. И. Добренькова. М. : Изд-во МГУ, 1994. С. 121–128.

21

О. А. Полюшкевич

взаимодействия личности и общества. Мид выделяет два типа идентичности человека, приводящих к солидарности группы, общества: осознаваемая – человек сам размышляет о своем поведении, он не автономен, но свободен думать о цели и тактике поведения; неосознаваемая – человек нерефлексируемо принимает нормы поведения, привычки, ритуалы. Примером такого поведения служат субкультуры, поведение национальных или этнических меньшинств, мигрантов и т. д.

Также иллюстрацией подобных процессов могут стать Балканы. Это место пересечения двух культур, двух религий, двух ментальностей, нескольких этносов и языков. Балканы – это вечный бурлящий котел Европы. Жители двух миров вынуждены уживаться друг с другом – незаметно узнавая и изменяя культуру друг друга. Параллельно с этим идет поддержка со стороны других государств обеих сторон, что не дает завершиться ассимиляционному процессу и постоянно оставляет «открытыми» насущные проблемы. По мысли Мида, неосознаваемые формы идентичности перетекают в осознаваемые и легко контролируемые заинтересованными сторонами.

В работах Ч. Кули раскрывается концепция «зеркального Я» или «общественного зеркала», в рамках которой он исходит из постулата о том, что общество формирует индивидов, а индивиды, в свою очередь, конструируют общество1. Он раскрывает это через следующие пункты: 1) в процессе взаимодействия друг с другом люди способны представлять, как они воспринимаются обобщенным другим; 2) люди способны осознавать характер ответных реакций обобщенных других; 3) люди развивают само-

представления, чувства гордости или подавленности в зависи-

мости от того, каким им видятся представления обобщенных других. Таким образом формируются первичные и вторичные группы.

Кули исходит из того, что самосознание и ценностные ори-

ентации индивида как бы зеркально отражают реакции на них окружающих людей, главным образом из той же социальной

1 Кули Ч. Социальная самость // Американская социологическая мысль / под ред. В. И. Добренькова. М. : Изд-во МГУ, 1994. С. 172–179.

22

Социокультурная солидарность

группы. Тем самым формируются базовые установки, объединяющие людей в более крупные общности.

Национальный характер картины мира различных народов изучался в рамках антропологической школы Ф. Боаса. Предполагалось, что именно национальные особенности объединяют людей в сообщества. Так, одна из его учениц – Рут Бенедикт, выявила так называемые модели культуры1. Она раскрыла, какие психологические составляющие объединяют людей в тот или иной народ и поддерживают функционирование этноса на протяжении длительного времени. То, что объединяет людей и всю культуру того или иного народа, она назвала этосом культуры. Благодаря ей такие термины как «картина мира» и «национальный характер» стали восприниматься как схожие процессы. Она полагала, что человеческая личность определяется рамками культуры. Личность – это производная культуры.

Социальная солидарность строится на картине мира представителей одного или нескольких народов. Она вращается вокруг этоса культуры и в то же время предполагает множественность путей его развития.

Несколько с других позиций рассматривали данную проблему ее последователи – А. Кардинер и Р. Липтон2. Они доказывали, что личность формируется благодаря культурному опыту и включает в себя такие характеристики, которые делают ее максимально восприимчивой к нормам и стандартам данной культуры. Усвоение этих норм проходит через практики ухода за детьми, их воспитания и социализации, способов жизнедеятельности и т. д. (первичные общественные институции). Благодаря этим же нормам происходят психологические травмы, формирующие структуру личности. Эти психологические травмы нейтрализуются в фольклоре, искусстве, принципах социальной организации,

1 Бенедикт Р. Хризантема и меч. Модели японской культуры. М : Наука, 2007. 360 с.; Бенедикт Р. Психологические типы в культурах Юго-Запада США // Антология исследований культуры. М. : Университетская книга, 1997. Т. 1.

С. 271–285

2 Kardiner A. Phycyological Frontier of Society. New York : Columbia University Press, 1939.; Kardiner A. and Lipton R. The Individual and His Society. New York : Columbia University Press, 1945.

23

О. А. Полюшкевич

хозяйственной и экономической деятельности (вторичные общественные институции).

Всилу того, что травмы переживают дети одинаковые, то и личностная структура едина. Особое место в этой системе Кардинер уделял проективной системе, под которой он понимал процессы, благодаря которым бессознательные эмоции и переживания перекодируются и в символической форме пропускаются к сознанию. Проективная система формируется следующим образом: исходный опыт, определяющий интересы, мысли и поступки человека, вызывает страх перед определенными действиями, поступками, мыслями. Чтобы защититься от этого страха, человек приписывает себе определенные качества, в результате – страхи преодолеваются. Затем в результате объяснения и рационализации страхи снимаются.

По мнению Кардинера, изменение хотя бы одной первичной общественной институции вызовет изменения в структуре личности в данной культуре. Современное общество показывает, что в результате виртуализации происходит качественное изменение в жизни целых обществ: уход за детьми все дальше уводится от национальных корней и становится все ближе к наднациональным образцам воспитания, социализация происходит при все меньшей роли семьи и семейных устоев, а все больше задействуются СМИ и т. д.

В30–40-е годы ХХ века социокультурные основы солидарности общества изучались в рамках проблем национального характера через культурно-центрированное и личностно-центри- рованное направление.

Культурно-центрированные концепции описывали социокультурные процессы и феномены в психологической перспективе. В этих концепциях «национальный характер» был слабо связан с личностью, а больше опирался на культурную модель поведения, распространенную на определенной территории, среди представителей определенной нации, веры, статуса или класса. Ученые рассматривали, как человек отражает в своем поведении

имышлении культуру.

Маргарет Мид воспринимала национальный характер как способ определения, воспроизводства и контроля ценностей и

24

Социокультурная солидарность

поведенческих моделей в рамках той или иной культуры1. Национальный характер можно изучать через: 1) сравнительное описание некоторых культурных конфигураций; 2) сравнительный анализ ухода за младенцами и детского воспитания; 3) изучение культуральных особенностей межличностных отношений (отцы и дети, между сверстниками, субкультуры)2.

Личностно-центрированный подход рассматривал национальный характер через модальную личностную структуру (Алекс Инкельс и Даниэль Левенсон3). Данные авторы предполагали, что изучение национального характера возможно через анализ наиболее распространенных личностных характеристик. А модальной личностью является тип, к которому относится большинство представителей народа, этноса, группы. Предполагалось также, что именно национальный характер отвечает за частоту распространения тех или иных национальных черт.

Но в процессе своих исследований они пришли к выводу, что доминирующие типы личности обусловлены профессиональными или социальными условиями, а этнические отступают на второй план. Их вывод был таков, что в обществе никакая нация не имеет национального характера.

Полагаю, данные выводы можно частично применить к современному обществу, когда стираются грани национального и

1Мид М. Культура и мир детства / сост. и предисл. И. С. Кона. М. : Наука, 1988. 429 с.; Хал Хеллман. Великие противостояния в науке. Десять самых захватывающих диспутов // Гл. 10. Фриман против Мид: Природа против воспи-

тания = Great Feuds in Science : Ten of the Liveliest Disputes Ever. М. : Диалектика, 2007. С. 320.

2В рамках данного направления проводилось множество исследований национального характера разных народов. И выяснилось, что общую, универсальную схему анализа и исследования сложно выработать. Наиболее известные исследования в данной области провела Рут Бенедикт о японцах «Хризантема и меч» и выявила два типа культур : культуры вины (западные) и культуры стыда (восточные). Джерри Горер провел исследование о русских и пришел к выводу о том, что тоталитарные режимы в России, например, сталинский, объясняются через практику тугого пеленания младенцев (такого обычая нет ни у одного из народов).

3Inkeles A. and Levinson D. Y. The Study of Modal Personality an Sociocultural Systems // The Handbook of Social Phychology / ed. by C. Lindsey and E. Aronson. London, 1969. Vol. IV.

25

О. А. Полюшкевич

этнического, когда размываются государственные и личностные границы, когда понятие пола и возраста также может быть сложно определяемо. Но этого нельзя сказать о развитии общества до ХХ века. Оно строилось на совсем иных принципах, и национальныйхарактер, менталитетопределяли развитие целых народов.

Тем не менее, данные разработки подтолкнули исследования ценностного подхода в социокультурном развитии общества в рамках антропологии. Например, Клод Клакхон говорил о том, что в любой культуре существуют ее базовые ценности, которые определяют поведение индивидов и групп и коренным образом отличаются от ценностей другой культуры, предполагающей иное поведение.

Ирвин Чайлд1 и Джон Уайтинг2 предполагали, что культура состоит из моделей действий, познания и чувствования, свойственных группе людей, то есть это то, что их объединяет, формирует единообразие или как подчеркиваемое разнообразие, что особенно интересно и полезно для анализа социокультурной солидарности. Существование норм и идеалов, единых принципов и догм объединяет людей и позволяет им быть вместе, не чувствовать себя одинокими, изгоями. Более ярко это прослеживается у мигрантов или беженцев, пытающихся сохранить свою веру, обычаи, язык. Слияния происходят медленно, не за одно столетие. Даже теория «плавильного котла», основанная учеными при анализе американского общества, не получила подтверждения; сегодня доминируют идеи «пирога» и «венигрета» культур, так как и мигранты, и местное население сохраняют свою культуру. При внешней схожести и однородности, внутри – масса отличий. Можно забыть свой язык, но национальная кухня, религия остаются – это память тела, это память духа.

1Child Irvin L. Personality in Culture. In : Handdoor of Personality Theory and Research // Edgar F. Borgatta and William W. Lambert (eds.) Chikago : Rand McNally and Company, 1968.

2Whiting J. W. M. Environmental constraints on Infant Care Practices // R. H. Munroe, R. L. Munroe and B. B. Whiting (eds.) Handbook of Cross-cultural Human Development. New York : Garland, 1981.; Whiting, J. W. M. Socialization Process and Personality // F. L. Hsu (ed.), Psychological Anthropology : Approaches to Culture and Personality. Homewood, III : Dorsey, 1961.

26

Социокультурная солидарность

Джон Хонигман полагал, что человек формируется в паттернах культуры1. Паттерн – это последовательность поведения, которая повторяется от одного индивида к другому, это атрибуты и символы, которые создает и использует группа людей. «Народ Пакистана верит, что Магомет является пророком единого всемогущего Бога» – пример паттерна культуры. «Американцы чистят зубы снизу вверх» – другой паттерн. Данные паттерны живы, потому что передаются из поколения в поколение, они стали частью идентичности определенной группы людей. Даже сменив место жительства, люди будут им следовать, так как это то, что их сближает, это то, что их делает «мы».

Схожих взглядов придерживался Роберт ЛеВин. В своей работе «Культура, поведение и личность»2 он показал, что личность является аспектом культуры. Аспектом, в котором эмоции, мотивы, поступки и действия одного человека или группы людей были изначально запрограммированы конфигурацией культуры. Например, условия, при которых самурай может совершить харакири, четко прописаны, точно так же, как и прописана вся чайная церемония. Стоит сказать, что не только прописаны, но и усвоены, и приняты на бессознательном уровне (не только на бумаге, но и в умах, сердцах и душах). Невозможно прочитать кодекс самурая и жить по нему. Это знание должно быть впитано с кровью, быть в душе человека с его рождения. Некое внутреннее знание и понимание, которое не сводимо к внешним правилам и формам, значительно шире и глубже них.

М. Спиро полагал, что модальная личность и социокультурные особенности являются двумя взаимодействующими системами3. Каждая из них выставляет определенные требования к человеку и группе. Личностная система – требование удовлетворения психологических потребностей, социокультурная система – требование социально приемлемого исполнения роли, опреде-

1Honigman J. J. The World of Man. N. Y : Havper and Brothers Publishers, 1959; Honigman J. J. Culture and Personality. N. Y., 1954.

2LeVine A. R. Culture, Behavior and Personality. An Introduction to the Comparative Study of Psychosotial Adaptation. Chicago : Aldine Publishing Company, 1974.

3Spiro M. E. An Overview and Suggested Reorientation // Hsy F. L. K. (ed.) Psychological Anthropology. Homewood, Ill : Dorsey, 1961.

27

О. А. Полюшкевич

ляемой социальной структурой. Стабильность и равновесие между этими системами возникает тогда, когда обе они удовлетворяются и взаимодополняются, когда индивид или группа удовлетворяет свои психологические потребности и при этом соответствует социальным требованиям и ролям. Когда достигается баланс, тогда в обществе наблюдается солидарность, когда происходит разбалансировка, тогда мобилизирующие процессы понижают свою значимость.

Еще один американский ученый, Т. Парсонс полагал, что солидарность обладает условиями развития социальной системы и изменчивыми условиями повседневных взаимодействий. Солидарность является условием стабильности социальной системы, при этом сама воспроизводится за счет постоянного контроля за изменениями. Контроль и воспроизводство возможны благодаря насилию и символическим, социально-культурным условиям. По мнению ученого, «коммуникация, культура и системы человеческого действия являются внутренне связанными между собой»1, что и определяет возможность формирования социальной солидарности.

В рамках российской школы уже в ХХ веке распространение получил подход, рассматривающий социальную и социокультурную солидарность на основе менталитета. Наиболее известные ученые, работающие в данном направлении, это Т. Г. Стефаненко, Т. П. Емельянова и др.

Менталитет – это «комплекс коллективных социальных установок, особенностей практического разума и повседневного мышления, его устойчивых форм, которые фиксируются в метафорах, поговорках и символах»2. С. В. Лурье3, полагает, что центральной зоной ментальности является система образов коллективного бессознательного, определение рамок добра и зла, способов и форм борьбы между ними.

1Parsons T. V. Motives, and Systems of Action, in Parsons, T., Shils, E. (eds.) Toward a General Theory of Action. Cambridge : Harvard University Press, 1954. Р. 162.

2История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М. : РГГУ, 1996. С. 56.

3Лурье С. В. Историческая этнология. М. : Аспект-Пресс, 1997. 448 с.

28

Социокультурная солидарность

Источник добра в русской ментальности – это община, современное общество утратило эту форму в чистом виде, поэтому, ее заменяют близкие друзья, а злом становится государство, чиновники. Способы и формы солидарности конструируются вокруг этих образов. Способ борьбы и победы добра над злом – это «все образуется», добро обязательно победит зло, ни при нас, так при наших детях1.

В 1950-х годах стало изучаться такое понятие, как «картина мира», которая также является одним из элементов изучения социокультурной солидарности.

Данное направление было предложено Робертом Редфильдом2. Он полагал, что картина мира – это видение мироздания, характерное для того или иного народа, это представления членов общества о самих себе и о своих действиях, своей активности в мире. «Картина мира» изучает взгляд члена культуры на внешний мир, а к примеру, при изучении «национального характера» происходит изучение культуры со стороны внешнего наблюдателя. Подход изучения культуры с позиции «картины мира» предполагает анализ оттенков, особенностей, характерных для данной культуры. Не может быть и речи о сравнении или анализе понятий другим языком, оценке с позиции другой культуры (например европейской). Изучение культуры как самоценности дает возможность анализа выявления локальных социокультурных сплачивающих группу элементов. Культура всегда включена в повседневность, быт, и ее понимание зависит от понимания этих сфер исследователем.

Редфильд полагал, что нет общенациональной картины мира. В одной культуре существует несколько культурных тради-

1Встает очевидный вопрос, как при нашем менталитете можно вобрать и применить западные ценности? Русское «авось» не понятно западному человеку, он опирается на закон, на конституцию, на свои права. В России в большей степени надеются на себя, чем на государство, хотя и ждут, что придет сильный хозяин, наладит все – и будет всем счастье. В западном обществе даже под добром и злом понимаются совсем иные вещи (что есть добро, а что есть зло – определяет партия, находящаяся у власти, у нас же демократы, коммунисты, либералы под добром и злом понимают примерно одно и то же).

2Redfield R. The Little Community. Viewpoints for the Study of a Human Whole. Uppsala and Stockholm : Almovist and Wiksells, 1955.

29

О. А. Полюшкевич

ций. Например, стиль жизни городских и сельских жителей относится к разным культурным традициям, и картины мира жителей города и села отличаются между собой.

Уже в 90-х годах ХХ века произошло возвращение к данным тематикам, но с новым осмыслением и подходом изучения. Например, Род Д'Андрад предложил рассматривать ментальные схемы или сценарии, через совокупность которых определяются модели действия человека в мире (так как человек действует в зависимости от социального окружения и ролей взаимодействия с другими)1.

Согласно Д'Андраду, ментальные схемы, совокупность которых и представляет собой культуру данного общества, руководят мотивационной и эмоциональной сферой психики и определяют модели действия человека в мире, являются основанием для солидарности. Эти схемы получили название «сценариев» (script), поскольку предполагают действие человека в контексте социального окружения и постоянное ролевое взаимодействие с другими людьми. Через взаимодействие и рождается согласие и сплоченность.

По мнению Майкла Коула, сценарий является артефактом (ментальным результатом человеческой деятельности), а также и средством социализации и передачи накопленных знаний. Ребенок не учит сценарий, а встраивается в него и усваивает нормы и правила бессознательно2. Сценарии всегда встроены в социокультурный контекст и определяют то, что и как видит человек и каким образом он интерпретирует эти данные. Это иллюстрируется обычаями приветствия или прощания, отношениями между мужчинами и женщинами, старшими и младшими и т. д.

Развивая данное направление, Джеймс Верч в изучении культурных особенностей, называемых им социокультурными, говорит о том, что разные сценарии базируются на общих парадигмах, которые и определяют картину мира, культурно обуслов-

1D’Andrade R. G. Cognitive Anthropology // New Direction in Psychological Anthropology. Cambridge : Cambridge University Press, 1994.

2Коул М. Культурно-историческая психология: наука будущего. М. : Когито- Центр, Изд-во Института психологии РАН, 1997. 432 с.

30