274_p2090_D19_10481

Социокультурная солидарность

нозначна. Именно эти ее характеристики и позволяют манипулировать общественным сознанием, образами прошлого, интерпретируя их таким образом, каким необходимо для идеологов сегодняшнего дня.

Восприятие любых событий прошлого зависит от идеологии того времени, с позиции которого мы их анализируем. «Государство и власть влияют на этот процесс либо непосредственно (через учебные программы и образовательные стандарты), либо косвенно (через культуру, СМИ)»1. Например, через постановочный характер картин войны, отраженный как в советском, так и в российском кинематографе, – для укрепления «властной вертикали», «державного престижа России». Исторические события прошлого нередко используются властью для конструирования и поддержания своего образа в настоящем, для получения одобрения своих действий со стороны народа и формирования единого отношения к тем или иным событиям, которые в дальнейшем станут факторами сплочения нации2.

1Сенявский А. С., Сенявская Е. С. Историческая память о войнах XX века как область идейно-политического и психологического противостояния // Российская история. 2007. № 2. С. 142.

2Например, в картинах о войне в конце 1940-х – начале 1950-х еще были слишком свежи личные оценки и опыт войны, в котором мало картинногероического, а есть быт военного времени : голод, эвакуация, «военная» работа, а также снимались официально-парадные фильмы с мобилизационной версией происходящих событий. Спустя 15 лет, с вступлением в активную полосу жизни невовеваших поколений (рожденных в конце 1920-х – начале 1930 годов), стал процесс матрицирования массовых представлений о войне. Официально стали почитать «ветеранов», в фильмах появилась лиричность (в личных воспоминаниях, в государственных ритуалах), что привело к стереотипизации коллективных представлений о войне (выработка клише, поэтика официальной истории, музыка и т. д.) с соответствующими государственно-историческими понятиями о державной истории, национальной культуре, моральными оценками и т. д. В 1960 году вышел первый том «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941–1945», затем вышли новые тома, которые были дефицитными вплоть до 1980-х годов. Благодаря фильмам и книгам люди получили свой язык «высоких коллективных чувств», язык лирической государственности, который намертво закрепился впоследствии, уже к середине 1970-х годов, и на котором только и могут сегодня говорить о войне большинство россиян.

81

О. А. Полюшкевич

ВСоветском Союзе, как уже говорилось, для сплочения общества власть использовала глубинную установку народа – сплочение против беды. Бедой выступала война. Во время военных действий не было разницы, какой национальности, вероисповедания твой однополчанин, – все были объединены общей задачей, как на передовой, так и в тылу. Тот же самый посыл был использован Путиным перед его первыми выборами (война с Чечней).

И даже после завершения войны, благодаря фильмам, парадам, празднованиям, символ сплочения народа использовался властями как форма консолидации общества в виде «памяти о тех

событиях». Каждый вновь приходящий руководитель продолжал эту линию1.

Помимо этого, элементом сплочения общества стала «стройка века» – БАМ. Данный социальный проект начинался как основа для великого будущего, в нем опять не было различий ни в вере, ни в нации, ни в языке участников строек. Грани нацио- нально-культурной идентичности стирались, а формировались черты человека советского общества. Социальная идентичность советского человека выражалась в приверженности декларируемым ценностям и идеалам коммунистического общества. В 1984 году население Советского Союза идентифицировало себя как жителей Союза Советских Социалистических Республик. Куль- турно-идеологические принципы, сформировавшиеся в более ранние годы, были направлены именно на поддержание данной идентификации. И такие строки из песен Д. Тухманова и В. Харитонова, исполняемые группой «Самоцветы», как «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз» были для многих не просто словами песни, а идеалами, по которым и стоит жить. Политический, экономический, образовательный, культурный уровни формировали культуру «Мы» как советского общества, и были еще «Они» – другие общества, «неправильные», «буржуаз-

ные», «эксплуатирующие» и пр.

Вколлективной памяти сохранился образ строителей БАМа как «молодых», «энергичных», «веселых» людей, строящих буду-

1Имеется в виду «победа русского народа» как элемент сплочения общества в прошлом, нопамятьобэтомсобытиисейчас– этосплочениенародавнастоящем.

82

Социокультурная солидарность

щее своими руками (во многом благодаря фильмам о том времени и личным воспоминаниям участников тех событий – это время их молодости, а молодость чаще, чем другие возрастные периоды вспоминается как самое лучшее время жизни. То есть коллективная память задействуется через механизмы личных воспоминаний и оценок участников событий.

Политика властей в сфере межнациональных браков активно поощрялась. Например, приезжая по распределению после вуза в Тыву, молодой человек или девушка, если выходили замуж или женились на представителе коренного населения, – получали сразу квартиру, а если брак был не межнациональным, то в лучшем случае – комнату на подселении. Это же касалось и других социальных благ. Современное руководство РФ продолжает такую политику, хотя в сфере международных браков. В ведущих СМИ постоянно говорится о том, что Россия будет отстаивать интересы детей, рожденных в результате международных союзов. В общественном сознании используется старый образ «заботы» власти о таких союзах и переносится на новый.

Хотя, конечно, индивидуальные воспоминания, личный опыт и знания могут не совпадать с версией официальной власти, что зачастую бывает при доступе к конфиденциональной информации государственного или личного плана. Даже воспоминания реальных участников событий могут изменяться и заново конструироваться под воздействием интерпретаций и трактовок со стороны власти и других заинтересованных сторон, или же вина за политику прошлых правителей может ложиться на плечи целого народа. Прецедент коллективной немецкой вины является шедевром политической технологии1.

Национальные или националистические чувства базируются на коллективной памяти. Власть или оппозиция может манипулировать чувствами, основанными на памяти, конструируя тем самым общественное восприятие событий, людей. Например, в первое десятилетие своего существования Федеративная Респуб-

1 Свасьян К. Политика памяти и голем «коллективной вины» // Русский жур-

нал [Электронный ресурс]. URL: http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Politika- pamyati-i-golem-kollektivnoj-viny (дата обращения: 26.09.2010).

83

О. А. Полюшкевич

лика Германии представляла собой не сообщество памяти, а сообщество забвения. Эта позиция формировалась не только на обыденном, но и на законодательном уровне (амнистии 1949 и 1954 годов). Одобрение практик забвения и безнаказанности сплотило в единый массив граждан Федеративной Республики – как стоявших в стороне от национал-социалистического режима и занявших теперь место у политического руля, так и бывших преступников, сообщников, зрителей, а также возвращающихся из плена и изгнанных1.

Или же более близкий к нам по времени конфликт – россий- ско-грузинский. Отечественными и зарубежными СМИ он освещался абсолютно с разных позиций2. Подтверждением оценок, а в последующем и воспоминаний россиян об этой войне являются опросы, проведенные Левада Центром 13 августа 2008 года, общественное мнение жителей российских – «на стороне Южной Осетии», также подавляющее большинство горожан (81 %) высказываются за оказание гуманитарной помощи пострадавшей территории3. Спустя два года был проведен повторный опрос – ситуация в Южной Осетии, Абхазии и Грузии продолжает тревожить 57 % россиян. Положение дел на Северном Кавказе в целом остается актуальной внутриполитической проблемой. По мнению россиян, обстановка в регионе остается стабильно тяжелой4.

Идеология советского общества формировалась всеохватывающей политикой «линии партии», в современном российском обществе такой явной линии нет, она скрыта под различными

1Хельмут Кёниг. Память о национал-социализме, Холокосте и Второй мировойвойневполитическомсознанииФРГ// Неприкосновенныйзапас. 2005. №2/3.

2См.: Версия России – Российско-грузинский конфликт: хроника событий

2008 года [Электронный ресурс]. URL http://www.dw-world.de/dw/article/ 0,,4547945,00.html (дата обращения: 26.09.2010); Версия Грузии – Российско-

грузинский конфликт в заявлениях [Электронный ресурс]. URL http://news.bbc.co.uk/ hi/russian/international/newsid_7575000/7575123.stm (датаобращения: 26.09.2010).

3Левада Центр. 12.08.2008. Российско-грузинский конфликт: новые данные

[Электронный ресурс]. URL http://www.levada.ru/press/2008081202.html (дата обращения: 26.09.2010).

4Левада Центр. 23.09.2010. О ситуации вокруг Абхазии и Южной Осетии

[Электронный ресурс]. URL http://www.levada.ru/press/2010092301.html (дата обращения: 26.09.2010).

84

Социокультурная солидарность

установками, не имеет прямого, директивного характера, но при этом не менее влиятельна. Пересмотр «советской истории» России является привлекательным полем для политиков – приобретают дополнительное значение или иной смысл классовые символы советской эпохи, ставятся под сомнение героические символы Великой Отечественной войны, или же формируется негативный, или наоборот, позитивный оттенок событий и явлений прошлого. В начале 1990-х термин «патриотизм», помимо позитивного контекста, приобретал негативные смыслы. Патриоты назывались «красно-коричневыми», прямо намекали на фашизм, который однозначно негативно воспринимается массовым российским сознанием. Тем самым, в обществе формировался новый, незнакомый ранее контекст «непринятия» уже давно и хорошо знакомого явления. Этот же процесс касался и иных категорий, событий и явлений (Родина, государство, страна, власть, общество и пр.).

Эти тенденции являются закономерными с позиции анализа реконструкции функций воссоздания коллективной памяти: познания, опосредования, адаптации и конвенционализации. Социальные представления, с точки зрения познавательной функции, интерпретируют, объясняют и классифицируют события, явления, поступки. С позиции функции опосредования, они регулируют и определяют поведение индивида, социальные отношения

икоммуникации в группе через поддерживаемые ценности. Функция адаптации позволяет приспособить новую информацию к сложившимся знаниям о событиях или явлениях, что позволяет сохранить имеющуюся картину мира индивида или группы. Функция конвенционализации позволяет сохранить стабильность

иустойчивость индивидуальной и групповой структуры сознания через дифференциацию и интеграцию поступающей информации о событии или явлении.

Данные функции позволяют встроить воспоминание о травмирующих событиях к доминирующим в настоящий момент убеждениям и ценностям, а также сохранить положительный образ прошлого. Коллективная память также отражает и преемственность общественного развития. Материальные и духовные ценности, созданные предыдущими поколениями, воспринима-

85

О. А. Полюшкевич

ются последующими уже в преобразованном, адаптированном виде. На практике это выглядит в упрощении и сокращении одних событий и подробностей (травмирующих, негативных) и актуализация и преувеличение роли других (позитивных или же совпадающих с современными оценками тех событий). Эти явления формируются в условиях жизни группы, в которых это воспоминание вырабатывается, основываясь на неосознанно усвоенных ценностях.

Анализируя историческое прошлое, можно придти к выводу о том, что коллективная память является способом конструирования социальной солидарности народа.

Прежде всего она базируется на интерактивных формах взаимодействия. Вспоминая о своем прошлом опыте, мы вспоминаем общение с конкретными людьми, общение – это то, что мы помним. Эмоции, поступки, действия и тем более события, затрагивающие целые группы людей, запоминаются гораздо сильнее, когда о них мы говорим, а если об этом говорят и все окружающие, то формируются устойчивые ассоциации и восприятия того или иного явления. Благодаря взаимодействию люди конструируют новое знание.

Второй особенностью коллективной памяти является то, что она всегда контекстуальна (происходит в определенных социальных условиях, определена четкими временными, пространственными, финансовыми и прочими границами). Социальный контекст определяет множество точек зрения, множество возможностей интерпретации происходящих событий. Разные позиции определяются индивидуальными особенностями личности или группы, социальным статусом, полом, возрастом и т. д. Любое знание – это опыт сложившихся отношений между людьми, группами, государствами.

Представления формируются для защиты, объяснения и зависят от потребностей и ценностей группы. И потребности и ценности могут меняться на протяжении истории, тем самым они будут изменять смысл и содержание коллективной памяти.

Исследование социальных представлений о периоде, когда общество было наиболее солидарно, проведено автором в 2009– 2010 годах в России и Португалии. Исследование проводилось в

86

Социокультурная солидарность

различных группах респондентов (менеджеры, рабочие, неработающие пенсионеры, работники образования, студенты, безработные, мигранты)1.

Жители России в большинстве ответов на вопрос о периоде наибольшего сплочения общества называли время правления Иосифа Сталина (77 %). Жители Португалии в ответе на этот же вопрос называли время правления Антонио Салазара (62 %). Исключение составили мигранты и молодые люди в возрасте до 30 лет – возможно, этим объясняется чуть меньшее количество голосов за авторитарного правителя Республики Португалия, чем за не менее авторитарного правителя России. К тому же, основная часть мигрантов в Португалии на сегодняшний день это выходцы из Украины, Молдавии, Бразилии, Гвинеи-Бисау, Кабо-Верде, Анголы, Мозамбика – все они не знают португальскую историю настолько, чтобы судить о ее правителях (украинцы и молдаване потому, что во времена Советского Союза, а позже и России – в школах данный вопрос не изучался, а мигранты из других стран – не имеют образования совсем или имеют очень низкий уровень образования – умеют только читать и считать).

В российской выборке даже мигранты (выходцы из Китая, Казахстана, Таджикистана и Грузии2) указывали на фигуру Сталина как человека, сплотившего страну и народ, хотя, как и в других группах, оценивали его вклад неоднозначно, как с положительной, так и с отрицательной стороны. Это объясняется тем, что в Китае до сих пор у власти коммунистическая партия, которая еще с советских времен вела поддержку и информировала о лидерах, успехах и поражениях стран-союзников, стран-соседей. Жители Казахстана, Таджикистана, Грузии – стран бывшего

СССР, где образование получали по единому образцу, считают, что не вся национальная политика Иосифа Виссарионовича вызывает одобрение, но то, что она повлияла на мировоззрение людей, – это факт неоспоримый.

1Всего в опросе участвовало 984 человека. Из них 502 – в российской выборке и 482 – в португальской. Коэффициент погрешности не превышает 3 %.

2Доля каждой национальности примерно одинакова.

87

О. А. Полюшкевич

Отличия в ответах молодежи вызваны разной властной позицией в России и Португалии в области образования, особенностями социализации, и как результат – измененная коллективная память населения. В России все больше и больше тех, кто иначе смотрит на политическую историю страны (идет в разрез с линией партии), а Сталина воспринимают как уникального управленца. Это стало возможно, «благодаря» изменению системы образования и пересмотру учебных программ (по факту – пересмотр истории).

В португальском обществе картина иная – в силу опять же политики нынешних властей, всеми силами пытающихся укрепить позиции этой страны в Европейском Союзе. Официальное мнение ЕС о времени правления Салазара в Португалии – негативное, его воспринимают как тирана и диктатора, и соответственно – о переоценке речь идти не может1. Хотя, тут возникает конфликт власти и народа: в массовом сознании Салазар – защитник интересов Португалии, в глазах власти (с подачи ЕС) – враг демократии, прав и свобод человека.

Средний и старший возраст примерно одинаково воспринимают власть указанных правителей (табл. 1.2), потому что сами еще застали «стабильность», «сплоченность», «единство» своего народа. Салазар в Португалии начал реформы в экономике, политике, сельском хозяйстве, он делал то же, что и Сталин в России.

Всвоей политике он не касался, только национального вопроса и вопросов веры. Первого, потому что Португалия имела и до сих пор продолжает иметь открытые границы со странами, бывшими колониями – интерес к ресурсам тех территорий существенен. Второго, потому что сам был глубоко верующим человеком.

1При всем при этом, из всех европейских государств, где в XX столетии строились корпоративные государства, самой маленькой и бедной страной, но зато с самым стабильным и наиболее далеким не только от нацизма, но и от фашизма режимом в течение почти 40 лет была Португалия Антонио Салазара.

Вто время как режим Гитлера осуждался общественностью демократических

стран Запада, диктатура Муссолини также не приветствовалась, а правление Франко признавалось слишком жестоким, отношение к государственному и общественному строю Португалии Салазара оставалось нейтральным, и даже с оттенком благожелательности.

88

О. А. Полюшкевич

правителя. Воспоминания – это продукт коллективной памяти, во многом переработанный представителями власти, заставляющий население иначе оценивать современные политические процессы, а также компенсировать или дополнять имеющиеся пустоты. Данные интерпретации являются символами исторической и социальной идентичности и строятся на групповых сплоченных процессах, ритуалах коллективной солидарности (национальной, религиозной и пр.), с изложением и подтверждением коллективных мифов и идеологем, легитимизирующих политические решения или институты.

Поэтому вслед за Морисом Хальбваксом хочется задаться вопросом – кто, какая группа или лидер формируют это прошлое, кому и для чего оно необходимо, от чего отвлекает население и к чему приведет в дальнейшем? Какие социальные рамки коллективной памяти задействуются в том или ином историческом периоде, с использованием каких символов и техники можно мобилизовать население на обсуждение и отстаивание идеалов, событий, мыслей прошлого?

Социокультурные основания действуют бессознательно – на основе коллективной памяти. Тот, кто понимает эти механизмы, может править народами.

Социальная идентичность и социокультурная солидарность

Для того чтобы чувствовать себя в безопасности, человек стремится принадлежать к какой-либо группе. Принадлежность к определенному кругу всегда делает человека отличным от других и дает ему чувство безопасности. В повседневной суете мы редко задумываемся над тем, как формируется наша социальная идентичность. Потому как свойство человеческого сознания таково, что замечает что-то лишь тогда, когда оно исчезает из жизни, или ведет себя иначе, или оказывается не готовым использовать его как раньше.

Социальная идентичность переменчива и постоянна одновременно. Переменчива в силу ускорившейся социальной динамики – событий, происходящих в жизни одного человека гораздо больше, чем у его сверстника 200–300 лет назад. То, что может

90