Звезда за правильный ответ

Вы внимательно прочитали статью? Тогда ответьте на вопрос:

Направлена оферта. Будет ли являться акцептом ответ о согласии заключить договор с отметкой несогласия с некоторыми условиями оферты?

Да, договор будет признан заключенным путем акцепта оферты на новых условиях

Да, но только в случае, если сторона, направившая оферту, согласиться с новыми условиями

Нет, такой ответ признается отказом от акцепта и считается новым предложением заключить договор

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Движимое имущество попало в ЕГРП. Как оспорить регистрацию прав на такой объект

Игорь Григорьевич Турчин  судья Арбитражного суда Ставропольского края

• Является ли техпаспорт достаточным доказательством того, что объект относится к недвижимости

• Можно ли признать конструкцию забора отдельным объектом недвижимости

• Как суды оценивают самостоятельное назначение объекта

На практике встречаются случаи, когда собственник имущества, полагая, что объект является недвижимостью, стремится зарегистрировать свои права на такой объект. Однако вопрос отграничения объектов недвижимости от так называемых нетипичных объектов имущества в правоприменительной практике тесно взаимосвязан с государственной регистрацией прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Зачастую в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество вносятся записи о государственной регистрации прав на имущество, схожее по наименованию, типу капитальности с объектами недвижимости, но по своим техническим характеристикам к таковому не относящееся. В судебной практике встречаются различные подходы к такой ситуации. Условно можно выделить две различные позиции: суды оценивают признаки недвижимого имущества, предусмотренные ст. 130 Гражданского кодекса РФ (неразрывная связь с землей, невозможность перемещения объекта без несоразмерного ущерба их назначению) или же суды ориентируются на технический паспорт объекта.

Суды по-разному оценивают факт регистрации прав на объект, не являющийся недвижимостью

Под объектами недвижимости в градостроительстве понимаются объекты, в отношении которых осуществляется градостроительная деятельность и которые определены в абз. 1 п. 1 ст. 130 Гражданского кодекса РФ (ст. 1 ГрК РФ).

К объектам капитального строительства относятся здания, строения, сооружения, объекты незавершенного строительства, за исключением временных построек, киосков, навесов и других подобных построек (п. 10 ст. 1 ГрК РФ).

Гражданский кодекс РФ к недвижимым вещам относит земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба его назначению невозможно (п. 1 ст. 130). Сейчас перечень объектов недвижимого имущества расширен, добавлены объекты незавершенного строительства, жилые и нежилые индивидуализированные помещения. Вместо предприятия к объектам недвижимого имущества отнесен единый имущественный технологический комплекс.

К определению объекта как недвижимого имущества сложилось три подхода.

Во-первых, определить принадлежность объекта к недвижимости можно по наличию кадастрового паспорта, либо если объект поименован в ОКОФе – Общероссийском классификаторе основных фондов. Так, например, в одном из судебных актов суд указал, что недвижимое имущество является правовой, а не строительной категорией (п. 1 ст. 130 ГК РФ). Поэтому технические паспорта на объекты не являются правоустанавливающими документами, не служат доказательством создания таких объектов в качестве недвижимости, а содержат только описание их фактического состояния (постановление ФАС Северо-Западного округа от 12.10.2006 по делу № А56-25203/2005).

Во-вторых, определить принадлежность объекта можно по нахождению сведений о нем в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее – ЕГРП).

И, в-третьих, установить, является имущество недвижимым или нет, поможет правовая оценка его с точки зрения фактического наличия признаков недвижимого имущества – неразрывная связь с землей и невозможность перемещения без несоразмерного ущерба имуществу.

Рекомендуется также использовать и другие критерии для отнесения объектов к недвижимости: имеется ли возможность самостоятельно распорядиться спорным объектом, возможно ли получение систематической прибыли, каково целевое назначение земельного участка и на какой срок он предоставлен. Если спорный объект отличен по назначению от земельного участка, имеет свое самостоятельное техническое назначение – такой объект может быть отнесен к объектам недвижимости.

При этом следует учитывать, что вышеприведенное положение относится лишь к постройкам, которые могут быть использованы в качестве самостоятельных объектов недвижимости. Под строениями и сооружениями вспомогательного использования следует понимать сооружения пониженного уровня ответственности по ГОСТу 27751- 88 «Надежность строительных конструкций и оснований». К таким сооружениям относятся парники, теплицы, летние павильоны, небольшие склады и подобные сооружения.

Цитата: «К зданиям и сооружениям пониженного уровня ответственности относятся здания и сооружения временного (сезонного) назначения, а также здания и сооружения вспомогательного использования, связанные с осуществлением строительства или реконструкции здания или сооружения либо расположенные на земельных участках, предоставленных для индивидуального жилищного строительства» (п. 10 ст. 4 Федерального закона от 30.12.2009 № 384-ФЗ «Технический регламент о безопасности зданий и сооружений»).

Таким образом, к недвижимому имуществу могут быть отнесены только те объекты, которые являются капитальными объектами, обладающими признаками недвижимого имущества, не предполагают временный (сезонный) характер использования, не связаны с осуществлением строительства либо реконструкции иных зданий и сооружений, по смыслу подп. 3 п. 17 ст. 51 Градостроительного кодекса РФ предполагают самостоятельный, а не вспомогательный характер своего использования (постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.09.2010 по делу № А76-8297/2010).

Наличие технического паспорта на объект не является достаточным основанием для отнесения его к недвижимости

Наиболее распространенными, попадающими в поле правовой оценки судов, являются такие объекты, как склады-магазины, торговые павильоны, а также различные конструкции навесов, заборов, автостоянок и т. д. Чаще всего такие объекты регистрируются как недвижимость, однако суды приходят к обратному выводу и не признают их капитальными. Правовой оценке обычно подвергаются такие характеристики, как капитальность, наличие у здания фундамента.

Так, например, в отношении автостоянок, если из описания конструктивных элементов объекта (технический паспорт) следует, что фундамент объекта является кирпичным, ленточным, стены металлические, то у такого объекта отсутствуют признаки недвижимого имущества (определение ВАС РФ от 02.07.2009 по делу № А38-1049/2008-15-86). По одному из дел арбитражный суд установил, что склад-магазин изначально проектировался как временное сооружение из легких конструкций. Фактически тоже было возведено некапитальное строение. Поэтому спорное строение представляет собой здание каркасного типа, построенное из легких металлических конструкций, с фундаментом из отдельностоящих монолитных бетонных плит глубиной заложения до 1,0 м, выполненным на щебеночной подготовке, с наружными стенами из панелей «сэндвич». По технологии производства работ конструкцию склада-магазина можно разбирать без нарушения ее целостности и функционального назначения, что предусмотрено самой конструктивной схемой здания. Объект может быть отнесен к мобильным зданиям-сооружениям и не является объектом недвижимости. Поэтому суд не признал спорный объект объектом недвижимости (постановления ФАС Дальневосточного округа от 28.11.2006 и от 05.12.2006 по делу № А51-12942/2005-23-298).

Такие объекты, как навес, обычно не относятся к недвижимым вещам и не включаются в реестр недвижимости. Наличие у навеса признаков капитальности само по себе не означает наличия условий, названных в ст. 130 Гражданского кодекса РФ, так как при отнесении строения к недвижимости судом используются в первую очередь правовые, а не технические категории. В случае если в техническом паспорте навес описывается как сооружение из металлоконструкций на бетонных столбах, то есть не сплошных фундаментах, прочно связывающих сооружение с землей, а выполняющих поддерживающую функцию, такой объект не может быть отнесен к недвижимым вещам. При подобных обстоятельствах истец должен представить сведения о том, какие затраты требовались при разборке металлоконструкций, из которых состоял навес, и устройстве на новом месте столбчатых фундаментов (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 06.03.2007 по делу № А53-4294/2006-С4-20).

Судебная практика относит кирпичный и железобетонный заборы к объектам недвижимого имущества (определение ВАС от 20.05.2009 № ВАС-5643/09). В тех случаях, когда из технических паспортов на объекты следует, что заборы состоят из металлической сетки на металлических столбах в бетонных монолитных стаканах, такие сооружения не обладают признаками недвижимых вещей и таковыми не являются (определение ВАС РФ от 13.03.2009 по делу № А41-К1-21426/07).

Что касается торговых павильонов, то суды не относят такие постройки к объектам недвижимости. Так, суд указал, что выдача разрешения на ввод в эксплуатацию законченных изготовлением и установкой торговых павильонов из легких инвентарных конструкций не свидетельствует о возможности государственной регистрации права собственности на них как на объекты недвижимости (определение ВАС РФ от 27.01.2010 по делу № А63-4045/2008-С1-35).

В другом деле суд указал, что торговый павильон не является недвижимым имуществом, поскольку является временным сооружением и возведен на земельном участке, предоставленном на условиях краткосрочной аренды для эксплуатации торгового павильона по продаже товаров, а не под капитальное строительство. Следовательно, его регистрация как объекта недвижимости является незаконной (постановление ФАС Московского округа от 05.07.2006 по делу № А40-50476/05-50-462).

Составление технического паспорта на объект само по себе основанием для отнесения этого объекта к недвижимому имуществу не является. Наличие бетонного ленточного фундамента также не свидетельствует о невозможности перемещения павильона без несоразмерного ущерба его назначению. Напротив, по описанию павильона он представляет собой сборно-разборную конструкцию, состоящую из металлических, металлопластиковых плит, что не исключает фактической возможности его разборки и повторной сборки.

Имущество, обладающее в силу ст. 130 Гражданского кодекса РФ таким признаком, как физическая связь с землей, может быть признано недвижимостью в случае, если оно создано как объект недвижимости в установленном законом и иными правовыми актами порядке.

Так, в одном из дел суд установил, что арочный склад представляет собой сооружение со стенами в виде металлического профиля на железобетонном ленточном фундаменте и асфальтированной площадкой для складирования. Сооружение не имеет стационарных коммуникаций, а потому статусом объекта недвижимости не обладает (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 19.12.2006 по делу № А43-1798/2006-12-24).

Если объект описан как технологический комплекс, то он относится к недвижимости

К недвижимым вещам относится все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно (ст. 130 ГК РФ). Сама по себе линия связи не является прочно связанной с землей, перемещение ее возможно без несоразмерного ущерба ее назначению. Объектом недвижимости является не сама линия связи, а сооружение, использованное для ее размещения (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 05.10.2006 по делу № А67-7369/05).

При этом нефтесборные сети и линии электропередач, несмотря на то, что тесно связаны с землей, могут состоять из разборных частей (труб, соединительных частей, проводов, столбов, балок). Демонтаж, перемещение и монтаж этих конструкций возможны без ущерба их назначению, что не позволяет отнести такое имущество к недвижимости (постановление Президиума ВАС РФ от 21.07.2009 по делу № А29-9960/2007).

Вместе с тем, если эти же объекты входят в состав имущественного комплекса предприятия, наличие либо отсутствие признаков недвижимости у отдельных объектов, входящих в состав предприятия как имущественного комплекса, само по себе не может свидетельствовать о незаконности государственной регистрации данного имущественного комплекса.

Цитата: «Недвижимое имущество (недвижимость), права на которое подлежат государственной регистрации в соответствии с настоящим Федеральным законом, – земельные участки, участки недр и все объекты, которые связаны с землей так, что их перемещение без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, жилые и нежилые помещения, предприятия как имущественные комплексы» (абз. 2 ст. 1 Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»).

Так, в одном из дел суд установил, что к объектам недвижимого имущества относится имущественный комплекс АЗС в целом, а не отдельные объекты, входящие в комплекс. Правообладателю выдается технический паспорт имущественного комплекса АЗС – документ установленного образца, содержащий данные о перечне и технических характеристиках имущества, входящего в состав АЗС. Данные технического учета имущественных комплексов АЗС являются исходной информацией для государственной регистрации прав на имущественный комплекс АЗС в целом. Регистрация прав на отдельные объекты недвижимости, входящие в состав комплекса АЗС, не производится (постановление Президиума ВАС РФ от 22.01.2008 по делу № А40-17509/04-53-185).

В другом деле суд указал, что гидротехнические сооружения (дамбы) являются объектом недвижимого имущества, поскольку по своему назначению данные сооружения прочно связаны с землей и их перемещение без несоразмерного ущерба назначению невозможно. Кроме того, поскольку дамбы являются ограждениями, находящимися на земельном участке, то фактически они являются частью прудовой площади и с землей образуют единое целое, предполагающее использование их по общему назначению (определение ВАС РФ от 21.01.2008 № 17872/07).

Если у объекта отсутствует самостоятельное назначение, он не может быть недвижимым

В отличие от вышеперечисленных объектов недвижимости выделяются так называемые нетипичные объекты имущества, которые хотя и имеют связь с землей, однако в силу того, что не имеют самостоятельного значения, к недвижимым вещам не относятся.

В качестве иллюстрации отнесения имущества к объектам, хотя и капитальным, но вспомогательного значения, в признании права собственности на которые будет отказано, можно привести следующее дело.

Предметом спора были заасфальтированные участки земли. Арбитражный суд установил, что спорные объекты фактически представляют собой заасфальтированный и забетонированный земельный участок, не обладающий признаками, позволяющими отнести его к капитальному строению. Площадки не являются объектами недвижимости, так как само покрытие земельного участка (его части) асфальтом или бетоном является элементом благоустройства. Кроме того, в деле отсутствовали доказательства того, что площадки создавались как объекты недвижимости для самостоятельного использования. Поэтому суд пришел к выводу о том, что спорные объекты являются элементами благоустройства земельного участка, на котором находятся здания и сооружения (постановление ФАС Поволжского округа от 19.04.2011 по делу № А12-11609/2010).

В другом деле рассматривалось заявление о признании незаконными действий по регистрации права собственности на бетонную дорогу общего пользования. Высший арбитражный суд РФ признал правильным вывод суда кассационной инстанции о том, что площадки, покрытые асфальтом и обустроенные тротуарным покрытием из бетонной брусчатки, нельзя рассматривать в качестве самостоятельного объекта недвижимого имущества. По существу, покрытие (замощение) какой-либо площади земельного участка несет вспомогательную функцию по отношению к назначению земельного участка и является лишь элементом благоустройства участка (определение от 29.12.2010 № ВАС-17741/10).

При рассмотрении одного из дел арбитражные суды пришли к выводу о недоказанности создания асфальтового замощения как объекта недвижимого имущества для самостоятельного использования и недоказанности расположения имущества предпринимателя непосредственно на асфальтовом замощении (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 19.10.2011 по делу № А22-1157/2010).

Попытка заявителя признать земляную насыпь самостоятельным объектом недвижимости также не увенчалась успехом. Суд указал, что земляная насыпь на песчаной подушке не относится к объектам недвижимого имущества. Суд посчитал необоснованным вывод суда первой инстанции о том, что спорный объект является объектом недвижимого имущества – объектом незавершенного строительства. Так, к недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, объекты незавершенного строительства (п. 1 ст. 130 ГК РФ). Поэтому судам, основываясь на фактическом описании объекта, изложенном в заключении эксперта, следовало определить, имеется ли на земельном участке самостоятельный объект недвижимого имущества, отвечающий признакам, указанным в Гражданском кодексе РФ. В частности, нужно было установить, привели ли на данной стадии строительства выполненные обществом работы к появлению на земельном участке объекта недвижимого имущества, отличного от собственно самого земельного участка, хотя и прочно с ним связанного, чье перемещение без причинения ущерба, несоразмерного назначению, невозможно (постановление Президиума ВАС РФ от 26.01.2010 по делу № А53-3598/2008-С2-11).

Таким образом, заключения специалистов, наличие технических, кадастровых паспортов, нахождение объекта в ОКОФе и даже нахождение объекта в ЕГРП не могут служить доказательствами наличия или отсутствия самого объекта как объекта недвижимости. Для разрешения вопросов о том, имеется ли объект в наличии и является ли спорный объект недвижимым имуществом, указанные документы для суда правового значения не имеют. Данные вопросы, в силу вышеприведенных норм права, разрешаются судом исходя из правовой оценки технических характеристик объекта, а именно: имеются ли прочная связь объекта с землей и возможность его перемещения без несоразмерного ущерба его назначению.

КОРПОРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Решение собрания акционеров формально принято без нарушений. Как акционеру оспорить его в суде

Владислав Иванович Добровольский  к. ю. н., руководитель корпоративной практики юридической группы «Яковлев и партнеры»

• Как изменения ГК РФ в части решений собраний повлияют на практику разрешения корпоративных споров

• Может ли общество объявить о дополнительной эмиссии акций для перераспределения голосов на собрании

• По каким основаниям акционер может оспорить локальный акт компании

Законодательство РФ в области защиты прав участников хозяйственных обществ последовательно совершенствуется. Например, в Федеральном законе от 26.12.1995 № 208–ФЗ «Об акционерных обществах» (далее – Закон № 208–ФЗ) есть указание на то, что решения общего собрания акционеров, принятые по вопросам, не включенным в повестку дня, либо с нарушением компетенции общего собрания акционеров, либо при отсутствии кворума, не имеют силы независимо от обжалования в судебном порядке (п. 10 ст. 49). В Кодексе РФ об административных правонарушениях закреплена специальная норма, предусматривающая ответственность за нарушение требований порядка подготовки и проведения собраний хозяйственных обществ (ст. 15.23.1). Наиболее одиозные, грубые нарушения при проведении собрания акционеров и фиксации его результатов преследуются в уголовно-правовом порядке (ст. ст. 185.4, 185.5 УК РФ). С совершенствованием законодательства и судебной практики постепенно уходят в прошлое самые очевидные и грубые виды нарушений при проведении общих собраний акционеров. Акционер может обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований данного закона, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, устава общества (ст. 49 Закона № 208–ФЗ).

Таким образом, с формальной точки зрения, если ни один нормативный правовой акт не был нарушен, акционер не сможет признать решения собрания недействительными.

До недавнего времени, внешне формально законные решения собраний акционеров не признавались недействительными, даже если акционер указывал на то, что такие решения не выгодны ни обществу, ни акционеру и направлены на ущемление интересов миноритарного акционера. Конституционный суд РФ указывал на то, что суды призваны обеспечивать эффективную защиту прав и свобод акционеров, а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых советом директоров и общим собранием акционеров, которые обладают самостоятельностью и широкой дискрецией в сфере бизнеса (определение от 03.07.2007 № 681-О-П).

Очевидно, что не всегда мажоритарные акционеры, обладая широкой дискрецией в вопросе самостоятельного принятия решений, помимо воли миноритария, обеспечивают его права и законные интересы.

Тем не менее, по мнению высшей судебной инстанции, права миноритария не являются равными правам мажоритария. Так, в определении Конституционного суда РФ от 11.04.1997 № 53-О указано на то, что все права члена акционерного общества вытекают из его права собственности на определенное количество акций в данном акционерном обществе. Членство в акционерном обществе производно от права собственности, то есть количества акций, находящихся в собственности члена общества. Возможность предложить кандидатуру ревизора общества зависит от количества акций в собственности члена акционерного общества, а не от факта членства в нем, поскольку личное участие члена общества в управленческих вопросах напрямую связано с находящимися в его собственности акциями. В акционерном обществе нет равенства в членстве, и общество представляет собой разделенный на акции капитал, но не личные права членов общества на участие в работе его выборных органов. Количество акций, имеющихся у конкретного члена общества, удостоверяет его обязательственные права по отношению к акционерному обществу в целом.

Однако неравенство в правах главных и второстепенных акционеров не означает, что суд не должен обеспечивать баланс их интересов.

В процессе приватизации в России сформировалась мажоритарная система управления капиталом. Практически все акционерные общества в России имеют четко выраженного главного владельца компании, который может, игнорируя волю других акционеров, определять основные решения общества (об избрании директора, распределении прибыли и т. п.). Поэтому столкновение интересов мажоритариев и миноритариев в России неизбежно и суды еще долгое время будут рассматривать подобного рода споры.

Решение собрания ничтожно, если оно противоречит основам правопорядка и нравственности

С сентября 2013 года в законодательстве РФ появились дополнительные основания для признания решения собрания недействительным. При этом некоторые из этих оснований, которые носят исключительно оценочный, субъективный характер, предполагают широкий простор для судейского усмотрения.

Так, 1 сентября 2013 года вступил в силу Федеральный закон № 100–ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса РФ», которым в ГК РФ введена новая гл. 9.1 – «Решения собраний». Впервые в ГК РФ закреплены подходы к оценке недействительности решений собраний, оснований их недействительности. По аналогии со сделками проведена градация решений на оспоримые и ничтожные.

Введена очень важная новая ст. 181.3, которая посвящена недействительности решения собрания.

Цитата: «Решение собрания недействительно по основаниям, установленным настоящим Кодексом или иными законами, в силу признания его таковым судом (оспоримое решение) или независимо от такого признания (ничтожное решение). Недействительное решение собрания оспоримо, если из закона не следует, что решение ничтожно» (п. 1 ст. 181.3 ГК РФ).

Установлены также случаи, когда решение собрания признается оспоримым (ст. 181.4 ГК РФ). К таким случаям относятся:

• допущение существенного нарушения порядка созыва, подготовки и проведения собрания, влияющего на волеизъявление участников собрания;

• отсутствие полномочий у лица, выступавшего от имени участника собрания;

• нарушение равенства прав участников собрания при его проведении;

• существенное нарушение правил составления протокола, в том числе правила о письменной форме протокола (п. 3 ст. 181.2).

Суд вправе оставить решение собрания в силе, если допущенные нарушения не являются существенными (п. 7 ст. 49 Закона № 208–ФЗ). Новая ст. 181.4 ГК РФ добавляет к такому признаку нарушения, как существенность, еще один признак. Существенное нарушение должно влиять на волеизъявление участников собрания. Так, например, акционер должен будет доказать, что непредоставление ему возможности ознакомиться с материалами (документами) к собранию, помешало проголосовать надлежащим образом.

Пункты 2–4 ст. 181.4 ГК РФ являются совершенно новыми в законодательстве. Из них наиболее интересным является пункт о том, что решение может быть признано недействительным, если нарушено равенство прав участников собрания при его проведении. Остается гадать – каким образом может быть нарушено равенство прав участников при проведении собрания. Законодатель никак это не пояснил, оставив судам право в каждом конкретном случае толковать этот пункт на свое усмотрение.

Участник собрания, голосовавший за принятие решения или воздержавшийся от голосования, вправе оспорить в суде решение собрания в случаях, если его волеизъявление при голосовании было нарушено.

Цитата: «Решение собрания вправе оспорить в суде участник соответствующего гражданско-правового сообщества, не принимавший участия в собрании или голосовавший против принятия оспариваемого решения» (п. 3 ст. 181.4 ГК РФ).

Вышеуказанное правило является нововведением и достаточно интересным. Однако неясно, каким образом волеизъявление лица, проголосовавшего на собрании, может быть нарушено? Очевидно, что законодателю следовало дать хотя бы примерные ориентиры, указав – в чем именно (в том числе) могут заключаться такие нарушения волеизъявления.

Решение собрания не может быть признано судом недействительным, если голосование лица, права которого затрагиваются оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие. А также если решение собрания не влечет существенные неблагоприятные последствия для этого лица (п. 4 ст. 181.4 ГК РФ). Сразу бросается в глаза отличие данной нормы от ныне действующей нормы п. 7 ст. 49 Закона № 208–ФЗ.

Цитата: «Суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло за собой причинение убытков данному акционеру» (п. 7 ст. 49 Закона № 208–ФЗ).

С сентября 2013 года суд не только вправе, но обязан отказать в иске в случае, если акционер не мог повлиять на принятие спорного решения и не доказал, что решение повлекло для акционера неблагоприятные последствия. При этом доказанность акционером даже грубых и существенных нарушений нормативных актов при проведении собрания не будет иметь значения для суда. Остается непонятным – почему законодатель указал на необходимость доказывать неблагоприятные последствия только для участника, не упомянув о такой обязанности для самой организации (например – для акционерного общества).

Теперь решение собрания ничтожно в случае, если оно принято по вопросу, не включенному в повестку дня, за исключением случаев (1) если в собрании приняли участие все участники соответствующего гражданско-правового сообщества; (2) принято при отсутствии необходимого кворума; (3) принято по вопросу, не относящемуся к компетенции собрания; (4) противоречит основам правопорядка или нравственности (ст. 181.5 ГК РФ).

Три первых основания не являются новеллой, они и раньше были установлены Законом № 208–ФЗ. Новое основание – это противоречие основам правопорядка и нравственности, которое дает судам такое широкое усмотрение.

Практикующим юристам хорошо известно, что ст. 169 ГК РФ (недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности) применяется судами крайне редко. Не помогло судам даже принятие постановления Пленума ВАС РФ от 10.04.2008 № 22 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 Гражданского кодекса РФ».

Противоречие решения собрания основам правопорядка и нравственности всегда будет неразрывно связано с недобросовестностью лиц, созывающих и проводящих собрание, и, как следствие, с их желанием извлечь выгоду из своего недобросовестного поведения путем злоупотребления своими правами. Решение, противоречащее основам правопорядка и нравственности, одновременно противоречит и принципу добросовестности, закрепленному в ст. 1 ГК РФ, а также принципу недопустимости злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ).

Если общество будет систематически и грубо нарушать права миноритарных акционеров, ссылаясь на то, что они все равно не могут повлиять на принимаемые решения, которые формально не влекут для миноритариев неблагоприятные последствия, решение собрания можно признать недействительным со ссылкой на то, что оно противоречит основам правопорядка (ст. 181.5 ГК РФ), а также ст. 1 и ст. 10 ГК РФ.

Представляется, что использование фразы «противоречит основам правопорядка или нравственности» не совсем точно отражает смысл корпоративных отношений и природу управленческого решения.

На самом деле речь должна идти о том, что решение собрания ничтожно, если оно принято с недобросовестной целью, в том числе:

• при наличии у акционеров на момент принятия решения информации, дающей достаточные основания полагать, что решение приведет или может привести к убыткам для общества и данное решение выходит за пределы разумного предпринимательского риска;

• при наличии оснований полагать, что решение принято с целью необоснованного перераспределения корпоративного контроля и (или) ущемления прав миноритарных акционеров на участие в управлении делами общества.

Увеличение капитала для перераспределения голосов на собрании не соответствует экономической цели

В настоящее время наблюдается тенденция, когда за внешне формально соблюденной процедурой созыва и проведения общего собрания скрывается нарушение прав и законных интересов акционеров. Формальное соблюдение порядка созыва и проведения собрания не всегда свидетельствует о законности решений, принятых на собрании.

К сожалению, обжалуя решение собрания акционеров и указывая на существенность (с точки зрения истца) нарушений закона, допущенных при подготовке и проведении собрания, акционер забывает, что Гражданский кодекс РФ (ст. 6) четко определяет рамки, в которых возможно судейское усмотрение в случаях, когда отсутствует законодательное урегулирование того или иного вопроса.

При невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права), требований добросовестности, разумности, справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ).

Ничего аналогичного решению органа управления обществом в законодательстве нет. Решение органа общества не является ни нормативным актом, ни сделкой. Таким образом, суду надлежит руководствоваться критериями, заложенными в ст. 6 ГК РФ.

Собрание как таковое состоит из акционеров, от добросовестности и разумности действий которых при проведении собрания зависят его решения (ст.ст. 1, 10 ГК РФ).

Принятие внешне законного решения может содержать в себе признаки злоупотребления правом. Однако суды неохотно применяют ст. 10 ГК РФ, хотя ее применение подчас может быть единственным способом защиты от недобросовестного акционера.

Приведем несколько примеров, когда на фоне формального соблюдения закона при принятии оспариваемого решения, вопросы добросовестности истца и ответчика выходят на первый план.

Решение об увеличении уставного капитала, принятое с единственным намерением перераспределить между акционерами голоса на общем собрании, не соответствует предусмотренным Законом № 208-ФЗ целям размещения дополнительных привилегированных акций.

Очень интересное дело, связанное с недобросовестностью акционера, было рассмотрено Президиумом ВАС РФ (постановление от 06.04.2010 № 17536/09).

Владелец привилегированных акций и он же мажоритарный акционер, проголосовал против выплаты дивидендов, однако принял решение об увеличении уставного капитала (дополнительной эмиссии).

На момент принятия решения собрания об увеличении уставного капитала путем размещения привилегированных акций в обществе по решению общего годового собраниия акционеров за 2007 год не выплачивались дивиденды. Невыплата дивидендов продолжилась и в дальнейшем на основании решения общего годового собрания акционеров за 2008 год. Указанное обстоятельство, как подпадающее под действие п. 5 ст. 32 Закона № 205–ФЗ, повлекло наделение акционера – владельца привилегированных акций – правом голоса. В результате этого к владельцу привилегированных акций перешло более 90 процентов голосов на общем собрании, причем без предоставления обществу должного эквивалента в виде надлежащего имущественного вклада, соответствующего реальному объему корпоративных прав, полученному данным акционером.

Президиум ВАС РФ справедливо указал на то, что решение о дополнительном выпуске привилегированных акций направлено не на действительное привлечение средств для увеличения уставного капитала общества, а фактически на получение одним из акционеров – приобретателем привилегированных акций – корпоративного контроля над обществом. Решение об увеличении уставного капитала, принятое с единственным намерением перераспределить между акционерами голоса на общем собрании, не соответствует целям размещения дополнительных привилегированных акций.

Позиция Президиума ВАС РФ была воспринята нижестоящими судами, которые стали оценивать решения собраний на предмет соблюдения баланса интересов между мажоритариями и миноритариями.

Практика. На внеочередном общем собрании акционеров было принято решение об увеличении уставного капитала путем размещения дополнительных акций. Один из акционеров голосовал против принятия такого решения и впоследствии оспорил его в арбитражном суде. Суд указал, что экономический смысл дополнительной эмиссии акций состоит в привлечении обществом дополнительного финансирования в обмен на предоставление акционерам эквивалентного объема прав в отношении общества. Эмиссия ценных бумаг не должна использоваться в целях перераспределения корпоративного контроля в обществе. Между тем суд установил, что у общества не было необходимости в привлечении дополнительных денежных средств, поэтому экономический смысл в дополнительной эмиссии отсутствовал. Кроме того, суд установил, что цена продажи акций была рыночной, а это свидетельствует о нерыночном характере действий общества (постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2013 по делу № А27-8268/2012).

В другом судебном акте суд указал, что на момент принятия решения собрания об увеличении уставного капитала путем размещения привилегированных акций в обществе не выплачивались дивиденды. Это обстоятельство повлекло наделение акционера – владельца привилегированных акций правом голоса.

Цитата: «Акционеры – владельцы привилегированных акций определенного типа, размер дивиденда по которым определен в уставе общества, имеют право участвовать в общем собрании акционеров с правом голоса по всем вопросам его компетенции, начиная с собрания, следующего за годовым общим собранием акционеров, на котором независимо от причин не было принято решение о выплате дивидендов или было принято решение о неполной выплате дивидендов по привилегированным акциям этого типа» (п. 5 ст. 32 Закона № 208-ФЗ).

Арбитражные суды в таких делах, как правило, устанавливают, принимались ли ранее решения о выплате дивидендов по привилегированным акциям и были ли они исполнены. Также суды в таких случаях устанавливают, не влечет ли принятие решения о дополнительном выпуске привилегированных акций получение одним из акционеров – приобретателем привилегированных акций корпоративного контроля над обществом; не нарушены ли права акционеров – владельцев обыкновенных акций, в том числе и истца, степень влияния которых на принимаемые обществом решения могла уменьшиться.

Решение об увеличении уставного капитала, принятое с единственным намерением перераспределить между акционерами голоса на общем собрании, не соответствует целям размещения дополнительных привилегированных акций (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 24.04.2012 по делу № А63-5890/2011).

Доказать, что эмиссия направлена не на действительное привлечение средств, а на получение приобретателями акций корпоративного контроля и перераспределение голосов на общем собрании, далеко не просто. Важное значение имеет готовность истца доказать аффилированность приобретателей акций.

По одному из дел Высший арбитражный суд РФ указал, что доводы истца о направленности решения о дополнительном выпуске акций не на привлечение средств, а на перераспределение корпоративного контроля несостоятельны. Привлечение дополнительных средств от размещения акций было вызвано необходимостью реализации долгосрочной программы технического перевооружения общества. При этом каждый из трех приобретателей привилегированных акций, не являющихся аффилированными лицами по отношению друг к другу, получил в результате дополнительного выпуска акций не более 30 процентов голосов. Поэтому суды отклонили доводы акционера (определение от 01.11.2012 № ВАС-13771/12).

Если положение о совете директоров нарушает права акционеров, они могут оспорить его в суде

Отсутствие специальных указаний в Законе № 208–ФЗ о порядке организации деятельности совета директоров не исключает необходимости соблюдения акционерами при утверждении на собрании положения о совете директоров требований добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ).

Крайне интересное на этот счет дело было рассмотрено Президиумом Высшего арбитражного суда РФ. Коллегия судей указала, что исковые требования акционеров о признании недействительными (противоречащими закону) локальных актов акционерного общества подлежат рассмотрению арбитражными судами.

В этом деле истцы оспаривали решение общего собрания акционеров, на котором было принято Положение о совете директоров компании. Иск был мотивирован несоответствием пунктов Положения нормам ст.ст. 1, 5, 6, 10, 182, 185 ГК РФ и ст. ст. 49, 52–55, 66–68, 91 Закона № 208–ФЗ. Оценивая оспариваемые истцами положения локального акта, суды руководствовались нормами ст.ст. 5 и 6 ГК РФ и сослались на отсутствие в Законе № 208–ФЗ норм, прямо регулирующих некоторые вопросы деятельности совета директоров акционерного общества.

Суды применили аналогию закона и распространили на деятельность совета директоров нормы Закона № 208–ФЗ, регулирующие порядок созыва и проведения общего собрания акционеров. В силу ст. 6 ГК РФ в случаях, когда отношения прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяется гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона).

Президиум Высшего арбитражного суда РФ не согласился с такими выводами нижестоящих судов и указал, что в данном случае условия, предусмотренные п. 1 ст. 6 ГК РФ, для применения аналогии закона отсутствовали, поскольку совет директоров является специальным органом акционерного общества, выполняющим иные функции, нежели общее собрание акционеров.

Совет директоров определяет стратегию развития акционерного общества, осуществляет общее руководство его деятельностью, контролирует работу исполнительных органов общества (ст. 64 Закона № 208-ФЗ). Вопросы, касающиеся деятельности совета директоров общества, прямо урегулированы в гл. VIII Закона № 208–ФЗ. Порядок созыва и проведения заседаний совета директоров акционерного общества определяется его уставом или внутренними документами (п. 1 ст. 68 Закона № 208–ФЗ). Вместе с тем отсутствие специальных указаний закона о порядке организации деятельности совета директоров не исключает необходимости соблюдения требований добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ).

Устав или внутренний документ акционерного общества, регламентирующий порядок деятельности совета директоров, не должен создавать препятствий в осуществлении членами совета директоров их деятельности, фактически затруднять и ограничивать их право на участие в принятии решений, получении необходимой информации и т. д.

Из материалов дела следует, что оспариваемые истцами пункты Положения, как нарушающие названные требования, обоснованно признаны судом недействительными. При удовлетворении иска суды исходили из доказанности факта ограничения прав и законных интересов истцов оспариваемыми положениями. Суды также приняли во внимание, что в данном случае недействительность отдельных пунктов локального акта не влечет недействительности всего акта (постановление Президиума ВАС РФ от 27.04.2010 по делу № А40-13353/09-158-149).

В заключение хотелось бы отметить, что в Законе № 208–ФЗ до сих пор отсутствует обязанность акционеров действовать в отношении общества и других акционеров добросовестно.

Общеправовой базовый принцип добросовестности вообще отсутствовал в гражданском праве РФ до недавнего времени. Однако с 1 марта 2013 года в России действует новая редакция ст. 1 ГК РФ (введена Федеральным законом от 30.12.2012 № 302–ФЗ).

Согласно п.п. 3 и 4 названной статьи при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Заведомо недобросовестное поведение акционера является злоупотреблением правом (ст. 10 ГК РФ). Доказанность такого злоупотребления влечет отказ судом в защите прав, которыми злоупотребляет истец или ответчик.

Как уже указывалось выше, в соответствии с новой ст. 181.5 ГК РФ, вступившей в силу 1 сентября, решение собрания акционеров ничтожно в случае, если оно противоречит основам правопорядка или нравственности.

Таким образом, есть все основания считать, что теперь при оспаривании решения собрания акционеров лицам, участвующим в споре, надлежит доказывать не только соответствие принятого решения основам правопорядка и нравственности, но и обстоятельства, связанные с добросовестностью поведения.