книги / Образ инженера XXI века социальная оценка техники и устойчивое развитие

идеи» – вследствие их мануальной реализации – лежат в основе приборостроения и измерения.

Дингеровские formae fluentesпомогают лучше понять «царство идей» в смысле креативных набросков, ведь технический проект не есть нечто случайное, некое озарение, он наоборот жестко встроен в проблемный горизонт. Проект, поскольку он выходит за пределы рутины, основывается на сложной структуре модальностей и потенций: повторяемые модальности, каузальные необходимости, взвешивание целей и средств, условия реализации и т.д. Потенции занимают здесь важное место, потому что они как бы требуют своей реализации в определенном контексте действий: мы усматриваем в некоем данном потенции для нового. Обусловленные проектированием формы мышления проецируются на жизненный мир, который вместе с Хабермасом можно понимать также и как «фон коммуникативных действий».

Еще Ханс Фрайер, фактически за поколение до Хабермаса, обратил внимание на то, что технический проект (Entwurf) и техническое мышление в целом оказывают влияние на формы мышления и организации современного общества [11, с. 6–10]. Техническому проектированию соответствуют современные формы жизни (антиципация реализации возможного в отношениях цель-средство, средство-цель). И наоборот, эти формы жизни влияют на проектирование. Их значение в том, что они содержат оценки, задают цели и ориентиры. Благодаря им проекты становятся не просто проектами, но руководствами к действию, придающими смысл инженерной деятельности (Динглер говорил об априорных формах как руководствах к действиям). «Мыслить возможности, оценивать их и осмысленно реализовывать в действительности – вот существо homo creator», –пи- шет немецкий философ техники Ханс Позер в своем итоговом труде «Homo creator» [16, с. 253]. Такое умение в работе с высокосложными структурами характеризует нашу техническую форму жизни в современном обществе. Мы проектируем и реа-

41

лизуем сложнейшие большие системы, в которых взаимодействуют друг с другом тысячи и сотни тысяч элементов. В то же время это расширение возможностей делает проблематичным

исамо проектирование как форму жизни.

Вчем же эта проблематичность? Современная техника создает чистые потенции. Соответственно, процесс проектирования претерпевает кардинальные изменения. Homo faberпревращается в homo creator. Для Праксителя статуя уже содержа-

лась в глыбе мрамора, муза водила его резцом, и он освобождал прекрасную форму от грубой материи. Ingenium инженера эпохи Ренессанса заключался в том, чтобы создать нечто новое, невиданное посредством комбинации данных элементов. В современности отношение цель-средство претерпевает трансформацию. Если прагматическое правило «B per A» работает и A имеется в наличии, то почему тогда не попытаться последовать правилу и применить A? Тогда цель B будет выбираться в соответствии с доступностью средства A [см. 14, с. 84–85). Инженер ищет не средства для достижения данной цели, а, наоборот, подбирает новые цели (B) к имеющимся в наличии средствам (А). В модальном выражении это описывается так: если прежде цель была антиципируемой действительностью, к которой подыскивалась возможность реализации, то теперь на это место приходит представление о потенциях, заключенных в реальных средствах, то есть антиципация возможных целей. Речь идет о техногенном расширении горизонта рефлексии, что, в свою очередь, оказывает влияние на форму жизни.

Производя феноменологический анализ деятельности инженера, мы рассчитываем прийти к новому пониманию сущности техники, отличному как от редуцирования техники к Machenschaft и Gestell в духе Хайдеггера, так и от компенсаторной теории техники в духе философской антропологии А. Гелена. Речь идет о феномене избыточности техники. Это «больше» проективной деятельности не позволяет рассматривать технику как выражение инструментального разума, имею-

42

щего подчиненную функцию по отношению к экономике. Из предыдущего размышления вытекает, что техника указывает не столько на недостаток (Mangel), сколько на стремление к оптимации. Создаваемые техникой избыточные возможности превосходят всякую способность воображения (говоря по-немецки: Überbietung, Steigerung, Überschuß an Imagination).Сказка о ней-

тральности техники должна быть окончательно забыта: техника производит новые возможности, модифицирует уже существующие и вызывает новые потребности. Согласно Ф. Дессауэру инженером движет жажда продолжать Божественное творение (Weiterschöpfung). Этот взгляд обнаруживает в технике заложенную в ней эскалацию, постоянное развитие, новизну, преодоление границ пространства и времени. Неслучайно немецкая философия техники связывала с жизненной формой инженера шанс на преодоление характерного для позднего модерна раско-

ла жизненного мира на Merkwelt и Wirkwelt [ср. 17, с. 40]. Эта оптимистическая установка уравновешивается пессимистической констатацией Гюнтера Андерса, которая, по сути, затрагивает ту же проблему самопревосхожения человека в техниче-

ском творчестве: «…daß wir mehr herstellen als vorstellen und verantworten können» [5, с. I, VII]. Границы нашей деятельно-

сти очевидным образом не совпадают с границами нашего знания. А поскольку сама техника не может взять на себя решение задачи по отысканию пути, который ведет от правильного определения целей к правильному действию, то в дело должна вступить философия. Лозунг Дессауэра «Die Ingeneure müssen zur Philosophie!» сохраняет свою актуальность, но должен быть дополнен симметричным призывом к философам идти к инженерам и техникам и задавать вопросы об оценке последствий технической деятельности, показывать, как связаны между собой фундаментальные исследования, прикладные исследования и практика, наконец, какую роль играют труд и досуг, искусство и техника в формировании самопонимания внутри нашего жизненного мира.

43

Список литературы

1.Грунвальд Армин. 15 лет исследованиям по наноэтике: итоги и достижения // Вестник Перм. нац. исслед. политехн. ун-та. Культура. История. Философия. Право. – 2016. – № 2. – С. 17–31.

2.Динглер Гуго. Эксперимент. Его сущность и история (главы из книги): пер. с нем. / прим. А.В. Михайловского // Во-

просы философии. – 1997. – № 12. – С. 98–134.

3.Середкина Е.В. Ответственные исследования и инновации, социальная оценка техники и устойчивое развитие // Вестник Перм. нац. исслед. политехн. ун-та. Социально-экономичес-

кие науки. – 2016. – № 2. – C. 122–131.

4.Фрайер Ханс. К философии техники (1929) / пер. с нем.

А.В. Михайловского // Вопросы философии. – 2011. – № 3. –

C.73–79.

5.Günther A. Die Antiquiertheit des Menschen. Bd. 1: Über die Seele im Zeitalter der zweiten industriellen Revolution. Bd. 2: Über die Zerstörung des Lebens im Zeitalter der dritten industriellen Revolution. – C. H. Beck, München, 1980.

6.Čapek Jakub. Zum Praxisbegriff. Die Aristotelische Handlungsanalyse und ihre heutige Relevanz // Internationales Jahrbuch für Hermeneutik, hrsg. von G. Figal. Bd. 5. – Tübingen: Mohr Siebeck, 2006. – S. 225–246.

7.Delschen K.-H., Gieraths J. Philosophie der Technik. Die Technikdiskussion in der Philosophie des 20. Jahrhunderts. – Frankfurt a.M., Berlin, München: Verlag Moritz Diesterweg, 1982.

8.Dessauer Friedrich. Philosophie der Technik. Das Problem der Realisierung. – Bonn: Verlag von Friedrich Cohen, 1927.

9.Dessauer Friedrich, Meissinger Karl August. Befreiung der Technik. J.G. Cotta’sche Buchhandlung Nachfolger, Stutart und Berlin, 1931.

10.Dessauer Friedrich. Streit um die Technik. – Frankfurt a. – M.: Joseph Knecht, 1956.

44

11. Freyer Hans. Über das Dominantwerden technischer Kategorien in der Lebenswelt der industriellen Gesellschaft / Akademie der Wissenschaften und der Literatur. Abhandlungen der Geistesund Sozialwissenschaftlichen Klasse, Jg. 1960, Nr. 7. – Wiesbaden, 1961. – S. 3–15.

12.Hardensett Heinrich. Der kapitalistische und der technische Mensch. Ein charakterologischer Beitrag zur Klärung des Verhältnisses von Technik und Wirtschaft. – München u. Berlin: Verlag von R. Oldenbourg, 1932.

13.Hubig Ch., Poser H. Technik und Interkulturalität. Probleme, Grundbegriffe, Lösungskriterien. – Düsseldorf: VDI, 2007.

14.Kornwachs Klaus. Philosophie der Technik. Eine Einführung. – München: C.H. Beck, 2013.

15.Poser Hans. (Hg.). Philosophische Probleme der Handlungstheorie. – Freiburg, München: Alber, 1982.

16.Poser Hans. Homo creator. Technik als philosophische Herausforderung. – Springer VS, 2016.

17.Schröter Manfred. Philosophie der Technik. – München und Berlin: Verlag von R. Oldenbourg, 1934.

18.Spranger Eduard. Lebensformen. Geisteswissenschaftliche Psychologie und Ethik der Persönlichkeit. 2. völlig neue Aufl., Halle: Niemeyer, 1921.

19.Weihe Carl. Zum Geleit // Technik und Kultur. Heft 1/2. 15. – Januar 1922. – S. 1.

20.Zschimmer Eberhard. Deutsche Philosophen der Technik. – Stuttgart: Ferdinand Enke Verlag, 1937.

45

J. Hahn, M. Ladikas

(Institute for Technology Assessment and Systems Analysis, Karlsruhe)

RESPONSIBLE RESEARCH AND INNOVATION:

A GLOBAL PERSPECTIVE

Responsible Research and Innovation (RRI) is a normative concept that has captured considerable attention on the Science and Technology (S&T) policy level, but also in academic discourses. It represents a new approach to how science, innovation and research can be shaped in accordance with societal values that builds directly on the concepts and methodologies of Technology Assessment (TA). The definition and operationalization aspects of RRI remain still unclear although key ingredients such as ethical acceptability are wellestablished in S&T debates and embrace a spectrum of standard methodological approaches. In this paper we review the conceptual debate on RRI with a focus on its constituent parts. We then present a functional comparison between RRI and TA that proves the considerable conceptual overlap in the two approaches. We argue that TA methodologies and precepts should be employed as key operationalisational features in RRI. Finally we argue for a global perspective on RRI by describing a case study on global ethics in S&T that introduces an analytical framework for ethics debates.

Keywords: Responsible Research and Innovation, Technology Assessment, Science and Technology, Ethics

Responsible Research and Innovation on the Rise

Responsible Research and Innovation (RRI) is a novel concept dealing with how to (re-) shape the interactions between science, society and technology. In the past, research concepts such as “Mode 2 knowledge production” (Gibbons et al. 1994) or “post-normal science” (Funtowicz and Ravetz 1993) have focused on “the mobilization of a range of theoretical perspectives and practical methodologies to solve problems” [18, p. 186]. Here, new technological developments are understood as processes that are shaped socially, not just occurring linearly in a separate sphere. Also with concepts such as

46

“Citizens Science” [13; 10] the increasing demand for involvement of stakeholders and citizens within technology development processes is becoming an important part of political programs. As a result, a new form of science (”Mode 2”) towards “socially distributed, application-oriented, trans-disciplinary, and subject to multiple accountabilities” [18, p. 179] knowledge production has emerged.

With the growing number of engagement events, especially regarding science and technology, some have called out for a “participatory turn” (Jasanoff 2003a, p. 235), taking into account the increasing

[14, p. 236]. As Jasanoff states: “The pressure for accountability manifests itself in many ways, of which the demand for greater transparency and participation is perhaps most prominent” [14, p. 236].

In this context RRI appears as the up and coming concept to describe normative changes in the relationship between science and technology in society. It aims to reshape the ways in which research and innovation are done, opening up these processes to include all relevant actors. One of the most commonly used definitions of RRI is provided by von Schomberg: “Responsible Research and Innovation is a transparent, interactive process by which societal actors and innovators become mutually responsive to each other with a view to the (ethical) acceptability, sustainability and societal desirability of the innovation process and its marketable products (in order to allow

a proper embedding of scientific and technological advances in our society)” [23, p. 50].

On a policy level RRI has had a large influence. In the official documentation of the European Union, RRI is seen as a key concept in its Horizon 2020 Research and Innovation program and it is un-

derstood as: “an inclusive approach to research and innovation (R&I), to ensure that societal actors work together during the whole research and innovation process. It aims to better align both the proc-

ess and outcomes of R&I with the values, needs and expectations of European society” [4].

47

The EU aims to foster RRI and its implementation, but also to identify the various barriers that hinder it. To help develop a framework for RRI activities in Europe, the European Commission (EC) wants an improved coordination with the Member States without a legally binding initiative, which involves actions such as setting incentives for RRI, national and disciplinary Codes of Conduct for RRI activities and development of standard on RRI. RRI can therefore be regarded as a fundamental and cross-cutting theme for research policies in Europe. In this context, the RRI framework provided by the EC sheds light on its main aspects. These are divided into different key dimensions or pillar that, despite the fact that there is no standard definition of RRI, offer clarity about the dimensions and activities related to the concept. Of course even though RRI is a fairly new term, each of the constituent pillars has its own specific history, some longer than others. Taking into account the policy debate on RRI the following operational dimensions or pillars can be identified:

•Engagement (citizen engagement and participation of societal actors on R&I)

•Governance (responsible governance of R&I)

•Anticipation (science foresight, anticipatory TA, risk assessment and impact assessment)

•Ethics (ethics of research and innovation)

•Science education (science literacy and scientific education)

•Gender equality (gender equality in R&I, and gender dimension in R&I content)

•Open Access (open access to scientific knowledge, research results and data)

In general, RRI is beginning to shape interactions between science and society, but also in relation to policy-making. There is no doubt that its application necessitates changes in institutional processes from the current business-as-usual. RRI aims big, wanting to fundamentally change innovation processes and how technologies are developed and shaped, according to actual societal demands.

48

The concept of RRI has also gained academic attention, especially regarding its conceptual clarity. Even though we find several conceptualizations and descriptions of RRI [23; 27; 7; 8; 4] it remains still blurry and unclear. The firstoutline provided by Stilgoe and colleagues (2013) frames it according to anticipation, reflexivity, inclusion and responsiveness, with different techniques and approaches as well as implementations assigned to each of these dimensions.

Then, Owen and colleagues (2012) identify three emerging feature of RRI within the academicdiscourse which themselves can be regarded as innovations: ‘Science for society’ deals with the actual purposes of science and innovation and how RRI democratically

opens up new areas for public values on science and innovation, making RRI an inherently political program; ‘Science with society’ means the integration and institutionalization of reflection, anticipation and deliberation as a framework for RRI; ‘Reframing responsibility’ explicitly links research and innovation to responsibility which includes a collective approach to issues of responsibility.

Furthermore, Owen et al. also point out that the clarification of purposes and motivations for RRI must become clear on a policy level and therefore the on-going discussions on its aims are necessary, otherwise “RRI risks becoming a new label for business-as-usual, it also risks being used instrumentally, tosmooth the path of innovation in society, and/or to achieve pre-committed policies” [19, p. 757].

If RRI is implemented thoroughly in different contexts, it can have far reaching effects. As Macnaghten and colleagues argue: The “impact may be achieved only when disruption has taken place to establish institutional, scientific and governance habits and routines. This is important in terms of maintaining and enhancing a reflexive and critical disposition, both in science and technology studies of RI and more broadly as RI begins to move across borders” [17, p. 197].

If RRI is followed through ought, there would have to be fundamental shifts, e.g. in institutions and among main actors towards an openness in relation to uncertainty and plurality and other ‘ways of doing business’. This would in turn mean that the responsiveness

49

of individuals or institutions is based on the acceptance of uncertain and unclear solutions or ‘ways forward’. Thus, the question remains on how spaces for experiments and reflection can be created especially within established institutions or processes?

As an emerging concept, which has more and more actual implications, it therefore seems important to reflect conceptually on RRI especially regarding how it can be operationalized and what are its implications in policy. Thisincludes aspects such as the understanding of innovation and responsibility within RRI but also the meaning and implementation of participatory elements as well as conditions of transferring RRI into economic milieus.

The Relationship between RRI and TA

Many concepts and disciplinary fields can be regarded as informing RRI, none more than TA as it also deals with the governance of technologies, research and innovation. TA emerged in the 1970s and today forms an interdisciplinary research area oriented towards providing knowledge and options for better shaping (new) technologies and innovation. Various motivations for TA, such as prevention or resolution of technology conflicts, integrating social values and shaping technology accordingly, innovation systems or debates on visions and metaphors in new and emerging science and technology [7] can be identified. In general, TA has been and still is about “providing knowledge for better-informed and well-reflected decisions concerning new technologies” [7, p. 12].

Several lines of methodological focus within TA can be identified that can be relevant for RRI, not only as ways for its implemen-

tation and use, but also for providing insights into problems and cruxes of the relationship between science and society. For example, constructive TA is based on the assumption that TA should be integrated into the seamless web of technology development. This is made up of very heterogenic social, cultural, economic, technical and

50