книги / Русская правда. Происхождение, источники, ее значение

вершенно отличные. Требовать от древнерусских князей, чтобы они раз­ множали, подписывали и даже по-настоящему редактировали текст, со­ вершенно неразумно. Это не означает, однако, что исторический доку­ мент, из которого явно видно, что он представляет собой не литера­ турное творчество, а именно закон, может быть забракован с позиций официальности.

Вэтой связи важна критика С. В. Юшковым В. О. Ключевского

инашего современника М. Н. Тихомирова, которые полагали, что в со­ здании Русской Правды видна большая роль церкви. С. В. Юшков не отрицает и даже подчеркивает значение церкви в судьбе второй и следу­ ющих редакций, но категорически исключает ее для Краткой Правды.

Специальная глава посвящена проблеме, уже неоднократно, но вскользь затрагивавшейся в книге, — об иноземном праве как источ­ нике Русской Правды. Автор начисто отвергает все утверждения об ино­ земных заимствованиях, а такие заимствования некоторые исследова­ тели видели в самых разных правовых системах, вплоть до иудейской. Наиболее интересны доводы С. В. Юшкова в отношении германских источников. Некоторые исследователи видели связь Русской Правды

сСалической и Рипуарской Правдами. Серафим Владимирович отме-

•тает такую версию простым доводом, который можно упрощенно из­ ложить следующим образом: неужели Ярослав Мудрый занялся исто­ рико-правовыми исследованиями, чтобы взять за образец законы, от­ стоявшие от его эпохи на несколько веков и давно не действующие в самой Западной Европе? Один дореволюционный автор (один-един- ственный), как уже отмечалось, выдвинул версию о влиянии римского права на Русскую Правду. Однако доводы там были еще смешнее, при­ мерно по такой схеме: если в Риме был закон, и на Руси создали тоже закон, то, значит, использовали древнеримскую идею. Серафим Вла­ димирович, говоря о некотором сходстве Русской Правды с законами других государств, делает простой и логичный вывод: в государствах

спримерно равными условиями возникало и сходное законодательство, только и всего.

Он выдвигает и еще одну интересную мысль: следует поставить вопрос о влиянии самой Русской Правды на право соседних народов — сербского, болгарского, польского и чешского. Он сам собирался вклю­ читься в эту работу, но преждевременная смерть помешала этим инте­ реснейшим замыслам.

** *

Мы публикуем книгу учителя без каких-либо изменений и даже дополнительного редактирования, не считая возможным приспосабли­ вать ее к современной обстановке. Впрочем, как заметит читатель, С. В. Юшков нисколько не устарел, а в том случае, когда некоторые его взгляды вызывают определенное несогласие, то это не что иное, как борьба концепций, которая длится уже на протяжении веков и, очевид­ но, имеет свое будущее. Даже мы, ученики С. В. Юшкова, не во всем следуем его взглядам, но думаем, что он не заругал бы нас за это, хотя

и был очень ревнив. Каждый ученый должен, на наш взгляд, радовать­ ся тому, что его ученики не стоят на месте, а стараются развивать на­ уку дальше. Мы же пока отдаем долг учителю, передавая его труд но­ вым поколениям историков права и просто любознательных читателей.

В августе 2002 г. исполнятся полвека со дня безвременной кон­ чины Серафима Владимировича Юшкова. Мы хотим, чтобы настоящее издание стало если не памятником, то чем-то вроде мемориальной дос­ ки по поводу этого события.

Лауреаты Государственной премии Российской Федерации, профессора

В. М. Клеандрова, О. И. Чистяков

В В Е Д Е Н И Е

§ 1. Общие задачи исследования

__ советской исторической науке существовал и существует непрекращающийся интерес к Русской Прав­ де. Всеми осознано громадное значение этого па­ мятника не только для установления основных мо­ ментов в развитии права Киевской Руси, но и для установления основных черт ее общественно-экономи­ ческого строя.

Большое значение Русская Правда имеет и для истории русского литературного языка.

Неудивительно, что этот памятник уже давно сде­ лался предметом исследования в русской истори­ ческой литературе, причем можно установить ряд различий во взглядах на его происхождение представи­ телей дворянско-крепостнической и буржуазной исто­ риографии. Наиболее ярко выразил взгляды дворян­ ско-крепостнической школы на происхождение Рус­ ской Правды Н. М. Карамзин. Модернизируя власть первых киевских князей, Карамзин считал, что они с самого момента образования Киевского государства издавали законы. По его мнению, Русская Правда как Краткая, так и Пространная является памятником законодательства одного князя — Ярослава Владими­ ровича: «Еще в Олегово время Россия не имела законы, но Ярослав, может быть, отменил некоторые, исправил другие, и первый издал законы письменные на языке славянском»1.

Являясь ярым нормлнистом, Карамзин считал, что основанием «Русской Правды был древнейший закон скандинавский или немецкий»1.

Характерной особенностью взглядов буржуазной историографии на Киевскую Русь является представ­ ление о весьма низком уровне ее общественно-эконо­ мического развития. Буржуазные историки в силу этого полагали, что нормы Русской Правды могли сло­ житься только под воздействием чужеземного права. Признавая, что княжеское законодательство могло быть источником Русской Правды, они тем не менее отвергали мысли об официальном ее происхождении.

Буржуазные исследователи всячески старались за­ тушевать классовую сущность норм Русской Правды и, конечно, решительно отказывались связывать их происхождение с общественно-экономическим развитием Киевского государства.

Отсюда характернейшей особенностью буржуаз­ ных исследований о Русской Правде является все­ мерное стремление к догматическому изучению ее норм.

Первым распространителем и защитником буржуа­ зных взглядов на Русскую Правду был Н. В. Кала­ чов. В основу своих взглядов он положил следующее утверждение: «Русская Правда есть сборник, состав­ ленный частными лицами и в разное время таким же образом дополненный»12.

Н. В. Калачов разделил списки Русской Правды на четыре редакции (фамилии), причем в основу этого деления он положил случайный факт — нахождение тех или иных списков в различного рода сборниках.

Следовательно, классификация списков Русской Правды, предложенная Н. В. Калачовым, органиче­ ски была не в состоянии показать развитие текста Русской Правды в зависимости от общественно-эко­ номического, политического и правового развития

Издавая Русскую Правду по известным ему спис­ кам, Н. В. Калачов разбил текст на отделы в зависи­ мости от того, касаются ли те или иные статьи государ­ ственного, гражданского, уголовного или процессуаль­ ного права, т. е. дал образец чисто догматического подхода к юридическому памятнику.

Последующие исследователи, например: Н. Дю­ вернуа1, П. Мрочек-Дроздовский12, В. И. Сергеевич3, В. О. Ключевский4, Н. А. Максимейко56и др., продол­ жали развивать основные положения буржуазной ис­ ториографии о Русской Правде.

Благодаря применению порочных методов бур­ жуазные исследователи не могли решить основные вопросы происхождения и истории текста Русской Правды. Существовало много непримиренных мнений по этим вопросам. Кажется, не было двух исследова­ телей, которые бы держались одного мнения, например, в вопросе об источниках Русской Правды.

Одни буржуазные исследователи считали источ­ ником ее норм скандинавское право (Карский, Щеп­ кин), другие — римское право (Максимейко), третьи —

вопроса о приоритете Краткой и Пространной Правды. Так, некоторые исследователи (Соболевский) на­ стаивали на том, что Краткая Правда возникла в

Советскими историками разбит тезис о низком уровне общественно-экономического, политического и правового развития восточного славянства VIII— XIII вв., и поэтому надо решительно отвергнуть взгляд на Русскую Правду как на сборник права, возникший в результате заимствования чужеземного права. Рус­ ская Правда — это сборник русского права.

На основе указаний Ленина и Сталина советскими историками было установлено что в Киевской Руси стали развиваться феодальные отношения, — исходя из этого, Русскую Правду следует признать сборником возникавшего русского феодального права. А так как в развитии феодальных отношений надо отме­ чать разные моменты, то и в истории текста Рус­ ской Правды следует учитывать отдельные пласты ее норм. Для того чтобы облегчить изучение этих отдельных пластов текста Русской Правды, надо дать такую классификацию списков Русской Правды, ко­ торая могла бы отразить это развитие норм феодаль­ ного права. Далее, поскольку как в издании отдель­ ных норм феодального права, так и в составлении сборника этого права должна была быть заинтересова­ на русская феодальная власть, то надо признать офи­ циальное происхождение Русской Правды.

Эти основные положения марксистско-ленинской историко-юридической науки должны предопреде­ лить решение и отдельных вопросов о происхождении Русской Правды и истории ее текста.

Советскими историками сделано много в деле изу­ чения Русской Правды. Так, было завершено изда­ ние текста Русской Правды, о котором ранее могли только мечтать буржуазные историки. В 1935 г. Рус­ ская Правда была издана Академией Наук УССР по пяти редакциям и семи спискам, причем были уч­ тены все известные в науке списки. В 1940 г. Рус­ ская Правда была издана и Институтом истории Ака­ демии Наук СССР под редакцией акад. В. Д . Грекова, причем были привлечены к изданию новооткрытые после 1935 г. списки. Акад. Б. Д . Греков с наиболь­ шей четкостью стал развивать взгляды о происхож­ дении Русской Правды, которые предопределялись

указанными общими принципами марксистско-ленин­ ской методологии.

В советское время появился ряд исследований текста. Достаточно указать на работы И. А. Страто­ нова1, В. М. Чернова12, Н. А. Максимейко3, акад. С. П. Обнорского4 и т. д. В 1941 г. вышло в свет «Ис­ следование о Русской Правде» М. Н. Тихомирова5.6

М. Н. Тихомиров, один из крупнейших специали­ стов по источниковедению, пересмотрел вопрос о происхождении текста всех редакций Русской Прав­ ды на основе изданного двумя академиями материала, а также на основе богатого знакомства с другими источниками права и сделал весьма удачную попытку восстановления первоначального текста так называе­ мой Пространной Правды.

Однако приходится признать, что многие из этих работ о Русской Правде не свободны от ряда буржуаз­ ных извращений.

В частности, очень часто выводы исследователей Русской Правды о происхождении той или иной ее редакции или об источниках этой редакции не нахо­ дятся в соответствии с данными об уровне обществен­ но-экономического и политического развития Киев­ ской Руси.

На изучении Русской Правды (ее происхождения, источников и значения) до сих пор не отразились достижения советской исторической науки в отношении изучения Киевской Руси. Исследователи не учитывают

дении краткой редакции Русской Правды, Изв. Общ. археол.,

Правды (Проблемы источниковедения), Сб. 3, М.—Л ., 1940, и др.

2) что основным источником этих норм являются поста­ новления и судебные решения князей; 3) что, как об­ щее правило, древнейшие редакции Русской Правды имеют официальное происхождение. Далее, многие работы написаны без учета того, что Русская Правда является прежде всего и с т о ч н и к о м п р а в а . Исследователи подходят к Русской Правде только как к памятнику письменности, как к литературному

работе: «Русская Правда как кодекс феодализма». Поскольку мы принципиально иначе подходим к во­ просу о происхождении Русской Правды, чем это делалось в предшествующей литературе, то наша работа носит полемический характер.

В заключение необходимо остановиться на плане данного исследования. Мы считаем, что при иссле­ довании такого памятника права, как Русская Прав­ да, памятника, в котором не содержится прямого упоминания, когда и при каких условиях он появился, и который вместе с тем дошел до нас в большом коли­ честве списков, составлявших разные редакции, внача­ ле необходимо установить первоначальный его текст, а

Для установления первоначального текста Русской Правды необходим тщательный анализ отдельных редакций, которому должен предшествовать обзор

носить по преимуществу археографический ха­ рактер. Вторая часть исследования, когда приходится

иметь дело уже с восстановленным текстом Рус­ ской Правды, должна носить главным образом историко-юридический характер. Однако необходимо

не можем обойтись при исследовании текста Сокра­ щенной Правды, так как только этот анализ поможет нам понять смысл сокращения и переработки норм Пространной Правды. Мы считаем, что методика ис­ следования первой и второй части должна быть раз­ личной и в том отношении, что если в первой мы должны начать исследование с анализа позднейших текстов, чтобы с наибольшей легкостью очистить пер­ воначальный текст от позднейших наслоений, то вто­ рая часть должна начинаться с исследования обще­ ственно-экономического, политического и правового строя Киевской Руси, позволяющего вскрыть обста­ новку, при которой могли появиться первые нормы русского права, а затем уже и другие позднейшие па­ мятники, которым будет усвоено название Русской Правды.

§ 2. Классификация списков Русской Правды

Как известно, Русская Правда дошла до нас в большом (свыше ста) количестве списков, иногда силь­ но отличающихся по своему составу друг от друга. Для того чтобы исследовать текст памятника, нам необходимо прежде всего произвести классификацию его списков. Основное требование, которое должно быть предъявляемо к классификации списков Рус­ ской Правды,— это необходимость выявления и з м е ­ н е н и й в е е т е к с т е в з а в и с и м о с т и о т р а з в и т и я н о р м п р а в а . Каждая науч­ ная классификация должна показать, как изменялся текст памятника в связи с изменением общественно­ экономического, политического и правового строя Ки­ евской Руси. Конечно, при классификации должны

учитываться и изменения текста, которые были сде­ ланы позднейшими переписчиками, но это является требованием в т о р о с т е п е н н о г о значения. Попытки классификации списков Русской Правды были сделаны уже давно. Первая попытка клас­ сификации была предпринята Тобиным1, который раз­ делил все списки Русской Правды только на две редакции: Краткую и Пространную. Эта несложность классификации Тобина в значительной степени могла предопределяться тем, что ему было известно только небольшое число списков (всего шесть). Но когда Н. В. Калачов приступил к своей работе над Русской Правдой, то ему было уже известно около 50 списков. Естественно, что он не мог удовлетвориться классифи­

симости от того, в каких памятниках Русская Правда находилась. К первой фамилии были отнесены списки из Новгородской и Ростовской летописей; ко второй — списки из Кормчих книг и Мерил Праведных, при­ чем эта фамилия была разделена Калачовым на три вида. Первый вид состоял из списка Синодальной Кормчей XIII в. (№132); второй вид составляли спи­ ски, находящиеся в Кормчих и Мерилах Праведных; к третьему виду были отнесены сокращенные списки (список Оболенского и Толстовский список). Тре­ тью фамилию образовали списки Русской Правды из Софийских летописей, а четвертую — списки, находи­

эта классификация списков Русской Правды, пред­ ложенная Н. В. Калачовым, в зависимости от того, в каком памятнике сложного состава находился тот или иной список. Под одной «фамилией» (а под фами­

1 Т о Ые п , 5ашт1ипе кгШзсЬ ЬеагЬеЦег<3ис11епЦегОезсЫсЩе йез ги$$1$сЬеп РесЩз. В1еРгаж1а Киззка]а ипО сИе аеЦез^еп