!Учебный год 2024 / Sbornik

Актуальные проблемы международного частного права

в частности, указывается на тот факт, что более 80 % российских банков на сегодняшний день не понимают, какая информация касательно ESG-стандартов наиболее важна для принятия решений как инвесторами, так и кредиторами1.

В этой связи, оценивая перспективы развития ESG-банкинга в Российской Федерации, сто́ит отметить, что еще предстоит большая и кропотливая работа по информированию и представителей финансового сектора, и их корпоративных клиентов о сущности ESG-принципов и важности внедрения новых подходов. Также для успешной работы субъектов банковского рынка в новой парадигме ответственного финансирования со стороны государства требуется совершенствование правового регулирования, как минимум на первых этапов развития законодательства в этой сфере можно начать с создания инструкции Банка России по внедрению ESG-принципов банками в свои локальные акты. Однако даже если и будет создан нормативный правовой акт по формированию общепринятой модели экономического развития с органичным внедрением принципов устойчивого развития всё это невозможно без активного участия финансовых институтов. В данном случае под активным участием понимается проактивная и добровольная работа банков над ESG-стратегией и рисками при активной роли регулятора. Такое участие банков на сегодняшний день мы можем проследить по данным рейтингового агентства «Эксперт РА», которое провело исследование для оценки степени внедрения ESG-принципов в банковский сектор по сравнению с ситуацией на середину 2021 г. Согласно проведенному опросу, по итогам 1 го полугодия 2022 г. значительно увеличилось число банков, внедривших ESG-критерии. Если 2021 гг. это было всего лишь 7 %, то текущие результаты показывают рост доли аналогичных ответов до 33 %. Столь существенный рост обусловлен реализацией значительной части планов по внедрению соответствующей документации. Сто́ит также отметить, что доля опрошенных банков, кто пока не видит смысла в переходе на ESG-принципы, выросла с 23 до 34 %. Данная динамика во многом была обусловлена приостановкой рядом банков своей ESG-трансформации из-за возросших рисков стратегической неопределенности в первой половине текущего года2.

Однако статистика не отражает наглядно, как банки внедряют такие принципы, поэтому сто́ит также рассмотреть обзор практик устойчивого развития и ответственного финансирования в российских банках по открытым источникам.

Банки из списка проверялись по следующим вопросам: а) публикация банком нефинансовой отчетности; б) наличие процедур или заявлений банка по устойчивом развитии либо на сайте, либо в нефинансовом отчете; в) наличие устойчивого развития или корпоративной социальной ответственности в перечне сфер ответственности высшего руководства; г) наличие данных об экологическом и/или углеродном сделе портфеля банка.

1Зимина О. С., Финогенова Ю. Ю. Влияние ESG на банковский сектор: новые возможности // Вестник Московского университета МВД России. 2021. № 6. С. 328.

2ESG-банкинг за 1 е полугодие 2022 г. // Эксперт РА: офиц. сайт. URL: https://raexpert.ru/researches/ banks/esg_1h2022/ (дата обращения: 13.02.2023).

70

Секция 2. Право устойчивого развития и трансграничные частноправовые отношения

По результатам исследования доступной информации банки из списка были разделены на три группы: 1) Банки, в которых принципы устойчивого развития, темы корпоративной социальной ответственности (далее — КСО) и ответственного финансирования никак не представлены в отчетности и на официальном сайте; 2) Банки, которые представляют довольно ограниченную информацию по темам КСО и устойчивого развития. Чаще всего в таких банках программа КСО присутствует в виде благотворительной деятельности и/или волонтерства; 3) Банки, у которых в отчетности раскрыта стратегия устойчивого развития, имеется упоминание принципов ответственного финансирования и программа КСО.

По результатам исследования в первую группу вошли следующие банки: Промсвязьбанк, Совкомбанк, УРАЛСИБ, Ситибанк. Ни у одного банка из этой группы нет отчета об устойчивом развитии. В основном упоминания про социальную ответственность сводятся к краткому описанию благотворительной деятельности.

Отдельно сто́ит отметить Ситибанк. Стандарты ответственного финансирования

иполитика в области устойчивого развития соблюдаются на уровне CITI Group

ипо этим вопросам дана подробная информация, однако российская дочерняя структура Ситибанк не дает никакой информации в открытых источниках. Ко второй группе относится следующие банки: Сбербанк, Газпромбанк, Россельхозбанк, Альфа-банк. В банках данной группы программа устойчивого развития и/или КСО присутствует в годовом отчете. Во многих проводится в том или ином виде программа снижения собственного воздействия в виде принципов зеленого офиса или просто снижения потребления электроэнергии и/или воды, сдачи в переработку макулатуры. К третьей группе, к которой относятся самые прогрессивные банки в отношении принципов устойчивого развития в части раскрытия информации на сайте, состоят следующие банки: Московский кредитный банк, Центр-инвест, ВТБ, Транскапиталбанк, СДМ-банк. В эту группу попали всего пять банков. Среди них самая детализированная в годовом отчете политика в области устойчивого развития имеется у Московского кредитного банка (МКБ). У МКБ указаны критерии ЕБРР как основа политики УР и представлены принципы работы с клиентами, что не встречается у других банков из списка. Также упоминается ответственность высшего руководства относительно принципов УР. У МКБ нет упоминаний об экологическом или углеродном следе портфеля, но упоминаниется мониторинг кредитного портфеля на предмет его соответствия международным экологическим стандартам. Из всех рассмотренных банков банк «Центр-инвест» оказался единственным, у кого присутствует специальная секторальная политика в отношении ответственного финансирования. Банк очень тщательно подходит к отбору проектов в агробизнесе. При этом в стратегии отмечены устойчивое развитие и ответственность перед будущими поколениями как важные составляющие деятельности. Такие формулировки не встречаются больше ни у одного банка из списка. У банка «Центр-инвест» также есть кредитный продукт для проектов по модернизации существующего производства с целью внедрения энергоэффективных технологий, что является, по сути, специальным кредитным продуктом для

71

Актуальные проблемы международного частного права

зеленых проектов. Таких продуктов у банков из списка нет. У ВТБ есть политика ответственного финансирования, а также программа «Зеленый офис». Куратором природоохранных инициатив банка ВТБ является специальное юридическое лицо ВТБ Экология, созданное в 2016 г.1

На основе приведенных статистических данных, обзора практик выделяется главная проблема ESG-банкинга в России — малая активность банковского сектора в целом по стране. Даже среди крупных банков России, есть те, которые не в полной мере, как того требует зеленая концепция, реализуют задачи, а средние и малые даже не рассматривают внедрение ESG-банкинга в ближайшее время. В подобной сложившейся ситуации можно сделать вывод о том, что в целом зеленая политика не так привлекательна банкам, поскольку те видят не сколько выгоду, сколько предстоящие затраты, риски и потери в случае ошибок2. Страх банковского сектора перед внедрением политики ESG-банкинга вызван рядом проблем: 1) Отсутствие базы знаний в ESG-банкинге проявляется в том, что отсутствует единое понятие о ESG-банкинге, единой методологии контроля, учета и государственного управления; 2) Высокие финансовые затраты и издержки, так как при отсутствии единой базы знаний, которая бы определяла возможные риски и прибыль; 3) Банки, на которых и возложена задача по развитию ESG-банкинга являются не экологически безопасными, соответственно те с малым энтузиазмом рассматривают новые возможности. Поэтому банкам необходимо уже сейчас разработать структурированный подход для комплексного внедрения концепции ESG-банкинга, а именно: определить конкретные меры/инструменты в отношении областей воздействия ESG (например, включение ESG-рисков в заявление об аппетите к риску, корректировка кредитной политики и структуры корпоративного управления в соответствии с принципами ESG, определение доли потенциального нового «зеленого» бизнеса в портфеле и т.д.

Таким образом, Россия только встала на путь ESG-концепции и имеет все перспективы развития, яркие примеры банков, которые уже начали работу со стандартами устойчивого развития показывают хорошее начало, которое должно стимулировать к разработке экологически и впоследствии экономически выгодных мероприятий для привлечения не только банковского сектора, но и бизнес клиентов. Для того чтобы данный процесс начал развиваться более стремительно необходимо постепенно популяризировать ESG-подход на национальном уровне, поэтому нужно не только развивать теоретические, методические, правовые, нормативно-правовые аспекты, но и создавать условия, при которых банкам будет выгоднее развиваться согласно ESG-банкингу.

1URL: https://wwf.ru/resources/publications/booklets/praktika-otvetstvennogo-finansirovaniya-v-rossiyskom- bankovskom-sektore/ (дата обращения: 13.02.2023).

2Мирошниченко М. А., Сивинцева К. К., Шопенская М. Д. Концепция устойчивого развития с применением принципа ESG на примере банковского сектора // Естественно-гуманитарные исследования. 2022. № 40 (20). С. 193.

72

Секция 2. Право устойчивого развития и трансграничные частноправовые отношения

Безденежных М.

Студент Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

Научный руководитель: Савенко О. Е.,

доцент кафедры международного частного права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

ПРИНЦИП УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ — ОСНОВОПОЛАГАЮЩИЙ ПРИНЦИП ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО БИЗНЕСА

Принцип устойчивого развития получил свое распространение во всех трех аспектах с конца 1980 х и начала 1990 х. Ранее подход к устойчивости рассматривался только с точки зрения экологического и экономического аспектов. Активное развитие данная тема получила после доклада ООН и деятельности других международных организаций. В 1987 г. в докладе «Наше общее будущее» Всемирной комиссии ООН по окружающей среде и развитию был поднят вопрос того, что человечеству сто́ит задуматься о развитии в долговременной перспективе для того, чтобы не лишать будущие поколения возможности удовлетворять свои потребности. Как отмечается в Докладе, концепция устойчивого развития предполагает определенные ограничения в области эксплуатации природных ресурсов, но эти ограничения являются не абсолютными, а относительными и связаны с современным уровнем техники и социальной организации, а также возможностью биосферы справляться с последствиями человеческой деятельности1.

В 2015 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Повестку в области устойчивого развития до 2030 г. и сформулировала 17 целей для людей и нашей планеты. Цели в области устойчивого развития — это всеобщий призыв к действиям по искоренению нищеты, обеспечению защиты нашей планеты, повышению качества жизни и улучшению перспектив для всех людей во всем мире. Эти 17 целей были приняты всеми государствами — членами ООН.

Помимо этого, в 2020 г. в Конституции РФ появилась статья 75.1, которая закрепила отдельные принципы концепции устойчивого развития, — в Российской Федерации создаются условия для устойчивого экономического роста страны и повышения благосостояния граждан, для взаимного доверия государства и общества, гарантируются защита достоинства граждан и уважение труда человека, обеспечиваются сбалансированность прав и обязанностей гражданина, социальное партнерство, экономическая, политическая и социальная солидарность2.

Рассматривая вопрос устойчивого развития с точки зрения предмета данной научной работы, представляется интересным то, как он воздействует на регулирование

1URL: https://www.un.org/ru/ga/pdf/brundtland.pdf (дата обращения: 27.03.2023).

2Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 01.07.2020 № 1 ФЗ) // СЗ РФ. 2020.

№31. Ст. 4412.

73

Актуальные проблемы международного частного права

трансграничных отношений, а именно на международный бизнес. В 2004 г. генеральным секретарем ООН были впервые сформулированы ESG-принципы в области бизнеса, в своем докладе «Неравнодушный побеждает» Кофи Аннан призвал руководителей международных компаний включить ESG-принципы в стратегии своего развития. Таким образом, ESG-принципы стали некой моделью устойчивого развития для бизнеса, благодаря которой мировые компании все активней вовлекаются в решение экологических, социальных и управленческих задач.

Изначально показатели устойчивого развития рассматривались со стороны компаний как добровольное начало, которое не имело никаких рисков. С течением времени правовое пространство стало внедрять в различные сегменты международного бизнеса отраслевые ESG-стандарты и принципы, которые при этом лишены всякой юридической силы. Однако уже сейчас можно увидеть, что спрос на «зеленые» компании повышается и вполне возможно, что в ближайшем будущем мировые фонды перестанут инвестировать в компании, которые игнорируют принципы устойчивого развития.

Бизнес, который претендует на высокую ESG-оценку, должен соответствовать стандартам развития в трех категориях: социальной, управленческой и экологической. Социальные принципы показывают отношение компании к персоналу, клиентам, партнерам и потребителям. Бизнес должен работать над качеством условий труда, следить за гендерным балансом или инвестировать в социальные проекты. Экологические принципы определяют, насколько компания заботится об окружающей среде и как пытается сократить ущерб, который наносится экологии. И наконец, управленческие принципы затрагивают качество управления компаниями: прозрачность отчетности, зарплаты, здоровая обстановка в офисах, антикоррупционные меры. Компаниям необходимо искать баланс между тремя показателями и очевидно, что для различных категорий компаний значимость стандартов тоже будет различаться.

Уже сейчас существует более 400 различных индексов, которые характеризуют ESGфакторы. Наиболее известные независимые исследовательские агентства — Bloomberg, S&P Dow Jones Indices, JUST Capital, MSCI, Refinitiv и др. Сейчас компаниям не выгодно обходить стороной ESG-стандарты, от этого они могут понести слишком большие рыночные риски. Нынешний платежеспособный потребитель с большей вероятностью выберет компанию с высоким рейтингом. Поэтому можно сказать о том, что показатели устойчивого развития в области бизнеса приобрели обязательный характер.

Непосредственно с темой устойчивого развития связано ответственное ведение бизнеса. Деятельность многонациональных предприятий зачастую охватывает несколько стран и различные культурные и правовые условия. Данный комплекс условий в совокупности с конкурентным характером международного бизнеса ставит перед предприятиями ряд уникальных и особых проблем. Темой ответственного ведения бизнеса занимаются многие международные организации (ООН, МОТ, ИСО), но наиболее полная и комплексная работа была проведена Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в частности, в публикации «Руководящие принципы ОЭСР для многонациональных предприятий». Существуют стандарты ответственного ведения бизнеса, некоторые страны даже сделали отдельные стан-

74

Секция 2. Право устойчивого развития и трансграничные частноправовые отношения

дарты обязательными на законодательном уровне. Это набор норм и рекомендаций международных организаций и бизнес-объединений, направленных на соблюдение законодательных норм в таких областях, как справедливая конкуренция, соблюдение условий труда, уплата налогов, борьба с коррупцией, защита прав человека и окружающей среды. В России они пока что представляют собой набор добровольных правил и рекомендаций, которых могут придерживаться компании, работающие на международных рынках.

Непосредственно в России в последний месяц было опубликовано распоряжение Правительства № 373 по поддержке инвестиционных проектов, оказывающих минимальное воздействие на окружающую среду. Постановление расширяет перечень направлений зеленых инициатив, на реализацию которых можно привлечь льготное финансирование через специальные облигации или займы.

Программа льготного финансирования зеленых проектов и инициатив в сфере устойчивого развития заработала еще в 2021 г., однако новое распоряжение дополняет предыдущее. Так, например, претендовать на льготное финансирование смогут проекты, связанные с возведением энергоэффективного жилья, расчисткой и восстановлением водных объектов, а для проектов в сфере энергетики добавлены направления по модернизации и ремонту инфраструктуры для транспортировки водорода.

Подводя итог всему вышесказанному, можно увидеть, как правовое пространство в области трансграничных частных отношений изменяется в интересах реализации концепции устойчивого развития. Строятся новые бизнес-модели и управленческие практики, меняется социальное поведение в отдельных вопросах. Однозначно, ESG-прин- ципы вносят свой глобальный вклад в трансграничные отношение и их регулирование. А для нас, как для юристов это возможность изучить происходящие изменения с целью обеспечения национальных государственных и общественных интересов.

Веселова Н. Л., Мирошкина М. С.,

Студенты Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ)

КАК МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО МОЖЕТ ПОМОЧЬ РАСШИРИТЬ ДОСТУП К КАЧЕСТВЕННОМУ ОБРАЗОВАНИЮ В РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАНАХ?

Право человека на образование защищается ст. 13 и 14 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах1, ст. 28 и 29 Конвенции о правах ребенка2, а также рядом иных обязывающих международных актов. Международное право в

1Ст. 13, 14 Международного пакта «Об экономических, социальных и культурных правах» (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496 м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН).

2Ст. 28, 29 Конвенции о правах ребенка (Одобрена 20 ноября 1989 г. Генеральной Ассамблеей ООН).

75

Актуальные проблемы международного частного права

области прав человека, таким образом, указывает на особое значение этого права и формирует соответствующую политику по обеспечению доступа к образованию.

Повышение доступности образования во всем мире также является одним из приоритетных направлений деятельности ООН и иных международных организаций: именно получение образования доказанно создает возможности для повышения реального уровня благосостояния, а также играет ключевую роль в обеспечении выхода из нищеты1. Такая зависимость иных целей устойчивого развития (далее — ЦУР) от уровня доступности образования ставит его на приоритетное место в повестке 2030 г. и заставляет государства уделять повышенные внимание этому фактору.

Одним из направлений в рамках глобальной цели по повышению доступности образования является увеличение предложения квалифицированных учителей в развивающихся странах. На данный момент эта цель часто достигается с помощью «приватизации» образования в соответствующих регионах: вместо государственных школ

встранах «глобального юга» начинают функционировать недорогие частные школы, которые, по словам их создателей, могут обеспечить детям в таких регионах качественное образование. Тем не менее «приватизация» образования в развивающихся странах коммерческими организациями из развитых стран влечет за собой ряд неочевидных негативных последствий, ставящих под угрозу достижение этой ЦУР.

Наиболее ярким примером в этом смысле является случай Bridge International Academies. Государственные органы развивающихся стран, видя, что они не могут обеспечить должный уровень образования на территории своего государства, уступают эту роль коммерческим организациям из развитых стран, понимая, что они, в отличие от государства, располагают для этого достаточными ресурсами. Одной из таких организаций стала Bridge International Academies, занимавшаяся открытием частных школ на территории стран Африки, в частности, на территории Уганды. На первый взгляд, такой шаг видится социально полезным и внешне привлекательным, поскольку он «позволяет африканским детям получать качественное образование мирового уровня по крайне низкой цене»2. В действительности разница в качестве образования в государственных и коммерческих школах в таких регионах может нивелироваться за счет нескольких факторов. Основным и главным из них является установленные на территории развивающегося государства минимальные стандарты образования (далее — МОС)3. Будучи зарегистрированными в таком регионе, указанные коммерческие организации, несмотря на свое фактическое происхождение, по сути, имеют право следовать минимальному образовательному стандарту страны, где они инкорпорированы. Этот формально правильный вывод в реальности приводит к неадекватным последствиям: коммерческие организации с западным преподавательским составом оказываются

вусловиях, когда они должны выполнять те же требования, что и школы в стране, уро-

1Цели ООН в области устойчивого развития. URL: https://www.un.org/sustainabledevelopment/ru/ education/.

2Uganda schools crackdown targets low-cost Bridge academies. URL: https://clck.ru/345v89.

3INEE Minimum Standards. URL: https://inee.org/minimum-standards.

76

Секция 2. Право устойчивого развития и трансграничные частноправовые отношения

вень грамотности молодого населения в которой составляет всего 13 %1. Такое применение МОС противоречит цели деятельности указанных частных школ и позволяет им необоснованно извлекать выгоду из своего положения. В случае с Bridge International Academies возможность применения МОС Уганды к коммерческой школе привела к тому, что такая школа не получила нужную лицензию, нанимала неквалифицированных учителей и использовала антисанитарные помещения для преподавания, не уступая, а то и «опережая» в этом смысле государственные угандские школы2. Bridge International Academies, таким образом, поставляла некачественные образовательные услуги, получая от этого доход и налоговые льготы от государства инкорпорации основного офиса3, и извлекая выгоду из своей аморальной стратегии ведения бизнеса.

Таким образом, на примере Bridge International Academies становится очевидным наличие как минимум двух препятствий на пути к реализации права граждан развивающихся стран на доступ к качественному образованию. Первое заключается в том, что в таких странах МОС являются крайне низкими по сравнению с развитыми странами, а зачастую могут вовсе отсутствовать. Вторая проблема состоит в том, что даже существенно заниженные МОС зачастую игнорируются частными поставщиками образовательных услуг.

Безусловно, обязанность по преодолению первого препятствия лежит непосредственно на развивающихся странах. Им необходимо создать такую систему регулирования и функционирования образовательных процессов, которая могла бы обеспечить населению качественное и доступное образование на всех уровнях.

Вторая проблема, которая заключается в игнорировании поставщиками образовательных услуг МОС принимающего государства, возникает из-за отсутствия в принимающем государстве системы контроля за соблюдением МОС, чем зачастую пользуются образовательные компании из развитых стран. К сожалению, создание в ближайшее время подобных механизмов контроля в странах «глобального юга» кажется маловероятным. В связи с этим из-за невозможности постоянно осуществлять контроль за соблюдением МОС принимающего государства, сейчас существует реальная потребность в создании такого механизма, который прежде всего сможет обязать поставщиков образовательных услуг соблюдать МОС страны происхождения, а также сможет предусмотреть способы проверки соответствия деятельности компании такому стандарту.

Подспорьем при решении этой задачи может послужить инструментарий международного частного права. Для разрешения этой проблемы необходимо сначала сформулировать ответ на вопрос о том, каким образом можно обязать юридические лица, зарегистрированные в одном государстве, соблюдать МОС другого государства при осуществлении своей деятельности. Одним из вариантов решения этой про-

1Uganda schools crackdown targets low-cost Bridge academies. URL: https://clck.ru/345v89.

2Two Harvard Grads Saw Big Profits in African Education. Children Paid the Price. URL: https://clck. ru/345v8f.

3Ibid.

77

Актуальные проблемы международного частного права

блемы видится признание МОС сверхимперативными нормами. Тем не менее этот вариант несет в себе ряд недостатков.

Сверхимперативные нормы приобретают свою значимость в первую очередь в контексте судебного разбирательства. В случае, если судебный процесс будет инициирован на территории развивающегося государства (а этот вариант является наиболее вероятным), не существует никакой гарантии, что нормы международного частного права этого государства предусматривают возможность применения сверхимперативных норм иностранного государства или вообще содержат такое понятие, как сверхимперативная норма.

Более оптимальным вариантом решения этой проблемы представляется признание экстерриториальной обязанности государства по защите прав и свобод человека, в том числе права на образование. Такая обязанность закреплена в Руководящих принципах предпринимательской деятельности в аспекте прав человека: «Государства в пределах своей территории и/или юрисдикции должны обеспечивать защиту от нарушений прав человека третьими сторонами, включая предприятия»1. В рамках реализации этого положения, государство, в котором зарегистрирован головной офис поставщика образовательных услуг, может предусмотреть в своем законодательстве необходимость предоставления отчета о всей производственной деятельности компании (в том числе ее филиалов, представительств и дочерних обществ).

Обосновать наличие такого экстерриториального обязательства применительно к конкретному случаю можно при помощи прямого и косвенного подходов. Критерием для применения прямого подхода является наличие так называемо «разумной связи» между государством и поведением поставщика услуг2. Продемонстрируем, как будет работать данный критерий для двух возможных способов организации отношений между компанией из развивающегося государства и основной компанией, зарегистрированной в стране первого мира:

1)Компания-поставщик образовательных услуг открывает филиал или представительство в развивающейся стране;

2)Компания-поставщик образовательных услуг регистрирует отдельное юридическое лицо в развивающейся стране.

В рамках первой ситуации решение проблемы представляется достаточно простым. Поскольку представительство или филиал являются продолжением юридического лица, они попадают в юрисдикцию того государства, правом которого является личный закон такого юридического лица. Таким образом, вне зависимости от территории оказания образовательных услуг, филиалы (представительства) обязаны действовать в соответствии с МОС страны происхождения.

Вторая ситуация кажется несколько сложнее, поскольку в данном случае в развивающемся государстве регистрируется самостоятельное юридическое лицо. Тем не

1Ст. 1 Руководящих принципов предпринимательской деятельности в аспекте прав человека.

2Ст. 25 (d) Maastricht Principles on Extraterritorial Obligations of States in the Area of Economic, Social and Cultural Rights.

78

Секция 2. Право устойчивого развития и трансграничные частноправовые отношения

менее эффективная защита прав человека зачастую требует «снятия корпоративную вуали» с компании для пресечения аморальных практик ведения бизнеса. Основанием для юрисдикционной связи здесь может стать, например, гражданство директоров, акционеров или иных контролирующих лиц дочерней компании.

При этом обосновать наличие юрисдикции в отношении дочернего лица может быть достаточно сложно. Не сто́ит забывать и о том, что большинство дел, связанных с нарушением права на образование в развивающихся странах, будут рассматриваться судами именно этих стран, что существенно снижает вероятность успешного доказывания наличия разумной связи между государством происхождения и поведением дочернего общества.

Для решения этой проблемы существует второй (косвенный) подход, в основе которого лежит так называемая «parent-based extraterritorial regulation»1. Суть этого подхода заключается в том, что государство может потребовать от материнской компании организовывать свою деятельность во всех дочерних обществах, филиалах и представительствах таким образом, чтобы она не нарушала права человека. Такое регулирование будет влиять не на само юридическое лицо, зарегистрированное в развивающемся государстве, а лишь на его деятельность путем введения обязанности головной компании имплементировать положения «своих» МОС и в деятельность местного офиса.

Таким образом, предложенные в данной статье способы могут помочь в решении проблем приватизации образования в развивающихся странах и спекуляции частных поставщиков образовательных услуг на отсутствии МОС в таких регионах. При этом необходимо помнить, что подобные механизмы регулирования в международном частном праве являются лишь «паллиативной помощью» и не должны заменять деятельность развивающихся стран по созданию МОС, непосредственно направленную на повышение качества предоставляемого государством образования.

Голубев Е. В.

Студент Российская государственная академия интеллектуальной собственности

ЕДИНЫЕ ESG-СТАНДАРТЫ В ТРАНСГРАНИЧНЫХ ЧАСТНОПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ СТРАНАМИ — УЧАСТНИЦАМИ ШАНХАЙСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СОТРУДНИЧЕСТВА В КОНТЕКСТЕ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Драматичная история XX в. сопровождалась острыми политическими кризисами и кровопролитными вооруженными конфликтами. Во многом столь резкий характер исторического развития объясняется слишком стремительным эконо-

1 Olivier de Shutter. Extraterritorial Jurisdiction as a tool for improving the Human Rights Accountability of Transnational Corporations. 2006. P. 31.

79