582
.pdfвставанием память погибших. Затем выступали ораторы и пел хор, исполнивший «Лучинушку» и другие народные песни. Волжский продекламировал несколько революционных стихотворений, затем выступило ещё несколько ораторов и концерт-митинг закончился общим пением Интернационала [11].
Будни Новониколаевского обывателя с весны 1920 г. стали заполнятся разнообразными митингами. 18 марта 1920 г. была торжественно отмечена 49 годовщина Парижской коммуны. К 12 часам улицы наполнились манифестантами, которые с красными знамёнами и пением Интернационала направились к Николаевскому проспекту. Затем под звуки оркестра манифестанты направились на городскую площадь. В разных частях города прошли митинги. Вечером в городском корпусе прошёл митинг-концерт, концерты прошли и в других частях города. 17 апреля в зале городского корпуса прошёл митинг, посвящённый Ленским событиям. 2 мая 1920 г. в Новониколаевске прошёл парад войск местного гарнизона, посвящённый первомайскому празднику. 4 июня 1920 г. исполнилась годовщина расстрела колчаковцами Серебренникова, Шмурыгина, Полковникова, Петухова и Горбаня. После вечернего заседания пленума Совета в половине восьмого вечера возле Городского корпуса собрались члены профсоюзов и коммунисты, и было организовано шествие к месту захоронения. Через два дня в городе прошла вооружённая демонстрация в знак протеста против выступления Венгрии на помощь Польше [12].
Новой формой культурной жизни стали концерты-митинги. 1 июня состоялось торжественное открытие Политпросветом Новониколаевского губвоенкомата гарнизонного театра и сада имени В.И. Ленина (бывший сад «Альгамбра»), на котором присутствовали делегаты уездного съезда Советов и красноармейцы гарнизона. Духовой оркестр исполнил Интернационал, выступили ораторы. Затем была поставлена «революционная» пьеса «Так будет», в заключение прошёл был концерт и выступил хор А.А. Воронцова. Газета «Дело революции” отмечала: «Впечатление от вечера самое лучшее. В особенности крестьяне остались очень довольны». 3 июня в 8 часов вечера комитет РКП(б) Центрального района Новониколаевска организовал один из первых концертов-митингов в театре сада «Сосновка». В саду были развешаны плакаты: «Прямо пойдёшь – опору Советской власти найдёшь», «Влево пойдёшь – рай коммунистический найдёшь», «Вправо пойдёшь – в Чека попадёшь». Как отмечала газета «Дело революции», театр «был переполнен и по настроению видно, что присутствующие остались довольны» [13].
Попытки создавать произведения на злобу дня не всегда были удачны. Три дня с 21 по 23 июля жители Новониколаевска могли слушать новое музыкальное произведение А.А. Воронцова «Стенька Разин». Некий Знамов комментировал: «Кажется само заглавие этой поэ-
53
мы говорит заранее уже нам о том, что данная вещь должна быть широка, могуча, сильна и красочно ярка. Но не то мы получили впечатление за эти вечера. Прежде всего удивляет – зачем музыканту вздумалось взять такое довольно не сильное и не ритмичное произведение – самый текст, для того, чтобы облечь его в музыкальную форму? Текст поэмы скуп, беден и отрывочен по своему построению и содержанию. Он не заслуживает музыкальной формы. Нет ярких нюансов между характерами духа Стеньки и царского воеводы» [14].
Билеты на спектакли и пьесы в целом были дорогие. За подписью «Рабочий» газета «Дело революции» писала с возмущением: «Рабочий дворец. Идёт пьеса “Чародейка”. Захожу. Рабочих немного. В первых ряжах люди с толстенькими животиками – сиречь спекулянты. Хочу купить билет. Сколько стоит билет в последних рядах? 75 рублей. О первых рядах значит и думать нечего, потому что не в состоянии платить и за последнее место 75 руб. Скучно стало. Я вышел» [15].
Новая власть старалась приспособить театры для пропаганды новых идей. Но первоначально критиковалось «буржуазное искусство». Так, газета «Красное знамя» поместила заметку с подписью «Зритель Д.В.» следующего содержания: «На днях сотрудниками почтово-телеграфной конторы <…> была поставлена небольшая пьеска “Вова приспособился”, которая прошла вполне удовлетворительно. По окончании спектакля в дивертисменте выступало несколько отдельных лиц с трёпаными куплетами, не давшими публике никакого развлечения. Пора бы оставить балаганщину, из которой революционный пролетариат не может вынести ничего полезного» [16].
В условиях, когда заработной платы не хватало на обеспечение элементарных потребностей, рабочие Новониколаевска, которые активно поддерживали первые шаги Советской власти по восстановлению нормальной жизни, к лету 1920 г. утратили энтузиазм и стали искать способы выживания в новой ситуации, в то время как власть привычно рассчитывала на энтузиазм населения. 12 июня корреспондент газеты «Дело революции» критиковал: «8 июня должно было состояться собрание наборщиц городской типографии на предмет выбора в делегаты работниц на делегатский съезд женотдела. К стыду товарищей наборщиц приходится заметить, что из 25 работниц, тех работниц, которые все грамотны и более или менее развиты, не нашлось ни одной, которая захотела бы представить интересы своих работниц. Каждая намеченная кандидатка заявляла, что она определённо не интересуется данной работой, что у неё нет ни желаний, ни времени (а по вечерам разгуливать по бульварам и садам время наверное находится!). Подобные мотивы не выдерживают критики. Нет желания работать в своём пролетарском
54
государстве!.. Нет желаний защищать свои интересы!.. Тогда спрашивается, для чего же они живут?» [17].
17 июня рабочие-железнодорожники не пришли на митинг, где должна была обсуждаться трудовая повинность. «Дело революции» негодовало: «Конечно, стоит ли обсуждать такие мелочи? Вот если бы позвали на митинг, где бы плясали цыгане, или, ещё лучше, раздавали бы мануфактуру – пожалуй, собралось побольше, за недостатком мест пришлось бы не пускать. Подождите… не привезёт ли Семёнов с японцами мануфактуры» [18].
Во всех бедах обыватель привычно винил власть. Причём, не важно, кто был у власти – ругали царя и Распутина до 1917 г., ругали Керенского в 1917 г., большевиков и Ленина – в 1918 г., Колчака – в 1919 г. Не стал исключением и 1920 г. Один из горожан писал в письме: «Вот хотелось бы найти такой уголок земли, где не было бы большевиков и коммунистов, и прочей дряни; бог рассердился на русских и послал им большевиков, и спасибо немцам, что они прислали нам Ленина в запломбированном вагоне» [19]. Власть была далека от простого народа и решала свои проблемы, забывая о простых обывателях, которым нужны были продукты, одежда и обувь, а не «имперское величие России» или «мировая революция».
Литература
1.Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. П-13, оп. 1,
д.185а, л. 19, 49.
2.Дело революции. 1920. 30 мая.
3.ГАНО. Ф. П-1, оп. 1, д. 28, л. 84.
4.Там же. Ф. Р-1349, оп. 1, д. 77, л. 46.
5.Там же. Ф. Р-624, оп. 1, д. 3, л. 93, 94.
6.Дело революции. 1920. 26 июня.
7.ГАНО. Ф. Д-38, оп. 1, д. 148, л. 1, 2.
8.Там же. Ф. П-13, оп. 1, д. 185а, л. 19, 51.
9.Там же. Ф. Р-1141, оп. 1, д. 24, 25, 26, 28.
10.Там же. Д. 24, л. 17.
11.Красное знамя. 1920. 3 янв.
12.Там же. 20 марта; Советская Сибирь. 1920. 26 марта; ГАНО. Ф. Р-1137, оп. 1, д. 7, л. 170; Дело революции. 1920. 4, 10 июня.
13.Дело революции. 1920. 4, 5 июня.
14.Там же. 27 июля.
15.Там же. 18 авг.
16.Красное знамя. 1920. 18 марта.
17.Дело революции. 1920. 12 июня.
18.Там же. 20 июня.
19.ГАНО. Ф. П-13, оп. 1, д. 185а, л. 20.
55
И.Н. Терещенко (СГУПС)
НАЛОГОВАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Великая Отечественная война коренным образом перестроила народное хозяйство страны, внесла существенные изменения в финансовую и налоговую политику. Война потребовала огромных военных расходов, а источники их пополнения были резко ограничены. За 1941– 1945 гг. расходы Государственного бюджета СССР составили один триллион 117,1 млрд р., из которых чуть более половины – 50,8 % составили непосредственно военные расходы. Но что бы тратить, надо иметь. В предвоенный период система доходов бюджета в основном основывалась на отчислениях от доходов предприятий и организаций. Оккупация значительной части страны, широкомасштабная эвакуация предприятий существенно подорвали этот источник. Советский Союз не мог использовать ресурсы покоренных стран, что активно делала фашистская Германия. Таким образом, СССР мог рассчитывать только на свои внутренние ресурсы и, в первую очередь, на свой народ, который как всегда взял на свои плечи основную тяжесть военного бремени.
Основные источники привлечения финансовых ресурсов населения для покрытия военных расходов можно условно разделить на 3 группы:
1.Непосредственное изъятие денежных средств.
2.Добровольные взносы и пожертвования.
3.Косвенное изъятие денежных средств.
1.В условиях начавшейся войны государство значительно повысило как количество, так и размеры налогов и различных сборов с населения, расширило круг их плательщиков, изменило принципы налогообложения. Уже 3 июля 1941г. был издан указ «Об установлении на военное время временной надбавки к сельскохозяйственному налогу и к подоходному налогу с населения». Надбавка к сельхозналогу была установлена в размере 100 % к сумме сельскохозяйственного налога, семьям, имевшим военнослужащих, предоставлялись льготы: 1 военный – скидка 50 %, 2 и более – 100 %. Надбавка на подоходный налог рабочих
ислужащих устанавливалась в размере (в % к окладу подоходного налога): с месячным заработком от 300 до 500 р. – 50 %, с заработком от 500 до 600 р. – 75 %, свыше 600 р. – 100 % [3, с. 121]. Лица, подлежащие призыву на военную службу, но не мобилизованные или освобожденные от призыва, уплачивали временную надбавку в двойном размере.
21ноября 1941г. был принят указ «О налоге на холостяков, одиноких и бездетных граждан СССР», по которому данный налог распространялся на лиц, достигших 20-летнего возраста и не имевших детей. Мужчины старше 50 лет, а женщины старше 45 лет налог не платили.
56
Бездетные граждане платили 6 % от заработка, имевшие 1 ребенка – 1 %, двух детей – 0,5 %. С плательщиков сельхозналога этот налог взимался соответственно в размере 150 – 50 – 25 р. в год, иждивенцы платили 90 – 30 – 15 р. в год. От налога освобождались все военнослужащие. Жены военнослужащих, погибших или пропавших без вести, к уплате налога не привлекались на период войны.
С 1 января 1942 г. вводится военный налог с одновременной отменой надбавок к сельскохозяйственному и подоходному налогам. Его уплачивали все граждане СССР, достигшие 18-летнего возраста, независимо от наличия источника дохода. Исключение составляли военнослужащие, находящиеся в действующей армии, члены их семей и инвалиды войны и труда 1-й и 2-й группы. Мужчины старше 60 лет и женщины старше 55 лет, пенсионеры платили налог лишь в том случае, если имели самостоятельный источник дохода. Военнослужащие тыловых частей налог платили. Колхозники и единоличники уплачивали налог по твердой ставке от 150 до 600 р. в год с человека, дифференцированной по районам. С рабочих и служащих налог взимался в зависимости от зарплаты: от 10 рублей в месяц при годовом заработке до 1800 р. и до 225 р. при заработке свыше 24 000 р. [5, с. 77]. Необлагаемый минимум не устанавливался. С кустарей, ремесленников, владельцев строений, граждан имевших доходы от работы не по найму, налог взимался по утроенным ставкам, установленным для рабочих и служащих.
Введение военного налога, основанного на подушном принципе налогообложения, стало вторым случаем в истории России. Впервые этот принцип применил Петр Первый для финансирования Северной войны. Военный налог был самым крупным налогом. В 1944г. он дал бюджету 28,7 млрд р. из общих налоговых поступлений 37,2 млрд р., а всего за 1942–1945 гг. по военному налогу поступило в бюджет 72,1 млрд р. [2, c. 407, 408].
В ходе войны была перестроена система местных налогов. В апреле 1942 были установлены следующие местные налоги: 1) налог со строений; 2) земельная рента; 3) сбор с владельцев транспортных средств; 4) сбор с владельцев скота; 5) разовый сбор на колхозных рынках. В сентябре 1942г. введен налог со зрелищ, который взимался как с юридических лиц, так и с граждан, организующих платные лекции, диспуты, доклады, эстрадные выступления и другие культурно-художественные мероприятия. В мае 1943 г. введен сбор за регистрацию охотничьепромысловых собак. В результате поступления по местным налогам в 1944 г. возросли в три раза по сравнению с 1940 г.
Всего за период войны рост налогов с населения составил 424 %, население выплатило налогов и сборов на сумму 133 млрд р. или 24,1% всех военных расходов. При этом необходимо учитывать, что это нало-
57
говое бремя легло на плечи значительно сократившегося количества налогоплательщиков. За первый год войны была оккупирована территория, на которой в довоенное время проживало около 40 % населения
СССР, более 27 миллионов советских граждан погибли в ходе войны. Из числа налогоплательщиков выбыли военнослужащие действующей армии, всего за годы войны было мобилизовано 34,5 млн чел., из которых непосредственно в боевых частях находилось от 7,5 до 10 млн чел. на различных этапах войны.
2. Наглядным примером реализации лозунга «Все для фронта, все для победы!» стали добровольные средства населения, передаваемые для нужд обороны через займы и безвозмездные взносы. Всего в ходе войны в государственный бюджет только за счет займов поступило 113,9 млрд р.
В годы войны было несколько видов займов. Основную массу поступлений дали займы, которые размещались среди населения по подписке. Большинство рабочих и служащих подписывались на 1–2 месячную зарплату. Например, первый военный заем был выпущен 13 апреля 1942 г. на сумму 10 млрд р., а за 10 дней люди подписались на 13,2 млрд р.; второй заем предполагал подписку на 12 млрд р., фактически она дала за 7 дней 20,8 млрд р.; третий и четвертый займы дали соответственно 29 и 26,7 млрд р. [4, с. 345]. Причем работа по проведению подписки на займы велась не только в тылу, но и непосредственно на фронтах.
Второй вид займов военного времени – займы, размещенные среди колхозов и промысловых артелей, которые сами определяли сумму займа исходя из своих возможностей. Доход по этим займам выплачивался в виде процентов (2 % годовых); государство получило в бюджет 5 млрд р.
Третий вид займов – это особые займы, предназначенные для вложения в них части свободных средств сберкасс и органов Госстраха. Они были беспроцентными и позволили пополнить бюджет на 5,8 млрд р.
Четвертый вид займов – свободно обращающиеся облигации государственного выигрышного займа выпуска 1938 г. Он предназначался для свободного хождения и реализовался покупателями за наличный расчет. Чтобы удержать у себя эти средства, государство на время войны приостановило приобретение сберкассами этих облигаций у населения.
Кроме фискальной задачи пополнения бюджета госзаймы сыграли важную роль в финансовой стабилизации, поскольку позволили не допустить чрезмерной эмиссии денег, изымая немалую часть средств населения из оборота. За годы войны поступления по займам составили 10,2 % общей суммы доходов (20,5 % всех военных расходов), тогда как в 1940 г. они не превышали 5 % доходов [6, с. 57].
58
Формой участия населения в военных расходах были также денеж- но-вещевые лотереи. В1941–1944 гг. состоялись 4 лотереи, которые дали 1,2 млрд р. в доходную часть бюджета.
Были введены такие новые формы мобилизации финансовых ресурсов, как фонд обороны и фонд Красной Армии, денежные взносы и ценности в которые принимались в любом отделении Госбанка. Рабочие многих предприятий, служащие отчисляли в эти фонды ежемесячно дневной или двухдневный заработок, сюда же шли средства от субботников. Данные средства использовались на строительство танковых колонн, эскадрилий самолетов и т.п., поступления от взносов в эти фонды составили 34,5 млрд р. Вся страна знала о почине Ферапонта Головатого, колхозника из Саратовской области, участника первой мировой и гражданской войн, внесшего в декабре 1942 и мае 1944 гг. по 100 тыс. р. на строительство двух истребителей. На средства, собранные населением, было построено 8 подводных лодок, свыше 40 торпедных, броневых и сторожевых катеров, более 2,5 тысяч боевых самолетов, несколько тысяч танков.
За годы войны в фонд обороны населением добровольно было внесено 13 кг платины, 131 кг золота, 9519 кг серебра, на 4,5 млрд р. облигаций займов, свыше 0,5 млрд р. вкладов в сберкассы, на 1,7 млрд р. драгоценностей.
3. Наряду с прямым и добровольным изъятием денежных средств населения в годы войны широко осуществлялось и скрытое, косвенное изъятие финансовых ресурсов граждан. В первую очередь это касалось заработной платы. Среднемесячная зарплата рабочих по предприятиям промышленности выросла с 375 р. в 1940 г. до 573 р. в 1944 г., инженер- но-промышленного персонала с 768 р. в 1940 г. до 1209 р. в 1944 г. [1, с. 117]. При этом рост производительности (интенсивности) труда только за 1942–1943 гг. составил более 45 %, а цены на товары народного потребления выросли за 4 года войны в 2,4 раза. За годы войны рост номинальной заработной платы сопровождался резким падением ее реального содержания, и к 1945 г. она составила только 40 % от 1941 г., что однозначно свидетельствует о значительном сокращении уровня жизни населения.
Еще более тяжелая ситуация складывалась в деревне. Заготовительные цены во время войны оставались на довоенном уровне, т.е. были символическими. Государство платило колхозам за килограмм зерна 7–8 коп., за 1 кг картофеля – 3коп., за голову крупного рогатого скота – 41–53 р., за свинью – 32–48 р. А цены на рынке в это время были выше в 100–200 раз. Например, в Перми в 1944 г. 1 кг картофеля стоил 65 р., мяса – 293 р., 1 литр молока 74 р. Резко сократилась выдача зерна на трудодни. В 1942 г. из предполагавшихся к выдаче на трудодни 44 млн ц
59
зерна было выдано фактически 24 млн, а в 1943 г. – 29,5 вместо 35 млн ц [4, с. 344].
Дополнительным источником доходов стала государственная торговля в коммерческих магазинах, которые с апреля 1944 г. стали открываться в Москве, а затем и в других крупных городах. В этих магазинах население могло покупать продукты и товары без карточек, но по более высоким ценам. Вначале 1945 г. такие магазины действовали в 25 крупных городах страны. Только за 1944–1945 гг. эта система дала около 16 млрд р. доходов. Несмотря на цены, порой в 10–15 раз превышающие обычные, эти магазины пользовались популярностью, и в 1945 г. коммерческая торговля составила почти десятую часть розничного товарооборота страны.
Очень эффективным было решение о формировании полевых учреждений Госбанка, которые принимали на хранение денежные средства и производили денежные переводы и расчеты по поручению воинских частей, а также осуществляли прием вкладов от личного состава действующей армии. Это были очень большие средства, причем военнослужащие их довольно часто в «живом виде» не видели – были осуществлены меры максимального привлечения денежных средств во вклады. О размере выплачиваемых помимо денежного довольствия средств можно судить по расчетам о выплатах личному составу войск действующей армии премиальных выплат. Уже в 1941 г. была введена выплата денежных вознаграждений. Летчик-истребитель за каждый сбитый самолет противника получал 1000 р. Поощрялись и члены экипажей самолетов бомбардировочной и штурмовой авиации: при успешном выполнении боевых заданий по разрушению и уничтожению объектов противника, например, за десять заданий днем или пять ночью – 1000 р. В июле 1942 г. была введена выплата премий за подбитые и сожженные танки противника личному составу артиллерийских частей (командиру и наводчику орудия по 500 р., а остальному составу расчета по 200 р.); экипажам танков (командиру, механику-водителю – по 500 р., остальным членам экипажа – по 200 р.). У личного состава накапливались крупные суммы денег, которые в условиях передовой не могли быть израсходованы. В октябре 1941 г. Правительство СССР утвердило «Положение о вкладных операциях в полевых учреждениях Госбанка СССР».
Вклады могли вноситься как наличными, так и путем безналичных перечислений денежного довольствия через финансовый орган воинской части. И уже с середины 1942 г. средний размер вкладов и их доля в сумме денежного содержания военнослужащих резко возросли. Если на 1 января 1942 г. остаток вкладов составлял 68 млн р., а число вкладчиков – 98 тыс. чел., то на 1 января 1945 г. остаток равнялся почти 4 млрд р., а число вкладчиков составило около 3,8 миллионов человек. В целом
60
финансовая служба Красной Армии за годы войны мобилизовала 67 млрд р., из которых взносы личного состава в фонд обороны составили 8,4 млрд р., по подписке на государственные займы 12 млрд р.
Таким образом, за годы Великой Отечественной войны население Советского Союза только за счет собственных средств обеспечило более половины всех военных расходов государства, а с учетом косвенного изъятия финансовых ресурсов населения эта доля становится еще более значимой.
Литература
1.Вознесенский Н.А. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М.: ОГИЗ Госполитиздат, 1948.
2.Дьяченко В.П. История финансов СССР (1917–1950). М.: Финансы, 1978.
3.История Министерства финансов России / Под ред. А.В. Кудрина. М.: Инфра-М, 2002.
4.Петухова Н.Е. История налогообложения в России. М.: Вузовский учебник, 2008.
5.Тамарченко М.Л. Советские финансы в период Великой Отечественной войны. М.: Финансы, 1967.
6.Финансовая система государства в годы Великой Отечественной войны. М.: Финансы, 1996.
Л.Н. Воробцова (НГУ)
МЕТАЛЛООБРАБАТЫВАЮЩАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ В НОВОНИКОЛАЕВСКЕ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВВ.
Одним из важнейших показателей уровня промышленного развития Сибири в конце ХIХ – начале ХХ в. являлась металлообрабатывающая отрасль. Во всей России в 1900 г. существовали 1 804 завода, занимавшиеся обработкой металлов, производством машин, аппаратов и орудий ремесла, на них было занято 235 785 рабочих со средней годовой оплатой на одного рабочего 341 руб. В Сибири на долю металлообрабатывающей промышленности приходилось в этот период около 6,5 млн р. годового объема производства, что составляло примерно 8 % от выпуска продукции обрабатывающей промышленности региона, в то же время сюда каждый год ввозилось машин и металлоизделий на 20 млн р., или 8–9 % от общего количества ввозившихся товаров [1]. В Западной Сибири в 1908 г. насчитывалось 15 металлообрабатывающих предприятий, «не считая сети депо и ремонтных мастерских, обслуживавших железную дорогу», которые выпускали продукции на 775,9 тыс. р., т.е. 1,2 % объема производства всей обрабатывающей промышленности края, и в которых были заняты 743 чел., т.е. 4,6 % от всех рабочих отрасли [2].
В Новониколаевске в начале ХХ в. действовали два механических и чугунолитейных завода, а также 22 конторы различных металлообраба-
61
тывающих предприятий Западной Сибири, занимавшихся производством и продажей машинного оборудования. Из них: по производству и продаже машин и орудий земледельческих – 14, швейных и вязальных машин – 4, электротехнических принадлежностей – 3, мельничного оборудования – 1.
Новониколаевский завод «Труд» был основан в 1904 г. (по другим данным – гораздо раньше, еще в 1898 г.) [3], затем в течение двух лет возводились все необходимые постройки, выписывались машины. Его учредителями стали мещане Виктор Михайлович Глотов и Арон Борисович Гарбашников, управляющим – И. Я. Гордеев [4]. Завод был построен на арендованной у Кабинета земле за рекой Каменкой по ул. Трактовой (кв. 53, место 4) общей площадью 1000 кв. саженей [5]. Основные технологические процессы на предприятии начались только в 1906 г., а его основной капитал составлял: в 1906 г. — 40 тыс. р., в 1910 г. — 45 тыс. р., распределенных на 15 паев по 3000 р. каждый. Причем в 1910 г. у предприятия было уже 12 вкладчиков, — крестьяне Нижегородской губернии братья Иван Яковлевич и Николай Яковлевич Гордеевы, жена И.Я. Гордеева Антонина Васильевна, мещанин г. Смоленска Леонтий Васильевич Бычков, мещанин г. Балахны Виктор Михайлович Глотов, отставной полковник Владимир Николаевич Калугин, подполковник Иона Николаевич Захаров, крестьянин Нижегородской губернии Иван Федорович Костин, уфимский мещанин Михаил Егорович Луканин, его дочь Зинаида Михайловна и новониколаевский мещанин Николай Александрович Луканин [6]. При этом полными товарищами числилось 10 чел., все, кроме М.Е. и Н.А. Луканиных. Директорраспорядитель товарищества избирался общим собранием «из своей среды ежегодно 15 марта» [7].
Завод и котельная располагались в небольшом каменном здании, где находились также литейный, кузнечный и механический цехи, все остальные постройки были деревянные [8]. Оборудование предприятия «состояло из 8 станков и парового двигателя мощностью 10 л.с.». Во всей сибирской металлургической промышленности в 1908 г. действовало всего 10 паровых двигателей суммарной мощностью 213 л.с. [9] В цехах завода отсутствовали элементарные грузоподъемные механизмы, поэтому, когда возникала необходимость переместить тяжелую деталь, хозяин «объявлял “шабаш” и ставил четверть ведра водки» [10]. Необходимо отметить, что вес деталей варьировал от 1/2 фунта до 200 пудов [11]. Завод производил в год 12,5 тыс. пудов чугунного и медного литья, «выпуская запасные части к простейшим сельскохозяйственным машинам, механизмам мельниц и маслодельных заводов» и осуществлял ремонт несложных машин и оборудования [12]. Здесь велась также постройка судовых корпусов и водопроводов, установка
62