C60eTmWS6r

РККА до этого, в ходе советско-финляндской войны 1939–1940 гг. в условиях отсутствия у частей КА какой-либо тыловой инфраструктуры вообще. А в ситуации, когда эта инфраструктура советской стороной в титовском приграничье создавалась достаточно активно, возможность повторного похода на Петсамо в случае нового советско-финляндского конфликта, становилась вполне реальной и легко осуществимой.

С весны 1941 г. в ГК «Норвегия» началась интенсивная тайная подготовка к войне с СССР. Были отменены все отпуска, личный состав был возвращен к местам постоянной дислокации, отозвали всех командиров, проходивших в Германии курсы повышения квалификации (кстати, все эти мероприятия так и остались незамечены советской стороной, что говорит о слабости, точнее о полном отсутствии агентурной разведки в Северной Норвегии). Переодетые в гражданскую одежду офицеры ГК «Норвегия» под видом туристов выезжали в район Петсамо, на территорию Финляндии, для проведения рекогносцировок вдоль границы с СССР. Понимая всю серьезность титовских ДОТов, как возможного препятствия, которые были прекрасно видны от финской границы, немцы начали интенсивно тренироваться в штурме такого рода укреплений – для этих целей они использовали несколько старых пограничных норвежских бункеров. Эти огневые точки обрабатывались тяжелой артиллерией, атаковывались специально подготовленными штурмовыми группами и авиацией. Любопытно, что все планы нападения на Советское Заполярье хранились в глубокой тайне, и личному составу объяснялось, что эти навыки по захвату укрепленных огневых точек личному составу понадобятся при высадке на Шпицберген или в Исландии1.

Еще до вступления на территорию Финляндии немцы озаботились приведением в порядок дорог и мостов Северной Финляндии, понимая, что от успешного функционирования этих немногих дорог и мостов во многом будет зависеть успех будущего наступления. По взаимной договоренности с финнами, к ремонту инфраструктуры было привлечено 2 тыс. вольнонаемных финских рабочих, заранее переброшенных на север, а также подразделения 405-го строительного батальона и рабочие из RAD (Reichsarbeitdienst – Имперской трудовой службы), личный состав которых был переодет в гражданскую одежду и отправлен в Северную Финляндию. Они привели в порядок дорожную инфраструктуру региона – мосты и рованиемское шоссе (немцы называли его Айсмеерштрассе (Eismeerstraße) – Арктическое шоссе), а также дороги, которые вели от Петсамо к границе с

СССР. Как говорил командующий ГСК «Норвегия» генерал горных войск

1 http://patriotmurmana.ru/%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE %D1%80%D0%B8%D1%8F [20 июля 2013 г., перевод книги Rüf H. Gebirgsjäger vor Murmansk. Der Kampf des Gebirgskorps «Norwegen» an der Eismeerfront 1941/42. – Innsbruk, 1957].

81

Э. Дитль «Перед тем как идти в наступление надо будет сначала построить дороги»1.

Справедливости ради надо сказать, что противник также не имел точных сведений о советской группировке ему противостоящей. Основным средством разведки было визуальное наблюдение, преимущественно с воздуха – ведение воздушной разведки стало ключевым способом сбора информации о частях 14-й А, разворачивавшихся на Титовке. Немцы в частности знали, что от Титовки до Западной Лицы нет нормальной дороги, однако в целом они имели довольно смутные представления о том, какой по численности и боевому потенциалу противник им противостоит.

С 19 июня 1941 г. начинается сосредоточение ГК «Норвегия» около Варангера, которое заняло около трех дней. В 2.30 22 июня 1941 г. по дороге Никельштрассе (Nickelstraße), которая из Северной Норвегии вела в Петсамо, немцы выдвинулись в Финляндию. Этот первый этап боевых действий в Заполярье, получил название операция «Rentiere» («Северный олень»). Он предусматривал вступление частей ГК «Норвегия» в Северную Финляндию, для того чтобы занять Петсамский коридор и район никелевых рудников для его совместной защиты вместе с финнами2. 2-я ГД разместилась в районе Линахамари-Печенга, а 3-я ГД – в окрестностях Луостари3.

Заняв район Петсамо, горные егеря начали выдвижение непосредственно к границе с СССР, осуществляя мероприятия по сосредоточению своих сил, для нанесения удара по району Титовки. Это сосредоточение фактически завершилось к 28–29 июня 1941 г.4

Что же представлял собой немецкий план боевых действий на Титовке? Стратегической задачей, которую перед собой ставил штаб ГК «Норвегия» был пеший бросок к Кольскому заливу, с захватом Полярного, а также впоследствии и Мурманска. Первым этапом данной акции должен был стать прорыв границы СССР, т.е. собственно титовского рубежа согласно плану «Platinfuchs» – «Чернобурая лиса».

Ключевая роль в наступлении на титовский рубеж отводилась подразделениям 2-й ГД. Дивизия должна была прорвать позиции КА на Титовке и наступать общим направлением на Полярный, последовательно форсируя реки Титовка, Западная Лица и Ура. Герои Нарвика из 3-й ГД на этот раз должны были выполнять фактически второстепенную задачу – действуя южнее 2-й ГД охватить левый фланг советской группировки и си-

82

лами 138-го и 139-го ГЕП с другими дивизионными частями, наступать фактически по дикой тундре от озер Чапр и Лайя к Западной Лице, общим направлением на Мотовку1. На крайнем правом фланге ГК «Норвегия» должен был действовать финский батальон «Ивало» под командованием майора Пеннанена, задачей которого было движение на Рестикент2.

Фактически обе ГД действовали изолированно друг от друга, на значительно расстоянии и должны были сблизиться только в районе Западной Лицы или непосредственно перед ней.

Диспозиция частей 2-й ГД, с частями которой бойцам 14-й СД пришлось скрестить оружие на Титовке, была следующей. Один ее полк – 136-й ГЕП (командир – полковник Хаке), сгруппировался на самом севере полосы наступления 2-й ГД. Он получил задачу нанести удар фактически вдоль берега фиорда Матти-вуоно общим направлением на перешеек, отделяющий полуострова Средний и Рыбачий от Кольского полуострова. Местность, изрезанная скалами и ущельями была крайне сложной для наступления даже по меркам специфического заполярного ТВД. Выйдя к перешейку, полк должен был оставить один батальон для блокирования Рыбачьего и Среднего (их захват немцы всерьез не рассматривали с самого начала – для выполнения такой задачи у них просто банально нехватало сил), а остальные два двинуть на юго-восток, для того чтобы захватить населенный пункт Титовка-Река.

137-му ГЕП (командир – полковник Хенгль) вообще отводилась исключительно важная задача – атаковать самый сложный, центральный участок советской линии обороны с ДОТами на высотах 189.3 и 255.4, прорвать его и выйти к южному мосту через реку Титовка, разрезав советскую оборону фактически на две изолированные группировки. Для осуществления этой боевой задачи полку были приданы дополнительные подразделения. Это были рота 40-го танкового батальона особого (специального) назначения (10 машин) гауптмана А. фон Бурстина, подразделения саперов, огнеметчиков и мощные 88-мм зенитные орудия Flak 36, знаменитые немецкие «восемь-восемь», которые планировалось применять не против советской авиации (с ней разбираться должно было Люфтваффе), а для стрельбы прямой наводкой по титовским ДОТам3.

Непредвзятый анализ спланированного немцами сухопутного похода на Мурманск показывает, что ему был присущ значительный элемент авантюры, связанный как с недооценкой боевого потенциала советской группировки в Заполярье, так и с распылением своих сил при явном недостатке

83

резервов и ресурсов для выполнения столь сложных боевых задач. По сути, практическая реализация замысла сухопутного похода сразу по трем главным направлениям стала грубейшей стратегической ошибкой немецкого командования.

Перспективнее в теории была реализация того варианта операции по захвату Советского Заполярья, которого более всего опасались до начала войны и штаб 14-й А, и штаб СФ – высадка морского десанта в Кольском заливе с последующим оперативным броском на Полярный и Мурманск (по типу Нарвика 1940 г.). Думается, такой вариант развития боевых действий имел бы для советской стороны гораздо более неприятные последствия, чем титовское поражение. Захват десантами с моря Полярного и Мурманска означал бы фактическую утрату той скудной тыловой базы, которой обладала советская военная и военно-морская группировка на Мурмане. Но если флот хотя бы теоретически мог уйти в другие районы базирования – в Архангельск, Иоканьгу, самолеты ВВС 14-й А и ВВС СФ могли перелететь на аэродромы вне Кольского полуострова, либо в его южную часть, то сухопутная группировка мурманского направления – т.е. 14- й и 52-я СД и 23-й УР фактически отсекались врагом от баз снабжения и тыла. В этой ситуации их уничтожение стало бы для врага только вопросом времени. Однако повторение операции «Везерюбунг» в советском варианте летом 1941г. было невозможно по двум причинам.

Во-первых, Кригсмарине понесший большие потери в ходе Норвежской операции и сражений на море с англичанами в 1940–1941 гг. банально не имел необходимых сил и средств для осуществления такой операции, да и своевременно сосредоточить даже имеющиеся силы в портах Северной Норвегии руководство германских ВМС не смогло. Во-вторых, немцы видимо прекрасно отдавали себе отчет, что советский ВМФ, даже несмотря на довольно таки низкий потенциал и боевые навыки СФ к 1941 г., это отнюдь не ВМС Норвегии, в боях с которыми Кригсмарине понес большие потери и в этой связи прорыв с десантом в Кольский залив был чреват гибелью значительной части кораблей с перспективой срыва данной десантной операции.

Поэтому, как это ни парадоксально, но тактические ошибки советской стороны в предвоенном развертывании своей военной группировки на Мурмане, благодаря спорному решению немецкого командования о сухопутном походе на Мурманск, в итоге обернулись стратегическим успехом, хотя путь к нему и оказался омрачен колоссальными людскими потерями и материальными лишениями. Титовское поражение на этом фоне выглядело не столь значимо и имело не столь катастрофические последствия в будущем для боев в Заполярье, как немецкий стратегический просчет.

Сам командующий ГК «Норвегия» генерал горных войск Эдуард Дитль еще до начала активных наступательных боев на мурманском, кан-

84

далакшском и лоухском направлениях, не разделял оптимизма касательно возможного успеха похода на Мурманск. Немецкий генерал прекрасно отдавал себе отчет относительно реального соотношения сил и сложности данного ТВД. Э. Дитль предлагал гораздо более разумный и гораздо более опасный для советской стороны план – после занятия района Петсамо, сосредоточить все имеющиеся силы на одном, а не на трех направлениях. Таковым он предлагал избрать Кандалакшское, где наступал XXXVI корпус и нанести главный удар здесь, перерезав Мурманскую (Кировскую) железную дорогу, выйти к Белому морю, а затем уже развернуться и наступать на север, чтобы взять Мурманск с юга1.

Однако план Э. Дитля принят не был, причины отказа от него до конца неясны и требуют скрупулезного исследования на основе работы с немецкими архивными документами. Наиболее логичной причиной отказа от него, выглядит опасение немецкого командования, что ответом на наступление на Кандалакшу станет нанесение 14-й СД удара по Петсамо и захват стратегически важных для Германии никелевых рудников

В итоге, немцы избрали, пожалуй, наименее оптимальный с точки зрения возможного результата вариант ведения боевых действий. Они распылили свои и без того небольшие силы по трем направлениям, вынудили ГСК «Норвегия» совершить без необходимого количества стратегических резервов, в условиях фактического бездорожья, пеший бросок от границы на Полярный и Мурманск. Такой алгоритм боевых действий нес в себе ярко выраженный элемент авантюры, не учитывал реальной обстановки, не давал немцам стопроцентной уверенности в возможности полного разгрома врага у границы, даже теоретически обрекая их, таким образом, на стратегическое поражение в будущем.

85

ГЛАВА VI. ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ТИТОВСКОГО СРАЖЕНИЯ (29 ИЮНЯ 1941 ГОДА): ТРАГЕДИЯ 2-ГО БАТАЛЬОНА

Реконструкция Титовских боев 29–30 июня 1941 г. представляется достаточно сложной задачей, в силу того, что зачастую одни источники, привлеченные для выстраивания картины этого сражения, противоречат другим, они далеко не всегда соотносятся и с воспоминаниями противника. Тем не менее, сопоставляя в комплексе те сведения о боях на Титовке 29–30 июня 1941 г., которые имеются в фондах ЦАМО РФ, попытаемся на основании их анализа описать ход боевых действий противоборствующих сторон.

Для начала необходимо подчеркнуть, что имеются существенные расхождения касательно вопроса точного времени начала активной фазы боевых действий. Пограничники зафиксировали переход противником государственной границы в 1.45 29 июня 1941 г.1 Другие советские документы начало боев фиксируют временем 1.30 (ЖБД 14-й СД)2, 2.00 («Материал об обороне Титовки за время боев с 22.06 по 30.06.1941г.»)3 или 3.004, в ночь с 28 на 29 июня 1941 г. Противник, в лице Г. Рюфа отмечает, что атаки начались в 3.00 утра5.

Над приграничьем утром висел туман. Наблюдение за движением пехоты противника было ограничено6. Враг был, скорее, слышим, нежели виден. Неясно до сих пор предваряло ли наступление противника артиллерийская подготовка и авиаудары. По советским данным – да, причем велись они около полутора часов7, по немецким – нет, артиллерия и авиация подключились к боевым действиям позднее, уже после начала наступления8.

Первый удар был нанесен горными егерями в самый центр обороняющейся советской группировки, в полосе обороны 2-го СБ. Здесь противник силой до двух батальонов егерей перешел в наступление на участки обороны 4-й и 6-й СР 95-го СП9.

86

Этими двумя батальонами были 2-й и 3-й батальоны 137-го ГЕП. Первую атаку врага 6-я СР отбила и, как успели сообщить по телефону в штаб 95-го СП из штаба этой роты, прежде чем прервалась связь, погибло 6 чел. и двое было ранено1. Расположенную севернее 4-ю СР немцы с позиций в районе высоты 204.2 у озера Пигвосен-Ярви быстро сбили и таким образом вклинились между позициями 4-й и 6-й СР, заходя во фланг последней. Фактически этими действиями немцы охватили и частично окружили не только 6-ю СР, но и также находившиеся еще южнее левофланговую мотороту 35-го ОРБ и 1-ю ПЗ 82-го ПО2.

Основной удар врага приняла на себя 4-я СР. Израсходовав все боеприпасы, бойцы 4-й СР дважды поднимались в штыковые контратаки3. Командир этой роты, лейтенант Михаил Михайлович Кузнецов числиться пропавшим без вести 29 июня 1941 г.4 Скорее всего, он пал одним из первых и, как отмечено в документах, роту возглавил командир одного из взводов – лейтенант Лев Соломонович Катков, еврей, выпускник Казанского пехотного училища (1939 г.)5. В одной из этих контратак он погиб, будучи окружен врагом и расстрелян им из автоматов. Управление частью было нарушено, рота как боевое соединение фактически прекратила существование, уцелевший личный состав разрозненно начал отход вдоль левого берега реки к южному мосту через Титовку. Здесь видимо, продолжились схватки с противником вплоть до 17.00, когда теснимые немцами остатки роты отошли на правый берег и продолжили отступление по новой мурманской дороге6. Судя по указанному времени отхода к южному мосту, 4-я СР, точнее ее осколки, были в числе последних, кто отходил на правый берег Титовки. Эта рота, наряду с 5-й СР, видимо понесла наибольшие потери в титовских боях среди всех рот 95-го СП.

Прорыв врага на участке 4-й СР имел фатальные последствия для всего центра советской титовской группировки – он открыл дорогу врагу к огневым позициям 2-го дивизиона 241-го ГАП у отметки 88.5 и 1-го дивизиона 158-го ЛАП у юго-восточного берега озера Титовское. Остается только сожалеть, что штаб 14-й СД выдвинул дивизионную артиллерию столь сильно вперед, фактически в боевые порядки пехоты, а не разместил ее по правому берегу Титовки. Связано это, скорее всего, было с проблемами транспортировки туда артсистем и их последующего снабжения боеприпасами – нормальных дорог вдоль правого берега Титовки не было вообще. Плюс противник, прорвав полосу обороны 4-й СР, силами до двух батальонов обошел левый фланг 5-й СР и вышел с юга к высоте 255.4 (вы-

87

сота Угловая) и левому берегу реки Титовка, разрезав, таким образом, обороняющуюся советскую группировку, отсекая от дороги на Титовка-Река 6-ю СР1.

Попытки сманеврировать бронеротой и танковой ротой 35-го ОРБ для нанесения контрудара по врагу полностью провалились. Враг захватил здание погранзаставы № 1, достиг отметки 88.5 и фактически вышел к т.н. «Русскому лагерю» (Лагерю 2-го СБ) и на подступы к южному мосту2.

Однако командиры и личный состав 6-й СР, несмотря на вбитый врагом клин в оборону 2-го СБ, действовали исключительно грамотно и толково, не поддавшись панике. Правда справедливости ради надо подчеркнуть, что и натиск противника на позиции роты был несравнимо менее активным, чем на рубежи обороны 4-й и 5-й СР. Особенно отличилось в первых боях с врагом отделение младшего сержанта Павла Ивановича Аношкина. Оно состояло из 22 чел. (многовато для отделения, фактически это полвзвода!) с 7 ручными пулеметами ДП-27. В этом бою П.И. Аношкин пал смертью храбрых, за что был посмертно представлен к награждению орденом Красного Знамени, а его имя было включено в число навечно зачисленных в списки части3.

6-я СР сражалась фактически в полном окружении, вместе с моторотой 35-го ОРБ, взводом батальонных минометов и батареей ПТО, плюс здесь же бились и пограничники одной из ПЗ 82-го ПО. Рота уверенно отражала все попытки врага вклиниться в ее оборону или обойти позиции роты с юга, где соседей не было. Только к концу дня 29 июня, когда начали подходить к концу боеприпасы, 6-я СР организованно отошла в район высоты 179.0, южнее озера Титовское4. Какая-то часть бойцов роты, отсеченная противником от ее основных сил, видимо, отошла в районе 11.00 и к лагерю 2-го батальона, где присоединилась к остаткам 4-й СР5.

Под прикрытием огня батальонных минометов и пулеметов, 6-я СР 30 июня 1941 г. успешно форсировала вброд реку Титовка южнее озера Титовское. Огрызаясь арьергардными боями, цепляясь за высоты 123.2, 161.5, 198.8 и 232.0, лавируя меж многочисленных озер, большая часть роты смогла 3 июля 1941 г. организованно выйти на соединение с остальными частями 95-го СП, отступившими с Титовки6.

Прорвав позиции между 4-й и 6-й СР, 2-й батальон 137-го ГЕП вышел к высоте 189.3, где сходу атаковал и захватил первую линию ДОТов Титовского УРа. Под угрозой окружения, расположенная на ее восточном скате батарея 149-го ОПТАД спешно начала отход к южному мосту7.

3ЦАМО РФ. – Ф. 1280. – Оп. 1. – Д. 9. – Л. 17; Д. 1. – Л. 33.

88

Авторы книги «Это был эдельвейс…» М. Кройтлер и К Шпрингеншмид описали бой за высоту 189.3 в очень ярких красках: «Предполье ДОТов было затянуто колючей проволокой. Саперы были вынуждены взрывать эти препятствия. Затем вступили в дело огнеметы, направляя свои смертоносные струи на амбразуры бункеров… Русские защищаются упорно и отчаянно. Покрытые черной краской сажи и обливающиеся кровью, выползали последние защитники ДОТов из своих убежищ… Вся высота закутана в дым. Только от случая к случаю светлый огненный луч огнемета вспыхивает или яркая вспышка разрыва снаряда разрывает этот чад»1.

К 11.00 противник захватил высоту 189.32.

Артиллеристы из 2-го дивизиона 241-го ГАП и 1-го дивизиона 158-го ЛАП, а также расчеты 45-мм пушек из 2-й батареи 149-го ОПТАД, к сожалению, ничем не могли помочь отчаянно сражающейся пехоте. Хотя они, как указывается в ЖБД 14-й СД, пытались вести огонь по тылам противника, их достаточно быстро нейтрализовал удар вражеской авиации (бомбили позиции артиллерии группами по 30–45 самолетов3), а затем перед ОП замаячила прорвавшаяся сюда пехота противника. Это вынудило артиллеристов срочно прекратить огонь и начать смену ОП (фактическое отступление), чтобы артсистемы не были сходу захвачены врагом. Артиллеристы начали движение в сторону южного моста, при этом, как отмечено в документах, «оставив частично материальную часть и боеприпасы»4. Скорее всего, эти строки следует понимать следующим образом: часть гаубиц и пушек удалось эвакуировать к южному мосту, часть же попросту бросили.

Появление горных егерей южнее высоты 255.4, являвшейся ключевой в линии обороны титовской группировки, стало полной неожиданностью для личного состава 5-й СР под командованием младшего лейтенант Павла Федоровича Титова, занимавшей позиции вокруг ДОТов и в них самих. Рота ожидала удара с фронта, с запада, в лоб, но никак не с юга. Тем не менее, бойцы, не растерявшись, встретили врага организованным огнем стрелкового оружия. Началась кульминационная фаза первого дня титовского сражения – битва за ДОТы высоты 255.4. Ожесточенность этой схватки и отчаянность сопротивления гарнизонов этих маленьких крепостей отмечал и противник. Например Г. Рюф в своей работе «Горные егеря перед Мурманском», писал, что бои на высоте 255.4 шли целый день 29 июня 1941 г., когда враг уже занял практически все левобережье Титовки. Для захвата высоты Угловая (255.4) противник привлек 2-й батальон

89

137-го ГЕП, который обложил ее со всех сторон, блокировав гарнизонам ДОТов возможные пути отхода, подтянул 4-ю батарею 111-го ПГА и, ведя огонь из полевых и противотанковых орудий по амбразурам, применяя огнеметы и взрывчатку, начал штурмовать каждый ДОТ по отдельности. Г. Рюф: «было похоже, что их защитников легче сжечь, чем заставить покинуть свои убежища». М. Кройтлер и К Шпрингеншмид: «…наполовину сожженные, обливающиеся кровью фигуры ползают из отверстий наружу… Борьба продолжается до тех пор, пока еще отдельные бойцы могут защищаться. И даже оставшись один, каждый отдельный борец защищается до конца… Это давало нам отчетливое представление о том, что еще предстояло нам в борьбе с этим противником…»1.

Бои на высоте 255.4 стихли только в районе 17.20 29 июня, после того, как врагу удалось последовательно, с применением артиллерии и огнеметов, в буквальном смысле выжечь гарнизоны ДОТов. Скорее всего, часть ДОТов, на амбразурах которых сохранилось мало следов от огня противника, были захвачены сходу, за какие то наоборот бой шел долго и упорно. Следы применения огнесмеси до настоящего времени сохранились только на одном ДОТе2.

Практически все бойцы 5-й СР 95-го СП, оборонявшие ДОТы пали смертью храбрых, так и оставшись безымянными героями этой трагической страницы начального периода боев в Заполярье. Однако М.Г. Орешете удалось разыскать одного из немногих выживших участников обороны титовских ДОТов, который в письме к этому известному мурманскому краеведу поведал о тех ужасах, которые пережили защитники этих маленьких крепостей3. Хотя в этом документе присутствуют и явные преувеличения – оборона ДОТов никак не могла продолжаться десять дней, как указал в письме ветеран, в целом его письмо очень живо и с леденящими подробностями доносит до нас сведения о кошмарах, которые пережили герои, сражавшиеся в титовских ДОТах. В своей работе, М.Г. Орешета указывает, что в боях на высотах 189.3 и 255.4 погибло около 800 чел., останки которых были позже обнаружены поисковиками. Это в сумме больше, чем численность всего 2-го СБ 95-го СП по штатам военного времени. И если даже приплюсовать к числу бойцов 5-й СР, оборонявших ДОТы на этих высотах, пограничников с соседних застав, саперов и артиллеристов из 2-го дивизиона 241-го ГАП, все равно вряд ли число оборонявшихся превышало несколько сотен человек. В этих боях геройски погиб и командир 5-й СР младший лейтенант П.Ф. Титов. За проявленную в боях храбрость и муже-

3Орешета М.Г. Титовский рубеж. – Мурманск, 2010. – С. 162–168.

90