272_p2098_D19_10483

здесь реализуется и подтверждается через множество прак- тик социально-ориентированной экономики, или, говоря словами Хилла – «социального капитализма», – и, прежде всего, через систему здравоохранения, «которая рассматри- вается большинством людей в качестве важнейшего элемен- та внутреннего скрепления и интеграции европейских об- ществ»187, и систему социального обеспечения.

Вместе с тем высокая степень солидарности европейских сообществ, основанная на разделяемых ценностях, воззрени- ях, чувстве сопричастности и взаимной ответственности, всё больше ставится под вопрос в связи с растущими иммигра- ционными потоками из Северной Африки и Азии. Хилл при- водит на этот счет высказывание одного из парламентариев в Нидерландах, согласно которому, поддерживать солидар- ность во всё более разнообразном обществе становится всё труднее. «Солидарность расцветает там, где есть общие ин- тересы и общие ценности. Трагедия западных европейских обществ заключается в том, – по словам политика, – что эти основания солидарности сегодня подрываются миграцией и неудачами в попытках интегрировать вновь прибывших в наши общества. Граждане – налогоплательщики вполне мо- гут задать резонные вопросы, почему они должны стараться ради людей, которых не знают, не понимают, и которые ве- дут себя совершенно не так, как они»188.

Основные угрозы солидарности в современных демокра- тических обществах исходят, парадоксальным образом, от того, что лежит в основе этих обществ – политики уважения многообразия, принявшей форму мультикультурализма, и стремления к тотальной социальной защите. Первое доказы- вает свою малую состоятельность (что признано уже и лиде- рами ведущих европейских держав189), ещё раз демонстри-

задач, отвечающее также за борьбу с расовой и этнической дискриминаци- ей. Скорее всего по аналогии с «исторической родиной» такая же структура в канадской провинции Квебек носит название Министерство занятости и социальной солидарности.

187Hill S. Op. cit. P. 142.

188Ibid. P. 308.

189Разочарование в мультикультурализме в 2010–2011 гг. озвучено канц-

лером Германии Ангелой Меркель, см.: URL: http://www.bbc.co.uk/russian/ international/2010/10/101016_merkel_multiculturalism_failed.shtml, прези-

111

руя приоритетность цивилизационных отличий над сходст- вами, второе же становится всё труднее поддерживать, учи- тывая увеличивающееся количество бенефициариев, рост которых происходит, в том числе, за счет иммиграции. Так или иначе, трансформация государства «всеобщего благосос- тояния» есть факт современного развитого мира, и основная тенденция здесь – действительное снижение уровня соци- альной защиты, которое сопровождается всё возрастающими требованиями к социальной ответственности190.

Естественно, что в условиях сокращения социального обеспечения возникает необходимость создания и использо- вания новых форм социальной консолидации, или, по край- ней мере, переосмысления форм уже наработанных в ходе исторического процесса. Не все эти формы безупречны. Ис- тория знает немало примеров, когда консолидация форми- ровалась «от противного», то есть не как объединение на кон- структивной основе, а как союз «против», ориентированный на деструкцию вовне сообщества, когда последнему придавал- ся статус элементарного инструмента в руках правящего класса. Последний, кроме «символического насилия» по отно- шению к собственному народу, может использовать и менее тонкие методы, среди которых выделяется практика «матери- ального стимулирования» социальной солидарности (не связан- ная с формальными практиками социального обеспечения!).

Предваряя рассмотрение данного феномена, совершим небольшой экскурс в европейскую историю. Во времена, ко- гда Британия еще не являлась «владычицей морей», их хо- зяевами были викинги. К числу их повседневных занятий, относились, как известно, периодические рейды на соседние территории с целью разграбления таковых, что неизбежно сопровождалось опустошением и потерями среди местного населения. Викинги были настоящей «чумой» для Англии, Франции и других территорий с IX по XI в. Англичане,

дентом Франции Николя Саркози: URL: http://lenta.ru/news/2011/02/11/fail/,

премьер-министром Великобритании Дэвидом Кэмероном: URL: http://lenta.ru/ articles/2011/02/07/cameron.

190 См. сравнительное исследование процессов трансформации государства благосостояния: Welfare State Transformations: Comparative Perspectives / ed. M. Seeleib-Kaiser. N. Y., 2008. 264 p.

112

впрочем, вскоре нашли способ минимизировать издержки их набегов – король Этельред II (968–1016) вместо вооруженно- го сопротивления решил (по совету Архиепископа Кентербе- рийского) использовать откуп, что устроило и викингов. Пер- вый платеж был сделан в 991 г., и данная практика приме- нялась вплоть до XII в. Само собой разумеется, что бремя финансового обеспечения данного откупа было возложено на народ – через специальный налог, взимавшийся как для обес- печения откупных, так и для финансирования сил обороны. Этот сбор получил название дангельд («датские деньги»), и яв- ляется одним из множества примеров институционализации практики откупа от нашествия, опустошения и агрессии.

Именно это понятие использовал Эрнст Геллнер в работе «Нации и национализм», характеризуя индустриальное обще- ство, которое использует «универсальный дангельд» в качест- ве средства социального контроля, как откупные от социаль- ной агрессии со стороны управляемого большинства. Одно- временно, наибольшей слабостью такого общества является, по Геллнеру, его малая способность «перенести всякое вре- менное сокращение фонда социального подкупа и пережить утрату легитимности, что происходит всякий раз, как рог изо- билия сужается, и блага начинают поступать с перебоями»191.

Необходимо отметить, что британский мыслитель рас- сматривал социальный подкуп исключительно как экономи- ческую трансакцию.

На наш взгляд, есть основания полагать, что данная практика, во-первых, имеет место и в сегодняшнем постин- дустриальном мире, а во-вторых, используется и для «внут- ренних нужд», то есть во взаимоотношениях власти и народа

врамках отдельного политико-географического образования (что не исключает, впрочем, и «внешний вектор»).

Система властных отношений традиционно описывается

вобществознании в виде оппозиции «власть – общество», практическая реализация которой протекает в рамках той

191 Gellner E. Nations and Nationalism. Ithaca : Cornell University Press, 1983. P. 22. (Мы ссылаемся здесь на оригинал труда Геллнера, поскольку в русском его издании (Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991) перевод данного пассажа сделан, на наш взгляд, довольно небрежно, а термин «дангельд» вообще исключён из текста).

113

или иной модели общественного договора – гласного, то есть являющегося предметом рефлексии и обсуждения в данном обществе, что характерно для демократических режимов, или «договора по умолчанию», присущего авторитарным ре- жимам. Вместе с тем такое восприятие, на наш взгляд, явля- ется известным упрощением системы властных отношений, редуцирующим её к одному ключевому элементу, что имеет неизбежным следствием и упрощение теоретико- методологических схем её анализа и описания. Вторым клю- чевым элементом выступает, по нашему мнению, феномен социальной коррупции, под которым здесь понимаются сред- ства, используемые правящей элитой для воздействия на людей вне формальной и рациональной системы обществен- ных отношений. Цель такого воздействия очевидна и тради- ционна – привести поведение людей, будь то электоральная активность, или потребление благ (включая «общественные»), в соответствие с желательными для элиты параметрами, ко- роче говоря – добиться лояльности, сформировать эффектив- ную социальную консолидацию и поддерживать таковую.

В этом смысле социальная коррупция имеет общие чер- ты с феноменом «символического насилия» (П. Бурдье), в то же время последнее «может осуществляться одной личностью и испытываться другой личностью в форме его нераспозна- ния, как такового»192, тогда как социальная коррупция мо- жет и осуществляться и испытываться при полном её осоз- нании участниками. Личность может сознательно решить «ничего не решать», если такое поведение компенсируется неким ценным для данной личности образом. Этот индиф- ферентизм выступает своего рода добровольной «политиче- ской нищетой» (Дж. Бохман)193, за исключением страданий, предполагающихся таковой. (В то же время осознанность во- все не является непременным условием эффективности со- циальной коррупции.) Выступая одним из двух структурных компонентов общего социального консенсуса, социальная коррупция всегда увеличивается или уменьшается за счет другого компонента – общественного договора. Чем больше в

192Bourdieu P. Language and Symbolic Power. Cambridge, 1991. P. 140.

193См.: Bohman J. Public Deliberation, Pluralism, Complexity, and Democracy. Cambridge, MA, 1996.

114

обществе участников последнего, тем меньше в нем объектов первого – это прямая зависимость.

С нашей точки зрения, социальная коррупция является двухсоставным феноменом, объединяющим идеологические («неосязаемые») и экономические («осязаемые») элементы. Первые могут включать в себя: мессианское предназначение, активируемый ура-патриотизм, и гражданское воспита- ние/образование. Вторые же включают, прежде всего, инст- рументы финансового умиротворения недовольных или не- стабильных территорий194. Попытаемся проиллюстрировать эти положения через сравнительную перспективу – на при- мере американского и российского обществ.

Мессианство, очевидно, присуще обоим государствам, будь это либерально-демократическое «глобальное предна- значение» Америки, оформившееся в виде доктрины «амери- канской исключительности» (American Exceptionalism), или «духовное лидерство в будущем мире», традиционно припи- сываемое России, и взятое сегодня на вооружение в том чис- ле и «партией власти»195. Естественно, что ура-патриотизм, или джингоизм, тесно связан с представлением о собствен- ной исключительности. Характерными визуальными образ- чиками данного феномена выступают, на наш взгляд, роли- ки социальной рекламы. В США это, в частности, – кампа- ния «Я – американец!» (I am an American), где различные люди лапидарно и с гордостью подтверждают свою граждан- скую принадлежность196, в России в качестве примера может быть приведена кампания «Это – моя олимпиада», где раз- личные люди утверждают, что предстоящая в Сочи Олим- пиада – 2014 имеет самую прямую и позитивную связь с их

194По нашему убеждению, к инструментам «осязаемого» социального под- купа относятся также правительственные траты на деятельность неправи- тельственных организаций («инвестирование в гражданское общество»), что весьма развито в современных США, и всё больше практикуется и в России. Здесь мы, тем не менее, опустим данный аспект в силу его крайне затруднительной квантификации и, следовательно, высокой степени про- извольности исследовательских выводов и интерпретаций.

195См.: Кургинян. Россия никогда не откажется от амбиций духовного ли-

дерства [Электронный ресурс]. URL: http://rutube.ru/tracks/2558078.html.

196См.: I am an American [Electronic resource] / The Advertising Council, Inc. URL: http://www.adcouncil.org/default.aspx?id=141

115

повседневной жизнью197. К неосязаемым элементам соци- альной коррупции относятся также практики «гражданского образования», которое традиционно занимает значительное место в системе общего образования США, и которому уде- лялось такое же внимание в советский период, и начинает

уделяться всё большее внимание в современной России. Социально коррупционными выступают, на наш взгляд,

и такие идеи и практики, как «война с терроризмом», под эгидой которой уже больше десятилетия существует амери- канское общество, и «социальная стабилизация», начертан- ная на штандартах российской власти также на протяжении последних десяти лет. Данные идеи как-то незаметно и не- ожиданно приобрели самодовлеющую ценность и самооче- видное значение, когда все остальные социальные практики оказываются зачастую во вторичном ранге, и помещаются в систему жизненно важных оппозиций, выбор из которых очевиден. Например, какой выбор может быть сделан из оп- позиции «права человека – общественная безопасность», или из оппозиции «социальная стабильность – гражданская сво- бода»? Ясно, что в самих оппозициях кроется лукавство за- дающего их субъекта, противопоставляются вещи, которые не должны противопоставляться, а должны каким-то обра- зом сочетаться в повседневности. И это противопоставление более чем уместно по времени. По словам А. Столярова, «не следует забывать, что Россия только что прошла период чрезвычайно бурных реформ, период хаоса, период умопо- мрачительных социальных и экономических потрясений. Нынешняя стабильность, которую россияне считают исклю- чительно заслугой В. В. Путина, воспринимается ими как ценность, несравнимая со всем остальным. Ради нее можно и пренебречь умозрительной, с их точки зрения, гражданской свободой»198. По нашему убеждению, справедливость данного суждения не отменяют и митинги протеста, прошедшие по- сле выборов в Госдуму РФ в декабре 2011 г. Несмотря на их массовость, поддержка сложившейся системы и так назы- ваемого «тандема» является в российском обществе всё же ещё широкой. Характерно также, что и на Болотной площа- ди (10.12.2011) и на проспекте Сахарова (24.12.2011) не были

197См.: Сочи-2014 – Это моя олимпиада [Электронный ресурс]. URL: http://rutube.ru/tracks/2875021.html.

198Столяров А. Будущий огонь [Электронный ресурс] // Нева. 2009. № 8.

Журнальный зал. URL: http://magazines.russ.ru/neva/2009/8/st7.html.

116

замечены пострадавшие от «нечестных выборов» политиче- ские партии, позиционирующие себя в качестве «оппозици- онных» – ЛДПР, КПРФ, Справедливая Россия, т. е. те, у ко- го, собственно, и «украли» (предположительно) голоса199.

Теперь об «осязаемых» формах социальной коррупции, или о том самом «материальном стимулировании» социаль- ной консолидации, которого мы коснулись выше. Практика финансового умиротворения недовольных или колеблющих- ся территорий знакома обеим странам – и США, и России. В Соединенных Штатах наиболее очевидным историческим примером такого рода является «Новый курс» Ф. Д. Рузвель- та – тот период, когда, по мнению многих специалистов, и возникло американское государство «всеобщего благосостоя- ния». Судя по ряду исследований американских авторов, распределение фондов Нового курса определялось во многом не столько экономическими, сколько политическими задача- ми200. В соответствии с имеющимися данными, штаты твер- дой демократической ориентации201, располагавшиеся в то время, в основном, на Юге, получали меньше субвенций из федерального бюджета, нежели республиканские штаты За- пада и колеблющиеся штаты Востока США.

Есть, однако, сильное подозрение, что данная практика не канула в лету вместе с Новым курсом Рузвельта. Напри- мер, сейчас больше федеральных субвенций получают шта- ты, наиболее критично настроенные в отношении админист- рации Барака Обамы. Среди десяти штатов с наибольшей поддержкой Обамы только два штата – Гавайи и Мэриленд являются реципиентами, остальные все – доноры. В то же время среди десяти штатов, где поддержка демократического

199Это, впрочем, неудивительно, поскольку, говоря словами Роберта Ми- хельса, «их личная социалистическая революция уже произошла», места в парламенте были поделены, и опротестовывать выборы никто из «оппози- ционных» партий всерьез не собирался. Здесь также очевиден, на наш взгляд, социально-коррупционный контекст.

200См.: Bonatti A., Thomsson K. Bargaining over a New Welfare State. A Mod-

el of the Regional Distribution of New Deal Funds [Electronic resource] November 15, 2008 // Social Science Research Network. URL: http://ssrn.com/ abstract=1287640; Wallis J. J. The political economy of New Deal spending revisited, again: with and without Nevada // Explorations in Economic History. 1998. Vol. 35. P. 140–170.

201 Напомним – Ф. Д. Рузвельт был президентом от Демократической партии.

117

правительства наименьшая – все являются реципиентами, то есть территориями, посылающими в федеральный бюджет меньше, чем получают из него202. Это позволяет предполо- жить, что практика умиротворения до известной степени имеет место в США и в наши дни. То есть все штаты, равны, но некоторые всё же немного «равнее прочих». С другой сто- роны, нельзя не сказать о том, что, как следует из данных, относящихся к особенностям распределения фондов в рамках Программы восстановления экономики, принятой в 2009 г. (the American Recovery and Reinvestment Act), соблюдается и известная пропорциональность субвенций – количество от- числений в рамках данной конкретной Программы соответ- ствует количеству населения в тех или иных штатах203.

В Советском Союзе практика финансового умиротворе- ния также была хорошо отлажена и реализовывалась, пре- имущественно, в отношении национальных республик, за исключением одной из них – России (РСФСР). По какой-то причине никто не заботился о том, чтобы умиротворять са- мую большую республику. В то же время республики Кавка- за и Средней Азии, например, имели серьезные налоговые льготы – налог с оборота, и подоходный налог направлялись напрямую в республиканские бюджеты, и это при том, что данные республики и так являлись постоянными бенефи- циариями субвенций из союзного бюджета. Размер этих от- числений был вопросом государственной важности и решал- ся всякий раз на специальной сессии ЦК КПСС. Похоже, что тот относительно высокий уровень жизни во многих респуб- ликах Советского Союза, таких как Грузия, Армения, Ук- раина, Белоруссия, Прибалтийские республики, достигался, помимо прочего, благодаря постоянным и значительным вливаниям из союзного бюджета, и за счет уровня жизни России, которая, согласно данным историков, в течение всего

202См.: Obama job approval: Gallup. URL: http://www.gallup.com/poll/125648/ Obama-Approval-Among-States-Hawaii-Warmest-Obama.aspx#; The Federal spending received per dollar of taxes paid by state: The Tax Foundation. URL: http://www.taxfoundation.org/taxdata/show/ 266.html.

203См.: The Recovery Act Allocation [Electronic resource]. URL: http://www.recovery.gov/Pages/default.aspx; The population of the USA. U.S. Census Bureau. URL: http://www.census.gov/popest/states/NST-ann-est.html.

118

советского периода ни разу не получала субвенции, но зато платила в союзный бюджет все положенные налоги, являясь главным донором Советского Союза204. Обеднение жителей Российской Федерации по сравнению с народами других республик в числе прочих факторов вызывалось и неспра- ведливой политикой закупочных цен.

Как обстоит дело сейчас в «независимой» России? Если мы посмотрим на структуру распределения субвенций из федерального бюджета, станет очевидным, что диспаритет- ность сохраняется. Абсолютным рекордсменом в получении отчислений из федерального бюджета в течение последних десяти лет являлась Чечня. Согласно данным Федеральной службы госстатистики, в 2010 г. данная республика получи- ла 56 млрд 143 млн руб. (для сравнения – Иркутская область получила в 2010 г. субвенций на сумму 26 млрд 310 млн руб.205 Причем, это распределение практически не связано с количеством населения – в Чеченской республике по по- следним данным проживает 1 млн 268 тыс. человек, в то время как в Иркутской области – 2 млн 503 тыс.206).

Лидером по размеру полученных в 2010 г. субвенций является Республика Татарстан (64 млрд 831 млн руб.)207. В первой десятке субъектов-бенефициариев 2010 г. присутст- вуют также Республика Дагестан (45 млрд 967 млн руб.), Республика Саха (Якутия) (48 млрд 54 млн руб.). Присутст- вие там же Приморского и Краснодарского краёв не нужда- ется в длительном объяснении – в первом субъекте готовится

204См.: Советский Союз в 1965–1984 гг. Социально-экономическая полити-

ка эпохи застоя [Электронный ресурс]. URL: http://aleho.narod.ru/book2/ ch25.htm.

205Доходы консолидированных бюджетов субъектов Российской Федера- ции. 2005–2010 гг. [Электронный ресурс] / Федер. служба гос. статистики. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/publishing/ catalog/statisticCollections/doc_1138623506156.

206См.: Демографический ежегодник России [Электронный ресурс] / Федер.

служба гос. статистики : офиц. сайт.– URL: http://www.gks.ru/doc_2010/demo.pdf

207В 2009 г. размер субсидии Татарстану составил 49 млрд 143 млн руб. Вряд ли является случайным совпадением резкое увеличение субвенции – больше, чем на 15 млрд – и неожиданная отставка в 2010 г. главы респуб- лики Минтимера Шаймиева. На наш взгляд, можно вести речь о некото- рых «откупных» в обмен на «добровольное сложение полномочий» Шаймие- вым, т. е. о той же социальной коррупции.

119

саммит АТЭС в 2012 г., а во втором Зимняя Олимпиада 2014 г. Указанные проекты являются «естественным» оттоком де- нежных средств, редистрибутируемых между множествен- ными игроками. В то же время субвенции национальным республикам выглядят не чем иным, как элементарной по- купкой лояльности национальных элит, поскольку ни амби- циозные инвестиционные проекты, ни такие же программы стратегического социально-экономического развития террито- рий не являются основными адресатами финансирования дан- ных субъектов (в которых такие проекты просто отсутствуют).

Если говорить о микросоциальных практиках, то оче- видно, что уже своевременная выплата заработанных граж- данином денег сама по себе создает у него известную лояль- ность режиму. А если эту зарплату (пенсию, стипендию, по- собие) ещё и регулярно «индексируют», то жизнь предстает, в общем, не такой уж и драматичной, и вопрос «гражданских свобод» становится как бы даже и не совсем уместным. И это при том, что кардинального улучшения уровня жизни в рос- сийском обществе, разумеется, так и не произошло. Произо- шел очередной (для истории) «обмен свободы на благосостоя- ние», – по выражению А. П. Заостровцева208, или, уточним, на то, что рядовыми российскими гражданами под «благосос- тоянием» подразумевается.

Именно социальная коррупция создает, на наш взгляд, ту особую институциональную среду, атмосферу, в которой не может не процвести пышным, хоть и болезненным цветом коррупция криминальная, т. е. предусмотренная соответст- вующей статьей уголовного кодекса. Для того чтобы побе- дить коррупцию криминальную, следует для начала пере- стать покупать лояльность народа и элит, то есть перестать практиковать коррупцию социальную. Нельзя покупать граждан – их надо воспитывать. Нельзя покупать и соци- альную солидарность – это ненадежное приобретение и со- мнительное инвестирование. Подлинная солидарность воз- никает исключительно вокруг разделяемых идей, ценностей и соответствия реальности представлениям о нормальном

208 Заостровцев А. П. Конституционная экономика, общественный договор и российское общество // Обществ. науки и современность. 2008. № 1. С. 61.

120