272_p2098_D19_10483

устройстве общества и жизни, присущим подавляющему большинству его членов.

Истории известны и другие примеры, когда социальная консолидация достигалась практически одновременно за счет индуцирования конкретного символического комплекса и социального подкупа большей части населения, то есть от- носительно полной реализации практик социальной корруп- ции. Самой очевидной иллюстрацией данного тезиса высту- пает, на наш взгляд, пример нацистской Германии (1933– 1945 гг.), где имели место как идеологические (так называе- мое «оболванивание»), так и реальные экономические успехи правящей нацистской партии. Немецкий историк А. Гётц в своей нашумевшей книге «Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национальный социализм» показы- вает, что в основе социального консенсуса Германии того пе- риода находилось сотрудничество между профессиональными экспертами, ведущими политиками и большинством населе- ния, что и сделало возможным убийственный сплав полити- ческого волюнтаризма и функциональной рациональности209. Вместе с тем, как доказывает Гётц, «нацистское правление не превратило большинство немцев в идеологических фанати- ков, убежденных в том, что они являются частью расы господ. Но оно преуспело в сотворении из них откормленных парази- тов. Значительное число немцев поддались эйфории золотой лихорадки, уверовав в то, что их будущее – это нескончаемое процветание. По мере того как государство превращалось в гигантский аппарат для грабежа других, средние немцы ста- новились беспринципными выгодоприобретателями и пас- сивными объектами подкупа»210. То есть идеологическая со- ставляющая, при всей своей значимости, обязательно должна была быть дополнена вторым функциональным компонентом социальной коррупции – материальным достатком, что с ус- пехом и было реализовано в нацистской Германии. «Система была создана для общей выгоды немцев, говорит Гётц. Каж-

209См.: Götz A. Hitler’s Beneficiaries: Plunder, Racial War, and the Nazi Welfare State. N. Y., 2008. Р. 20. (Цитируем по английскому изданию. Ориги-

нал: Götz A. Hitlers Volkstaat. Raub, Rassenkrieg und nationaler Sozialismus. Frankfurt am Main, 2005).

210Ibid. P. 324.

121

дый принадлежавший к “расе господ” – а это были не только какие-то нацистские функционеры, но 95 % немцев – в конеч- ном счете имел какую-то долю в награбленном: в виде денег в кошельке или импортированных, закупленных в оккупиро- ванных, союзных или нейтральных странах и оплаченных награбленными деньгами продуктов на тарелке»211. Можно сказать, что в тот период в Германии социальная коррупция была реализована практически «в чистом виде». К чему это привело – слишком хорошо известно.

Социальный подкуп всегда происходит за счет другого элемента социального консенсуса – общественного договора, в котором (в идеале) участвуют сознательные, ответственные и уважающие себя и друг друга стороны. Зависимость здесь, практически, прямая – чем больше в обществе социальной коррупции, тем меньше договора, и наоборот. В институцио- нальную ловушку социальной коррупции довольно легко попасть, на наш взгляд. Известное приемлемое благосостоя- ние может быть достигнуто не только за счет ограбления других народов или изгоев-соотечественников, но и за счет грабительского использования природных ресурсов собст- венной страны. Но социальная солидарность, а точнее види- мость таковой, сформированная за счет эфемерной «стабили- зации» и роста цен на углеводородное сырье, не может но- сить долговременный характер. Консолидация должна соз- даваться на основании действительных источников и с ис- пользованием действительных механизмов.

2.3. Общество в потоках консолидации

В данной работе мы используем понятия «консолида- ция» и «солидарность» практически в качестве синонимов. Вместе с тем необходимо некоторые смысловые нюансы. С нашей точки зрения, понятие «консолидация» отвечает

211 Ibid. P. 285.

122

рассмотрению феномена социальной интеграции в его про- цессном аспекте как становление, как претворение в жизнь интеграционных задач или императивов, в то время как по- нятие «солидарность» больше соответствует результату дан- ных процессов, их итоговому состоянию, или достигнутому уровню социальной консолидации. Ошибочно было бы ут- верждать, что консолидация есть динамичный, а солидар- ность – статичный феномены. Динамика и статика неустра- нимы из обоих этих явлений, как и из любого социального феномена, поэтому данные понятия носят в нашем исследо- вании взаимозаменяемый характер, хотя в определенные моменты в целях достижения «чистоты анализа» и прини- мают формы идеальных типов. В этих случаях, повторимся, консолидация используется при характеристике процессных аспектов социальной интеграции, а солидарность – для описа- ния достигнутого состояния или результата таких процессов.

Итак, что же представляет собой солидарность как тако- вая, и как она реализуется в современном мире? На основа- нии всего вышеизложенного мы можем сделать вывод, что социальная консолидация выступает тем состоянием обще- ственных отношений, при котором все основные социальные акторы взаимодействуют между собой на непротиворечивых основаниях. Что же представляют собой эти основания и их антитезы, то есть противоречия социальной солидарности?

Как мы выяснили, солидарность включает два базовых начала – насилие и символический комплекс – данное пред- ставление свойственно практически всем исследователям феномена, от классической социальной философии до совре- менных социальных теоретиков. Носит ли это утверждение констатирующий характер, как у Конта, или критический, как у Бурдье, оно в любом случае, на наш взгляд, страдает известной односторонностью, при которой акцентируется и даже гипертрофируется только один аспект – момент конст- руирования солидарности со стороны правящей группы, по- скольку именно последняя является субъектом «легитимного насилия» и главным гарантом поддержания общесоциально- го нормативно-ценностного комплекса. Соответственно, при таком подходе упускается из виду «естественный», или даже биологический характер солидарности, о котором и говорил

123

Бергсон. Здесь имеют место два источника и два вектора со- циальной солидарности – со стороны правящей группы, оза- боченной солидарностью общего социетального порядка, и со стороны так называемых примордиальных групп – тех соци- альных сообществ первичного уровня, в которых и проходит социализация и жизнь индивидов.

Вопрос о том, какого уровня солидарность имеет боль- шее значение, является далеко не праздным. Прежде всего важны оба источника, однако, если мы поставим вопрос о принципиальных возможностях их существования относи- тельно друг друга, мы поймем, что «вес» их всё-таки не рав- нозначен. Зададимся вопросом, может ли существовать мак- росоциальная солидарность без солидарности на микроуров- не? Ответ, очевидно, отрицательный. Ни в социуме, ни в жи- вой природе нет примеров того, чтобы целое могло существо- вать без согласия составляющих его частей. Тогда – может ли существовать микросоциальная солидарность без солидарно- сти на макроуровне? На наш взгляд, ответ в этом случае должен быть положительным. История предоставляет сколь- ко угодно примеров, когда повседневные практики и связи людей не только не ослабевали в условиях отсутствия соли- дарности на макроуровне, но и крепли. К такого рода казу- сам могут быть отнесены случаи оккупации, одиозных дик- татур, не поддерживаемых большей частью населения212, т. е. любые ситуации, в которых традиционное отчуждение власти и народа приобретает свой наиболее абсурдный ха- рактер, выражающийся в практически полном равнодушии и потребительском отношении власти к населению, а также малая «увлеченность» населения властью, фактическое иг- норирование её «проектов», чисто условная легитимизация и концентрация, преимущественно, на практиках повседнев- ности. Данная ситуация в той или иной степени характерна,

212 Одиозные диктатуры должны быть дифференцированы от авторитарных режимов харизматических лидеров, по отношению к которым большая часть населения всё-таки испытывала устойчивые позитивные чувства, таких как режимы И. Сталина или А. Гитлера. В этих случаях мы имеем пример согласования микро- и макросолидарностей. Примерам одиозных диктатур несть числа: А. Пиночет в Чили (1973–1990 гг.), Ф. Маркос на Филиппинах (1965–1986), Ф. Батиста на Кубе (1952–1959), «черные пол- ковники» в Греции (1967–1974), и пр.

124

как мы показали выше, и для современных развитых об- ществ, в которых сфера принятия политических решений и сфера повседневной «рутинной» активности всё в большей степени дифференцируются, и проблема участия в демокра- тических процедурах, и в целом в общественной жизни, ста- новится всё более острой.

Мы можем говорить о «непротиворечивости» социальной солидарности в том или ином обществе только тогда, когда в нем представлены оба начала консолидации в своей про- цессной реализации: микросоциальная солидарность, во- площенная в практиках повседневных интеракций в пер- вичных социальных группах, и макросоциальная солидар- ность, реализуемая через текущие усилия власти по инте- риоризации символического комплекса, что предполагает и известную степень насилия, будь оно прямого или «символи- ческого» (Бурдье) характера. В случае наличия обоих начал, мы можем говорить о согласованной, или консистентной213 солидарности. При отсутствии какого-то элемента мы можем вести речь о рассогласованной, или неконсистентной соли- дарности. Примерами последней являются, очевидно, ситуа- ции распада первичных социальных связей, когда на смену солидарности приходит безразличие и «избегание» (Кол- линз). К тому же типу относится и присутствие насилия без символического комплекса, то есть преимущественно прямое силовое и/или административное давление (как в одиозных диктатурах), или наоборот – присутствие символического комплекса без какого бы то ни было его «навязывания» или насилия по его внедрению и распространению214.

Итак, сформулируем наше видение. Среди форм соци- альной консолидации выделяются две группы: неосязае- мые, включающие в себя идеологию, религию, культуру, идентичности, эмпатию; осязаемые, включающие насилие,

213И в социологии, и в теории множеств консистентное – есть целое без противоречий.

214Ещё раз к вопросу о насилии и солидарности. Стремился ли князь Вла- димир Святославич, крестивший Русь в 988 г., к её единению в рамках од- ного религиозного и политического начала? Для историков, как известно, это вопрос риторический. Мы, в свою очередь, можем сказать, что Влади- мир преследовал цели достижения консистентной солидарности, внедряя конкретную символическую систему и применяя насильственные методы.

125

«всеобщее благосостояние», и социальную коррупцию (в её материальном выражении). Социальная солидарность реа-

лизуется в двух основных векторах: вертикальном (мак-

росоциальном), в котором консолидационный процесс или поток устремляется от власти к обществу и обратно; гори- зонтальном (микросоциальном), в котором поток консоли- дации совершает круговорот внутри сообществ и между со- обществами, из которых формируется общество в целом. В норме два консолидационных потока взаимно дополняют друг друга и, формируя консистентную солидарность, под- держивают равновесие в социальном образовании, придавая ему устойчивость и укрепляя его жизнеспособность. При ос- лаблении какого-то из потоков общество неизбежно входит до той или иной степени в разбалансированное состояние, при котором реальные консолидационные механизмы уже не действуют, но социальное целое может какое-то время оста- ваться таковым, в силу феномена социальной инерции215. Отношения общества и власти в системе консолидационных потоков представлены на рисунке 1.

215 Наше понимание социальной инерции предполагает ситуацию, при ко- торой социальное образование, не будучи скрепленным эффективными социальными связями как по вертикали, так и по горизонтали, сохраняет лишь видимость целостности. Данная позиция отличается от озвученного в отечественной социологии представления о социальной инерции как о по- зитивном, в целом, явлении. См., напр.: Матвеева Н. А. Социальная инер- ция: к определению понятия // Социол. исслед. 2004. № 4. С. 15–23.

126

Власть, или правящее сообщество.

(В норме, консолидирована и интегрирована вертикально и горизонтально)

Вертикальный поток

Сообщества. (Территориальные, организационно-профессиональные, и семейные группы. В норме, консолидированы и интегрированы вертикально и горизонтально)

Горизонтальный поток консолидации. (Связи между территориальными, профессиональными, семейными группами; межорганизационные связи участников рынков)

Рис. 1. Общество и власть в системе консолидационных потоков

Как можно видеть из схемы, власть мы определяем в качестве одной из групп общества, также своего рода сообще- ства, которое, тем не менее, зримо дистанцировано от других сообществ, составляющих социальное целое. Можно сказать,

что власть – это группа, эмансипированная от общест-

ва. Этот вид эмансипации предполагает изменение соотно- шения кар и поощрений, прав и обязанностей в сторону уве- личения поощрений и прав для эмансипированной группы. В любом случае, властное сообщество, как и другие сообще- ства, должно быть хорошо интегрировано как вертикально, так и горизонтально, то есть должно демонстрировать высо- кую степень социальной консолидации и консистентности.

127

Утрата последней, как правило, заканчивается плачевно для властного сообщества, а иногда и для общества в целом.

Отметим, что мы намеренно не включаем в ряд сооб- ществ этнические, религиозные, культурные, гендерные группы, будучи убежденными в том, что данные образования являются в высокой степени конструируемыми (или – «вооб- ражаемыми», говоря словами Б. Андерсона216), в то время как реальный поток горизонтальной консолидации включает

всоциальное взаимодействие столь же реальные сообщества,

вкоторых и осуществляется социализация индивида и инте- риоризация основных социальных норм, ценностей и практик. К этим реальным сообществам мы относим прежде всего тер- риториальные группы (люди, проживающие в конкретном регионе, муниципалитете, районе, квартале), организацион- но-профессиональные (первичные профессиональные груп- пы) и семью. Именно эти сообщества в норме интегрированы вертикально и горизонтально (в отличие, скажем, от этниче- ских, культурных или гендерных), что и характеризует их в качестве реальных, т. е. достоверно существующих социаль- ных групп. И именно эти группы вступают в социальное взаимодействие с однопорядковыми социальными сущно- стями – семьи взаимодействуют с семьями, жители одного поселения с жителями другого поселения, одни организации и предприятия – с другими, создавая «межорганизационные связи участников рынка».

Об ослаблении вертикального потока социальной консо- лидации можно вести речь тогда, когда власть не может или не желает предложить никакой консолидирующей системы идей, а общество не испытывает по отношению к власти эм- патии, взаимное отчуждение между властной группой и ос- тальными сообществами достигает своего критического уровня. В этом случае можно говорить об инерционном го- сударстве, когда власть легитимируется по инерции, без широкой и глубокой рефлексии и активного политико- гражданского дискурса.

Вертикальный поток может ослабевать или даже исся- кать в силу крайнего равнодушия правящей группы к ос-

216 См.: Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001. 288 c.

128

тальному обществу (или высокого уровня эмансипации пер- вой от второго), её незаинтересованности в действительном политическом и социально-экономическом развитии страны и отсутствия у властного сообщества иных идей и интересов, кроме тех, которые касаются сохранения данного сообщества во власти217. Изжившие себя режимы (монархические, авто- кратические и пр.) и одиозные диктатуры довольствуются слабым потоком вертикальной консолидации (не иссякаю- щим, поскольку в обществе всегда будет обнаруживаться ка- кое-то количество людей, испытывающих пиетет в отноше- нии пусть даже самого бездарного монарха только потому, что это монарх, и уважение в отношении самой одиозной ав- тократии, только потому, что это сильная власть). Практиче- ски полное отсутствие вертикального консолидационного по- тока наблюдается только в случае оккупационного режима.

Об оскудении горизонтального консолидационного по- тока можно говорить тогда, когда имеет место ослабление или даже исчезновение разделяемой некогда социальной памяти сообщества и/или общества; когда слабеют, вплоть до полного исчезновения, межличностные и/или межгрупповые контакты и межорганизационные связи; когда слабеет или исчезает вовсе чувство эмпатии по отношению к родственни- кам, коллегам, землякам и согражданам. В этом случае мы должны будем говорить об инерционном обществе, кото-

217 Как было сказано выше, в норме властное сообщество, будучи интегри- рованным горизонтально и вертикально, демонстрирует высокий уровень консистентной солидарности. Именно эта интеграция позволяет правящей группе находиться у власти продолжительное время. Как только консоли- дация правящего сообщества ослабевает, слабеет и вертикальный консоли- дационный поток, который оно способно направить в сторону общества, соответственно слабеет легитимизация режима и, как следствие, сам ре- жим. В каких-то случаях итогом становится разрушение системы правле- ния (например, почти 35-летний режим А. Стресснера в Парагвае, закон- чившийся в 1989 г. после раскола правящей партии «Колорадо»). В других случаях жертвами становятся не только правящее сообщество, но и вся сис- тема жизнеустройства и общественных отношений, то есть всё общество. Одним из примеров последнего является, безусловно, советская «пере- стройка», в ходе которой дезинтегрированная правящая группа привела к катастрофе целую страну. Подробнее см.: Кармадонов О. А. Символ и трансформация: перестройка как патологический феномен // Вопр. психо-

логии. 2006. № 5. С. 60–74.

129

рое существует «по инерции», являя миру внешнюю целост- ность, но не будучи скрепленным внутренними горизон- тальными связями между сообществами и вертикально- горизонтальной интеграцией в рамках отдельных сообществ. Горизонтальный вектор социальной консолидации может ослабеть из-за разрушения ядра общей культуры, уничтоже- ния исторической памяти, обессмысливания профессиональ- ной деятельности, размывания социальных идентичностей и крайней степени индивидуализации.

На наш взгляд, первой всегда слабеет вертикаль консо- лидации, горизонтальный вектор демонстрирует большую живучесть, и последними бастионами солидарности здесь, по общему мнению социологов, выступают примордиальные со- циальные сущности – профессиональная группа и семья. Эта разница убедительно объясняется в терминах элементарной физики. Какой поток требует для своего проистекания боль- ших усилий – вертикальный или горизонтальный? Ответ очевиден – вертикальный, нуждающийся также и в серьез- ных энергозатратах для своего поддержания. Но он же и слабеет первым. Размеренный горизонтальный поток более устойчив. Самый драматичный вариант – это, разумеется, иссякание как вертикального, так и горизонтального потоков консолидации.

130