Решение суда

Суды апелляционной и кассационной инстанций полностью отказали в удовлетворении иска, при этом отменив решение суда первой инстанции, который взыскал с ответчика компенсацию, рассчитанную исходя из стоимости контрафактных экземпляров (постановление ФАС Московского округа от 02.08.2010 № КГ-А40/7251-10).

Комментарии экспертов:

Новиков Илья Сергеевич, партнер UDP Consulting:

Арбитражная практика по таким спорам (когда произведение попало в общественное достояние до 2008 г., а потом этот статус прекратился при изменении ГК РФ) сложилась в пользу истцов. Ответчики, которые ссылаются на то, что наследники не могли распоряжаться единожды утраченными правами, ничего не могут поделать с буквальным смыслом закона. В то же время есть ощущение, что суды осознают опасность, созданную таким приданием обратной силы новому закону, и стремятся ограничить амбиции истцов. В большинстве случаев речь идет о расчете компенсации исходя из разумных рыночных цен на обычные издания. Но в данном случае истец допустил явный просчет, попытавшись получить слишком много. Суды апелляционной и кассационной инстанций не стали ссылаться на ст. 10 ГК РФ, запрещающую злоупотребление правом, они обосновали отказ в более консервативных формулировках (ввиду недоказанности точного размера ущерба). Но если вдуматься, попытка взыскать за каждый контрафактный покетбук цену коллекционного издания в кожаном переплете — не что иное как злоупотребление правом. Поэтому решение кассации можно оценить положительно: оно ставит серьезный барьер возможным попыткам искусственно «накручивать» суммы компенсаций за счет «специальных» или «коллекционных» изданий.

Кравченко Федор Дмитриевич, управляющий партнер НП «Коллегия медиа юристов»:

Не исключено, что нарушение исключительного права произошло из-за добросовестного заблуждения ответчика. Нечеткое и непоследовательное изменение законодателем сроков охраны авторского права действительно породило немало споров, но до недавнего времени крупные игроки издательского рынка подобных ошибок не совершали. С правовой точки зрения интересна дискуссия о том, может ли быть предметом договора право, которое не охранялось в момент заключения сделки. Суды высказали спорное мнение о том, что это возможно. Наконец, по поводу расчета суммы компенсации позицию истца можно охарактеризовать словами «Лишнего пожелаешь — последнее потеряешь».

Комментарий редакции:

Право рождается на наших глазах. Разъяснений высших инстанций оказалось недостаточно, чтобы ликвидировать все проблемы, вызванные вступлением в силу части четвертой ГК РФ. Теперь «прецедентные» решения помогают предотвратить злоупотребление правом на судебную защиту.

ИНТЕРВЬЮ

«Адвокат в арбитражном процессе не должен думать об интересах другой стороны»

Муранов Александр Игоревич  член Адвокатской палаты Москвы, управляющий партнер коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры». Советник президента Федеральной палаты адвокатов РФ.

Мнением об адвокатском сообществе и перспективах современной правовой системы с читателями «АП» поделился Александр Игоревич Муранов, управляющий партнер Коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры»

— Позвольте от лица редакции поздравить вас с вручением премии «Фемида» в начале этого года. Для начала: какие правовые вопросы входят в круг ваших интересов?

— Спасибо за поздравление!

Я считаю, что нельзя делить отрасли права на интересные и неинтересные сами по себе. Неинтересными они могут быть только субъективно, зачастую от неспособности их понять.

Мне субъективно наиболее интересны международное частное право, международный коммерческий арбитраж, право международной торговли (в том числе услугами). То же самое можно сказать о любых вопросах, осложненных иностранными элементами, включая валютные, антимонопольные, налоговые и т.д.

А на практике мы с коллегами занимаемся сопровождением коммерческой деятельности, что охватывает очень много вопросов, но с упором на суды, недропользование и корпоративное право. Исторически мы сложились как судебная фирма, но на месте не стоим.

— Часто ли приходится вести дела самому?

— Да, конечно, я ведь все же еще адвокат, а не только управленец в нашей коллегии. Проекты я ни у кого не отбираю, напротив, всегда ими делюсь, даже если клиент пришел изначально ко мне. У нас одна из любимых поговорок – «Жадность рождает бедность». Партнерам нельзя жадничать делами внутри юридической фирмы. Как иначе развиваться старшим и младшим юристам?

— Как вы можете оценить уровень профессионализма современных юристов: ваших коллег и юридического сообщества в целом?

— Про коллег могу сказать только одно: у многих из них есть чему поучиться, в том числе и мне. Высок ли этот уровень – судить не мне (я пристрастен), а клиентам, конкурентам и тем, кто ищет работу.

Что касается ситуации в целом, я не разделяю мнение по поводу переизбытка юристов в России или низкого уровня их профессионализма. Да, пусть много юристов посредственных, даже плохих, но много и хороших. Нужно понимать закономерности социальной пирамиды: чем шире основной круг обычных юристов, тем больше будет хороших юристов «наверху».

— Вы поддерживаете идею о реформировании адвокатуры?

— Я не просто поддерживаю, но по мере сил пытаюсь ее распространять и продвигать. За несколько лет удалось сподвигнуть людей и даже власть к тому, чтобы хотя бы задуматься о проблеме и начать ее обсуждать. При этом я не просто за изменения в адвокатуре, а за изменения в сфере юридических услуг, юридической помощи вообще.

Это большой комплекс вопросов, решить которые, думаю, сейчас не под силу никому, даже Минюсту. Накопилось слишком много проблем. Опасно затрагивать интересы иностранных юридических фирм, ведающих секретами российской офшорной аристократии, среди которой много чиновников. Да и самому юридическому сообществу в целом тепло, светло, сытно, а людям свойственно жить текущим моментом. Впрочем, кто не ведает далеких дум, тот не избегнет близких огорчений. Этих близких огорчений за 20 лет накопилось уже достаточно. Последний пример: победителем торгов (со стартовой ценой в 7,5 миллионов рублей) на право оказывать юридические услуги по гражданско-правовым вопросам в целях подготовки правовой позиции РФ в отношении жалоб, поданных в Европейский Суд по правам человека, Минюст признал акционерное общество «Военно-строительное управление Москвы», которое в протоколе определения победителя стыдливо назвал «ВСУМ». Вот такое буквальное прорубание окна в Европу.

Очевидно, что правовое государство не может существовать без развитой сферы юридических услуг. И нет сомнений в том, что коль скоро у нас эта сфера недоразвита, то и правовое государство рахитичное.

— А по каким направлениям требуется реформирование адвокатуры и сферы юридических услуг?

— Я за то, чтобы представительствовать в судах могли только адвокаты. Но из такого общего правила должны быть исключения. Например, следует допустить представительство со стороны неадвоката, если против этого не возражает судья, ведущий дело. Также можно установить обязательное представительство адвоката лишь по некоторым делам или же в надзорной инстанции. При этом одновременно должно произойти повышение требований к адвокатам, в том числе к расширению ими объема оказываемой бесплатной юридической помощи.

Нужно сделать более гибким регулирование адвокатуры, расширить перечень организационно-правовых форм, в которых адвокаты могут вести деятельность.

Давно пора повысить требования к прозрачности в современной юридической практике. Почему материалы о нарушении адвокатами норм профессиональной этики часто публикуются без указания фамилий? Если бы они полностью публиковались в Интернете, нарушения со стороны адвокатов быстро сошли бы на «нет».

Наконец, нужно следовать примеру других развитых стран, где имеются жесткие требования к постоянному самообразованию, за несоблюдение которых можно лишиться статуса адвоката.

— Какие существенные недостатки российской правовой системы можно назвать?

— Прежде всего, следует попробовать усилить роль судов, а не просто совершенствовать судебный процесс (в последний же надо еще больше внедрять современные информационные технологии).

Далее, я не согласен с мнением, что наше регулирование деятельности госорганов слишком громоздко и запутанно. Напротив, оно даже примитивное и нужно его сделать гораздо более детальным. Я бы еще попробовал усилить прозрачность в деятельности госорганов и каждого конкретного чиновника, в том числе при помощи тех же современных информационных технологий.

Наконец, наше регулирование внешнеэкономической деятельности также нуждается в развитии, как и деятельность госорганов в этой сфере. Внешняя торговля – один из локомотивов современной экономики. При помощи российской правовой системы надо усиливать наш бизнес на внешних рынках, но мало кто понимает и знает, как это сделать. Взять хотя бы итоги переговоров по вступлению России в ВТО: серьезное невнимание к терминологии, непонимание даже российского регулирования. Обязательства по сектору юруслуг принимали экономисты, которые понятия не имели об адвокатах. Они даже не знали, что в России есть такая юридическая профессия, как патентные поверенные. Но что их критиковать? Они же не со зла, по недомыслию. Но пострадаем от него все мы.

— Какие процессуальные приемы позволительно использовать адвокату в своей практике? Скажем, затянуть процесс, чтобы успеть собрать доказательства...

— А почему адвокат не может этого делать, если он защищает интересы клиента? Задача адвоката другой стороны – защищать своего клиента и препятствовать всеми законными средствами первому. В этом и есть состязательность. Почему все считают, что адвокат должен заботиться о суде или о другой стороне? Но разумеется, все это допустимо только в рамках закона и правил морали. Пусть победит закон, а в его рамках – сильнейший и умнейший.

— Какие интересные дела были в вашей практике в последнее время?

— С процессуальной и с корпоративной точки зрения самым интересным было дело против Теленора. Были также споры, связанные с международным коммерческим арбитражем, в том числе мы продолжаем вести дело в Швеции в интересах российского юрлица по спору со шведским банком. Можно назвать еще дела по приведению в исполнение в России иностранных арбитражных решений, а также подготовку позиций для сторон в арбитражах в Лондоне.

Крайне интересно было подготовить несколько обращений в КС РФ по поводу конституционности законов, регулирующих экономическую деятельность, включая банкротства и конкуренцию. Было несколько успешных заявлений в ВАС РФ о пересмотре судебных актов в порядке надзора. Немало корпоративных споров. Разные due diligences с последующим выходом на сделки M&A, которых в последние времена становится больше.

— Насколько легко в России защитить свои права в арбитражном споре по сравнению с другими странами?

— Скорее легко, чем тяжело. При всей критике наших судов они могут разрешать споры на очень хорошем уровне. Проблемы возникают по «узким» или сложным моментам. Например, в связи с иностранцами или по делам, в которые вовлечены какие-то олигархические или политические интересы.

Правосудие в России чрезмерно дешевое и чрезмерно быстрое. Необходимо помнить, что из трех элементов (скорость, качество, дешевизна) всегда срабатывают только два. Дело можно рассмотреть быстро и качественно, но дорого, и так далее. Повышенная нагрузка на суды сейчас из-за того, что сроки рассмотрения дел нереальные, обратиться в суд не очень дорого, а при этом еще все хотят высокого качества правосудия.

— А как вы относитесь к возможности пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам со ссылкой на то, что ВАС РФ сформировал свою правовую позицию по спорному вопросу?

— Двумя руками «за». Прекрасно, что сегодня высшая судебная инстанция проявляет такую инициативу и сама берется за решение сложных юридических проблем, а не пишет бумаги для Госдумы, которая все равно их не поймет или же извратит. Что же касается реакции Конституционного Суда, мне кажется, он в данном отношении чересчур поосторожничал, слишком менторский тон взял.

Представляется очень обнадеживающим то, что наконец-то в нашей стране началось хоть в чем-то открытое соперничество между высшими судами. В Англии, как известно, право по многом сформировалось как раз на основе споров судов между собой. Тот факт, что ВАС РФ во многом публично не согласен с КС РФ и с Верховным Судом и наоборот, дает основание надеяться, что темп избавления нашего государства от многих неприятных явлений ускорится. Может, это даже станет катализатором для прозрачности и конкуренции и в других сферах.

БИОГРАФИЯ  Муранов Александр Игоревич — член Адвокатской палаты Москвы, управляющий партнер коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры». Советник президента Федеральной палаты адвокатов РФ. Преподает в МГИМО с 1996 года, является доцентом кафедры международного частного и гражданского права. Защитил в МГИМО кандидатскую диссертацию на тему «Проблема «обхода закона» в материальном и коллизионном праве». Профессор кафедры международного частного права Российской школы частного права. Арбитр Международного коммерческого арбитражного суда и Морской арбитражной комиссии при ТПП РФ.

ГЛАВНАЯ ТЕМА

Взыскание задатка при проведении торгов

Радченко Сергей Дмитриевич 

Участники торгов часто пытаются взыскать с организатора сумму уплаченного задатка. Чтобы успешно это сделать, необходимо правильно оценить перспективы такого спора и тщательно обосновать свою позицию в суде.

По общему правилу соглашение о задатке — добровольное дело договаривающихся сторон. Но если речь идет о торгах, уплата задатка является обязательной для их участника (п.?4 ст.?448 ГК РФ).

Проблемы с возвратом задатка могут возникнуть не только у тех участников, которые проиграли торги, но и у победителя. Ведь на практике торги не всегда заканчиваются подписанием договора: они могут быть признаны несостоявшимися или недействительными. И даже если договор подписан, его могут оспорить как сами стороны, так и третьи лица1.

Проведенный автором анализ арбитражной практики свидетельствует о том, что суды в большинстве случаев отказывают во взыскании задатка с организаторов торгов. Причина в том, что истцы строят правовую позицию исходя из общего правового режима задатка, указанного в ст.?380 и 381 ГК?РФ (далее — «общий задаток») и не учитывают в должной мере особенности его специального режима применительно к торгам (п.?4 и 5 ст.?448 ГК?РФ).

Рассмотрим, с какими именно проблемами столкнулись участники торгов в судах, а затем проанализируем, в чем состоят отличия задатка, предусмотренные ст.?448 ГК?РФ, и как нужно их учитывать при оценке перспектив иска к организатору торгов.

Проблемы, выявленные практикой

Оценим судебные акты по трем делам, связанным с взысканием задатка, уплаченного при проведении торгов.

Начнем с дела, в котором торги были признаны недействительными.

Первый пример.Комитет по управлению имуществом г. Череповца обратился в Арбитражный суд Вологодской области с иском к предпринимателю Б. о расторжении договора купли-продажи магазина. Ответчик предъявил встречный иск: о признании недействительными торгов в части продажи магазина, а также договора купли-продажи магазина, заключенного по итогам этих торгов. Кроме того, ответчик просил применить последствия недействительности сделки купли-продажи в виде взыскания с комитета двойной суммы задатка в размере 1 040 000 руб.

Судебные инстанции признали торги недействительными, но требования о взыскании задатка удовлетворили только в части его однократной суммы. Позиция судов состоит в следующем.

В соответствии со ст.?167 ГК?РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, если иное не предусмотрено законом.

Согласно п.?5 ст.?448 ГК?РФ лицо, выигравшее торги, и организатор торгов подписывают в день проведения аукциона или конкурса протокол о результатах торгов, который имеет силу договора. Лицо, выигравшее торги, при уклонении от подписания протокола утрачивает внесенный им задаток. Организатор торгов, уклонившийся от подписания протокола, обязан возвратить задаток в двойном размере, а также возместить лицу, выигравшему торги, убытки, причиненные участием в торгах, в части, превышающей сумму задатка.

Поскольку со стороны комитета не было уклонения от заключения договора купли-продажи, суд пришел к выводу об отсутствии предусмотренных п.?5 ст.?448 ГК?РФ оснований для взыскания с комитета двойной суммы задатка. В данном деле не было факта неисполнения договора купли-продажи. Торги и заключенный по их итогам договор признаны недействительными, а следовательно, в силу ст.?167 ГК?РФ не повлекли юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с их недействительностью. Гражданским законодательством не предусмотрена возможность взыскания двойной суммы задатка в качестве применения последствий недействительности сделки2.

Из содержания приведенной позиции видно, что суды стараются толковать предусмотренную п.?5 ст.?448 ГК?РФ обязанность организатора торгов вернуть двойной задаток предельно буквально. По их мнению, эта обязанность возникает, только если организатор уклоняется от подписания протокола о результатах торгов, и не возникает, если подписанный протокол теряет силу из-за признания торгов недействительными (даже по причине действий самого организатора).

В последнем случае конечный результат такой позиции (возврат однократного задатка) явно несправедлив. Ведь если торги и заключенный по их результатам договор были признаны недействительными по причине действий организатора торгов, то получается, что ожидаемый сторонами эффект торгов (заключение и исполнение договора) не наступил по вине их организатора. Представляется, что в такой ситуации было бы справедливо возложить на него обязанность возврата двойной суммы задатка — как своеобразную санкцию.

Второй пример.Главное управление природных ресурсов и охраны окружающей среды МПР России по Московской области объявило открытый конкурс на право аренды участков лесного фонда из земель Баковского лесопарка. Для участия в конкурсе ООО «М.» перечислило на специальный счет федерального бюджета в качестве задатка денежные средства в размере 335 606 руб. Однако ООО «М.» не представило в конкурсную комиссию документы, необходимые для регистрации в качестве участника конкурса, в срок, установленный условиями проведения конкурса. В результате ООО «М.» не было зарегистрировано в качестве участника.

Чтобы вернуть задаток, ООО «М.» обратилось в Арбитражный суд г. Москвы. Кассационная инстанция удовлетворила иск, основываясь на определении задатка (п.?1 ст.?380 ГК?РФ) и на положениях п.?4 ст.?448 ГК?РФ. ФАС Московского округа особо отметил следующее: «Действующее законодательство не содержит запрета для возврата лицам, перечислившим для участия в торгах денежные средства в качестве задатка, но не ставшим участниками торгов, уплаченных ими денежных средств». С учетом этого суд решил, что неучастие ООО «М.» в торгах не может служить основанием для отказа в удовлетворении его требований3.

В названном деле спор возник из-за того, что п.?4 ст.?448 ГК?РФ прямо не предусматривает возврат задатка лицу, которое перечислило его, но затем отказалось от участия в торгах. На взгляд автора, суд правильно дал расширительное толкование данной норме, вынеся законное решение о возврате однократной стоимости задатка.

Третий пример.ЗАО «Э.», являясь претендентом на участие в аукционе по продаже помещений, перечислило ФГУЭП «С.» 9 000 000 руб. задатка в качестве обеспечения оплаты приобретаемого на аукционе имущества. Пункт 3.3 договора задатка предусматривал, что задаток возвращается претенденту за исключением случая признания его победителем аукциона в течение пяти дней со дня подведения итогов аукциона. Аукцион был проведен 31.07.2006, ЗАО «Э.» принимало в нем участие, но не было признано победителем. ФГУЭП «С.» не вернул задаток в указанный выше срок и не ответил на требование ЗАО «Э.» о возвращении суммы задатка.

В связи с этим ЗАО «Э.» обратилось в арбитражный суд с иском к ФГУЭП «С.» о взыскании задатка в размере 9 000 000 руб. и процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 124 767,12 руб.

Суды, руководствуясь положениями ст.?8 и 395 ГК?РФ, пришли к обоснованному выводу, что ответчик обязан возвратить истцу задаток и проценты за пользование чужими денежными средствами. При этом суды не приняли утверждения ответчика, что истец нарушил условия аукциона и договора задатка, поскольку отказался представлять предложение о цене имущества. По условиям п.?3.8 указанного договора, если претендент, допущенный к участию в аукционе, отказался представлять предложение о цене имущества либо иным образом отказался от участия в аукционе, эти действия могут расцениваться как направленные на умышленный срыв аукциона. В этом случае претендент обязан выплатить ФГУЭП «С.» штраф в размере суммы задатка в течение 10-ти банковских дней с даты подведения итогов.

Как отметили суды, из протокола заседания комиссии по проведению аукциона не усматривается, что истец отказался от участия в аукционе и представления предложения о цене имущества. Также в материалах дела не имеется доказательств того, что истец каким-либо иным образом отказался от участия в аукционе, т. e. совершил действия, которые ответчик мог бы расценить как направленные на срыв аукциона4.

В этом деле крайне любопытно оценить достаточно специфические условия договора о задатке, разработанные организатором торгов. Суд не стал признавать недействительными условия такого договора, предусматривающие штраф в размере суммы задатка за «умышленный срыв аукциона». Суд лишь отметил, что в деле нет доказательств совершения истцом этих действий.

Между тем штраф в сумме задатка в данном случае по своей правовой природе является не задатком, а неустойкой. Неустойка — это способ обеспечения обязательства. Однако из соглашения о задатке самостоятельного обязательства не возникает, других же обязательств между участником и организатором торгов нет. Но ведь несуществующее обязательство не может быть обеспечено неустойкой!

Наконец, возврат задатка лицу, не выигравшему торги, предусмотрен императивной нормой п.?4 ст.?448 ГК?РФ. Поэтому, на взгляд автора, даже если бы ЗАО «Э.» отказалось от участия в аукционе, иск о взыскании однократной суммы задатка подлежал бы удовлетворению.

Природа задатка, уплачиваемого на торгах

Судебная практика успешно восприняла традиционное в отечественной цивилистике понимание доказательственной (удостоверяющей), обеспечительной и платежной функций общего задатка5.

Доказательственная функция состоит в том, что уплата задатка считается доказательством заключения договора6. Платежная — в том, что задаток учитывается в качестве части покупной цены. Обеспечительная — в том, что в случае неисполнения договора стороной, выдавшей задаток, он остается у другой стороны; в случае неисполнения договора стороной, получившей задаток, он возвращается в двойном размере. По смыслу п.?1 ст.?380 ГК?РФ задатком может обеспечиваться исполнение сторонами только денежного обязательства по уже заключенному между ними договору, должником по которому является или будет являться сторона, передавшая задаток. В силу этого задатком не может обеспечиваться предварительный договор7.

Сложнее вопрос с задатком, который уплачивается с целью участия в торгах: суды по-разному подходят к определению его соотношения с общим задатком. В одних случаях суды признают, что «правовая природа задатка по ст.?448 ГК?РФ и задатка, выдача которого предусмотрена ст.?380 ГК?РФ, различна»8. В других случаях суды рассматривают ст.?448 ГК?РФ как специальную по отношению к общим нормам ст.?380 и 381 ГК?РФ9, т. e., по сути, признают однородность правовой природы указанных в этих нормах задатков. Наконец, в ряде случаев суды вообще не признают за этими задатками каких-либо принципиальных отличий10.

Чтобы правильно решить вопрос о правовой природе задатка, уплачиваемого при проведении торгов, необходимо выяснить, какие имеются черты сходства между ним и общим задатком и какие между ними есть отличия.