Риск коррупции

О коррупционном потенциале закона не хочется даже и думать. Если рассматривать закон именно с этой точки зрения, то все предусмотренные им процедуры выглядят крайне рискованно.

Представьте, что после того, как судья предложил начать медиальную процедуру, медиатор встречает представителей сторон у дверей судебного зала, беседует с каждым из них с глазу на глаз, стороны гарантируют ему конфиденциальность, оплачивают услуги

В этом смысле настораживают и предположения, что лучшие медиаторы — это бывшие судьи и прокуроры6. Помимо прочего, надо учесть хотя бы те профессиональные особенности, которые возникают у них в ходе долгой службы. Прежде всего, это безаппеляционность в суждениях. Сомнительно, чтобы такая черта могла бы считаться достоинством медиатора.

Выводы

В целом, на наш взгляд, комментируемый закон содержит слишком мало конкретики и вряд ли поможет «разгрузить» российские суды.

Вместе с тем закон создает очередную структуру, конкурирующую с адвокатурой, но не связанную нашими жесткими этическими требованиями. Впрочем, полагаем, тут содержится для медиации дополнительная опасность.

Всем известна низкая квалификация и правовая культура многих арбитражных управляющих, но законодательство не позволяет обойтись без них. Вот и неграмотные или профнепригодные медиаторы даже при минимальной распространенности процедуры убьют все положительное, что могло бы родиться из неплохой идеи «худой мир лучше доброй ссоры». Разве что на первых порах озолотятся курсы подготовки медиаторов.

Действительно, откуда вдруг возьмется масса знающих, обладающих специальными психологическими способностями и необходимым, хотя бы житейским, опытом медиаторов? А запишутся во множестве в их ряды, пройдя какие-нибудь краткосрочные курсы, легковерные любители легкого хлеба. Да и откуда взять достаточное количество преподавателей на такие курсы?

Тем не менее, для руководителей компаний у нас есть конкретная рекомендация: включите медиацию в доктрину своей корпоративной политики и сообщите об этом всем стоим контрагентам. Помимо имиджевого характера этой меры (соответствие мировым стандартам), возможно, со временем она пригодится вам и на практике. Хотя в государстве, в котором предприниматели весьма нерегулярно вспоминают даже о необходимости обращаться к адвокатам, вряд ли обращение к медиаторам быстро станет обыденностью.

1 См., в том числе: Интервью с Шамликашвили Ц.А. // Арбитражная практика. 2010. № 4. С. 12–16; пост-релиз «Возможности медиации при разрешении коммерческих споров» // Там же. № 7. С. 3. 2 Федеральный закон от 27.07.2010 № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (медиации)»; опубликован в «Российской газете» 30.07.2010; вступает в силу с 01.01.2011. 3 Заметим, кстати, что медиация в многосторонних спорах практически не работает. И наука конфликтология это ограничение подтверждает, а все панегирики медиации почему-то об этом умалчивают. 4 См., напр.: Адвокат: навыки профессионального мастерства /Под ред. Л.А. Воскобитовой, И.Н. Лукьяновой, Л.П. Михайловой. М.: «Волтерс Клувер», 2006. 5 Пример третейского разбирательства, которое стороны псевдоспора инициировали исключительно для того, чтобы обойти арест, наложенный на имущество в пользу третьего лица, описан в статье: В.И. Добровольский. Право третьего лица на обжалование решения третейского суда // Арбитражная практика. 2010. № 4. С. 108–115. — Примеч. ред. 6 В частности, такое мнение прозвучало в вопросе одного из посетителей сайта «КонсультантПлюс» в рамках интернет-интервью «Медиация. Как достичь равновесия в споре?» // http://www.consultant.ru/law/interview/shamlikashvili.html

ГРОМКОЕ ДЕЛО

Чем интересно арбитражное разбирательство: ЮКОС vs Российская Федерация

Слипачук Татьяна Владимировна 

Распространяется ли защита по международному договору на иностранного инвестора, который зарегистрирован за границей, но контролируется российскими гражданами? На этот и другие вопросы пришлось отвечать арбитрам в рамках арбитражных разбирательств по делам ЮКОСа.

Международные арбитражные и судебные разбирательства между акционерами ЮКОСа и Российской Федерацией на сегодняшний день стали одними из наиболее громких и обсуждаемых юридической общественностью. Это объясняется не только сложными юридическими вопросами, но и баснословными суммами, которые стоят «на кону», а также политическим подтекстом обстоятельств дела. Ввиду этих причин инвестиционный спор между тремя мажоритарными акционерами ЮКОСа1 (далее — Истцы) и Российской Федерацией (далее — Ответчик), венчающий серию других арбитражных разбирательств, также оказался в центре внимания.

Разбирательства по делам были инициированы в феврале 2005 г. согласно Договору к Энергетической Хартии (далее — ДЭХ или Договор). В качестве форума для рассмотрения спора Истцы в соответствии со ст.?26(4)(b) ДЭХ избрали арбитражный суд ad hoc, учрежденный в соответствии с Арбитражным регламентом Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). Стороны согласовали, что местом арбитражного рассмотрения будет Гаага, а также подтвердили свое согласие на администрирование их разбирательств Постоянным Третейским Судом в Гааге.

Международный арбитражный суд вынес 30.11.2009 долгожданные решения касательно юрисдикции и допустимости исковых требований по вышеуказанным делам (далее — решения)2, в которых признал свою юрисдикцию на рассмотрение данных споров. Принимая во внимание резонанс этих дел, а также события, их окружающие (в частности заявление Российской Федерации о своем намерении не ратифицировать ДЭХ и не становиться участником этого Договора3), публикация данных решений была одним из наиболее ожидаемых событий в мире инвестиционного арбитража в 2010 г.

Рассмотрим, какое значение имеют отдельные выводы этих арбитражных решений для практики применения ДЭХ и для международных инвестиционных разбирательств в целом.

Процессуальные вопросы: временное применение ДЭХ

Согласно ст. 45 ДЭХ, каждая подписавшая его сторона «соглашается временно применять настоящий Договор впредь до его вступления в силу для такой подписавшей стороны в соответствии со Статьей 44, в той степени, в которой такое временное применение не противоречит ее конституции, законам или нормативным актам».

Кроме того, п.?2(а) ст. 45 ДЭХ непосредственно предусматривает: «Независимо от?пункта (1), любая подписавшая сторона может при подписании сделать Депозитарию заявление о том, что она не может согласиться с временным применением. Обязательство, содержащееся в пункте (1), не должно применяться к подписавшей стороне, сделавшей такое заявление. Любая такая подписавшая сторона может в любое время отозвать это заявление путем письменного уведомления, направленного Депозитарию».