Глава 1. Краткий историко-правовой очерк

 

 

 

рованных при этих судах. Эти адвокаты стоят особняком от остальных адвокатов, поскольку рассматриваются подобно бывшим стряпчим как государственные служащие.

Таким образом, процессуальное представительство во Франции прошло путь от строгого законодательного разделения стряпческих и адвокатских функций до совмещения их одним лицом. Первое представляется более соответствующим внутренней структуре процессуального представительства, для которого характерен внутренний дуализм отношений с представляемым и судом, а также сочетание частно-правового и публично-правового начал. Второе удобнее для представляемых, поскольку позволяет нести меньшие затраты. Если в низших судах вопрос был решен в пользу удобства тяжущихся, то в высших судебных инстанциях интересы правосудия поставлены выше. Следуя традициям древнеримских юристов, адвокат рассматривался как самостоятельный участник процесса, призванный защищать право, а не конкретного субъекта.

Представляется, что для целей настоящего исследования интереснее всего остановиться на положении процессуальных представителей в Германии до XIX в. Для этого периода характерно наиболее четкое проявление всех черт классического инквизиционного процесса, в том числе и в отношении к месту и роли представителя в процессе.

Германия, заимствовавшая многие положения римского канонического процесса, пошла по пути развития письменного процесса. Для этого вида процесса было характерно сохранение канцелярской тайны и нежелательность какого-либо постороннего участия в судопроизводстве. По замечанию К. И. Малышева в Германии устной защиты практически не было¹..На адвокатов возлагалась обязанность составления бумаг и по-

' Исторический обзор представительства в германском гражданском процессе приводится по: Малышев К. И. Указ, соч, 1874. Т. 1.С. 51.

§ 2. Судебное представительство во Франции и Германии 27

дачи их в судебную канцелярию. «Получая оплату с листа, они естественно прилагали к каждому делу полное усердие пера и плодовитость мысли. Оттого германское законодательство уже издавна относилось к ним недружелюбно, хотя при запутанном состоянии материального права и письменном, искусственном процессе нельзя было обойтись без них»¹.

Не лучшим образом обстояли дела и в других германских государствах. Основой процесса и там была такая же практика. Так, по уставам Австрии (1781 г.), Пруссии (1793г.), Баварии (1753г.) и Саксонии (1622г.) вся состязательность сводилась к последовательному представлению и приобщению к делу бумаг, которые только и рассматривались в процессе. Естественно, что о каком-либо существенном значении представителя при таком способе судебного разбирательства речь не могла идти. Прусский устав еще дальше пошел по пути усиления роли суда – устранил адвокатов из процесса и вменил в обязанность судей заботу об интересах тяжущихся. Учитывая, что на суд также было возложено бремя установления материальной (объективной) истины, представителям тяжущихся просто не осталось места в процессе – все права и обязанности в процессе были перераспределены в пользу суда (кстати, здесь есть сходство с советским гражданским процессом, где представитель являлся если не нежелательным, то зачастую излишним).

Но даже там, где участие представителей являлось необходимым, оно еще более делало процесс тайным, письменным и непонятным для народа. В Саксонии общение в процессе происходило лишь между юристами-судьями и юристами-представителями, применяющими непонятные выражения, ограничиваясь принятием письменных ответов на письменные вопросы. Суд был совершенно отделен от сторон и не мог с ними каким-либо образом общаться. И. Е. Энгельман писал, что в германском гражданском процессе того времени не было никакого живого общения не только между сторонами и су-

См.: Малышев К. И. Указ. соч. 1874. Т. 1. С. 51-52.