книги / Экономическая социология переходной России. Люди и реформы

дрения арендного подряда, на первый взгляд, был значите­ лен. Так, производительность труда на обследованных на­ ми в 1989 г. 32 арендных предприятиях существенно повы­ силась. Но откуда взялся этот прирост? Оттого ли, что лю­ ди стали работать лучше или просто арендные коллективы освободились от лишних работников? Большинство опро­ шенных руководителей считали, что люди действительно стали работать лучше: начали соблюдать технологию, бе­ режнее использовать технику и материалы, строже подхо­ дить к подбору посевного материала и кормов, лучше уха­ живать за скотом. Менялось и экономическое сознание ра­ бочих, повышалась трудовая дисциплина. Раньше вся эко­ номика производства отражалась в сознании рабочего в трех величинах: сколько произведено продукции, сколько затрачено труда, какова зарплата. С переходом же на арендный подряд добавилась еще одна переменная: стои­ мость используемых материально-технических ресурсов и услуг. Экономить ресурсы оказалось выгоднее, так как уже не часть, а весь объем сэкономленного мог стать прибавкой к заработной плате. Однако реальные экономические отно­ шения в условиях арендного подряда были таковы, что сэ­ кономить — еще не значило получить в виде заработной платы. Этот вопрос окончательно решали руководители предприятия. Поэтому, хотя ожидания у людей были опти­ мистичными, реальная жизнь настраивала на другой лад (см. табл. 12). Менее всего сбылись ожидания в главных во­ просах — заработной платы и самостоятельности. Только у одного из семи рабочих реализовались ожидания увели­ чения заработной платы, у одного из четырех — ожидания относительно повышения самостоятельности. Особенно на­ стораживала большая доля неосуществленных надежд на усиление самостоятельности коллективов. Эти оценки были

Таблица 12

ОЖИДАНИЯ ОТ АРЕНДНОГО ПОДРЯДА И ОЦЕНКА ИХ РЕАЛИЗАЦИИ (в %)

Втом числе те,

укого эти ожидания

достоверными, они подтверждались бесстрастными цифра­ ми статистики. В 1987 г. арендные коллективы произвели на одного работающего в 2 раза больше продукции, а зарабо­ ток имели такой же, как и остальные предприятия. Позд­ нее эти несбывшиеся надежды породили более чем осто­ рожное отношение к фермерству [91].

Третий пример — создание районных агропромышленных объединений (РАПО). Предполагалось, что эти новые орга­ ны управления будут интегрировать сельскохозяйственное производство и перерабатывающую промышленность на уровне сельских административных районов. К концу 80-х годов стало ясно, что эти надежды не оправдались. Как ука­ зали опрошенные нами в 1988 г. председатели РАПО Алтай­ ского края (было опрошено 58 председателей РАПО, пред­ ставлявших 81% районов края), обеспечить согласованность интересов предприятий АПК в районах не удалось. Основ­ ной причиной этого была неполнота самостоятельности РА­ ПО прежде всего в ключевой сфере — в планировании (табл. 13). Планы по-прежнему доводились “сверху”, а их качество оставалось неудовлетворительным [86].

Четвертый пример — создание проектно-строительных объединений (ПСО) [87]. Эти объединения создавались для налаживания технологических связей в ходе производства. Но дополнительные звенья в иерархии административного управления строительством не улучшили работу низовых звеньев — СМУ, заводов, бригад. Такой вывод следовал из анализа данных, полученных нами в ходе обследования од­ ного проектно-строительного объединения (ПСО) Сибири, созданного в 1987 г. по распоряжению “сверху”. Было оп­ рошено 640 руководителей и специалистов, 380 рабочих. По их мнению (табл. 14), удалось добиться лишь повышения оплаты труда. Технологические и экономические же цели, по оценкам работников, не были достигнуты. Особенно в

Таблица 13

ХАРАКТЕР РЕШЕНИЙ, КОТОРЫЕ РАПО ДОВОДИЛИ ДО ПРЕДПРИЯТИЙ (в %)

ОЦЕНКА РУКОВОДИТЕЛЯМИ И СПЕЦИАЛИСТАМИ ХОДА РЕФОРМЫ В ПСО (в %)

плохом положении оказались материально-техническое снабжение производства, качество строительной продук­ ции, техническое перевооружение, улучшение которых бы­ ло наиболее насущным. С созданием ПСО заказчики и по­ требители строительной продукции также ничего не выиг­ рали, на что указали 66% опрошенных руководителей и специалистов.

Приведенные примеры позволяют утверждать, что рас­ пространявшиеся в 80-е годы в СССР новые формы хозяй­ ствования не меняли сущности хозяйственного механизма советской экономики. Он по-прежнему оставался механиз­ мом огосударствленной административной системы.

Чем объяснялся этот итог, в чем тут было дело? На по­ верхности было несколько причин — и изношенная мате­ риально-техническая база производства, и дефектная сис­ тема ценообразования, и дефицит производственных ре­ сурсов, и огромные отчисления от прибылей предприятий. Но в глубине лежало другое: сами эти причины, точнее, породившая их модель экономического развития не выхо­ дили за рамки С у щ ество вавш ей системы. Ломка старой мо­ дели совсем не входила в планы аппарата. Это ставило ре­ формам вполне определенную границу: затрагивать собст­ венность запрещалось, “командные высоты” должны были

оставаться в руках партноменклатуры. При этом среди но­ менклатуры отчетливо выделялись два типа людей — “на­ ивные” и “циничные”.

При всей фиктивности реформ попытки реформирования экономики наряду с некоторыми (очень незначительными) положительными сдвигами приводили к существенным нега­ тивным последствиям. Ослабление экономического диктата ведомств и расширение самостоятельности предприятий привели к сокращению объемов производства (прежде все­ го дешевой продукции). Экономическая расточительность не уменьшилась, трудовая дисциплина не улучшилась, цены выросли. Традиционные для СССР экономические недуги не только не исчезали, но даже усиливались. Необычайно обо­ стрилась ситуация на потребительном рынке, несбалансиро­ ванность которого привела к введению карточек на многие предметы первой необходимости. Дефициты в материальнотехническом снабжении производства усилились. Тяжелое положение сложилось в строительном комплексе, в сель­ ском хозяйстве, на транспорте. Указанные процессы гово­ рили о том, что попытки ослабить административные рыча­ ги усиливают дезорганизацию хозяйства. По существу, этот факт предупреждал о том, что продолжение курса на ос­ лабление административного управления может привести к экономической катастрофе [88]. Но в условиях очередной реформенной эйфории это не было осознано.

§ 21. Отношение работников к реформам Горбачева

Отношение к реформам изучалось нами в одной из отрас­ лей материального производства — в строительстве, кото­ рое рассматривалось как пример более общей проблемы

— отношения работников госпредприятий материальной сферы к внедрявшимся в экономику новым формам хозяй­ ствования.

Исследование было проведено на крупном проектно­ строительном объединении (ПСО) г. Новосибирска, строив­ шем в городе 70% объектов соцкультбыта [73]. Исследова­ ние проводилось на четвертом году перестройки, когда де­ лались попытки внедрения некоторых новых форм хозяйств вования, в том числе и таких, которые слыли рыночными. Исследование совпало с кампанией кооперативного движе­ ния, с его первыми и весьма неупорядоченными шагами. Ко­ оперативы поставили государственные строительные пред­ приятия в тяжелые условия. Да и люди тоже попадали в ло­ вушку: зарплата за ту же работу в кооперативах была в 1,5—3 раза выше, но надо было лишаться жилья и других

социальных благ. Отсюда — нервозность людей, резко воз­ росшая требовательность к администрации треста, вылив­ шаяся в начавшуюся в сентябре 1989 г. забастовку.

В этой ситуации мы попытались выяснить отношение людей к новым формам хозяйствования, которые тогда внедрялись в ПСО. Подавляющее большинство опрошен­ ных работников весьма сдержанно, скорее негативно оце­ нивали результаты реформы в своей организации: 38% ИТР

и40% рабочих считали, что реформа в ПСО не идет сов­ сем; соответственно 50 и 37% — что она идет с большими трудностями. Лишь 8% ИТР и 10% рабочих оценили ее ход как успешный. Аналогичен характер высказываний по по­ воду перспектив реформы: 70% ИТР и 44% рабочих счита­ ли, что при сложившемся ходе реформы поднять уровень и улучшить качество производства не удастся. Работникам ПСО задавался вопрос: “Какая форма собственности долж­ на лежать в основе хозяйственной деятельности Вашего предприятия?” Такими формами им представлялись две: го­ сударственно-кооперативная (ее назвали 24% опрошенных)

иаренда (14%). За более радикальные формы собственно­ сти высказались немногие: за акционирование собственно­ сти — 5%, за кооперативную собственность — 11% (вопро­ са о частной собственности в анкете не было) [73]. За го­ сударственную форму собственности высказались лишь 19% руководителей и ИТР (табл. 15). В основе предпочте-

Таблица 15

ПРЕДПОЧИТАЕМЫЕ РУКОВОДИТЕЛЯМИ И РАБОЧИМИ ФОРМЫ СОБСТВЕННОСТИ ДЛЯ ПСО (в %)

ний руководителей, как выяснилось, было их стремление выбрать такую форму собственности, которая снижала бы их зависимость от “верхов” и в то же время не делала бы их работу более ответственной.

Иная картина была с рабочими. Относительно большей популярностью у них пользовалась кооперативная форма собственности: за нее высказалось в 2 раза больше рабо­ чих, чем руководителей. Но одновременно в 1,6 раза боль­ ше рабочих поддерживали сохранение государственной формы собственности. Это говорило о большей поляриза­ ции мнений рабочих. Но при всех различиях как среди ру­ ководителей, так и среди рабочих чувствовалось осторож­ ное отношение ко всем негосударственным формам собст­ венности.

Учитывая актуальность (на том этапе реформы) пробле­ мы кооперативов, мы провели сравнение оценок работника­ ми ПСО условий труда в кооперативах и на государствен­ ных предприятиях (табл. 16). Оказалось, что, по мнению работников, условия труда в кооперативах в целом лучше, чем на государственных предприятиях. Особенно высоко были оценены оплата труда в кооперативах, самостоятель­ ность в работе, условия для самореализации в труде. Ра­ ботники видели, что кооперативная форма собственности

Таблица 16

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ОЦЕНКА РУКОВОДИТЕЛЯМИ И РАБОЧИМИ УСЛОВИЙ ТРУДА В КООПЕРАТИВАХ И НА ГОСПРЕДПРИЯТИЯХ (в %)

обладает рядом преимуществ по сравнению с государствен­ ной, причем Именно с точки зрения активизации, раскрепо­ щения, более полного использования трудового потенциа­ ла работников; что, создавая условия для высокопродук­ тивного труд^ кооперация обеспечивает более эффектив­ ное вознаграждение за сверхнормативные трудовые уси­ лия, за внедрение новшеств, за выпуск новой продукции.

Бросается в глаза большая доля неинформированных об условиях работы в кооперативах — от 18 до 68%. Особен­ но велика онз была среди рабочих. Это означало, что вы­ бор между государственной и кооперативной формами собственности (которые тогда были основными формами собственности) был затруднен неинформированностью и был не очень осознан. Это относилось не только к коопе­ ративной форме собственности, которая была более из­ вестна, но и к другим негосударственным формам. Единст­ венное обстоятельство, по которому кооперативы оценива­ лись ниже, чем госпредприятия, заключалось в возможно­ сти улучшения жилищных условий, что вполне естественно для периода, когда кооперативный сектор еще только заро­ ждался.

В целом относительно предпочитаемых форм собствен­ ности работники не имели единого мнения. Их ответы от­ мечались значительным разбросом оценок. Ни одна форма собственности не пользовалась большой поддержкой. Са­ мая популярная среди ИТР государственно-кооперативная форма собственности набрала лишь около 1/4 голосов. Это говорило о неуверенности руководителей и рабочих в том, какой из вариантов предпочесть, о колебаниях между “на­ дежным” государственным вариантом и неизвестными, хо­ тя и привлекательными, новыми формами — кооператив­ ной, арендной, акционерной. Эта неизвестность выража­ лась в том, что, несмотря на более высокую оценку усло­ вий труда в кооперативах в сравнении с условиями на гос­ предприятиях, среди тех работников, которые собирались увольняться, только 16% хотели работать в кооперативе.

В комплексе показателей отношения работников к но­ вым формам хозяйствования большое место занимали мне­ ния и оценки, касающиеся условий достижения предпри­ ятием большей самостоятельности. В условиях советской административно-командной системы эта проблема для го­ сударственных предприятий была одной из самых главных. Большинство опрошенных руководителей и ИТР (рабочих по этим вопросам не опрашивали) высказались за незави­ симость своей организации от вышестоящих органов ве­ домственного управления и местных органов власти. Из

ВЫБОР РУКОВОДИТЕЛЯМИ И СПЕЦИАЛИСТАМИ ФОРМЫ ПОДЧИНЕННОСТИ СВОЕГО ПРЕДПРИЯТИЯ (в %)

табл. 17 видно, что лишь 12% поддерживали подчинение ПСО местным органам власти, сознавая, что это чревато новой зависимостью. И совсем малое число опрошенных (4%) считали, что надо сохранить подчиненность ведомст­ венным органам управления. Большинство опрошенных (2/3) поддерживали формирование экономических норма­ тивов исключительно на договорной основе, без какоголибо участия вышестоящих органов (табл. 17). Только 2% выразили согласие с существующим порядком их форми­ рования.

Таким образом, мнение работников о системе экономи­ ческих отношений было противоречивым. С одной стороны, было видно, что работники стремятся освободиться от эко­ номической диктатуры административно-командной систе­ мы, стремятся к экономической свободе. В то же время к идее перехода к новым формам собственности, которые со­ пряжены с большим хозяйственным риском и накладывают значительную экономическую ответственность (необходи­ мость отвечать за неверные решения рублем, возможность банкротства и т.п.), они относились сдержанно (табл. 18).

Таблица 18

ВЫБОР РАБОТНИКАМИ ПОРЯДКА ФОРМИРОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ НОРМАТИВОВ (в %)

ВЫБОР РАБОТНИКАМИ СПОСОБОВ ВНЕДРЕНИЯ НОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ

Это противоречие было видно и на примере выбора пу­ тей внедрения новых технологий (табл. 19). Наибольшую поддержку получили варианты, предусматривавшие по­ мощь со стороны вышестоящих органов: централизованное выделение техники и оборудования, сохранение в ПСО большей доли прибыли. Это говорило о нежелании терять источники гарантированного, централизованного обеспече­ ния финансовыми и материально-техническими средствами. Казалось бы, такой выбор явно противоречил желанию ра­ ботников ПСО получить независимость от главка, мини­ стерства, горисполкома, партийных органов. Действитель­ но, ведь добиваясь от них самостоятельности, нельзя ожи­ дать сохранения идущих через них каналов обеспечения финансовыми и материально-техническими ресурсами. Од­ нако именно такой вариант, по-видимому, в наибольшей степени отвечал стремлениям работников предприятия.

Ориентации на помощь “сверху”, меньшая популярность мер, требующих усилий самого руководства (например, за­ купки технологий за рубежом), говорили о слаоом разви­ тии у работников установок на собственную инициативу и предприимчивость.

Это проявилось в ответах на вопрос о том, какие пути достижения самостоятельности выбирали работники пред­ приятий. Большинство ориентировалось на умеренные ва­ рианты — налаживание прямых выходов на базы Госснаба, аренду основных фондов. Те варианты, которые требуют больших усилий, более рискованны (выход на зарубежный рынок, выкуп фондов у государства), популярностью не пользовались (табл. 20).

Таким образом, выявилось противоречие: когда речь захо­ дила о самостоятельности предприятий, работники обнару­ живали стремление к независимости от вышестоящего аппа­ рата; когда же^речь заходила об их собственной активизации, об увеличении собственных усилий, обнаруживалось стремле­ ние сохранить те экономические блага и социальные гаран­ тии, которые дает им административная система. Но расши-

ПРЕДПОЧИТАЕМЫЕ РУКОВОДИТЕЛЯМИ И СПЕЦИАЛИСТАМИ ПУТИ ДОСТИЖЕНИЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ СВОЕГО ПРЕДПРИЯТИЯ

рение экономической свободы предприятий и работников без усиления их экономической ответственности в принципе чре­ вато развитием негативных тенденций: усилением инфляции, ростом дефицита во всех сферах производства и потребления, дальнейшим расстройством финансовой системы. Выявленное противоречие содержало зародыш дефектных процессов, раз­ вившихся на этапе рыночной реформы в 90-е годы.

Из приведенного материала видно, что экономическое со­ знание советских людей во второй половине 80-х годов ло­ малось. В нем происходили серьезные сдвиги. Но изменение в сознании еще не означает готовности людей работать в но­ вых условиях. Ведь готовность — это не только принятие тех или иных принципов, не только состояние ума, но еще и ква­ лификация, а также умение воплотить принимаемые решения и принципы в практику, в реальную экономическую деятель­ ность. Данный же опрос выявил лишь некоторые идейные ус­ тановки, осмысление работниками происходивших вокруг них событий. Действительно, 2/3 опрошенных хотели видеть свою организацию независимой от ведомства, хотели, чтобы экономические нормативы формировались на договорной ос­ нове; 55% считали, что в ПСО должна оставаться большая доля прибыли. Всего этого раньше никто не собирался де­ лать. Поэтому мнения людей никто не спрашивал. И когда их спросили, оказалось, что они хотят большей “хозрасчетности”, чем та, которая тогда была. Но это еще не значило, что люди были готовы к работе в условиях полного хозрасчета, не говоря уже о работе в условиях рынка.

§ 22. Неготовность к работе в условиях полного хозрасчета

Чтобы выявить, насколько работники готовы к работе в ус­ ловиях полного хозрасчета, нами в 1986—1989 гг. было проведено исследование в двух отраслях: в строительстве и сельском хозяйстве. Задача состояла в том, чтобы понять,