Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

Глава III. Вотчина

Вотчина (Patrimonialherrschaft) есть форма гражданского союза, основанная на принадлежности земли князю, как собственнику.

Эта форма возникает из завоеваний, совершаемых дружинами. Мы видели, что в племени кровная связь естественно слабеет. Вместо того, для военных предприятий образуется связь другого рода, основанная на добровольном согласии лиц. Такова дружина, которая соединяется около вождя. Дружина есть первая форма частного, или гражданского союза, возникающего по свободной воле лиц, для известного, совокупного интереса. Каждый из членов этого товарищества подчиняется вождю для известной цели, не иначе как по доброй воле; сам же он человек вольный, не подчинен ный никому в мире, не знающий над собой высшей власти. Это понятие о вольном человеке лежит в основании всего средневекового порядка, как в вотчине, так и в вольной общине. Древний человек иначе не понимал себя как членом известного общественного организма, подчиненным общественной власти. Средневековые люди, напротив, сбросили с себя всякое иго, кроме нравственно-религиозного. Наконец, новый человек, оставаясь свободным в области частных отношений, как член гражданского общества, снова признал над собой высший порядок, который подчиняет его государству.

Полная свобода вольных людей не исключает, однако, различия положения и чести. Одни могут возвышаться над другими своими доблестями, количеством слуг, награбленным имуществом, даже родовитостью, унаследованной от патриархального быта. В дружину могут входить племенные элементы, вследствие чего и тут сохраняется различие благородных и просто свободных. Наконец, здесь могут быть и рабы. Как замечено выше, не сдержанная высшей властью свобода одних ведет к порабощению других.

Такое порабощение является последствием самого существования дружины. Основанная для военных целей, она становится завоевательной. Это завоевание не государственное, ибо здесь нет еще государственных понятий; дружина есть частный общественный союз. Государственные начала могут примешиваться сюда настолько, насколько они существуют у покоренных народов и усваиваются победителями. Вообще же, отношение покоренных к покорителям является не в виде общегогосударственногоподданства,аввидеразличныхстепенейчастнойзависимости.Покоренное народонаселение становится тем более крепостным, чем дружина многочисленнее и чем более она приобретает оседлость. Напротив, при малочисленности и подвижности дружины народ сохраняет значительную степень свободы. Это именно было у нас в средние века. Земля же становится собственностью завоевателей. Вождь, как глава дружины, считается верховным собственником всей земли; но рядом с ним дружинники приобретают частную собственность, которая вступает в различные отношения к верховной собственности князя.

С упрочением быта эти поземельные отношения становятся главным связующим началом всего общественного устройства. Они водворяют в обществе законный порядок и единство, насколько это возможно без высшей государственной власти. Из двух начал, на которых строится гражданскоеобщество, собственности и договора, последнееимеет характер изменчивый,зависящий от слу чайной воли лиц; собственность же, в особенности поземельная, служит источником самых прочных отношений. Поэтому всякий гражданский порядок держится прежде всего отношениями собственности. Если это верно вообще, то еще более это имеет силу там, где самый государственный быт зиждется на гражданских началах.

В вотчиневласть князя-собственника распространяется на все, что находится в его владениях; место общественной власти заступает здесь частная. Эта власть не безграничная; в отношении к свободным людям, поселенным на земле, она определяется заключаемыми с ними договорами; но совокупностью своих владений князь-вотчинник распоряжается, как своей частной собственностью. Он делит свою землю по наследству между сыновьями, и тогда общество распадается: из одной вотчины образуются несколько. В распоряжении вотчиной могут иметь место все формы частного договора: вотчина продается, покупается, отдается в залог, в приданое. Впрочем, и здесь могут установиться формы, более или менее близко подходящие к государственным. В частной

Система ГАРАНТ64/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

собственности существуют майораты и фидеикоммиссы, в которых имение остается нераздельным целым, переходящим из рода в род; то же самое может иметь место и в княжеской вотчине. Именно, на Западе понятие о нераздельности лена повело к тому, что вотчина большей частью в полном составе переходила к старшему в роде. Младшие сыновья получали свои уделы (apanagium) лишь в качестве вассалов старшего. В России, напротив, удельные князья становились совершенно самостоятельными владельцами. Они связывались только родственными и договорными отношениями к великому князю, который оставался номинальным главой рода, не имея никакой власти над членами*(6).

Каковы же были отношения княжеской собственности к частной? Мы видели, что и дружинники сделались частными собственниками в вотчине князя. Это была вотчина в вотчине, по русскому выражению, или алод в алоде - по западному. Разумеется, князь не мог распоряжаться лежащими в его владениях частными вотчинами, как своей; частная собственность подчинялась только верховным княжеским правам, определяемым обычаем или договорами. Но очевидно, что существование рядом этих двух прав собственности было юридической несообразностью. Там, где, как у нас, мало был развит юридический смысл, это так и осталось, разграничение делалось практически, по обычаю или по грамотам. Но на Западе, где юридическое развитие было выше и где ранняя оседлость дружины придавала большое значение поземельной собственности, явилась потребность установить систему поземельных отношений, исходящую из единого начала. Князь остался единым верховным собственником земли; остальные же вотчиники сделались владельцами, которые свою землю получали в лен, то есть в потомственное пользование на известных условиях, со всемидержавнымиправами,связаннымисвладениемземлей.Непосредственныеленникикороны, в свою очередь, передавали земли своим вассалам на тех же основаниях. Так установилась иерархия ленных владельцев, в которой публичные права и обязанности передавались совокупно с поземельным владением. Но так как, при такой системе, подчиненное владение обнимало весьма обширные, наследственно переходящие права, то и ему юристы присвоили название собственности,

различая dominium directum и dominium utile.

Такой же порядок подчинения установился и в отношении к землям, находившимся во владении лиц, более или менее крепостных, или вообще простых землевладельцев, с той разницей, что здесь подчиненное владение не связывалось ни с какими публичными правами и обязанностями, а ограничивалось чисто экономической областью. И в этом отношении неопределенность прав, господствовавшая в древней Руси, повела к своеобразным явлениям. Земли, не находившиеся в частной собственности, а принадлежавшие свободным, так называемым черным крестьянам, считались только их владением, a землей великого князя, не как государя, ибо государственная власть одинаково распространяется на всех, а именно как собственника, в отличие от прав его на частные вотчины. Поэтому впоследствии, несмотря на то, что эти земли крестьянами искони продавались, покупались,отдавалисьвнаследстводетям,онибылипричисленыкразрядуказенных.Казнасчитала себя вправе распоряжаться ими по своему изволению и окончательно отобрала их у потомственных владельцев, которые сделались казенными крестьянами, поселенными на государственной земле и наделяемыми по душам или по тяглам. Древнее право личного потомственного владения исчезло перед казенной собственностью.

Таким образом, следы средневекового строя долго еще сохраняются даже при водворении государственного порядка. На основании этих средневековых воззрений, Людовик XIV считал себя собственником всей земли, с правом распоряжаться ею по своему про изволу. Английский король доселе признается верховным собственником земли, lord paramount; но это остается номинальным титулом, без всякого юридического значения.

Отношения князя к живущим в его вотчине людям также весьма разнообразны. Они могут быть либо владельческие, либо договорные, смотря по тому, прилагаются ли они к крепостным или к свободным лицам. Несвобода устанавливается или вследствие покорения, или добровольным вступлением в крепостное состояние или, наконец, даже просто жительством на чужой земле, по правилу: воздух делает крепостным (Luft macht eigen). Степени несвободы, равно как и положение несвободных лиц, могут также быть весьма различны. На Западе, как уже замечено выше, при

Система ГАРАНТ65/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

многочисленности и оседлости дружин, еще в средние века установилось большее или меньшее укрепление всего низшего народонаселения. Дальнейшее движение истории состояло в постепенном его освобождении. У нас, напротив, при малочисленности и неоседлости дружины, рядом с классом рабов осталось свободное земледельческое население, переходившее с места на место как вольные люди. Общее укрепление последовало уже со стороны развивающегося государства, которое требовало всеобщей обязательной службы и прочных отношений. Только в наши дни окрепшее государство в состоянии было снова водворить начало гражданской свободы. Этим Россия вступила в ряды новых государств.

Чтокасаетсядо свободныхслуг,то,как сказано,они незналинадсобой прирожденной власти, а добровольно подчинялись тому или другому князю. Следовательно, отношения были здесь не подданнические, а договорные. Но эти отношения могли быть более или менее постоянные, и здесь опять оказывается различие между Западом и Россией. У нас дружинники долго оставались кочевыми. Они не связывали себя постоянными договорами, а сохраняли за собой право отъезжать от князя и поступать на службу к другому. Это означалось выражением: "А боярам и слугам вольным воля". На Западе, напротив, при оседлости дружины, княжеская служба связывалась с владением землей. Ленники старались сохранить за собой владение потомственно. Из этого образовались наследственные служебные отношения; отсюда и более резкое разделение сословий. Вступая по праву наследства в обладание леном, владелец вместе с тем вступал на службу к господину; он приносил ему феодальную присягу. При этом всякий раз возобновлялся служебный договор, определявший взаимные права и обязанности, весьма ограниченные и далеко не подданнические. Для всяких новых постановлений, для служб и материальной помощи, превышавших установленные обычаем или договором, требовалось согласие ленников. Отсюда начало представительных собраний. При таких условиях могущественные ленные владельцы легко могли делаться самостоятельными государями. При ослаблении центральной власти, как случилось в Германии, это становилось даже общим явлением. Могли быть и смешанные отношения. Английский король, самостоятельный у себя, был вассалом Франции относительно находившихся в его владении французских провинций.

Таким образом, княжеская служба определялась не публичным правом, а договорным началом. Самые же должности рассматривались как собственность. При потомственных отношениях и суд и управление большей частью связывались с владением землей и становились вотчинным правом; но иногда должность отделялась от землевладения и оставалась потомственным достоянием лица, которое держало ее, так же как и землю, на ленном праве. У нас, при временных отношениях князей и слуг, суд отдавался в кормление, как источник частных доходов для временного владельца. Иногда, наконец, должность отдавалась на откуп или продавалась. Во всех этих формах основание одно: воззрение на общественную должность как на частную собственность. Это воззрение проникает все вотчинное устройство. В вотчине, как и во всяком обществе, необходимо существуют суд и власть; без этого общество немыслимо. Но суд и власть являются здесь не общественными учреждениями, проникнутыми общественным началом, а облекаются в формы частного права.

Кроме дружинников, в состав вотчины входят и другие элементы: промышленные общины, которые образуют подчиненные князю корпорации, и землевладельческое духовенство. Все они держат свои земли под князем на ленном праве, или как подчиненную собственность. С дальнейшим развитием общественных отношений из этих трех элементов образуются сословия с присвоенными им правами и обязанностями, которые определяются специальными договорами и грамотами. Князьвотчинник служит для них общим центром; в случае нужды он с ними совещается и вступает с ними впереговоры насчетожидаемойотнихпомощи.Такобразуетсясословноепредставительство. Вэтой форме вотчина получает характер всесословный. Соединяя в себе все общественные элементы в общем устройстве, она представляет переход к государственному порядку.

Таким образом, можно различать вотчину дружинную, основан ную на отношениях князя к дружине, вотчину поземельную, видоизменениями которой являются вотчина феодальная, основанная на ленных отношениях, и вотчина удельная, где преобладает княжеская собственность, делящаяся по наследству, как частное владение, наконец вотчину сословную, где вокруг князя

Система ГАРАНТ66/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

собираются сословия, каждое с своими частными привилегиями и вольностями. Эти формы представляют самое историческое развитие вотчины и переход ее в государство. Водворение государственных начал происходит постепенно. Князь-вотчинник естественно старается увеличить свои владения. Для сохранения силы устанавливается право первородства; вотчина перестает дробиться между наследниками. К этому присоединяется теократическое понятие о божественном происхождениивласти,вследствиекоторогокнязьяначинаютсмотретьнасебя как напредставителей высшегопорядка.Наконец,самыепрактическиепотребностиобществаведуткустановлениюединой верховной власти. Вотчина, таким образом, преобразуется в государство. Однако следы прежнего вотчинного устройства долго еще сохраняются и перемешиваются с понятиями чисто государственными. Резкой границы здесь, как и вообще в переходных формах, установить нельзя; но противоположные начала частного и публичного права проявляются с полной ясностью и дают возможность юридической оценки явлений.

Глава IV. Вольная община

Вольная община основана на тех же началах частного права, как и вотчина. Но здесь вотчинником является не одно лицо, князь или господин, а союз свободных людей, живущих вместе и состоящих друг с другом в договорных отношениях.

Вольная община образуется, когда, при господстве частного права, вольные люди, живущие в общине, в состоянии отстоять свою независимость против натиска дружинников и вотчинников. В союзах гражданских, при благоприятных условиях, рядом с вотчинниками, естественным ходом вещей, возникают вольные общины, тогда как с развитием государства те и другие подчиняются высшему порядку. Возможность сопротивления для соединенных лиц обусловливается городскими стенами; а потому вольные общины большей частью суть городовые. Вследствие этого, на Западе, гдегородскаяжизньбыланесравненноболееразвита,мывидимгораздобольшееколичество вольных общин, нежели у нас.

Независимость вольной общины, впрочем, не безусловная. С идеей государства связано понятие о самостоятельности, ибо здесь существует верховная власть. Всякое подчинение является уклонением от государственных начал, умалением государственного значения союза. Напротив, в природе вольной общины вовсе не заключается понятие о верховной власти. Это частный союз, который становится самостоятельным единственно вследствие отсутствия в обществе государственных начал. Истинная сущность такого союза состоит, напротив, в подчинении его высшемупорядку.Поэтомуи самостоятельностьвольнойобщиныможетбытьбольшаяилименьшая; это зависит от частных обстоятельств и отношений ее к соседним владельцам. Вследствие этого и формы подчинения могут быть самые разнообразные. В средние века вся Европа была усеяна вольными общинами, с большей или меньшей автономиею. Но редко они становились вполне державными союзами; большей частью они находились в вассальных отношениях к князьям и господам. Они несли определенные обязанности, служебные или податные, и подвергались большему или меньшему влиянию господина на внутреннее свое управление. Это отношения, подобные тем, которые господствовали между князьями и другими владельцами, отношения не международные и не государственные, а основанные на частных договорах и грамотах.

Вольная община является, таким образом, не государством, а нравственным лицом с гражданским характером, то есть корпорацией. В этом качестве она может быть субъектом прав, обязанностей и наконец власти. Община может иметь свои земли, которыми она владеет, так же как князь своей вотчиной. Поэтому немецкие юристы причисляют вольные общины к патримониальным союзам. Эти земли могут, в свою очередь, быть заселены свободными людьми, из которых могут образоваться подчиненные корпорации. Таковы пригороды, обладающие также большей или меньшей автономией. С другой стороны, самый город считается местом свободы. Отсюда часто повторяющееся в средние века правило, что все поселяющиеся в городе через то самое становятся свободными. Как воздух делал человека крепостным, так он делал его и свободным.

Система ГАРАНТ67/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

Образуя единую корпорацию, вольная община распадается внутри себя на более мелкие корпорации, ибо вся она основана на корпоративном начале, то есть на товарищеских отношениях, из которых слагается нравственное лицо. Это - корпорация, составленная из корпораций. Эти мелкие союзы могут иметь различный характер, смотря по тому интересу, который служит для них средоточием. Главные из них суть союзы местные и сословные. Так, в первом отношении, Новгород разделялся на концы, а концы - на улицы. Каждый из этих союзов составлял нечто цельное, замкнутое; они имели свои земли, свои собрания, свое управление. С своей стороны, сословные союзы суть ремесленные цехи, купеческие гильдии или товарищества, наконец, корпорации знатных родов. В Новгороде, при переговорах, посылались отдельные представители от бояр, от житьих людей и от черных. В некоторых итальянских городах встречаются корпоративные союзы, составленные из отдельных партий. Знатные роды образуют иногда частные товарищества из своих клиентов и приверженцев. На Западе знатные лица имели даже свои укрепленные замки внутри города. Впрочем, корпоративное устройство всех этих мелких союзов может иметь большую или меньшую юридическую определенность, смотря по силе организующего начала. У нас, при слабости юридического смысла, оно было менее развито, нежели на Западе.

В сословных разделениях выражается главным образом противоположность начал аристократического и демократического, составляющих основные элементы всякого общества. Демократия представляется ремесленными цехами, или так называемыми черными людьми, аристократия - корпорациями знатных родов, как военных, так и купеческих, ибо город, как центр промышленности и торговли, естественно дает преобладающее значение богатству. Местные союзы представляют соединение тех и других, хотя и самое расселение может происходить по группам. Ко всему этому могут присоединяться, наконец, представители монархического начала, князь, или господин, и его слуги.

Из этих элементов образуется городское устройство, которое может быть весьма разнообразное и обладать большей или меньшей прочностью, смотря по силе организующего начала. При сколько-нибудь правильном устройстве существуют непременно народное собрание и правительственный совет. Но в русских вольных городах были только веча, и притом без всякой определенной организации. Всякий мог его сзывать; правил для состава и для решения дел не было. Вечемназывалсявсякийсброд;нередкосоставлялосьнескольковечей,которыедралисьмеждусобой. Вечевой быт обличает детство общественной жизни; это - господство неустроенной толпы, не знающей над собой высшей власти. Он составляет характерное выражение средневековой вольной общины.НаЗападе,рядомсболееилименеенеустроенныминароднымисобраниями,мыпочтивезде находим и правительственные советы, иногда даже несколько, вследствие разнообразного сочетания отдельных союзов. Совет преимущественно представляет аристократическое начало, народное собрание - демократическое. При владычестве аристократии вся городская власть сосредоточивается в совете, а народное собрание теряет всякое значение. Так было, например, в Сиене, в Генуе, в Венеции. Напротив, при господстве демократии самый совет выбирается народом. Так было, например, в Падуе. Наконец, сочетание обоих начал ведет к различным, нередко весьма искусственным учреждениям.

Отличительной чертой средневекового порядка, как в демократии, так и в аристократии, является требование единогласия при решениях. Оно основано на том, что вольный человек не может быть принуждаем к согласию; он подчиняется лишь по своей доброй воле. Отсюда распри и драки, знаменующие внутренний быт вольных общин. Но чем крепче становится юридическая связь, чем болеевозвышается сознаниепорядка, темболеепризнается силазарешениями большинства, ибо при равенстве лиц, не знающих над собой высшей власти, оно одно дает возможность законного исхода. Остаток средневековых воззрений сохранился доселе в Англии в требовании единогласия в суде присяжных.

Кроме собраний и советов, постановляющих решения, необходимы исполнители. И здесь может быть разнообразное устройство. Сосредоточение всей исполнительной власти в одном лице противоречит существу свободного союза; оно может быть только орудием борьбы и почти неизбежно ведет к тирании. Примеры представляют итальянские города, где народ, враждуя против

Система ГАРАНТ68/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

аристократии, вверял власть своему вождю, под именем capitano delpopolo или abate. Обыкновенный результат был водворение тирании. В нормальном порядке, исполнительная власть вручается нескольким лицам вместе, например консулам или исполнительному совету, во главе которого стоит одно лицо, пожизненное, как в Генуе и Венеции, или на время избираемое, иногда назначаемое князем, или, наконец, призываемое извне. Призвание посторонних составляет характеристическую черту вольной общины, обличающую недостаток внутреннего устроения. При отсутствии верховной власти, требующей повиновения, общине нужен посредник, не принадлежащий к внутренним партиям. Для этого она обращается к посторонним. Итальянские средневековые города постоянно призывали своего подеста из чужих городов. У нас призвание князей на самой заре исторической жизни было ранним заявлением неспособности к самоуправ лению. И позднее Новгород постоянно получал или призывал князя из русского княжеского рода и заключал с ним договор насчет управления.Власть князя небылабезграничная; рядом с ним стоялвыборныйпосадник,без которого князь ничего не мог делать. Такое сопоставление двух разнородных властей, при новгородском неустройстве, при совершенно неопределенных отношениях князя к вечу, порождало постоянное двоевластие. Отсюда внутренняя борьба, наполняющая историю Новгорода; отсюда смена князей, то призываемых, то изгоняемых, смотря по случайному перевесу той или другой партии.

Во всем устройстве вольной общины выражается одна существенная черта: отсутствие настоящей верховной власти. Есть согласие или несогласие вольных людей, есть отношения товарищеские и договорные, есть частная зависимость и частная корпоративная связь, но нет системы учреждений, в которых бы вырабатывалась единая непреложная воля. При полном господстве начала свободы меньшинство не обязано подчиняться большинству. Последнее берет верх, если оно значительно сильнее; но если меньшинство в состоянии себя отстоять, оно прибегает к оружию,итогдавопросрешаетсясилой.Однакочемкрепчеипрочнееустройствовольнойобщины, тем ближе оно может подходить к государственным формам. Тут, как во всяких переходах, точной границы положить нельзя. Всего более оно приближается к тем формам государства, в которых средоточием служит община. Таковы были греческие и римская республики. Но в последних город не был простым вотчинником; он являлся центром земли и поселенных на ней местных союзов. Это не товарищество вольных людей, соединенных общими интересами; здесь живет маленькое племя или собрание нескольких мелких племен, составляющих самобытное органическое целое. Державное положение вытекает из самого существа этого союза; здесь внешняя зависимость является не более как случайным результатом внешнего насилия, противоречащим внутренней идее. Здесь есть настоящая верховная власть; есть правильная организация; замечается историческое развитие учреждений. В древних государствах мы видим те же элементы, аристократический и демократический, как и в вольной общине, ту же борьбу партий, часто соединенную с насилием; но насилие считается здесь неправдой, нарушением высшего закона. Оно не составляет постоянной жизни общества, ежедневное явление, которое входит в обычный порядок вещей. Одним словом, здесь господствует государственный порядок, владычествующий над лицами, а не свободная воля лиц, не знающая над собой высшего закона, и подчиняющаяся только договорному началу или внешней силе.

Это неустройство вольных общин и было причиной повсеместного их падения. Они рушились, уступая место высшим формам. История произнесла над ними свой приговор. Не из них образовались новые государства, а из вотчин, которые были несравненно крепче, потому что владычествующая воля была одна. Это знаменательный исторический факт. Наибольшую крепость имели общины аристократические, где власть сосредоточивалась в меньшем количестве рук. В них господствующим началом была не свобода, а подчинение закону. С развитием в Европе государственных форм, аристократические вольные общины образовали настоящие государства, которые сохранились отчасти среди окружающей их новой жизни. Таковы были Венеция, Генуя, швейцарские аристократические кантоны, некоторые немецкие города. Первые две республики пали; Швейцария устроилась на совершенно новых началах; в Германии же всего долее сохранилась несколько вольных городов, как обломки отжившей старины.

Система ГАРАНТ69/

828