Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н.

Куш...

Глава II. Территориальная политика

Относительно территории политическому обсуждению подлежат два вопроса: 1) границы государства: 2) его величина, с чем связаны и новые приобретения. Рассмотрим их один за другим.

Важнейшая задача территориальной политики при создании государства состоит в том, чтобы оно получило естественные границы. Они дают ему и защиту против внешних врагов, и внутреннюю замкнутость, и связь частей. Отсюда упорное, продолжающееся иногда несколько веков стремление правителей к приобретению такого рода границ. Этим в значительной степени определяется как внешняя, так и внутренняя политика.

В Учении об Обществе (стр. 44 и след.) мы рассматривали влияние суши и моря на политический быт. Мы видели, что лучшими естественными границами государств являются горные цепииморя.Последниевособенностислужатдвоякойцели:внешнейзащитеисношениямсдругими странами. В обоих отношениях море имеет несравненное превосходство перед горами. Ни Альпы, ни Пиренеи не послужили препятствием военным замыслам Наполеона, тогда как островное положение Англии делало ее неприступной. Этим определился весь ход новейшей истории Европы. Точно так же и во втором отношении море представляет неисчислимые выгоды. Владение морским берегом делает государство независимым от соседей: оно может сноситься с самыми отдаленными странами, не спрашивая ничьего дозволения. Государство не может играть всемирной роли, если оно не имеет морских берегов. Стесненное соседями, оно понеобходимости вращается в тесном кругу ближайших сношений. Отсюда неудержимое стремление к морю всех народов, призванных играть историческую роль. Это именно было уделом России. Государство, возникшее в центре громадной равнины, искало выхода к граничащим с нею отдале нным морям - Балтийскому, Белому и Черному. Ни в чем так не выразился политический гений Петра, как в том, что он поставил себе главною целью осуществление этой жизненной задачи. Берега Балтийского моря, служившего главным путем для сношений с Европой, были им завоеваны. Отсюда и перенесение столицы в Петербург, знаменовавшее вступление России в число европейских держав. Петром был указан и путь к Азовскому, а через него и к Черномуморю. Прутский походвременноположилпределэтомустремлению.Можнодумать, что это послужило к пользе России. На первых порах нужно было не разбрасывать свои силы, а сосредоточиться на Севере. Когда государство упрочилось в своем новом положении, Юг рано или поздно должен был естественно подпасть под его власть. Это и было задачею Екатерины, которая довершила дело Петра, расширив Россию до естественных ее пределов. Только с этих пор русскому народу открылась возможность заняться своим внутренним благоустройством, не подчиняя всей внутренней жизни целям внешней политики.

Однако приморское положение иногда влечет за собою новые политические осложнения. Когда море открыто, препятствие сношениям может оказывать только война или соперничество морских держав. В международном праве излагаются те гарантии, которые даются нейтральному флагу, и те вопросы, которые из этого возникают. Иначе стоит дело, когда море замыкается узкими проливами, как, например, Черное. В таком случае отношения к державе, владеющей этим ключом, связываются с вопросами внутренней политики. Интерес приморского государства, естественно, состоит в том, чтоб иметь свободный выход в открытое море, и, наоборот, для него важно, в случае нужды, чтоб этот выход был заперт для других. Всего выгоднее для него иметь военный пункт на самом проливе, так чтобы ключ находился в его руках. Если этого нельзя достигнуть, надобно иметь соседа, если не зависимого, то слабого, на которого можно действовать силой или угрозою. Но это самое заставляет последнего искать поддержки у других соперничествующих держав. Сложные отношения и колебания восточного вопроса в значительной степени объясняются этим положением. Здравая политика состоит в том, чтобы не приносить жертв, несоразмерных с выгодами, которые можно получить. При весьма слабом развитии русского торгового флота, при невозможности для России, обладающей по преимуществу континентальным положением, разыгрывать, вместе с тем,

Система ГАРАНТ546

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

роль крупной морской державы, свободный выход из Черного моря не представляет таких выгод, иззакоторыхстоилобы,покрайнеймеревнастоящеевремя,тратитьмногоденегисил.Все,чего можно желать, это то, чтобы в случае европейской войны доступ в Черное море был прегражден иностранным флотам. Это составляет основной вопросвсей нашей политикиотносительно Турецкой империи.

Но недостаточно владеть морскими берегами - надобно ими пользоваться. Важнейшим для этого условием служит существование удобных гаваней. Иногда от этого зависит все мировое положение государства и его историческая роль. Фемистокл создал величие Афин, указав своим согражданам на Пирей как на твердыню, откуда они могут владычествовать на морях. Недаром он говорил, что не умеет играть на флейте, но знает, как из малого государства сделать большое. Ни в чем государственный ум политических деятелей не выражается так ярко, как в выборе средств, которые ведут к величию страны. Стоит вспомнить те неисчислимые последствия, которые имела для греков и для всего человечества гениальная прозорливость Фемистокла, спасение Греции от нашествия персов, тот изумительный подъем духа, которым сопровождалось возвышение Афин, и те несметные блага, которые вытекли отсюда для общечеловеческой цивилизации, чтобы понять крайнее скудоумие исторического воззрения, пытающегося развенчать великих государственных людейивсеразвитиеисториисвестикедвазаметнымизменениямбытовыхусловий народноймассы.

Мировое значение приморской гавани выразилось и в основании Александрии Александром Македонским, а также и в перенесении столицы в Византию Константином Великим. Александрия сделалась центром не только всемирной торговли, но и умственной жизни в последний период Древнего мира; она придала небывалый блеск новой Египетской монархии, основанной македонскими завоевателями. Константинополь в течение тысячелетия был столицей империи, которая, несмотря на внутреннее расслабление, в значительной степени благодаря несравненному положению города, отбивалась от натиска европейских и азиатских варваров. Стоя на перепутье между Европой и Азией, защищаемый двумя проливами, которые делают из Мраморного моря как бы внутренний порт, способный служить опорой и убежищем для всякого флота, Константинополь командует и над Средиземным и над Черным морем. В руках могучей державы он может дать ей первенствующее положение. Наполеон I говорил, что кто обладает Константинополем, тот может сделаться владыкою мира. Ни в чем так явно не выражается внутреннее бессилие Турецкой империи, как в неумении пользоваться этим превосходным положением. Отсюда ревнивое отношение европейских держав ко всякой попытке распространить на него свою власть или влияние. Только нейтральное положение Константинополя обеспечивает равновесие политических сил. Это именно и служит главною поддержкой Турецкой империи.

Не такое мировое значение, но весьма существенное, как оплот государственной силы, имеет для нас Севастополь. Этот несравненный порт может служить одинаково и военным и торговым целям, как приют для флота и как важный пункт для торговли, которая на всем побережье Черного моря не находит столь удобного места. В Крымскую кампанию на него были направлены все силы союзников, и если он наконец пал после геройской защиты, то на взятие его было употреблено столько жертви усилий,что этим самым кончилась и война. Итутздравая политика состоит вумении пользоваться столь важным местом не только для внешней защиты, но и для внутреннего преуспеяния, не жертвуя одной цели другою, в особенности тем, что служит источником возрастающего богатства, тому, что требует громадных издержек.

Эти двоякого рода соображения следует иметь ввиду и при всяком приобретении новых портов.Как онони кажется выгодным для государства, тут всегда есть оборотные стороны,которыми никак не должно пренебрегать. Устройство и укрепление порта требуют весьма значительных расходов; надобно знать, окупятся ли они полученными выгодами. Когда, например, Россия стремится приобрести незамерзающий порт на Японском море и там завести военный флот, позволительно усомниться в пользе таких предприятий в отдаленном пустынном крае, где нет никакой торговли и где нечего защищать. Надежды на весьма далекое и проблематическое будущее

Система ГАРАНТ547

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

не оправдывают чрезмерных затрат в настоящем. В политике своевременность играет первенствующую роль.

Подобно морям, реки имеют двоякое значение: как естественные границы и как средства сообщений. Об этом было уже говорено в Учении об Обществе. Но в море эти два свойства легко совмещаются, тогда как относительно рек они действуют в противоположном направлении и ведут к столкновениям. Близость противолежащих речных берегов и удобство сношений имеют последствием, что оба берега обыкновенно заселяются одним племенем, для которого водный путь служит как бы центральной артерией; а с другой стороны, племя, занимающее равнину, не имеющую естественных границ, склонно расширяться, пока оно не встретит препятствия в широкой реке. Отсюда исконная политика Франции, стремившаяся к тому, чтобы сделать Рейн естественною своею границей, стремление, которое находило совершенно законное противодействие в германских государствах. Здесь территориальная политика приходит в столкновение с политикой народности. В настоящее время, когда начало народности в политической области выдвинулось на первый план, соображения территориальных выгод менее всего имеют шансов на успех. Об этом будет речь в следующей главе.

Значение рек не ограничивается отношением берегов; как пути сообщения, они связывают верхние части течения с нижними. Большие реки представляют естественный выход к морю. Отсюда стремление сильных племен расселяться по всему их течению; отсюда и политика больших государств, направленная к тому, чтобы занять этот выход. Так, Россия занимает все течение протекающих по ней больших рек: Волги, Дона, Северной и Западной Двины, Днепра, Днестра. Франция сложилась по течению Сены, Луары, Гаронны, Северная Германия - по течению Одера, Везера, Эльбы. Гораздо меньшее значение имеет Рейн, всегда служивший предметом пограничных споров и заселенный разными племенами. Для Польши Висла составляет естественный исход к Балтийскому морю; но даже во времена независимости Польского государства оно никогда этим путем не пользовалось и не дорожило, а устремляло главное свое внимание на Восток. В этом сказывается тот крупный недостаток политического смысла, которым всегда отличался этот несчастный народ, или, лучше, правившая им аристократия.

Выход к морю важен, однако, лишь в том случае, когда море открыто или, по крайней мере, находится под преобладающим влиянием имеющего к нему доступ государства. Поэтому, хотя Дунай составляет главный водный путь Австрийской империи, истоки его, примыкающие к Черному морю, имеют для Австрии гораздо меньшее значение, нежели Триест или даже Салоники, представляющие ближайший выход к открытым морям.

Вообще, в настоящее время, с сооружением железных дорог, значение рек как путей сообщения отошло на второй план; но значение их как линий защиты осталось. Переправа больших масс войска через широкие реки всегда составляет существенное препятствие свободному их передвижению, и этим государство не может не дорожить.

Когда нет таких естественных границ, как море, горные цепи или широкие реки, приходится сооружать границы искусственные. Таковыми служит система крепостей, расположенных так, чтобы дать отпор неприятелю. В этом проявляется стратегическое искусство военных людей. Такая система укреплений существует по нашей западной границе, а также по восточной окраине Франции. После войны 1870 года, когда Францией уступлены были Эльзас и Лотарингия, пришлось сооружать новую линию крепостей, что потребовало громадных издержек.

Система крепостей нужна не только для внутренней защиты государства, но также, и еще более, для охранения отдаленных областей, вдвигающихся между соседними владениями. Таково было положениеАвстрии в Италиидо войны 1866 года. Здесь оплотомавстрийских владенийслужил знаменитый четвероугольник крепостей в Ломбардо-Венецианском королевстве. Какую роль такая система сооружений может играть в политических событиях, показывает новейшая история. Перед этим четырехугольником остановился Людовик-Наполеон после сражения при Сольферино. Он не надеялся с ним совладать при существующих политических и военных условиях, и это повело к

Система ГАРАНТ548

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

заключению Виллафранкского мира. Последствием был союз Италии с Пруссией, война 1866 года, а затем и война 1870 года, которая перевернула весь политический строй Европы.

Границами определяется и величина государства - элемент, имеющий первостепенную важностьвполитическойжизни.Это - второйвопрос,которыйнампредстоитрассмотреть.Отобъема государства в значительной степени зависит как внутреннее его устройство, так и его внешнее влияние. Большие и малые государства имеют свои выгоды и невыгоды, которые легко сознаются всеми, а потому могут быть возведены на степень неоспоримых политических истин, хотя здесь, как ивезде,приразнообразииисложностиполитическихэлементов,последствия,вытекающиеизодного начала, могут парализоваться или видоизменяться другими, а потому выводы всегда имеют относительный, а не безусловный характер. Выгоды больших государств суть следующие.

Во-первых, обладая превосходными силами, они имеют большую возможность защищаться и отстоять свою независимость. Раздробленная на уделы, Русская земля подпала под владычество монголов; сосредоточенное государство способно было свергнуть с себя это иго. Разделенная на мелкие владения, Италия всегда была жертвою честолюбия соседей. Мелкие германские и итальянские государства легко сделались добычею Наполеона, тогда как крупные державы, даже побежденные и раздавленные, могли отстоять свое существование. Конечно, история представляет примеры столкновений, в которых небольшие государства отражали громадные полчища могущественнейших держав. Таковы были войны греков с персами и защита Голландии против сил Испанской монархии. Но для этого требовались геройские подвиги и благоприятные условия. Афиняне все-таки принуждены были покинуть свой город и искать убежища на кораблях; только гений Фемистокла сумел одержать блистательную победу, воспользовавшись выгодами узкого Саламинского пролива. Голландия могла отстоять себя лишь благодаря возможности затоплять свои низменные равнины.

Во-вторых, по той же причине большие государства способны играть несравненно большую историческую и политическую роль, нежели малые. Если собственная защита бывает затруднительна для последних, то еще менее доступна им внешняя деятельность. Однако и тут качество может заменить количество. В этом отношении древние классические государства представляют поучительный пример. Нося в себе неведомые тогдашнему человечеству начала свободы и внутреннего развития, эти маленькие республики играли такую историческую роль, какою не может похвалиться ни одно крупное государство ни древнего, ни нового мира. Громадные азиатские деспотии не оставили по себе следов в истории человечества, тогда как добытое этими мелкими народами политическое и умственное достояние легло в основание всей новой цивилизации. Но самая эта историческая роль привела их к падению. Между объемом государства и его политическим призванием была несоразмерность, которая подрывала его основы. Вследствие этого мелкие классические республики превратились наконец в крупные монархии. При равенстве условий при общности цивилизации, большее количество всегда будет иметь первенство над меньшим. Поэтому в новой истории на первом плане стоят крупные державы. Им принадлежит первенствующая роль на политическом поприще. Маленькая Голландия после свержения испанского ига одно время поднялась на несвойственную ее объему высоту. Она владычествовала на морях, давала отпор честолюбию Людовика XIV; ее морские силы заставляли трепетать самую Англию. Однако не долго она удержалась на этой высоте. Натиск Франции и в особенности соперничество Англии скоро низвели ее к уровню, свойственному ее величине.

В-третьих, большие государства обыкновенно обладают и большими материальными средствами для устройства своей внутренней жизни. При разнообразии естественных условий они имеют в себе все нужное для своего существования и менее зависимы от других. Поэтому у них есть большая возможность принимать те или другие меры, соображаясь исключительно с своими внутренними потребностями. Так, например, при обсуждении таможенной политики большое государство может иметь ввиду, что обширность внутреннего оборота способна вознаградить за стеснение внешних сношений. Напротив, малые государства принуждены примыкать к политике больших, так как они не могут довольствоваться внутренним сбытом. Значительные средства дают

Система ГАРАНТ549

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

также возможность заводить у себя обширные предприятия, которые малым государствам не всегда по силам. Даже при относительной бедности страны политическое могущество доставляет значительный кредит, а этим открывается широкое поле для плодотворной деятельности на промышленном поприще. Только благодаря своему политическому могуществу Россия могла устроить у себя сеть железных дорог, которая была не по силам собственным ее капиталам или которая, при других условиях, сделала бы ее добычей иностранных капиталистов. Вообще крупные политические центры привлекают к себе и промышленность, и торговлю, и кредит. Берлин сделался одним из важнейших центров биржевых операций, с тех пор как он стал столицею Германской империи. И тут, однако, надобно заметить, что политическое могущество и промышленное развитие далеко не всегда совпадают. Последнее требует общественной самодеятельности, которая иногда отсутствует в больших государствах, а находит приют в малых. Поэтому случается, что небольшие страны, как Голландия, дают кредит, а обширные государства, как Россия, его получают.

В-четвертых, большое государство обыкновенно располагает большим числом способных людей для различных отраслей управления. Это происходит не только оттого, что при большем населении есть возможность большего выбора, но и оттого, что высшие потребности вызывают высшие способности. Только на широком поприще проявляются и изощряются все силы человека. И наоборот, крупные личности требуют и широкого поля для своей деятельности. Если они его не находят, они ищут иных путей, или переходят на службу к другим государствам, или, наконец, вовлекают свою страну в предприятия, несоразмерные с их средствами.

В-пятых, именно это обилие и ширина всевозможных поприщ для деятельности составляет одно из самых важных преимуществ больших государств перед малыми. В первых интересы крупнее

ивозвышеннее. Люди не погружены в мелочи ежедневной жизни; они выводятся из тесной сферы местных отношений, предрассудков и взглядов. Вопросы ставятся более общие и сложные. Обширность поприща дает высшее значение самой политической жизни; цели мелкого честолюбия

итщеславия заслоняются общечеловеческими интересами, к участию в которых призываются граждане. Наконец, этим поднимается самый народный характер, в котором обширность предстоящих задач вызывает высшую энергию и способности. Люди чувствуют себя членами великого тела, призванного играть значительную роль в истории. Этим не только возвышается сознание своего достоинства, но облагораживается душа, устремленная на высшие цели. Даже малое государство, когда оно силою обстоятельств вызывается на широкое историческое поприще, проявляет иногда внутренние силы, приводящие в изумление потомков. Великая историческая роль производит такой подъем народного духа, который творит чудеса. Стоит вспомнить пышный расцвет греческой жизни после Персидских войн и процветание Голландии после освобождения от испанского владычества. Но то, что малым государствам достается только в силу благоприятных обстоятельств, то для больших составляет постоянное их призвание. Поэтому нет более превратной политики, как та, которая в больших государствах стремится стеснить все поприща и подавить всякую общественную инициативу. При условиях, вызывающих к широкой деятельности, которые создаются большим государством, она хочет заставить людей жить, как в малых, - тихо и безмолвно, не возвышая мысли к тому, что выходит из пределов обыденной жизни.

Последствия такого направления умеряются, однако, тем, что, в-шестых, в больших государствах превратная политика далеко не так тяжело ложится на граждан, как в малых. В них требуется власть более сосредоточенная, но зато она дальше от граждан, а потому менее их стесняет. Действие ее умеряется расстоянием. При самом суровом деспотизме можно в отдаленных от центра местностях жить привольно. Русским людям это хорошо известно.

Все эти громадные выгоды имеют, однако, и оборотную сторону. При неоспоримых преимуществах большим государствам присущи и важные недостатки. Они двоякого рода.

Первый заключается в трудности управления. При разнообразии элементов, при дальности расстояний и при сложности интересов управление большим государством требует несравненно больших средств и высших способностей, нежели управление малым. Связать все части обширного

Система ГАРАНТ550

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

значительные затруднения. Обыкновенно для этого воздвигается сложная и неуклюжая бюрократическая машина, которая служит органом исходящей из центра воли, посредством нее распространяющейся на окраины. Такая машина по самой своей природе страдает рутиной и формализмом, стесняет свободное движение жизни и нередко ложится тяжелым бременем на народ. Еслиеенет, приходитсяоблекатьместныхправителейвесьма широкимиполномочиями,аэто,всвою очередь, дает простор местному произволу, гораздо более чувствительному, нежели отдаленный произвол центральных властей. Наконец, если местное управление всецело вверяется местным выборным органам, то центральное правительство слабеет, а именно в большом государстве всего нужнее сильная центральная власть. В политике управления мы подробнее разберем те средства, с помощью которых государства стараются избегать этих зол, и те комбинации, к которым они прибегают. Здесь достаточно указать в общих чертах на трудности, с которыми сопряжена обширная и сложная администрация.

Вторая существенная невыгода больших государств заключается в том, что они требуют от граждан несравненно больших жертв, нежели малые. Крупные задачи нуждаются в значительных средствах, а средства получаются отграждан, которые своим лицом и имуществом покупают величие и славу отечества, то есть исполнение исторической его задачи, как великой державы. Чем скуднее материальное благосостояние страны и чем ниже уровень ее развития, тем больше требуется жертв, чтобы создать большое государство. Стоит вспомнить те чрезмерные тягости, которые пали на русский народ ввиду устройства его государственного быта. Еще во времена московских царей на все сословия наложена была пожизненная служба в пользу государства. Служилые люди обязаны были являться по первому призыву; посадские были прикреплены к местам и должны были, под общею ответственностью, нести разные обязательныеслужбы по финансовому управлению; крестьяне были подчинены помещикам, которые могли содержаться на службе только с помощью подвластного населения. Когда поместная служба, при Петре Великом, заменилась постоянным войском, личные и имущественные тягости сделались еще значительнее. Впоследствии, когда государство окрепло, обязательная служба дворян была отменена; с посадских также были сняты верные службы; но суровая рекрутская повинность всею тяжестью падала на низшее население, а крепостное право сохранялось во всей своей силе. Только в новейшее время последнее было уничтожено, а первая получила значительные облегчения. Россия сделалась одною из самых могущественных держав в мире, но это положение было куплено ценою колоссальных жертв, и личных и общественных. Народы, которые не хотят их нести, обречены на бессилие. Пример тому представляет Польша. Правящая аристократия хотела пользоваться необузданною свободой, не принимая на себя никаких тягостей; зато она потеряла свое отечество.

От необходимости нести жертвы для сохранения своего самостоятельного положения не избавлены и малые государства; но в обоих указанных отношениях они имеют значительные преимущества перед большими. Выгоды их состоят в следующем.

Во-первых, не играя значительной политической роли, они не нуждаются в чрезмерном напряжении сил для ее поддержания. Им не нужно содержать огромного войска. Свое положениеони сохраняют более дипломатическим искусством, умением поддерживать союзы и пользоваться соперничеством великих держав, нежели самостоятельным участием в делах мира. Поэтому они могут обращать большее внимание на внутреннее благоустройство и на благосостояние народа. Они не должны приносить в жертву внутренние интересы внешнему величию.

Во-вторых, если они обладают меньшими материальными средствами, то они могут делать лучшее употребление из этих средств. Малое хозяйство имеет то преимущество перед большим, что в первом хозяин знает каждую мелочь и умеет извлечь пользу из каждой копейки. А, с другой стороны, в малых государствах, при правильном взгляде на дело, отпадают те потребности роскоши, которые в больших составляют источник весьма крупных трат. В них возможна большая простота форм и отношений, что значительно удешевляет управление.

К тому же ведет, в-третьих,ито,чтомалыегосударствамогутдовольствоватьсяболеепростою администрацией. Им не нужно скреплять отдаленные части сложною бюрократическою системой.

Система ГАРАНТ551

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

Можно избежать и формализма, неразлучного с правительственным контролем. Последний может в значительной степени заменяться контролем общественным, гораздо более действительным в малых государствах, где общественные дела близки и знакомы всем, нежели в больших, где они окончательно возносятся к отдаленной вершине.

Это знание дела составляет, в-четвертых, одну из важнейших выгод малых государств. Здесь общие интересы, вращаясь в более тесной сфере и не осложняясь внешними отношениями, гораздо доступнее гражданам, а потому здравое их понимание более распространено в народе, нежели в большихгосударствах.К томуже,будучиближек каждому,они живее принимаютсяк сердцу.Всякий общественный вопрос становится личным делом гражданина. Каждый непосредственно на себе чувствует последствия принимаемых мер. Отсюда большее количество людей, которые в состоянии принимать участие в общественных делах; этим восполняется недостаток высших способностей.

В-пятых, меньшее разнообразие интересов выкупается большим единством жизни, вращающейся в тесной сфере. Здесь все люди более или менее знают друг друга; сношения чаще и теснее. Вследствие этого и народный характер, если он приобретает менее возвышенный полет, отличается большею внутреннею крепостью. В народе сохраняется привязанность к основанному на преданиях быту, к установленному порядку, а это дает устойчивость политической жизни. И в этом отношениинельзя неуказать наклассическиегосударства, которые, выступивизсвоей тесной сферы, тем самым подорвали свою внутреннюю силу. Из греческих республик Спарта всего более замыкалась в своем тесном кругу, а потому сохраняла свои древние нравы и учреждения; но и ее нравственные основы были расшатаны, как скоро она выступила на более широкое поприще.

Из всего этого ясно, в-шестых, что малые государства заключают в себе гораздо более благоприятные условия для политической свободы, нежели большие. Тут нет препятствий, порождаемых отдаленностью расстояний, разъединенностью элементов и малым знакомством общества с государственными делами. Тесная область содействует взаимному сближению и соглашению людей, следовательно и совокупной деятельности, составляющей первое условие политической свободы. При однородном составе населения соглашение установляется всего легче; но даже и при разнородных элементах, каковы были, например, в Риме патриции и плебеи, потребность совместной деятельности в тесном кругу ведет к взаимным уступкам и сделкам, на которых покоится вся жизнь свободных учреждений. Поэтому политическая свобода ранее всего получила развитие в мелких классических государствах. Поэтому и в новое время она прежде всего утвердилась в Англии, где сравнительно небольшой объем страны, при уединенном ее положении, способствовали внутреннему соглашению элементов.

В итоге мож но сказать, что в малых государствах человек может лучше устроить общественный быт, сообразный с интересами граждан; но в больших государствах он призван к высшей деятельности и к разрешению высших задач. Сознание принадлежности к великому целому, призванному играть историческую роль, поднимает дух на высоту, недосягаемую для деятельности, обращенной на удовлетворение материальных нужд или даже для образованной жизни в тесном кругу. В настоящее время в особенности всюду является стремление к образованию крупных соединений, которые одни в состоянии дать народу подобающее ему место на политическом поприще. Многие видят в этом даже общий исторический закон, ведущий к поглощению малых государств большими. Спенсер возводит интеграцию, то есть соединение разделенных масс в более крупные целые, на степень мирового факта, обнимающего как материальную, так и духовную сферу.

С этим взглядом, однако, невозможно согласиться. Для такого вывода мы не имеем достаточно данных. Проявляющееся в известное время стремление вовсе не означает, что оно будет идти все возрастая, не встречая противодействия в других силах. История представляет столько же примеров раздробления, как и соединения государств. Это зависит от характера сил, временно выступающих на первый план. Нынешнее расшатанное положение Европы, в особенности появление на сцену начала народности, которое нарушило прежнее равновесие, заставляет европейские народы соединяться в более или менее обширные политические союзы, которые дают им возможность отстаивать свою самостоятельность. Но такие соединения имеют свой естественный предел, и самое

Система ГАРАНТ552

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

начало народности, которое является в них движущею силой, столь же часто ведет к отделению областей от большего целого. Если создалась единая Италия, то этим самым уменьшилась Австрия, от которой отторглось Ломбардо-Венецианское королевство. Можно полагать, что пришедшие в брожение новые элементы наконец придут в состояние более или менее устойчивого равновесия, и тогда окажется, что для сохранения этого равновесия малые государства столь же необходимы, как и большие.Они нужнынетолькодлятого,чтобынедавать весамсклонятьсянасторонутойилидругой крупной силы,нои длятого,чтобумерять междуними столкновения.Полезноиметь сеть небольших государств, отделяющих великие державы одну от другой. В прежнее время такими буферами между германскими державами и Францией служили мелкие государства Германского Союза. С тех пор как на месте слабого союза образовалась могущественная Германская империя, эта выгода исчезла. Вместо подушки, в центре Европы воздвиглась колоссальная батарея, которая заставляет все соседние государства напрягать свои военные силы до крайних пределов. Но такое положение, очевидно, неможет быть продолжительно. Позволительно думать, что потребность действительного, а не вооруженного мира, истощающего средства государств и парализующего благосостояние народов, приведет наконец к порядку вещей, более соответствующему истинным пользам человечества, а это возможно только при низведении Германской империи с настоящей ее высоты. В центре Европы нужен все-таки буфер, а не батарея. Это, конечно, не обойдется без кровопролитных войн, но их не миновать современному человечеству. Горючие материалы накопились в слишком большом количестве; просящиеся наружу силы находятся в слишком напряженном и неестественном состоянии; поставленные вопросы слишком настойчиво просят ответа, а временные их решения слишком мало соответствуют сколько-нибудь разумным требованиям, чтобы подобный порядок вещей мог считаться прочным. Практический политик имеет ввиду злобу настоящего дня; он довольствуется хотя бы и гнилым миром, лишь бы только отсрочить ужасы войны; он упорно охраняет настоящее, чтоб отдалить неизвестное будущее. Научная политика должна смотреть шире и дальше. Она не может не признать, что на голом праве силы нельзя утвердить прочного порядка. Действительный мир Европы будет обеспечен лишь тогда, когда существующим народным стихиям дозволено будет группироваться по своим естественным стремлениям и наклонностям. Тогда возродятся и подавленные ныне мелкие государства, которые будут смягчать столкновения крупных. Тогда, можно думать, возродится и Польша, которой исчезновение было несчастием не только для нее самой, но и для европейского равновесия. В настоящее время более нежели когда-либо между Россией и Германией нужен буфер, так же как между Германией и Францией. Этого требует и здраво понятый интерес России, которой, с ее статридцатимиллионным населением, нечего опасаться слабого соседа, имеющего вдобавок враждебную ему многомиллионную империю с другой стороны. Конечно,всеэтовопросыболееилименееотдаленногобудущего; многокрови будет пролитопрежде, нежели Европа придет к сколько-нибудь сносному и справедливому порядку вещей. Но задача науки - смотреть вдаль и стараться уловить общий ход вещей, не довольствуясь мимолетными созданиями современной минуты.

С водворением более нормальных международных отношений самые цели государства должны несколько измениться. Главным предметом заботы будет не внешняя сила и величие, а внутреннееблагоустройство.Вэтомотношении,каксказано, малыегосударстваимеютзначительные преимущества перед большими. При большем единении элементов и большей простоте отношений, в них скорее может осуществиться тот идеал мирного и свободного сожительства, который представляется высшим счастием человеческого существования. И это, конечно, при современных условиях не более как отдаленная мечта. Пока в массах распространены социалистические теории и стремления, ни о каком внутреннем единении не может быть речи. Такое настроение ведет только к постоянной вражде, тем более ожесточенной, чем теснее круг, в котором она вращается. В этом отношении малые государства представляют особенные опасности. Нигде деспотизм толпы, на котором зиждется весь социализм, не становится до такой степени невыносимым, как именно в тесном кругу, где он охватывает всю частную жизнь и где уйти от него нет никакой возможности, иначе как эмиграцией. В малых государствах скорее возможно и временное торжество социализма,

Система ГАРАНТ553

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

которое влечет за собою полное ниспровержение всего гражданского строя. Но именно эти уроки могут служить назиданием для других. Умственная борьба против социализма составляет задачу науки, не знающей политических границ; но для большинства человеческого рода, неспособного связывать отвлеченныепонятияиболеевсегодоверяющеговнушениямчувств,живойпримерслужит гораздо более убедительным доказательством, нежели всякие общие рассуждения. В этом отношении малые государства могут оказать человечеству существенную услугу.

Они могут оказать ее и в совершенно противоположном смысле. Небольшое государство, не играя такой великой роли, имеет гораздо меньше обаяния в глазах людей. Оно не представляется расточителем всех земных благ, а ограничивается собственно ему принадлежащим призванием управлять совокупными интересами общества. Здесь на первый план выступают те мелкие союзы, частью принудительные, частью свободные, в которых вращается обыденная жизнь человека. От них главным образом зависит то внутреннее благоустройство и то гармоническое соглашение элементов, которое недоступно для государства, поглощенного общими вопросами.

Вообще, в политической сфере, как и везде, идеальное устройство состоит не в подавлении различных элементов каким-либо одним, ав гармоническом сочетании всех, при свободном развитии каждого, то есть в согласии разнообразия. В историческом развитии человечества большие государства и малые играют ту роль, которая предназначается им их географическими и этнографическими условиями. Часто это не зависит от произвола. Малое государство не может по своему хотению сделаться большим. В основании его лежит известная народность, которой объем и внутренняя сила определяют занимаемое государством пространство. Однако государство может расширить свои пределы посредством завоеваний. Этим путем самое незначительное государство может сделаться громадным. Пример представляют римляне, которые, исходя из маленького города, покорили наконец весь известный тогда мир.

Здесь возникает весьма важный политический вопрос: насколько завоевания полезны и в каких случаях они полезны? Этот вопрос с особенным вниманием трактовал Макиавелли, но и поныне он сохранил свое значение.

Основное правило политики состоит в том, что завоевания должны быть соразмерны с внутреннею силой государства. Новые завоевания, с одной стороны, требуют защиты, а с другой стороны, должны быть прочно связаны с прежними владениями. Увеличенная территория, естественно, нуждается в большей защите. Если новое приобретение не доставляет новых средств, то защищать расширенные владения приходится с прежними средствами, которые могут быть достаточны для меньшей территории, но недостаточны для большей. Поэтому приобретение новых владений нередко ведет к напряжению сил, истощающему страну. В пример можно привести итальянские войны французских королей в XVI веке и те, которые были вызваны честолюбием Людовика XIV. Но еще более разительный пример представляют завоевания Наполеона I. После неслыханного периода славы они оставили Францию истощенною и униженною. Покорение Испании в особенности потребовало таких жертв, которые подорвали силы, необходимые против других врагов.

Весьма важное значение имеет при этом возможность прочно связать новую область с старыми. Чем легче установляется эта связь, тем, разумеется, выгоднее завоевание. Поэтому приобретение области близкой не представляет таких препятствий, как завоевание областей отдаленных. Последние труднее защищать и связать с целым составом государства. С другой стороны, возможность удержать свое владычество зависит от состояния покоряемой страны. Всего легче дается покорение племен полудиких или стоящих на гораздо низшей степени культуры, нежели победители. Таковы, например, племена Туркестана в отношении к России, народцы Южной Африки в отношении к Англии. Но иногда и полудикие племена проявляют такую внутреннюю силу, которая является неожиданным препятствием завоеванию. Недавно мы видели это на примере Абиссинии. Еще труднее удержать владычество там, где образование победителей и побежденных более или менее однородное, а население привыкло к самостоятельной жизни или тяготеет к другому государству. Испания показала Наполеону, как может защищаться народ, по-видимому отупевший

Система ГАРАНТ554

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

под игом клерикального деспотизма. Итальянские владения Австрии были потеряны, как скоро Италия осознала себя как единое целое. В таком же положении находится Польша в отношении к России. Легко было завоевать и удержать за собою Остзейские провинции, которые и прежде уже находились под владычеством Швеции и где горсть немцев сидела над массою латышского населения. Условий для самостоятельной политической жизни тут не было; обе народности связывались своими интересами с Россией. Но совсем иное было отношение к Польше. Овладеть ею было нетрудно при полном разложении государственной жизни; но предания прежней независимости, при однородности собственно польских элементов, доныне составляют неодолимое препятствие всякой дальнейшей связи. Слияние может значиться на бумаге, но на деле Польша более чужда России, нежели даже в первое время присоединения, когда там была, по крайней мере,русская партия. Поныне эта страна представляет не более как боевой пункт, удержание которого едва ли не превышает приносимых выгод. Можно весьма усомниться и в политической пользе от приобретения Германией Эльзаса и Лотарингии. Несмотря на немецкое население Эльзаса, после двадцатипятилетнего владычества эта область осталась так же чужда Германии, как и прежде. И тут это не более как боевая позиция, сохранение которой требует самого страшного напряжения военных сил и держит всю Европу под гнетом всевозрастающего милитаризма. Беспристрастный наблюдатель политических событий не может не признать, что, если бы мир был заключен на более умеренных условиях, и Германия и Европа были бы избавлены от неисчислимых зол и находились бы в более нормальном положении; они не имели бы постоянно висящий над ними дамоклов меч ожидаемой войны, грозящей обагрить образованнейшие страны мира потоками крови. Но люди, отуманенные победами, всего менеедумают об умеренности:они хотяттолько воспользоваться всецело настоящим днем и раздавить врага, не помышляя об отдаленных последствиях своего торжества. Когда же туман прошел, народное самолюбие и тщеславие мешают смотреть вещам прямо в глаза. Еще не было в мире примера, чтобы государство добровольно отказалось от своих стяжаний. Даже Австрия не решилась отвратить войну 1866 года уступкою Венеции, хотя она хорошо понимала, что ей в конце концов не удержать этой области. Приобретенное кровью и железом отнимается только кровью и железом.Тут действует уженеполитика,хладнокровнообсуждающаявыгодыи невыгодыизвестного действия, а голос страстей или самолюбия, которому подчиняется политика. Он внушает народам, что, заняв силою оружия известное положение, они должны стараться во что бы ни стало его удержать, хотя бы для этого нужно было пожертвовать всеми благами цивилизации. Истории приходится смирять такого рода притязания.

Относительно новых завоеваний можно принять за правило, что их не следует делать, пока не упрочены прежние. История доказывает, что основанные на обширных завоеваниях государства падают так же быстро, как они возникают. Такова была монархия Александра Македонского: она распалась тотчас после смерти ее основателя. Та же участь постигла монархию Чингисхана. В наше время все завоевания Наполеона I были утрачены еще при его жизни. Образцом постепенности в завоевательной политике могут служить римляне. Они расширяли свои владения шаг за шагом, упрочивая каждое новое приобретение прежде, нежели они приступали к дальнейшим. Они не присоединилиниединогоклочказемливнеИталии, покапоследняя небыласвязана сРимом самыми прочными узами. Благодаря этой разумной дальновидности они не только завоевали весь мир, но и сохранили свои приобретения в течение многих веков.

Однако и тут безмерное расширение территории имело свои весьма существенные невыгоды. При таком составе государства владычествующая народность растворяется в других. Государство становится пестрою смесью разнородных элементов, которые связываются лишь общим правительством, а правительство, которое не опирается на народный дух, лишается главной своей поддержки, о чем подробнее будет сказано в следующей главе. Таким образом, вопрос о расширении границ тесно связан с вопросом о народности. Материальными и нравственными силами господствующей народности определяется естественный объем ее владычества. Как скоро она выходит из этих пределов, она подрывает собственные основы. Отсюда несбыточность всех так

Система ГАРАНТ555

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

остается всегда гадательным, а от веры в силы своего народа. Страна, занимающая в мире первенствующееположение,неможетнизойтисэтойступени,несделав,можетбыть,дажеизлишних жертв, чтобы на ней удержаться. Только история может разрешить этот вопрос.

Кроме значительной траты денег и людей, удержание колоний требует и выселения известной части народа, притом самой энергической и предприимчивой. Если есть избыток населения, такая эмиграциябываетполезна.Притакомусловииколонизациястановитсясущественноюпотребностью государства. Она представляет как бы естественное его расширение; этим способом культура страны разносится по отдаленным берегам. Такое именно явление представляют нам древние греческие государства. Для них колонии были источником сил и богатства. Но при других условиях выселение значительной части граждан может вести к истощению государства. Разительный пример в этом отношении представляет Испания. После открытия Америки все, что было в Испании энергического и любящего свободу, отправилось искать приключений на новом материке. Истощенная страна подпала под гнет самого удушливого деспотизма. А между тем и колонии не были счастливы; только вместодеспотизмавнихводворилась анархия.Элементысвободыипорядка,которыевсовокупности могли бы упрочить разумный государственный быт, будучи разъединены, породили противоположные крайности и общий упадок сил.

Совершенно иное зрелище представляет англосаксонское племя. Оно как будто по преимуществу предназначено для колонизации. В нем, во всех слоях, господствует тот дух личной инициативы и предприимчивости, который для этого всего более нужен. Оно высылает своих сынов во все концы мира, везде основывает обширные колонии, а между тем зерно остается столь же крепким, как и прежде. Таким образом, в вопросе о колонизации весьма многое зависит от свойств племени. Замечают, что из всех европейских народов французы менее всех имеют способность к колонизации. Они неохотно выселяются и скорее склонны подчиняться правительственному руководству, нежели действовать по собственному почину, а в колонизации требуется именно обратное. Плодотворное проложение новых путей есть дело личной предприимчивости.

Однако и государственное устройство оказывает при этом свое влияние. Аристократические государства обнаруживают особенную способность к колонизации. Здесь низшие и средние классы, не находя надлежащего простора в отечестве, ищут новых поприщ для деятельности в покорении другихстран.Колониислужат самою сильною поддержкой английскойаристократии.В нихмладшие сыновья обретают доходные места, которые вознаграждают их за лишение отцовского наследства. Там занимают высокое положение те, которые в Англии не допускаются в высшие общественные сферы. Туда, наконец, устремляются бедные, обделенные землей.

Нередко и самое покорение туземных племен бывало делом частной предприимчивости: Америка была завоевана искателями приключений. Но самый разительный пример представляет покорение двухсотмиллионного населения Индии английскою Ост-Индскою компанией. Правительство давало только привилегии; остальное было совершено частными средствами. Торговые выгоды с избытком вознаграждали приносимые жертвы. Для государства такой способ приобретения представляет то несомненное преимущество, что от него не требуется никаких трат и усилий. Оно не втягивается в ненужные войны, не идет далее того, что материально полезно. Но зато меркантильный расчет стоит здесь на первом плане, часто в ущерб не только частной, но и политической нравственности. Громкие процессы Клайва и Варрен-Гестингса обнаружили те ужасы, которые некогда творились агентами Ост-Индской компании. И на наших глазах разбойническое нападение на Трансвааль показало, что в настоящее время, так же как и прежде, торговая выгода не останавливается ни перед чем. Но в наше время, по крайней мере, невозможна уже прежняя тайна. Все скорее выходит наружу. Там, где доходы не вознаграждают убытков или требуются силы, превосходящие частные средства, покорение туземцев становится по необходимости делом правительства. Тут ему приходится рассчитывать, насколько расширение владений может вознаградить его за производимые траты. Но, как указано выше, именно этот расчет представляет величайшие трудности, ибо выгоды отдаленного будущего всегда остаются гадательными, и к материальным расчетам присоединяются идеальные соображения, как-то: цивилизующее призвание

Система ГАРАНТ557

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

великого народа, которое не поддается математическим выкладкам. Во Франции со времени завоевания Алжира не раз возникали прения насчет выгод, приносимых этою колонией. Многие утверждали, что лучше ее покинуть, так как она не вознаграждает и никогда не может вознаградить постоянной траты денег и людей. Однако, выгода приморского положения, расчет на будущее и в особенности чувство национальной гордости всегда склоняли весы в пользу сохранения приобретенного. Великой державе в особенности трудно покинуть завоевание, на которое потрачено много денег и людей. Тем необходимее величайшая осмотрительность, прежде нежели пускаться в новые предприятия. Италии пришлось жестоко поплатиться за стремление основать обширную колонию в Африке. Государству, которого финансы находятся в самом плачевном положении, в котором платежные силы народа напряжены до крайности, пускаться в отдаленные предприятия есть верх неблагоразумия. При настоящих условиях Италии всего выгоднее было бы покинуть Эритрею; но этому мешает чувство национальной гордости, которое в политике играет первенствующую роль.

Нередко, однако, государство волей или неволей бывает вовлечено в новые предприятия. С дикими народами, привыкшими к независимой и воинственной жизни, трудно жить в мире. Беспрерывные нападения влекут за собою отместку; нужно обуздать дикарей, а обуздать их нельзя иначе как покорением. Этим способом государства затягиваются в войны, которые с первого взгляда представляются вовсе не желательными. Так совершилось у нас покорениеКавказа; так расширились и наши владения в Туркестане. В силу такого же рода обстоятельств Франция совершила завоевания Тонкина и Мадагаскара. Но в таком случае надобно устремить все свое внимания на то, чтобы новое приобретение поглощало как можно менее сил и средств. Это достигается главным образом благоразумным устройством управления.

Способы управления колоний могут быть разные. В прежние времена самым обыкновенным делом было предоставление управления торговым компаниям. Это практикуется даже и теперь. Торговой компании, завоевавшей Родезию, Англия предоставила управление этою страной. Но если в совершенно диких местностях такой способ управления может быть допущен, то в упроченных колониях, особенно при значительной эмиграции из метрополии, он представляет весьма существенные невыгоды. Частная компания всегда имеет ввиду свой барыш, а не пользу колонии. С туземцами она обходится без всякого зазрения совести; граждане же собственного государства, выселяющиеся в колонию, подчиняются не общественной, а частной власти, преследующей исключительно коммерческие цели. При расширении владений нередко требуются и политические соображения, к чему частная компания совершенно неспособна. Вторжениев Трансвааль показывает, к каким осложнениям может вести подобная система. Даже Ост-Индская компания, завоевавшая многомиллионное население, в конце концов оказалась неспособною совладать с своею задачей. Вследствие последнего грозного восстания в Индии она была лишена своих привилегий.

Но и правительственное управление может быть разное. Когда покоренная страна имеет уже свою более или менее прочную племенную или государственную организацию, всего лучше установить протекторат. Это имеет ту весьма существенную выгоду, что от владычествующего государства требуется гораздо менее издержек, а туземцы остаются при знакомых и привычных им условиях жизни, а потому более довольны. Легче держать в повиновении правительство, нежели целый народ. Такой протекторат установлен Францией в Тунисе, и это имело самые благие последствия. Если же племенное устройство так шатко, что не представляет достаточных гарантий, или по каким-либо иным обстоятельствам протекторат невозможен, приходится устраивать собственное управление - военное или гражданское. Оба имеют свои весьма значительные невыгоды. Военное управление ведет к произволу, гражданское - к бюрократическому формализму. Первое совершенно уместно там, где имеешь дело с воинственными племенами; в таком случае оно даже единственно возможное. От военных властей зависит умерять суровость этой системы и прилагать силутолькотам,гденужно.Можносказать,чтовэтомотношении высшаякультура,полагаяглубокое разделение между победителями и побежденными, не только не способствует их сближению, но усугубляет рознь. Судьба североамериканских племен под владычеством англичан достаточно известна. Из европейских народов наименее культурные русские всего более способны сближаться с

Система ГАРАНТ558

/

828