10027

3.2. Либертарно-юридический тип правопонимания

пенсионной системы1. Эту же позицию озвучил Президент Центра стратегических разработок М. Э. Дмитриев: «Ни в коем случае нельзя, — подчеркнул он, — повторять ошибки 90-х гг., когда выгоды от приватизации достались узкой группе олигархов. Процесс приватизации должен быть прозрачным и проводиться в интересах всего населения. Например, за счет доходов от приватизации можно было бы на треть увеличить размеры пенсий, тогда это была бы по-настоящему народная приватизация»2. Еще более радикальные идеи высказал Е. Ш. Гонтмахер, считающий, что можно было сделать всех пенсионеров акционерам нефтегазовых корпораций, чтобы они получали дивиденды от того, что создано трудом их поколения3. В это же русло укладываются предложения Д. С. Львова и С. Ю. Глазьева по разработке механизмов реализации прав собственности государства и общества на природные ресурсы4.

Однако с позиций концепции цивилизма перечисленные подходы к проблеме распределения доходов от приватизации или от использования природных ресурсов — это паллиативы, не имеющие концептуальной философско-правовой основы. Их ограниченность даже не в том, что речь здесь идет лишь о правах пенсионеров или

оюридически неопределенных «правах собственности государства и общества на природные ресурсы» (хотя вопрос надо ставить

оправе всех граждан страны на доходы от приватизации всех объектов бывшей социалистической собственности). Главное в том, что, по логике авторов и приверженцев подобных идей, доходы от приватизации должны поступать в бюджет государства, а не в фонд

1 Велетминский И. Нечастный капитал // Росс. газета. 2007. 13 апр.

2 Дмитриев М. Нельзя спасать все подряд // Новая газета. 2008. 27 нояб. 3 Режим доступа: www.pfrrt.ru/news_full.php.

4 В качестве таких механизмов предлагаются экспортные пошлины, плата за недра и за использование иных природных ресурсов, плата за загрязнение окружающей среды и т. п. — Собственником природной ренты должно быть государство // Пресс-конференция Ж. И. Алферова, С. Ю. Глазьева, Д. С. Львова 10 июня 2003 г. в РИА «Новости». Режим доступа: www.openpost.msk.ru/ archive/167/OPP167_3.htm.

171

Глава 3. Метафизическое направление правопонимания

гражданской собственности, «акционерами» которого являются все граждане страны. Между тем, В. С. Нерсесянц говорил именно о необходимости полного лишения политической власти права на бывшую социалистическую собственность. В противном случае, подчеркивал он, не будет создана принципиально новая форма собственности — индивидуальная собственность, — а лишь упрочится государственная собственность. Это значит, что мы не получим той качественно новой меры свободы человека как собственника и гражданина (в том числе и его свободы от государственной опеки и связанного с ней произвола), которая позволяла бы говорить

оновой ступени во всемирно-историческом прогрессе права. Концепция цивилизма, обозначающая направления правовой

десоциализации общенародной социалистической собственности, могла появиться только на развалинах социализма. Однако данное обстоятельство не перечеркивает ее универсальный характер, ставший особенно очевидным в условиях недавнего мирового финан- сово-экономического кризиса. Этот кризис, «наглядно продемонстрировавший, что чрезмерная концентрация собственности в руках отдельных закрытых политических, экономических и чисто мафиозных структур, действующих в ущерб интересам большинства населения государств мира, становится слишком опасной, уже создал некоторые предпосылки для восприятия идей цивилизма»1. Тем более что на Западе в течение нескольких десятилетий обсуждается идея гарантированного (то есть не зависящего от трудового вклада) дохода граждан, призванного гарантировать «прожиточный минимум для умеренного, но достаточного материального обеспечения на минимальном уровне сегодняшнего дня»2. В Германии эти идеи уже приобрели форму конкретных предложений о выплате каждому гражданину страны ежемесячной суммы в размере около 1,5 тыс. евро (за счет отмены иных социальных выплат и изменения

1 Зорькин В. Д. Современный мир, право и Конституция. С. 342. 2 Фромм Э. Революция надежды. М., 2006. С. 223.

172

3.2. Либертарно-юридический тип правопонимания

налогообложения). По замыслу ряда экономистов, являющихся сторонниками такого подхода, эти так называемые «цивильные деньги» или «деньги для всех» должны составить тот базовой доход, который обеспечит всем гражданам (независимо от их трудового вклада) материальные гарантии достойной жизни, избавит людей от страха перед будущим1.

Рассматривая эти идеи и предложения в контексте концепции цивилизма, важно отметить, что на Западе их практическое осуществление не приведет к смене общественного устройства, а станет лишь очередным шагом на пути к более полной реализации концепции социального государства в рамках капиталистической модели частной собственности. В отличие от России, проделавшей в результате колоссальных усилий и жертв черновую работу по социализации частной собственности, на Западе не созданы предпосылки для цивилитарного преобразования частной собственности отдельных лиц в индивидуальную собственность каждого гражданина. Поэтому там гарантированный доход граждан — это всего лишь фиксированное денежное содержание, возможное как результат благотворительности собственников в пользу несобственников. У нас же цивилитарная гражданская собственность — это именно собственность, (то есть имущество, приносящее доход), а главное — это принципиально новая по своей природе собственность, которая носит индивидуальный характер, не будучи при этом частной собственностью. «Дело в том, — пишет В. С. Нерсесянц, — что частная собственность (от античной до наиболее развитой, буржуазной) предполагает наличие несобственников, деление общества на собственников и несобственников. Наделение всех гражданской собственностью радикально меняет все отношения собственности и сам тип общественного и государственно-правового строя: одно дело — антагонизм между собственниками и несобственниками,

1Gotz Werner. Das manische Schauen macht uns alle Krank. Stern. 2006. Vol. 17. S. 177–181.

173

Глава 3. Метафизическое направление правопонимания

исовсем другое дело — отношения между владельцами большей

именьшей собственности в условиях пожизненного неотчуждаемого равного права каждого на минимум собственности»1.

Тем не менее движение западной общественно-политической мысли в сторону признания за каждым гражданином права на базовый доход, не зависящий от его трудовых усилий, демонстрирует всемирно-исторический потенциал концепции цивилизма, открывающей перспективы общественного развития после капитализма, который вовсе не является «концом Истории». По сути дела, речь идет о наполнении формального правового принципа равных стартовых возможностей новым социальным содержанием, отвечающим реалиям постиндустриального общества с его уровнем изобилия материальных благ и соответствующим этим реалиям представлениям о достоинстве человека.

1 Нерсесянц В. С. Национальная идея России во всемирно-историческом прогрессе равенства, свободы и справедливости. Манифест о цивилизме. С. 28.

ГЛАВА 4

Постклассические версии правопонимания

4.1.Поиск интегрального правопонимания: попытка уйти от классической парадигмы

Наряду с рассматриваемыми в рамках нашей классификации типами правопонимания, развивающимися в русле классических представлений о праве, в последние десятилетия становится все более популярным интегральный (синтетический) подход к правопониманию. Речь идет не вообще о так называемой интегральной (общей, синтезированной) юриспруденции, с позиций которой право как полисемантическое явление должно рассматриваться в качестве «сложноорганизованного и многофакторного объекта познания, находящегося в состоянии динамики и постоянного обмена познавательными ресурсами и обобщениями между различными правоведческими подходами»1, а об интегральном правопонимании, ориентированном на выработку такого понятия права, которое представляло бы собой синтез различных типов правопонимания. Поиски подобного типа правопонимания составляют уже довольно устойчивую традицию как в западной, так и в отечественной правовой мысли. В числе наиболее заметных сторонников данного подхода обычно называют Б. А. Кистяковского, П. А. Сорокина,

А.С. Ященко, Г. Д. Гурвича, Дж.Холла, Г. Бермана и др.2

1 Графский В. Г. Интегральная (общая синтезированная) юриспруденция как теоретическое и практические знание // Наш трудный путь к праву: Материалы философско-правовых чтений памяти академика В. С. Нерсесянца. М., 2006. С. 143.

2 См., напр.: Там же. С. 159.

175

Глава 4. Постклассические версии правопонимания

В российской юриспруденции попытка интегрального правопонимания была предпринята уже К. А. Неволиным в его «Энциклопедии законоведения» (1839–1840) — первом собственно юридическом исследовании философско-правовой проблематики в России. В этой работе автор (который, кстати, был одним из немногих русских слушателей лекций Гегеля в Берлине) стремился осуществить «синтез универсализма и индивидуализма (объективного и субъективного направлений, по его терминологии — В. Л.), общества и личности, права и нравственности, права и политики»1 и на этой основе преодолеть противопоставление естественного и позитивного права. В дальнейшем интерес к выработке интегрального правопонимания в России в значительной мере был связан со стремлением увязать в рамках единого понятия права индивидуалистическое личностное начало, в котором проявляется стремление человека к свободе, с социальным началом, в основе которого лежит идея социальной справедливости.

Наиболее известный опыт выработки синтетического правовопонимания в русской философии права связан с именами В. С. Соловьева и А. С. Ященко. С идеей синтетического подхода к праву выступал А. С. Ященко, попытавшийся соединить философскоправовую концепцию В. С. Соловьева с легизмом (в его терминологии — с «государственной теорией права») и с психологической концепцией права Л. И. Петражицкого. «Право, — писал он, — есть совокупность действующих в обществе, вследствие коллективнопсихического переживания членами общества и принудительного осуществления органами власти, норм поведения, устанавливающих равновесие между интересами личной свободы и общественного блага. … Право и сливается с религией и нравственностью, на них обосновываясь, и отличается от них, реализуя принудительно лишь этический минимум и тем обеспечивая условия для

1 Луковская Д. И., Гречишкин С. С., Ячменев Ю. В. Константин Алексеевич Неволин. Предисловие к книге «К. А. Неволин». СПб., 1997. С. 10.

176

4.1.Поиск интегрального правопонимания: попытка уйти от классической парадигмы

дальнейшего существования и развития религиозно-нравственных целей»1. Смысловым центром этого в целом эклектичного определения является концепция В. С. Соловьева о праве как о принудительном требовании реализации определенного минимального добра (то есть принудительном минимуме нравственности), которая, по мнению и самого В. С. Соловьева, и А. С. Ященко, позволяет обеспечить гармоничный синтез права и нравственности, личной свободы и общего блага. Трактуя право как свободу, обусловленную равенством, В. С. Соловьев подчеркивал, что «в этом основном определении индивидуалистическое начало свободы неразрывно связано с общественным началом равенства»2. Правовой закон, писал он, должен соответствовать «не форме справедливости только, а ее реальному существу, которое вовсе не связано с отвлеченным понятием равенства вообще. …Правда или справедливость не есть равенство вообще, а только равенство в должном»3.

Однако поскольку вопрос о том, что есть должное, целиком относится у В. С. Соловьева и А. С. Ященко к сфере нравственности, то индивидуальная свобода оказывается обусловленной нравственными представлениями о должном. Таким образом, несмотря на продекларированную идею равновесия индивидуальной свободы и общего блага, принципиальный вопрос — которое из этих двух начал должно быть принесено в жертву, — по сути дела, решался ими не в пользу индивида. Попытку диалектического снятия противоречий между личностью и обществом рассуждениями о том, что «степень подчинения лица обществу должна соответствовать степени подчинения самого общества нравственному добру, без связи с которым общественная среда никаких прав на человека не имеет»4, трудно признать успешной. Ведь в реальной жизни индивид, отстаиваю-

1 Ященко А. С. Теория федерализма. СПб., 1999. С. 174, 175.

2 Соловьев В С. Право и нравственность // Власть и право. Из истории русской правовой мысли. С. 98.

3 Там же. С. 101.

4 Ященко А. С. Теория федерализма. С. 52.

177

Глава 4. Постклассические версии правопонимания

щий свои интересы, имеет дело не с некой абстрактной общественной средой как с «объективным проявлением или воплощением нравственности»1, а с вполне конкретными властными структурами, способными навязать ему от имени общества свое понимание того, в чем состоит нравственное добро и общее благо. Поэтому искомый синтез личного и общественного начал должен быть найден не в сфере нравственности, а в границах правового подхода.

Ярким представителем того направления интергральной юриспруденции, которое стремится найти синтез индивидуального и социального начал на базе и в границах права, был выдающийся российско-французский философ и социолог права Г. Д. Гурвич. Произведения этого автора, написанные им в эмиграции и давно ставшие классикой на Западе, впервые появились в русском переводе всего несколько лет назад (как раз в тот период, когда они менее всего могли бы быть востребованы в России) и до сих пор не получили надлежащего признания.

Особенностью концепции Г. Д. Гурвича является различение им социального права, носителями которого являются коллективные субъекты (социальные группы), и традиционного права, которое он называл индивидуалистическим правом (субъектами такого права являются физические и юридические лица). Социальное право, говорил он, нацелено на социальное партнерство, на обеспечение интеграции людей, а индивидуалистическое право — на субординацию и координацию субъектов права и их поведения. Г. Д. Гурвич считал себя продолжателем длительной интеллектуальной традиции правовой мысли (идущей от Г. Гроция, Г. Лейбница и их последователей, включая таких современных ему авторов, как Л. Дюги, М. Ориу и Р. Салейль), которая, по его мнению, всегда оставалась в тени доминирующего направления, основанного на предрассудке о неизменно индивидуалистическом характере права. В отличие от этих исследователей, стремившихся преодолеть индивидуализм

1 Соловьев В. С. Оправдание добра. М., 1996. С. 206.

178

4.1.Поиск интегрального правопонимания: попытка уйти от классической парадигмы

права, не выходя за рамки правового подхода, все другие противники юридического индивидуализма, писал он, предпочли полностью отказаться от идеи права «вместо того, чтобы пытаться ввести в глубь самой сферы права элемент тотальности»1. Носителем такой тотальности и является у Г. Д. Гурвича создаваемое самим обществом социальное право.

Внаиболее чистом виде социальное право как «право интеграции

вЦелое, черпающее свою обязывающую силу непосредственно из той тотальности, которую оно интегрирует»2, представлено в форме международного права. Именно на основе социального права развиваются, на его взгляд, современные представления о международной справедливости и международном праве, обеспечивающие сотрудничество и мир в надгосударственном сообществе. В качестве других примеров социального права он приводит, в частности, церковное право, право интеграции отдельных социальных групп, право местного самоуправления и т. п.3 Большое внимание в рамках своего учения о социальном праве автор уделял поиску путей примирения индивидуального и коллективного начал на основе принципов соборности и социального плюрализма.

Пытаясь объединить в рамках общего понятия индивидуалистическое и социальное право, он формулирует следующее определение: «Право есть позитивный порядок, представляющий собой попытку реализации справедливости … в определенной социальной среде посредством системы обладающих императивно-атрибутив- ным характером многосторонних правил, которые устанавливают строго определенную взаимозависимость между коррелирующими обязанностями и притязаниями, обретают свою обязывающую

1 Гурвич Г. Д. Философия и социология права. Избр. соч. СПб., 2004. С. 46, 47.

2 Там же. С. 89.

3 Отрицая монополию государства на создание права, Г. Д. Гурвич в своих юридико-социологических исследованиях исходил из представления о множественности источников права. Этой традиции институционального правового плюрализма придерживались также П. А. Сорокин, М. Ориу, Л. Дюги и др.

179

Глава 4. Постклассические версии правопонимания

силу в «нормативных фактах» и которые в определенных случаях допускают возможность своей реализации путем принуждения, не требуя такого принуждения как необходимого условия»1. Главное достоинство этого определения сам автор видит в том, что оно четко разграничивает право и нравственность. Возражая против трактовки В. С. Соловьевым права как «минимума нравственности», он подчеркивал, что «право столь же мало является разновидностью нравственности, как и ее минимумом. …Право неразрывно связано с нравственностью, но по природе своей оно отлично от нравственности; их отношение аналогично отношению между справедливостью и моральным идеалом»2.

Г. Д. Гурвич рассматривал справедливость как правовую категорию и конституирующий принцип права. «Право, — писал он, — всегда представляет собой попытку реализовать справедливость»3. Однако понятие справедливости наполняется в его концепции разным смыслом в зависимости от того, о каком праве — индивидуалистическом или социальном право — идет речь. С одной стороны, он говорил о том, что развиваемая Д. Локком, Ж.-Ж. Руссо и И. Кантом традиция индивидуалистического понимания права, которая исходит из трактовки сущности справедливости как синтеза свободы и равенства (то есть как внешней свободы каждого, ограниченной свободой всех остальных), выступает в качестве внешнего сдерживающего фактора, который заставляет избегать конфликтов, но отнюдь не организовывать действия сообща. А поскольку такой внешний сдерживатель может быть навязан лишь доминирующей над всеми волей, то «индивидуалистическая теория справедливости автоматически становится этатистской»4. Иное понимание справедливости, отмечал Г. Д. Гурвич, лежит в основе концепции социального права, которая развивает традиции Г. Гро-

1 Там же. С. 139, 140.

2 Там же. С. 141.

3 Там же. С. 126.

4 Там же. С. 289.

180