книги / Национальный вопрос в городском сообществе. Социокультурные характеристики межнациональных отношений в большом уральском городе на исходе ХХ века

И наступает момент, когда всю эту красивую и выверенную конструкцию надо испытать на прочность и проходимость, то есть вынести уже почти любимое детище на публику, обкатать разок другой на настоя­ щих «ухабах» общественной реакции и подлатать вполне возможные прорехи. Это называется Разведка, или, на социологическом сленге, Пилотаж.

Ауже потом стройные отряды полевиковинтервьюеров, снабженные напутствиямиинструкциями отцов-командиров и понукаемые по отечески строгими бригадирами-сержантами, пойдут

вПоле и примутся под палящим солнцем (это в лучшем случае) ши проливным дождем (а вот это случается гораздо чаще) собирать свою нелегкую «жатву».

Асам социолог будет сидеть в своем кабинете и ждать, как некогда полководец на барабане, первых сообщений с «полей сражений»...

Всоставлении программы исследования мы исхо­ дили из того, что национальные отношения являются неотъемлемой частью отношений городских. В них вос­ производятся тенденции, свойственные сегодняшнему постсоветскому городу. Они отягощены социальными и культурными конфликтами, в которые втянуто зачастую против собственной воли городское население. В то же время национальные отношения отличаются большей автономностью, нежели экономические или политиче­ ские. Национальные отношения, более протяженные во времени, обладают собственными механизмами воспро­ изводства и преемственности. Они, и это, наверное, са­ мое главное, укоренены в культурной традиции, причем

всамых разных, причудливых формах, соединяющих в себе архаичные мифы и литературные символы, языко­ вые обороты и рациональные идейные конструкты. Зна­

чимость национальных отношений в общей сети соци­ альных связей изменчива. Можно предположить, что в устойчивых социальных структурах она представляет собой элемент второстепенный, дополняющий и укреп­ ляющий исправно функционирующие социальные ин­ ституты. В условиях кризиса и ломки отживших соци­ альных систем национальные отношения, напротив, вы­ ходят на первый план, выстраивая поведение множества людей, вынужденных разучивать чуждые им экономи­ ческие и политические роли. На наш взгляд, современ­ ная социальная ситуация наиболее благоприятствует такому развитию событий.

Исследование 2000 года, по замыслу его участни­ ков, и призвано было выяснить, как складываются на­ циональные отношения в городском сообществе, пере­ живающем социальную трансформацию, иначе говоря, попытаться определить современное состояние нацио­ нального вопроса в его городском формате.

Город Пермь можно рассматривать как историче­ ски сложившуюся лабораторию для изучения межна­ циональных связей. Начнем с того, что это город с аб­ солютным преобладанием русского населения. Мы еще не располагаем результатами переписи 2001 г. и поэто­ му вынуждены обратиться к более ранним материалам. Так, в 1989 г. из 10 пермских жителей объявили себя русскими 9 человек1 Одновременно рядом с русскими проживают люди десятков национальностей: комипермяки, татары, башкиры, немцы, украинцы и множе­ ство других. Смешение национальных групп в большом промышленном городе явилось результатом естествен­ ных процессов урбанизации и индустриализации. Пермь в течение десятилетий притягивала к себе сельское на­ селение с территории всей области, в том числе и ее на­ циональных районов. Не следует забывать о том, что

область долгое время - вплоть до середины пятидесятых годов - была местом общесоюзной ссылки, в том числе и для репрессированных народов. Здесь даже размещали репатриированных из Китая беженцев времен граждан­ ской войны с детьми, родившимися в чужой стране. На ее территории находились и спецпоселения для лиц, сотрудничавших с немецкими оккупационными и воен­ ными властями.

В актах областной прокуратуры мы обнаружили любопытный документ, датируемый 1954 г. В нем со­ держится перечень спецпоселенцев, ссыльных и вы­ сланных. Приведем его полностью (табл. 2.1).

Таблица 2.1

2Выселенцы из Крыма (крымские татары, крымские армяне, греки и болгары)

3«Оуновцы» (члены семей оуновцев и активных повстанцев, как арестованных, так и убитых при столкновениях)

4Калмыки

5Выселенцы с Северного Кавказа (карачаевцы, балкарцы, чеченцы, ингуши)

6Выселенцы из Грузии (турки, курды и хемшилы)

7ИПХ (члены религиозной секты истинно-православных христиан)

8«Власовцы» и лица, служившие в строевых формированиях немецкой армии, легионеры и полицейские

9Спецпоселенцы из Литовской ССР (члены семей главарей и активных участников банд)

10«Фольксдойч» и немецкие пособники

11«Указники»

12Карачаевцы, «оуновцы» и др., прибывшие к своим семьям из мест лишения свободы после отбытия наказания

Когда ссылка была ликвидирована, многие из бывших поселенцев остались в области. Их дети и вну­ ки проживают сегодня в Перми. В последнее время в город прибывают люди из республик Северного Кавка­ за, а также из среднеазиатских республик СНГ.

В социологической литературе прошлого века крупный промышленный город сравнивали с плавиль­ ным котлом, в котором вывариваются этнические, об­ щинные, сословные культуры. Их прежние носители становятся горожанами, разделяющими единые ценно­ сти экономической, или индустриальной, культуры, ос­ воившими общий язык и рациональные нормы социаль­ ного поведения. Они совместно практикуют новый ур­ банистический образ жизни, в котором прежние соци­ альные и культурные разделители теряют свое значение.

На самом деле эти процессы не являются ни за­ вершенными, ни универсальными. В исторической па­ мяти горожан сохраняются и сельские предания, и со­ словные обиды или амбиции, и этнические стереотипы. Новая социальная дифференциация - все равно, эконо­ мическая или властная, - не возникает на пустом месте. В ее фундаментальных основаниях можно обнаружить следы традиционной общественной иерархии. Для де­ монстраций новых статусов используются отработан­ ные в средневековье церемонии и ритуалы.

Городская культура не представляет собой моно­ литного единства. Она скорее напоминает агрегатное соединение самых разных культурных традиций с на­ скоро освоенными урбанистическими технологиями. Современный горожанин менее всего напоминает хо­ лодного рационального индивида, расчетливо опери­ рующего экономическими и образовательными ресур­ сами. Под этой социальной маской скрывается человек, стремящийся жить в согласии с унаследованными тра-

дициями. Есть, стало быть, резон в жесткой позиции М. Кастельса, в свое время назвавшего единую город­ скую культуру идеологическим мифом3. Заметим, одна­ ко, что традиции этот же горожанин заимствует не от родителей, а от своих ровесников4. В нашем случае он пользуется эталонами, распространяемыми со ссылкой на отеческое предание средствами массовой информации.

Город Пермь не является исключением из общего правила. Его культурное пространство многомерно и неоднородно. В нем взаимодействует множество ло­ кальных, этнических и даже сословных культур. Под экономическими противоречиями, политическими раз­ ногласиями, социальными столкновениями нового типа воспроизводятся прежние конфликты, уходящие корня­ ми в раннюю советскую эпоху.

Иными словами, совместное проживание в Перми в течение жизни одного-двух поколений людей, некогда принадлежавших к разнообразным традиционалистским социальным и этническим группам, не стерло прежних культурных различий между ними; оно придало этим различиям новые формы. Рабочие, предприниматели, менеджеры, учителя и врачи, пенсионеры и военнослу­ жащие принадлежат не только к своим профессиональ­ ным группировкам или социальным объединениям. Они также - в большей или меньшей мере - остаются члена­ ми воображаемых сообществ: крестьян, священников, казаков, старообрядцев, купцов. У них есть и регио­ нальная прописка: сибиряки, украинцы, коренные пер­ мяки. Среди этих сообществ исключительное место за­ нимают сообщества этнические. Особенность их состо­ ит в том, что они сохранили, пусть и в разной мере, языковую идентичность, далее, они распознаваемы со стороны; наконец, общественное мнение приписывает

их членам определенные социальные и индивидуальные свойства.

Таким образом, в составе населения Перми право­ мерно выделять этнические (национальные) группиров­ ки. В структуре общественных связей отношения между ними занимают особое, значимое место.

Их особенность заключаются в следующем:

•это продукт прежних социальных практик; генезис национальных отношений осуществляется в доиндустриальных общественных формах, в пределах традиционного общества;

•национальные отношения в максимальной степени нагружены эмоциональными переживаниями их участников; культурный элемент этих отношений обладает ярко выраженной экспрессивностью, он включает в себя образный мир, стереотипы пред­ ставлений и этнические переживания;

•изменение национальных отношений происходит с временным лагом (запаздыванием) в сравнении с изменениями во всех прочих социальных отношениях;

•национальные отношения консолидируют в себе иные виды социальных отношений: территориаль­ ные; социально-профессиональные; политические; имущественные (экономические).

Поэтому представляется верным утверждение, что «нации и связанные с ними явления следует анализиро­ вать в русле политических, технических, администра­ тивных, экономических и прочих условий и потребностей»5.

Иначе говоря, характер национальных отношений определяется состоянием общества в целом с учетом его территориальной структуры. В обществе рыночного ти­ па речь идет в этом случае о конкурентных отношениях.

Конкурирующие этнические группы дифференцируют­ ся в зависимости от своего образовательного уровня и от достигнутой ими степени контроля (или монополии) над системой образования6. Эта дифференциация сама по себе не означает конфликтности. Она может быть упорядочена и легитимна или, напротив, может нару­ шать сложившееся status quo, производить разрушения в действующих социальных институтах. В зависимости от этого национальные отношения пребывают или в со­ стоянии покоя, или в состоянии напряженности, говоря по-другому, в состоянии социальной конфликтности в ее латентных, неявных формах. Напряженность, если вспомнить Т. Парсонса, возникает в случае нарушения равновесия в социальных системах7.

Напряженность национальных отношений можно рассматривать как продукт конфликтного взаимодейст­ вия различных этнических групп по экономическим, политическим, религиозным (конфессиональным), тер­ риториальным и историческим основаниям в условиях социальной неопределенности. Национальная напря­ женность в ее российском варианте на базовом уровне представлена, прежде всего, конкурентными отноше­ ниями в экономической и политической сферах.

«Межгрупповые отношения в современных поли­ этнических обществах отличны по своему характеру от аналогичных отношений в прежних традиционных об­ ществах и к тому же менее устойчивы»8. Типичный ва­ риант - сосуществование разных национальных групп в условиях соперничества, поддерживаемое при необхо­ димости различными видами децентрализации и авто­ номии. И чем более урбанизированным и индустриаль­ ным является данное общество, тем более искусствен­ ными оказываются попытки ограничить национальные группы.

Субъектом национальных отношений является на­ циональная (этническая) группа.

Национальная группа - это исторически сложив­ шееся объединение людей, характеризующееся мифиче­ ским или реальным единством происхождения, этнони­ мом, общей историей, языковой идентичностью, осо­ быми культурными традициями и специфическими мо­ делями поведения. По мнению Э. Хобсбаума, она не является ни первичным, изначальным, ни неизменным социальным образованием: она всецело принадлежит к конкретному недавнему, по меркам истории, периоду9

Языковая идентичность не сразу начинает играть важную роль в институционализации национальной группы: «лишь вследствие довольно позднего обобще­ ния тех, кто говорит на одном языке, стали причислять к друзьям, а носителей иных языков - к врагам»10

Национальная группа может обладать компактной территорией проживания, политической автономией (местным самоуправлением), системой образовательных учреждений и культурных центров религиозного или светского типа. Члены национальной группы «хотят подчиняться единому правительству и желают, чтобы исключительно они сами и их часть составляли это правительство»11.

Национальные группы отличаются друг от друга по степени интеграции в современную общественную (социально-экономическую, политическую и культур­ ную) систему. М. Хроч отмечает, что «в различных со­ циальных группах и в разных регионах "национальное самосознание" развивается неравномерно»12. Этой ре­ гиональной неоднородности и ее причинам прежде явно не уделялось достаточного внимания.

Современная общественная система России может быть определена как раннее индустриальное общество

рыночного типа, в экономической и политической орга­ низации которого преобладают олигархические институты.

Олигархический институт - это социальная орга­ низация, в которой традиционные, патерналистские и корпоративные черты определяют поведение его участников.

Особенность настоящей отечественной ситуации состоит в том, что новая система не в полной мере об­ ладает свойством стабильности. В таких условиях нор­ мы поведения не легитимированы ни законом, ни обы­ чаем. Они противоречивы и условны. Все это находит свое выражение в социокультурном конфликте разных частей общества по поводу его базовых ценностей.

Процесс адаптации к современной российской системе, таким образом, может осуществляться при по­ мощи разных стратегий. Данные стратегии различаются по значимости для них национального момента. Мы не вправе считать, будто для большинства людей нацио­ нальная идентификация, если таковая существует, ис­ ключает или всякий раз (или вообще когда-либо) пре­ восходит по своей значимости все прочие способы са­ моидентификации, присущие человеку в естественном состоянии. Фактически она всегда сочетается с иного рода идентификациями - даже там, где ее воспринима­ ют как важнейшую13

Охарактеризуем эти стратегии.

«Корпоративная» стратегия предполагает ак­ туализацию национальной идентичности в религиозном, экономическом, политическом и социально-бытовом поведении. Люди, принадлежащие к одной националь­ ности, воспринимаются, говоря современным языком, как одна команда. Происходит возведение барьеров по этническому принципу. Культивируются особые ценно­

сти, нормы, ритуалы и символы. Создаются нетипичные для индустриального общества виды стратификации.

«Криминальная» стратегия включает в себя ос­ воение рыночных моделей поведения в их криминаль­ ной оболочке (применение насилия, коррупция, финан­ совые и торговые махинации). Этой стратегии свойст­ венно деление среды на «своих» и «чужих». По отно­ шению к «своим» указанные нормы поведения коррек­ тируются традициями. По отношению к «чужим» дей­ ствует принцип примитивной целесообразности.

«Культурно-компенсаторная» стратегия сво­ дится к тому, чтобы освоить наиболее сложные и эф­ фективные правила игры на рынке, являющемся гло­ бальным, наднациональным и внеличностным. В прави­ ла поведения на рынке входит использование языков международного общения и современных технологий - русского и английского. В такой ситуации формируется потребность в компенсаторном поле общения. Средст­ вом компенсации является культурная инсценировка национального быта. По предположению Карла Каут­ ского, высказанному им в начале XX века, со временем «национальные языки будут все более и более ограни­ чиваться в своем употреблении домашним кругом, и даже там в них будут видеть полученную в наследство от предков старую мебель - нечто такое, к чему отно­ сятся с почтением, пусть даже оно не приносит особой практической пользы»14.

«Ассимиляционная» стратегия сводится к соз­ нательному отказу от всех значимых национально­ культурных признаков в обмен на пропуск в новый эко­ номический и политический мир.

В реальной действительности все данные страте­ гии переплетены. Поэтому можно говорить лишь о до­ минировании той либо иной стратегии применительно к