книги / Язычество древних славян
..pdf
42 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛУБОКИЕ КОРНИ
идут полосой в один ряд, соприкасаясь лишь углами. Иногда встречается сплошной тканый узор, состоящий только из таких фигур, но тогда между ромбами оставляют просветы, благодаря чему зритель всегда воспринимает основной элемент этого узора — фигуру из четырех сомкнутых ромбов с точками (см. рис. на с. 47).
По материалам Брянской обл. (села Вщиж, Токарево, Дядьковичи, Спинка, Овс/гуг и др.) удалось проследить, что ромбо-точечная композиция вышивалась только на свадебной паневе, которую невеста готовила себе к венцу и носила ее в первый год замужества. На детских или «старушецких» паневах, отличающихся бедностью орнаментации, ромбо-точечная компо зиция никогда не вышивалась. По отношению к женским рубахам мы видим точно такое же возрастное ограничение: крупные ромбо-точечные узоры украшали предплечья только на рубахах молодых женщин и не встречались ни на детских, ни на старушечьих 22 (см. рис. на с. 45).
Связь ромбо-точечного узора со свадебной обрядностью и с бытом молодой замужней женщины заставляет нас обратить на него особое вни мание, так как весь свадебный ритуал пронизан магическим содержанием, и в первую очередь магией плодородия. Общеизвестно, что идея плодоро дия в свадебной обрядности выступает в двух формах: во-первых, как будущая плодовитость девушки-невесты, а во-вторых, как плодовитость вспаханной и засеянной земли (каравай хлеба, обсыпание зерном, подстилание соломы и т. и.). Женщина уподоблена земле, рождение ребенка упо доблено рождению нового зерна, колоса. В этом слиянии аграрного и женственного начал сказывается не только внешнее уподобление по сход ству сущности жизненных явлений, но и стремление слить в одних и тех же заклинаниях и благопожеланиях счастье новой семьи, рождение новых людей и урожайность полей, обеспечивающую это будущее счастье. Здесь мы видим тот самый комплекс, который выражался в древней Руси понятием «рожаницы» — покровительницы как рождаемости, так и урожайности.
Большой интерес представляет запись этнографа В. В. Богданова о том, как применялась ромбо-точечная схема в Белоруссии в XIX в. При по стройке повой избы (что являлось естественным продолжением образова ния новой семьи) глава семьи должен был освятить участок земли, отве денный под постройку нового жилища. С этой целью он чертил на земле большой квадрат, размером с усадьбу, делил этот квадрат на четыре части так, чтобы образовались четыре малых квадрата. Затем хозяин будущей усадьбы отправлялся «на все четыре стороны» и приносил с че тырех полей по большому камню. Камни укладывались в центре каждого малого квадрата, начерченного на земле. После этого земля будущей усадьбы считалась освященной 23. Белорусский крестьянин освящал свою землю той самой ромбо-точечной композицией, которую девушки выши вали на своей свадебной одежде.
22 Материалы собраны мною и сотрудниками археологической экспедиции во Вщиже в 1940, 1948, 1949 гг. Коллекции поступили в Музей народного искусства.
23 Сведепия письменно сообщены мне покойным В. В. Богдановым.
ГЛАВА ВТОРАЯ. ГЛУБИНА ПАМЯТИ |
43 |
<(НАПИСАВШЕ ЖЕНУ В ЧЕЛОВЕЧЕСК ОБРАЗ». Русская народная вышивка
Географическое распространение ромбо-точечной композиции в укра шении женских одежд, поясов и головных уборов очень широко. Мы ви дим ее па всем русском Севере (Архангельск, Вологда), у западных и южных великорусов (Смоленск, Рязань. Брянск), у украинцев (Киев, Чернигов, Карпаты), у белорусов, а за пределами восточнославянских земель — у карел, марийцев, удмуртов, коми-зырян, эстонцев, немцев и у западных славян 24.
Кроме вышивск и тканей, ромбо-точечная композиция встречена в эт нографическом материале на прялках. Прялки, как известно, часто явля лись свадебным подарком жениха невесте. Ромбо-точечный знак на прял ке символизировал землю, пашню, расположенную между полдневным и
«ночным», подземным солнцем 25 (см. рис. па |
с. 49). |
|
|
|
|
|
||||||||||||||
|
Этнография дает нам путеводную нить и понуждает отправиться на |
|||||||||||||||||||
поиски |
более |
р а н н и х изображений |
ромбов |
или квадратов |
с четырьмя32*1 |
|||||||||||||||
21 |
Р у сс к о е дек оративн ое иск усство . М ., 1963, т. I I I , |
рис. 199, 204, 205, |
214; |
Укра'Гн- |
||||||||||||||||
|
еьке |
нар одне докоративне |
мнстецтво. Кп'1в, |
1950, |
табл . |
|
X X X I V , Ь Х Х , |
Ь Х Х П . |
||||||||||||
|
Ь Х Х Ш ; Р я за н с к а я |
н а р о д н а я вы ш ивка. Л . , |
1959, |
табл . 9, |
ри с. 2; |
табл . 13, |
ри с. 2: |
|||||||||||||
|
Ки.-Нк Не1т1. ЕезИ |
таЬ\'аг01 уаО. Таг1и, |
1938, табл . IV , |
X V I , X V I I , X I X ; |
Нели- |
|||||||||||||||
|
111-» В. II. Очерки по этнограф ии н ар од ов |
К ом и . М., |
1958, |
ри с. 142; Она же. Н а р о д |
||||||||||||||||
|
ная о д е ж д а |
у д м у р т о в . М., |
1951, |
рис. 60; |
Маслова Г. С. Народный орнамент в ер х - |
|||||||||||||||
|
ново пкскнх |
кар ел ов . М ., |
1951, |
табл . X X X , |
X X X V I I , Х Ы П ; Лебедева II. II. |
Н а |
||||||||||||||
|
родны й быт |
в |
в ер х о в ь я х Д е сн ы |
и. в е р х о в ь я х О ки . |
М .. 1927, с. 82, |
рис. |
04е, |
09; |
||||||||||||
|
Кр'ок-о-а Т. |
А . |
М арий ск ая выш ивка. Л . , 1951, табл . X X V I , X X I X ; Ог1ои |
8 . |
Р. |
|||||||||||||||
|
И гу |
л |
р1йие |
<1ей М оуапзкусЬ . Р гайа, 1928: |
Панк |
|
УНет. М апасе |
а |
(1 е 5 у тс 1 п за с е . |
|||||||||||
|
19 49, |
|
Гид. 26; |
Ы оуеп зк е 16с1оуё |
ш л е т е . |
В га 1 л 8 |а \а 1 1954, |
I — II. |
X |
3 5 8 /1 1 3 ; |
М - |
||||||||||
|
згупя/а |
К. К иИ ига |
1и<1о\уа 81о\\чап. Кгакоху, 1939, с?. 11, вын. 2,8. 909, Пд. 1 3 4 —130. |
|||||||||||||||||
23 |
Таран - ■■екая Н. В., |
Мальцев Н. В. Русские прялки. « 1 1 9 7 0 , табл . 51; Рыбаков Б . Л . |
||||||||||||||||||
|
М акрокосм |
в микрокосм е |
н а р одн ого и с к у с с т в а .— |
Д е к о р а ти в н о е |
и ск у сств о , 1975, |
|||||||||||||||
|
Л'. 1 |
и |
3 . |
|
|
|
|
|
|
' |
|
|
|
|
|
|
‘ |
|
|
|
44 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛУБОКИЕ КОРНИ
точками. При этом нам необходимо не только найти аналогии в древности, но и проверить предположение о ритуальном, магическом характере. Углубляясь в века, мы встретим интересующую нас композицию в средне вековой церковной живописи на тех убрусах, которые изображались на стенах храмов ниже сюжетной фресковой росписи, непосредственно над полом. Иногда эта композиция встречается на изображениях скатер тей (тайная вечеря, трапеза Авраама). Часто ромбо-точечные композиции рисовались вперемежку с разными растительными символами. Ритуаль ный .характер узора в данном случае обусловлен местом его применения.
Значительный пласт археологических находок с ромбо-точечной ком позицией относится к домонгольской Руси. Здесь мы найдем и ткани из курганных погребений близ Чернигова и Смоленска со сплошным узором из ромбов с точками,-и различные ювелирные изделия26.
Интересна крестовидная дробница X II—XIII вв. с перегородчатой эмалью: в центре ее изображены четыре квадратика с точками, а на ло пастях креста — четыре символических значка первого ростка прора стающего семени. Сочетание квадратно-точечного знака с идеограммами первых ростков должно войти в общую сумму тех признаков, которые помогут нам расшифровать содержание загадочной композиции.
Не менее интересны два одинаковых серебряных двустворчатых мас сивных браслета XII в., найденных в 1923 г. замурованными в стену Спасского собора в Чернигове27. Богатая и многообразная орнаментация браслетов подчинена идее семьи и благоденствия. Центральный медальон на каждой створке украшен знаком огня — триквестром; концы створок оформлены в виде голов львов и львиц таким образом, что в замкнутом положении соприкасаются друг с другом лев и львица. В этом можно видеть выражение мужского и женского начала, а в огне-триквестре — символ домашнего очага. По сторонам знака огня на одной створке на ходятся изображения древа жизни и четырех ростков, а на другой — солярный знак и ромбо-точечная композиция. В промежутках между медальонами в овалах изображены колосья.
Есть все основания предполагать, что необычный браслет связан со свадебной обрядностью (может быть, свадебный подарок невесте?). Ком позиционно древо жизни связано здесь с солнцем, а ромб с четырьмя точками (как и на эмалевой дробнице) — с четырьмя ростками. Аграрная магия сплетается здесь со свадебной.
Взаимозаменяемость идеограммы первого ростка и точки в квадрате может быть хорошо прослежена по изображениям Бориса и Глеба на жен ских украшениях X II—начала XIII в. Общеизвестна связь культа Бориса «Хлебника» с аграрным культом: весенний праздник Бориса и Глеба, установленный 2 мая 1072 г., был праздником первых всходов яровых хлебов.
26 Рыбаков Б. А. Прикладное искусство и скульптура.— В кн.: История культуры древней Руси. М., 1951, т. II, с. 405, рис. 195.
17Рыбаков Б . А . Прикладное искусство и скульптура, с. 428—429, рис. 211—2; Он же. Древности Чернигова,— МИА, 1949, № 11, с. 56, рис. 24.
46 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛУБОКИЕ КОРНИ
В античное время мы встречаем ромбо-точечную композицию на гре ческих сосудах разных эпох, начиная от геометрического стиля. Ромбы с точками изображаются около половых органов львов, жеребцов и фанта стических крылатых зверей. Иногда ромбо-точечная композиция превра щается в своеобразную свастику с меандровыми завитками; такой знак по мещен у полового органа оленя Артемиды на делосской вазе VII в.29
В эллинистическое время ромбо-точечная композиция встречена на специальных глиняных алтариках (халой'/) для жертвоприношений первых плодов 30. В последнем случае крупный ромб, разделенный на четыре части и снабженный точками, занимает всю горизонтальную плос кость алтарика-кануна; по сторонам ромба изображены два колоса. Встре чаем мы этот сюжет и у скифов Причерноморья. На городище Золотая Балка на правом берегу Нижнего Днепра в жилище, у самой печи, най ден небольшой плоский квадратный алтарик, разделенный тройной ли нией на четыре части; внутри каждого малого квадратика изображено по три концентрических круга, что в целом дает типичную ромбо-точечную схему 31.
Даже эти разрозненные примеры, количество которых, впрочем, можно значительно увеличить, убеждают нас в устойчивом, древнем бытовании нашего знака. Семантика его не выходит за рамки магии плодородия: свадебная одежда, плоды земли, половая сила.
Двигаясь в своем ретроспективном пути еще далее, в более ранние эпохи, мы достигаем земледельцев энеолита и неолита. Ромбо-точечную композицию, как в ее полной классической форме, так и в сокращенном варианте (только ромбы или один ромб с точкой), мы находим в Триполье. В 1965 г. мне пришлось писать по поводу известных трипольских женских глиняных фигурок следующее: «Обилие женских статуэток давно уже получило истолкование как проявление культа божеств плодородия. Особый интерес представляют изученные С. Н. Бибиковым глиняные фигурки е зернами пшеницы в составе глины, относящиеся к раннему этапу трипольской культуры. Прежде чем лепить фигурку божества пло дородия, глину замешивали на зернах (и муке?), выражая тем самым всю суть своих пожеланий. С. Н. Бибиков очень остроумно приурочил изго товление таких фигурок к новогоднему циклу заклинательных земледель ческих обрядов» 32. Идея зерна, семени как начала новой жизни пронизы вает всю трипольскую пластику среднего и позднего периодов.
29 |
Ш з 101ге депсга1о с!е ГагГ. |
Р а п з , |
1950, р. 194; Блаватский В. Д . И стори я античной |
|||||
|
р а сп и сн о й керам ики . М ., |
1953, с. 64, 86, |
97 . |
|
||||
30 ВасиН Милане. К л ичевачка н е к р о п о л а .— |
С таринар . Н о в а я сер и я , Б е л г р а д , |
1955, |
||||||
|
т. III — IV , с. 6, ри с. |
5 и |
6. |
|
|
|
|
|
31 |
ВязъмЬтта М . Г. З о л о т а |
Б а л к а . |
К и 1в, 1962, с. 2 09, р и с . 86 . П о се л е н и е д ати р уется |
|||||
|
II в. до н. э. — II в. н. э. Н ай дем мы э т у с х е м у и в б р он зов ом веке, наприм ер |
на со |
||||||
|
с у д а х в уч едол ь ск ой |
кул ьтуры в С ловении . См.: Корошец Паола. П одел а сл авонске |
||||||
|
к у л т у р с . Н о в и |
Сад, |
1959, с. 14, ри с. 14; с. 15, рис. 10 и 15. Ромбы с точками |
здесь |
||||
|
н ер ед к о со сед ст в у ю т с идеограм м ам и |
н ебесн ой воды и д о ж д я . |
|
|||||
32 Бибиков С. II. |
К ул ьтовы е ж ен ск и е |
и з о б р а ж е н и я р а н н езем л едел ь ч еск и х плем ен |
||||||
|
ю го -восточ ной |
Е в р о п ы .— |
СА, 1951, |
X V , |
с . 135. |
|
||
48 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛУБОКИЕ КОРНИ
Щенские фигурки, как правило, изображают не дебелых матрон, зна комых нам по скульптуре палеолита, а стройных дев с едва обозначенной грудью, но нередко с признаками начинающейся беременности.
Это — та же идея семени, новой зарождающейся жизни, но выражен ная в иной форме.
На животах некоторых фигурок мы видим то оттиск зерна, то неболь шой бугорок, обозначающий беременность, то изображение растения (колоса?). Иногда живот женщины прикрыт магическим рисунком из четырех квадратов, с точками в каждом из них (символ поля е семенами?). Иногда две змеи охраняют живот молодой матери (см. рис. на с. 51).
Невольно возникает ассоциация с христианским божеством плодоро дия — богородицей, девой-матерью, изображаемой нередко так, что на ее животе показан не родившийся еще ребенок Иисус Христос. Мы знаем, что в древней Руси культ богородицы слился с местным культом рожа ниц — древних божеств плодородия, рождения «обилия».
Трипольские статуэтки юных матерей были, по всей вероятности, од ними из ранних предшественниц христианской богородицы, выразитель ницами идеи бессменного круговорота жизни, идеи рождающей силы зерна. Мы знаем, как тесно магия плодородия полей переплетена с ма гией человеческого плодородия 33.
«Четыре стороны света». Только в керамике земледельческих племен энеолита впервые появляется и утверждается на тысячелетия принцип четырехкратности. Узловые знаки орнамента располагались на боках сосудов таким образом, что они смотрели «на все четыре стороны». Три польские четырехчаетные жертвенники были точно ориентированы своими четырьмя крестовинами по сторонам света, даже если это направление резко расходилось е ориентировкой стен дома.
Крестообразны были не только жертвенники — знак четырехконечного креста вписывался в солнечный диск; крестообразно располагались четыре листа в орнаменте, четыре солнца на сосуде и т. д. Число четыре занимает очень важное место в трипольском орнаменте, но не столько само по себе, сколько в качестве обозначения четырех направлений.
Судя по данным языка, в это время уже сформировались понятия «впереди», «позади», «налево», «направо» и, очевидно, определились поня тия «юг» и «север», «восток» и «запад».
Вполне понятно, почему мысль трипольских художников постоянно возвращалась к четырехчаетной композиции, к распределению главных элементов орнамента по «всем четырем сторонам»: ведь для земледельца эти четыре направления были не только сторонами света — полуднем, полночью, заходом и восходом, но и сторонами его прямоугольного поля.
Поле вспахивалось в двух направлениях (борозда в одну сторону, борозда в противоположную сторону), а затем боронилось в двух на правлениях, нередко перпендикулярных бороздам. Так ежедневный ритм основной земледельческой работы создавал представление о движении
*8 Рыбаков В. А. Космогония и мифология земледельцев энеолита.— СА, 1965, № 1, с. 28, 29, 31, рис. 7 и 8, 13.
ГЛАВА ВТОРАЯ. |
ГЛУБИНА ПАМЯТИ |
49 |
вперед и назад, влево и вправо, |
к которому добавилось |
представление |
о постоянных географических координатах (тоже очень привычных для земледельца): север — юг, запад — восток. Отсюда — идеограмма поля — квадрат, пересеченный крест-накрест, с точками-семенами, и идеограмма солнца в виде диска, пересеченного крестом, так как земные координаты определялись по солнцу.
Внимание к четырем сторонам света видно в той тщательности, с ко торой ориентировали трипольцы среднего периода свои жертвенники 34.
Родившись в представлениях энеолитических земледельцев, принцип четырехкратности прошел через все эпохи и дожил в этнографии до близкого нам времени. В народном искусстве мы видим стремление обе зопасить себя магическим рисунком со всех четырех сторон, в заговорах предписывается обращаться «на все четыре стороны», в сказках враги могут грозить герою «со всех четырех сторон» и т. п.
Принцип четырех сторон был важной вехой в познании мира, и не удивительна долговечность как самих представлений, так и тех графиче ских форм, в которые древние земледельцы сумели облечь свои новые понятия о пространстве.
В том же 1965 г., когда вышла моя статья о трипольской символике, но двумя номерами журнала позже (в № 3) древним символам плодоро дия посвятил очень интересную статью А. К. Амброз, признавший, что
«шашечный ромб» (так |
он называет |
ромбо-точечный узор) — «скорее |
всего знак земли-почвы, |
обработанной |
для посева... точки могли изоб |
ражать семена» 3563 |
|
|
На земледельческом энеолите завершается наш ретроспективный поиск истоков ромбо-точечной композиции, дожившей до наших дней на очень широкой территории у разных народов. Далее IV тысячелетия в глубь веков ромбо-точечный узор не идет; в орнаменте охотничьих племен его вообще нет, и нет его в более позднее время. Это еще раз позволяет прочно связывать его с земледельческой символикой и считать идеограммой вспа-
34 Пассек Т. С. Периодизация трипольских поселений (III—II тысячелетия до
н. э.).— МИА, 1949, 16, с. 82—83, рис. 38а.
36 Амброз А. К. Раннеземледельческий культовый символ («ромб с крючками»).— СА, 1965, № 3, с. И , 22. В сводной таблице на рис. 2 А. К. Амброз дал 76 вариан тов «ромба с крючками», но некоторая часть знаков сюда включена, на мой взгляд, без убедительных аргументов. Признание ромбо-точечной композиции идеограм мой засеянного поля А. К. Амброз не сопроводил ссылкой на мои более ранние работы и доклады, где обосновывается этот тезис. См.: Рыбаков Б. А. Семантика трипольского орнамента: Тезисы докладов первого симпозиума по археологии и этнографии Юго-Запада СССР. Кишинев, 1964, с. 11—13; Он же. Отражение зем ледельческого мировоззрения в искусстве трипольской культуры.— Вестник АН
СССР, 1964, № 7, с. 51—52; Он же. Орнамент — мудрость тысячелетий.— Совет ская культура, 1964, 9 мая.
Умолчание об этих близких по времени публикации статьях не является, ра зумеется, умышленным, и. упомянуты они мною здесь только для того, чтобы пока зать конвергентность мысли и тем самым укрепить высказанный мною тезис о ром бо-точечном узоре как об идеограмме поля, засеянной нивы.
50 |
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛУБОКИЕ КОРНИ |
АРХАИЧНЫЙ УЗОР (квадрат с четырьмя точками) в русских деревянных изделиях и в средневековой церковной росписи
данного поля (четыре сомкнутых ромба) или засеянной семенами нивы (ромбы с точками в их середине).
Подтверждением расшифровки перекрещенного ромба или квадрата как знака поля может являться древний китайский иероглиф «тянь» — «поле». Первая этнографическая загадка увела нас на 5000 лет назад от той этнографической среды, где мы эту загадку обнаружили.
Ретроспективный анализ установил, что глубина народной памяти достигает того важного периода в истории человечества, когда были ос воены формы производящего хозяйства, и в первую очередь земледелия. Другими словами, орнамент привел йас к началу эпохи «рожаниц».
Продолжим поиск, так как земледельческой эпохе предшествовал из меряемый сотнями тысячелетий период охотничьего хозяйства со своей особой идеологией, и для нас очень важно выяснить, сохранилось ли что-либо из той отдаленной эпохи в современном нам этнографическом
материале. |
для нас послужит вторая |
• |
Исходной .точкой |
этнографическая загад |
|
ка — сюжет росписи пасхальных яиц-писанок |
из далекого, архаичного |
|
уголка гуцульских |
Карпат. |
|