книги / Язычество древних славян

же самых мест, где существуют мифы о божественных лосихах: у эвенков Подкаменной Тунгуски известны представления о небесной лосихе Бугады Энинтын («относящаяся к Вселенной мать их»), хозяйке Вселенной и матери зверей. У кетов — богиня Томам, тоже Прародительница всей живности; у селькупов — Ылюнда Котта, мать и хозяйка Вселенной. Все они наполовину антропоморфны, наполовину зооморфны. Но в мифо­ логии они уже выделились из пары небесных жено-лосих, каждая из ко­ торых упоминается в единственном числе как главная хозяйка всех миров. К IX —XI вв. этот процесс, судя по шаманским бляшкам, уже на­ чался: две лосихи есть на всех бляшках, но на некоторых из них уже на­ ряду с парой лосих появляется и Бугады Энинтын, рождающая оленьцов. Одна-единственная бляшка (№ 204) с бородатой личиной в центре схемы Вселенной может отражать самую позднюю стадию представлений, когда матриархальный образ Хозяйки Мира сменился патриархальным обра­ зом Хозяина Мира, известного в фольклоре богатыря Майна.

Мы сопоставили фольклорные записи у различных народов Северной Сибири (на Урале, в бассейнах Оби и Енисея) с приуральскими шаман­ скими изображениями средневековья и установили, что все основные черты картины мира, порожденные охотничьим бытом, одинаковы и там и здесь.

Вселенная состоит из трех миров: подземно-подводный мир, олице­ творенный ящером, глотающим солнце (в виде головы солнечного лося Хэглэн), средний мир людей и шаманов и верхний, небесный мир, куда из людей попадают только шаманы, получающие от небесных владычиц свою колдовскую силу.

Небо представлено двумя женщинами-лосихами, морды которых образуют небосвод; до этого небосвода долетают крылатые шаманы, от этих лосиных морд владычиц Вселенной стекают в нижние миры две реки Вселенной.

Загадка двух небесных оленей разгадана на примере двух групп фоль­ клорных материалов, разделенных тысячелетием: записей сибирских кос­ могонических мифов в X IX —XX вв. и «бронзового фольклора» V II— XI вв. в Приуралье.

Далее необходимо установить: является ли обрисованная выше карти­ на мира местным, локальным комплексом, ограниченным каким-то опре­ деленным тунгусо-самодийско-угорским этносом, или же она может от­ ражать стадию общечеловеческого мировоззрения?

Далекий от славян сибирский фольклор этнически разных народов и иллюстрирующие его пермско-югорские средневековые сульде позво­ ляют поставить вопрос о культе небесных оленей в общей форме, как воп­ рос о стадии в развитии религиозных представлений человечества.

Проверку всеобщности необходимо начать с той эпохи, когда охотничье хозяйство господствовало безраздельно, т. е. с палеолита.

ЭНЕОЛЙТИЧЕСКАЯ СТАТУЭТКА, ИЗОБРАЖАЮ­ ЩАЯ ЖЕНЩИНУ-«ЧАРОДЕЙКУ», ГАДАЮЩУЮ НА СВЯЩЕННОЙ ЧАРЕ С ВОДОЙ. Вечей. Югославия (наверху). Священные гадательные чары (три­ польская культура) с изображениями двух не­ бесных оленей, обеспечивающих дождь (внизу)

сиными мордами и человеческой фигурой в центре, есть шаманское дреЕО жизни, ящеры. Очень четко в кулайском литье выражена идея трехъярусности мира.

Культ оленей и лосей в неолите, энеолите и бронзовом веке представ­ лен огромным количеством петроглифов, писаниц, оленных камней Евро­ пы, Кавказа и Сибири.

Для нашей цели особый интерес представляют изображения двух небесных оленей в такой земледельческой культуре, как трипольская. В энеолитических и неолитических земледельческих культурах Балкан­ ского полуострова, Подунавья и Правобережной Украины встречаются глиняные фигурки «чародеек», т. е. женщин, заклинающих священную воду в большой мисообразной чаре. Особенно интересна скульптура из Бечея (Югославия): обнаженная женщина в торжественной позе сидит на узорчатом седалище; на ее коленях стоит большая чара82.

Русская и украинская этнография знает много примеров «волхвования водою», различных аграрно-магических действий с «живой водой». В новогодних заклинаниях будущего урожая и будущих дождей, от ко­ торых он зависит, часто фигурирует сосуд с водой, над которым поют «подблюдные песни», «славу хлебу», бросают в воду золотые кольца, ,га-

**ОгЫI ММга(>. А №о1й,Ыс ЗШиеЦе Ггош Весе] т Вапа1.— АгсЬасо1о§1а 1идоз1аУ1са. Ве1дгас1, 1954, 1, с. 16— 27, И % . 1— 4.

74 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛУБОКИЕ КОРНИ

дают. Воду берут из 12 колодцев; нередко сосуд с водой ставят «под звез­ ды». От заклинаний воды в чаре происходит и слово «чародейство», кол­ довство, аграрная магия, связанная с водой и молениями о дожде. В древ­ нерусских источниках рядом стоят «чаровники» и «облакопрогонители»; «чаровать тайными словесами» приравнивалось к понятию «волхвовать водою». Древнейшей «чародейкой» является статуэтка из Бечея.

В трипольскбй культуре (поселение в Незвиско) известны статуэтка сидящей женщины, седалище, расписная чара и «черпало»; все это — принадлежности ритуала заклинания воды, моления о дожде, глиняные модели настоящего обряда 83. Известно большое количество мисок-чар трипольской культуры с различными изображениями на внутренней, предназначенной для воды поверхности. Обращают на себя внимание ча­ ры со стилизованными фигурами двух оленей. У оленей изображены вет­ вистые рога, передние ноги, а их туловища обозначены широкой поло­ сой, как обычно трипольские художники изображали дождевые полосы. Эти дождевые олени как бы мчатся по небосводу в каком-то вихре; под их ногами иногда изображена земля, но сами они летят над землей, не соприкасаются с ней. Иногда в центре чары изображен знак женского пола (Старая Буда) 84 (см. рис. на с. 73).

Чары с небесными оленями встречены в разных местах распростране­ ния трипольской культуры (Томашевка, Старая Буда, Владимировка). Географически и этнически эти районы очень далеки и от Онежского озера с его Оленьим островом, и от Приуралья, где сосредоточены шаман­ ские бляшки, и от Сибири, сохранившей в живой традиции легенды о двух священных небесных оленях. Очевидно, у трипольцев представления о небесных важенках шли из глубин собственного мезолитического прош­ лого, не столь уж отдаленного хронологически. Семантика небесных оле­ ней существенно изменилась: если у охотничьих племен (независимо от хронологии) небесные лосихи, или важенки, создавали приплод оленей и другого зверья на земле, то у превосходных земледельцев, какими яв­ лялись трипольские племена энеолита, небесные олени изображались в виде двух завихрившихся дождевых полос, т. е. как податели небесной влаги, дождя, столь необходимого для урожая.

Е. К. Черныш проследила у трипольцев культ оленя на примере ран­ него поселения в Ленковцах: в жилище огромные оленьи рога занимали центральное положение рядом с очагом 85.

В. И. Маркевичем на трипольском поселении в Костештах IV найден обломок сосуда с интереснейшей росписью: сохранилась часть женской фигуры с ветвистыми оленьими рогами на голове; это своего рода три­ польская «Бугады Энинтын».

Доказательством существования мифа о двух небесных оленях у юж­ ных племен могут быть известные поясные бляхи кобанской культуры,

83Рыбаков Б. А. Космогония и мифология..., с. 28, рис. 3.

84Рыбаков Б . А. Космогония и мифология..., с. 14, рис. 26.

.НЕБЕСНЫЕ ОЛЕНИ. Налево — скифский; направо — кавказский (кобанская культура)

на которых обычно изображался олень с олененком; небесная сушность оленей подчеркивалась тем, что хищные птицы изображались ниже оле­ ней, под их ногами. Совершенно так же отражены небесные олени и в скиф­ ском искусстве. На панцире из Семибратнего кургана изображен олень с маленьким пятнистым олененком; в другой плоскости, ниже оленей, парит с распростертыми крыльями большая птица. Ясно, что олени по­ мещены в небесном ярусе. На известной диадеме из Новочеркасского кла­ да (курган Хохлач), на самом верху ее, изображено мировое древо жиз­ ни, а по сторонам его — два оленя (см. рис. на с. 75).

Культ оленей и лосей в общем виде широчайшим образом отражен в искусстве самых различных народов Европы и Азии от каменного века до средневековья. Но если специально говорить о культе двух небесных оленей (или лосей), то и в этом случае у нас будет много примеров устой­ чивого существования таких представлений в разных концах древнего мира, в разной этнической среде. Очевидно, такая повсеместность свиде­ тельствует о том, что культ небесных олених или лосих как культ Праро­ дительниц животного мира является отголоском" общей для всех народов стадии мезолитическо-неолитического охотничьего и оленеводческого быта.

76 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛУБОКИЕ КОРНИ

Вернемся к восточнославянской этнографии XIX —XX вв., с рассмот­ рения которой мы начали свой долгий, как дорога «путешествующего’ шамана», ретроспективный поиск.

Важнейшим разделом русского народного искусства являются текатегории предметов, которые соприкасаются с культом, с ритуальными действиями, с устойчивыми религиозными (в том числе и языческими) представлениями. Такими категориями оказываются прежде всего прял­ ки и полотенца, в меньшей степени — свадебные подзоры, скатерти и ков­ ши. Прялка с древнейших времен была необходимейшим орудием произ­ водства, без которого нельзя было ни сплести сеть на рыбу, ни изготовить тенета или силки на дичь. Недаром считалось, что сама судьба («среча»)-

Однако для нашего поиска небесных оленей прялки дают очень мало. Иное дело полотенца. Полотенце-убрус является ритуальным предметом: убрусами увешивали ветви священных деревьев, на полотенце подносили хлеб-соль, полотенцами вместо вожжей сдерживали коней свадебногопоезда. Важно то, что полотенца-«набожники» сохранили свое почетное место в красном углу избы, на полочке для икон (божнице), й вышитые на полотенцах языческие богини уживались с христианскими святыми.

Вероятно, красный угол — исконное древнее место для языческих убрусов, а полотно играло в свое время роль иконной доски, и на негонаносились священные языческие изображения, предшествовавшие ико­ нам. Поэтому мы должны с особым вниманием относиться к вышивкам на полотенцах, на этих языческих иконостасах, полных глубокой архаики.

Основной традиционной схемой древней ритуальной вышивки была, как известно, трехчастная композиция: женская фигура (богиня? жри­ ца?) в центре и два всадника по сторонам ее. Древние мотивы в вышивке, сохраненные лучше всего на Севере, были распространены очень широко. И. Я. Богуславская подчеркивает «общерусский характер древних мо­ тивов народной вышивки», перечисляя те губернии России, где они изу­ чены: Архангельская, Вологодская, Олонецкая, Новгородская, Псков­ ская, Петербургская, Тверская, Ярославская, Смоленская, Калужская,. Тульская, Орловская, Воронежская, Тамбовская 87.

После замечательного открытия В. А. Городцовым языческой семан­ тики русских вышивок 88 многие исследователи пошли по его пути, но только спустя 40 лет после выхода в свет статьи Городцова появилась первая попытка систематического рассмотрения вышивок: А. К. Амброз,

83 Рыбаков Б. А . Макрокосм в микрокосме народного искусства.

87Богуславская И. Я. О трансформации орнаментальных мотивов, связанных с древ­ ней мифологией, в русской народной вышивке.— В кн.: Тезисы докладов VII Меж­ дународного конгресса антропологических и этнографических наук. М., 1964, с. 8; см. также: Фалеева В. А. Русская народная вышивка (древнейший тип). Л., 1949.

88Городцое В. А. Дако-сарматские религиозные элементы...

прослеживая судьбы древнего символа плодородия — «ромба с крючка­ ми» («жабы»), дал также и схему развития сюжетов русской языческой вышивки 89. Схема такова: с появлением земледелия возникает «ромб с крючками» как идеограмма плодородия; затем появляется конь в соче­ тании с ромбом и богиня. Средневековье добавило всадника; в XVIII— XIX вв. появились, сосуществуя со всеми предшествующими компози­ циями, мужские фигуры и какие-то крылатые существа. Олени не нашли места в схеме Амброза, хотя вышивки с оленями нам широко известны. Можно согласиться с автором, что его статья «не претендует на полный анализ русской вышивки архаического типа» (с. 61).

В 1971 г. появилась статья Г. Г. Громова, Д. В. Деопик и В. И. Плю­

из Архангельской обл. и рассмотрели отдельные элементы композиций. К сожалению, композиция вышивок как целое, как определенная сово­ купность элементов авторами не рассматривается.

Для наших целей важно то, что авторы определяют ряд изображений как относящиеся к «рогатым животным (лось или олень)» и отмечают «контаминацию образов» этих животных с образом коня. В итоговой час­ ти авторы указывают на «преобладание мотива лося-оленя над мотивом коня» 91, что даже в таком абстрагированном от общего облика вышивок виде представляет значительный интерес. К такому же выводу на основа­ нии исчерпывающего учета всех русских вышивок пришла Г. С. Масло­ ва, лучший, знаток «полотняного фольклора» русского Севера: «Основные мотивы животных в вышивке: олень (лось), кони, барс...» 92.

Вышитые композиции с оленями-лосями долго не попадали в поле зре­ ния исследователей; их заслонили собой наиболее распространенные композиции с двумя всадниками и женской фигурой в центре, ставшие как бы стандартом при изучении русской сюжетной вышивки. Однако музейные коллекции хранят значительное количество тканей и вышивок с оленями или лосями из разных мест (бывш. губернии Новгородская, Во­ логодская, Олонецкая, Тверская, Петербургская, Архангельская, Ка­ лужская, Полтавская). В их географическом распределении ощущается тяготение к Северу с его финно-угорским субстратом, хотя встречаются они и в чисто русских областях.

Рентгеновский анализ икон XVI в. позволил И. Я. Богуславской вы­ явить орнамент полотняных вышитых скатертей, использованных в свое время иконописцами в качестве «паволоки» — ткани, наклеивавшейся на икону для подгрунтовки. Скатерти XVI в. из района Белоозера ока­

78 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛУБОКИЕ КОРНИ

зались расшитыми оленями, лосями, птицами, деревьями и женскими фигурами 93. Скатерти украшены сплошным ковровым узором, покрываю­ щим все пространство. Такое изобилие оленей (143 изображения на уце­ левшей части) заставляет вспомнить записи этнографов, сделанные в этих же белоозерских местах, о давних жертвоприношениях оленей, приуро­ ченных календарно к христианским праздникам, а топографически- — к сельским часовням и храмам. Не лишено вероятия, что для подгрунтов­ ки икон были использованы церковные скатерти, связанные с древними полуязыческими пирами-братчинами, на которых поедалось мясо жерт­ венных оленей (см. выше).

Вышивки XIX в. дают нам несколько типов композиций с, оленями. Простейшим и наименее интересным видом вышивок является общеевро­ пейская композиция: два оленя по сторонам «древа жизни» 94. Значитель­ но важнее для нас композиции с женской фигурой в центре. Одни вариан­ ты ее напоминают классическую трехчастную композицию: богиню с пред­ стоящими ей всадниками-«прибогами», но с тем отличием, что вместо ко­ ней вышиты молодые олени с небольшими рогами и коротеньким хвости­ ком, а вместо всадников — две женщины, как бы стоящие на оленях. Точно такая же композиция встречается и у тверских карел 95. В карель­ ском варианте в центре — не одна, а три женских фигуры (средняя — рогата). Рогатая женская фигура посреди бегущих в одну сторону оленей известна из Новгородской обл. 96 В тканых вологодских узорах встреча­ ется своеобразный вариант: два сильно стилизованных лося подходят

устойчивый тип вышивки с оленями, украшающей полотенца, рубахи и очелья головных уборов — сорок. Олени или лоси с массивными рога­ ми стоят по сторонам своеобразной женской фигуры, голова которой ук­ рашена огромными раскинутыми рогами, руки распростерты вверх, а ниж­ няя часть тела изображена в виде нагроможденных друг на друга изло­ мов. Эти изломы, возможно, стремились передать четвероногость оленьего естества, этой сложной, полуантропоморфной фигуры 98. Нередко ветвис-

98Богуславская И. Я. Русская народная вышивка, рис. 11. К этой композиции при­ дется вернуться в дальнейшем.

97Кожевникова Л. А. Особенности народного узорного ткачества некоторых районов Севера.— В кн.: Русское народное искусство Севера. Л., 1968, с. 112—113 (ткань из Великого Устюга); ДинцесЛ. А. Изображение змееборца в русском народном шитье.— СЭ, 1948, № 4, с. 45, рис. 10.

98Работнова И. П. Финно-угорские элементы в орнаменте севернорусских вышивки и тканья.— В кн.: Русское народное искусство Севера, с. 89, рис. 1 и 2.

СЕВЕРНОРУССКАЯ ВЫШИВКА С ИЗОБРАЖЕНИЕМ 'ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ БЫКА ВМЕСТО ОЛЕНЯ

тые рога вышивались ниже головы, на уровне рук: вышивальщица как бы выдвигала человеческое, женское естество на главное место, подчиняя ему естество оленье или лосиное 99 (см. рис. на с. 80, 81).89

98 Маслова Г. С. Народный орнамент..., табл. XV, рис. 1; табл. XVII, рис. 1; табл. XVIII, рис. 2. В русской вышивке очень част мотив «елочек», которые изоб­ ражались точь-в-точь как оленьи рога и вышивались но вертикально, как следова­ ло бы ставить растения, а всегда косо, раскинутыми попарно в стороны, как и долж­ ны быть оленьи рога. См. оленьи рога «елочкой»: Калужская народная вышивка, рис. 9, и указанные работы В. А. Городцова и Г. С. Масловой. Отдельные пары ро­ гов-елочек в сочетании с женской фигурой см.: Богуславская И. Я . Русская вышив­ ка. Л., 1971, рис. 11; Фалеева В. А. Женский персонаж в русской народной вы­ шивке.— В кн.: Фольклор п этнография русского Севера. Л., 1973, с. 119—132.