636
.pdf
Рис. 14. Схема процесса проектирования по П. Хиллу1
«Традиционные представления об инженере как специалисте в области техники с высшим образованием не отвечают современным требованиям, – справедливо утверждает Л.Ф. Матронина, – сфера инженерной деятельности существенно расширилась. Мы вступили в XXI век – эпоху, породившую потребность в специалистах-инженерах – менеджерах по качеству, профессионально занимающихся проблемой управления качеством, знания и квалификация которых соответствуют потребностям в решении нового класса комплексных задач»2. С этим выводом нельзя не согласиться. Действительно, современное инженерное проектирование предстает именно как социотехническая деятельность, включающая в себя наряду с классическими составляющими: изобретательством, конструированием технических объектов – умение проектировать и саму деятельность – процессы управления, обслуживания, потребления. Пропорционально возрастает и социальная ответственность инженера.
1 Хилл П. Наука и искусство проектирования. М.: Мир, 1973.
2 Матронина Л.Ф. Введение в философию качества: Учеб. пособие. М., 2004. С. 48–49.
163
В современном проектировании нашли принципиальное разрешение противоречия частных и общих, корпоративных и социальных интересов.
Общество вправе регламентировать любое проявление деятельности. Свобода духа – это одно, а свобода объективизации плодов свободного духа – совсем другое. Социальный аудит, разумеется, и сам должен быть ограниченным. Общество призвано быть гарантом развития личности, включая ее духовную свободу, поэтому в необходимом объеме допускаются гуманитарная и экологическая экспертизы в интересах обобщенного человека.
Социальная оценка масштабных инженерных проектов – дело для всех полезное. В ее формировании могут участвовать независимые эксперты, так как подобные замыслы затрагивают различные уровни социального бытия: экономику, быт, экологию, здоровье. Что же касается самого конструирования, то оно – прерогатива только профессионалов.
Подводя итог, отметим, инженерное дело технически обустроило существующую жизнь человека, стало фактором формирования лич-
ности и истории. Возросли масштабы инженерного творчества, и соответственно повысилась ответственность за безопасность человека, природной среды. К традиционным аспектам инженерной деятельности прибавились нравственный и эстетический. Возникнув как явление культуры и благодаря культурному строительству, инженерное дело со временем превратилось в мощный фактор культурного развития человечества. В наше время инженерная профессиональная культура – крупнейшее достижение современной истории.
§ 6. История инженерной деятельности
Инженерное дело1 вырастало из технического строительства классически эволюционно, однако сопоставление этих уровней эволюции технического творчества убеждает в наличии качественного скачка.
Здесь нет логического противоречия. Эволюция не может не включать в себя скачки в развитии. Эволюционист Ч. Дарвин (1809– 1882) говорил, что «природа не любит скачков, потому что вся из них состоит». Прерывистости развития, сопровождающиеся появлением новых признаков, редко выглядят очевидными и существенными. Их существенность обычно нарастает скрытно.
1 В данном случае мы отождествляем «дело» с «деятельностью», уступая традиции и подчеркивая творческий характер действий инженера в историческом срезе.
164
Исключение составляют катаклизмы типа катастроф в природе, революций в общественной жизни, кризисов в отношениях человека и техники, отчасти открытий в науке1.
Траектория истории инженерного дела имеет и свое частное объяснение. Инженерное дело прошло два периода собственной эволюции.
Изначально оно имело форму стихийного творчества, когда изобретателям приходилось в основном решать теоретические головоломки самостоятельно по причине отсутствия или недоступности научных подсказок. Это было время Позднего Средневековья, Ренессанса. Время, в рамки которого вписывается научное и техническое творчество, а также время тех, кто впоследствии перешел на следующий этап, чье творчество создало условия для данного перехода: Н.
Коперника (1473–1543), Г. Галилея (1564–1642), Х. Гюйгенса (1629– 1695), Р. Декарта (1596–1650), П. Ферма (1601–1665), Б. Паскаля (1623–1662), Р. Бойля (1627–1691), А. Левенгука (1632–1723) и др. Все они, каждый по-своему, вправе быть причисленными к становлению и развитию инженерного дела и его творческой эволюции.
Приведем классический пример, связанный с исследованиями Х. Гюйгенса – преемника Г. Галилея в науке. По словам Ж. Лагранжа, именно Гюйгенсу было суждено усовершенствовать и развить важнейшие открытия Галилея. Но, по иронии судьбы, именно Гюйгенсу – конструктору, изобретателю, т.е. инженеру в современном понимании – не хватило научных знаний именитого предшественника.
В отличие от Галилея, не удовлетворенного метафизикой Аристотеля, искавшего иное объяснение природы физических фактов, шедшего от натурфилософии к естественной науке, Гюйгенс чаще отталкивался не от физических явлений как таковых, а от конструкторских идей – инженерной практики: необходимости усовершенствования линз, оптической трубы для астрономических наблюдений, изобретения принципиально новых часовых механизмов. Х. Гюйгенс был ис-
1 Биографы Б. Паскаля рассказывают о необычном прозрении ученого. Однажды ночью, чтобы отвлечься от зубной боли, он стал размышлять о свойствах циклоиды – кривой линии, обозначающей путь, проходимый точкой, катящейся по линии круга, – в технике: движение колеса. Теоремы возникали в сознании Б. Паскаля лавинообразно. Он еле успевал записывать ход своих мыслей. На исследование он затратил восемь дней. Рождающиеся записи исследователь не редактировал, сдавая немедленно в печать. Осуществив «блицкриг», Б. Паскаль вплотную приблизился к открытию дифференциального исчисления, заметно опередив И. Ньютона и Г. Лейбница.
165
кусным мастером-механиком. А. Зоммерфельд считал его «гениальнейшим часовым мастером всех времен».
Задумав разработку нового – анкерного – спускового механизма для часов, изобретатель вскоре понял, что необходимы сложные теоретические расчеты, которых, к сожалению, не существовало. Так, Гюйгенс-конструктор превратился в ученого. В 1673 г. вышло в свет его научное исследование «Маятниковые часы», в котором автор опубликовал свои научные изыскания, вызванные интересом к изобретению часов нового типа.
Историк науки Д.К. Самин пишет: «Исследуя криволинейное движение тяжелой точки, Гюйгенс, продолжая развивать идеи, высказанные еще Галилеем, показывает, что тело при падении с некоторой высоты по различным путям приобретает конечную скорость, не зависящую от формы пути, а зависящую лишь от высоты падения, и может подняться на высоту, равную (в отсутствии сопротивления) начальной высоте. Это положение, выражающее по сути дела закон сохранения энергии для движения в поле тяжести, Гюйгенс использовал для теории физического маятника. Он нашел выражение для приведенной длины маятника, установил понятие центра качания и его свойства. Формулу математического маятника для циклоидального движения и малых колебаний кругового маятника он выразил следующим образом: «Время одного малого колебания кругового маятника относится к времени падения по двойной длине маятника, как окружность круга относится к диаметру»1.
Связав изобретательскую практику с научной теорией, Х. Гюйгенс сумел сконструировать часы, о пользе которых уверенно сказал французскому королю Людовику XIV: «Мои автоматы, поставленные в ваших апартаментах, не только поражают Вас всякий день правильным указанием времени, но они годны, как я надеялся с самого начала, для определения на море долготы места»2.
Однако достижение союза механических, физических и математических знаний оказалось весьма затратным делом по времени. Гюйгенс отдал осуществлению своей идеи почти 40 лет.
До конца XVII столетия инженеров «не делали». Инженерами становились кто как мог, опираясь на предпочтения в мышлении. Од-
них (Г. Галилея, И. Ньютона, Б. Паскаля) заниматься инженерным делом «гнала» неудовлетворенность достигнутыми знаниями, другие,
1 Самин Д.К. 100 великих ученых. М.: Вече, 2000. С. 86.
2 Цит. по: Самин Д.К. 100 великих ученых. М.: Вече, 2000. С. 85.
166
напротив, шли в науку в надежде отыскать в ней недостающие теоретические знания для практического воплощения своих изобретательских замыслов.
Общество «присматривалось» к инженерному делу, находясь в стороне. История еще не проявила социальный интерес к инженеру и его занятию. Понимание положительного эффекта, бесспорно, было. Не было масштабности, исторической панорамности в представлениях об этой значимости. Интересы общества возникали вместе с прогрессом инженерного дела, распространением инженерной практики.
Переход во второй период своей эволюции инженерное дело осуществило на рубеже XVII–XVIII вв. Создание инженерных школ стало связующим звеном между первым и вторым периодами1. Значима была не столько деятельность таких школ, сколько факт их одновременного открытия в различных европейских странах.
Общество, наконец, поняло, что оно тоже не чуждо инженерии и выступило в качестве «социального инженера», правда, пока в основном посредством опять же частной инициативы владельцев рудников, шахт, фабрик, но нововведение было по масштабу, безусловно, явлением социальным.
Второй период в развитии инженерного дела мы определяем как управляемый. В данном контексте не столь важно, каким образом осуществлялось подобное управление: было ли оно централизованным, государственным или локально организованным результатом частной инициативы.
Свой интерес к развитию инженерного дела проявляли рынок и международные взаимодействия, построенные по рыночному образцу. Петр I (1672–1725) был заинтересован в завоевании Балтийского, Азовского и Черного морей не в качестве нового места отдыха для русских людей. Целью императора России была коммерция. Он лучше других россиян понимал, что только активность на международном рынке поможет ему осуществить радикальные реформы в Отечестве и превратить его в мировую державу первой величины.
Таким образом, можно сказать, что Петр I не окно в Европу рубил, а дверь, в которую должны были пойти с товарами российские и заморские купцы, вслед за которыми двинулись бы ученые, механики, зодчие и другие специалисты, обладавшие передовыми знаниями. Одновременно он готовил почву и в России, активно способствуя созда-
1 В России инженерные школы создавались под патронажем государства. Это была инициатива Петра I.
167
нию инженерных школ различных направлений: горнозаводских, навигацких и т.п.
Петр I обладал классическим инженерным мышлением, позволившим понять то, что только формировалось на западе Европы, и правильно оценить социально-экономические перспективы европейских новаций в технической практике. Духом своим он был очень похож на одержимого идеей изобретателя, неугомонного искателя чегото нового, необычного, готового на любые жертвы ради достижения результата. Он был уверен, что победителя не осудят за методы. Вот почему, по выражению К. Маркса, Петр I боролся «с варварством варварскими способами».
Ближе к XIX столетию управляемый период в инженерном творчестве окончательно вытеснил стихийный. Формально за дату данного перехода в истории инженерного дела можно считать открытие в 1794 г. в Париже первого специализированного инженерного вуза, открытию которого предшествовала сложная работа по определению программы и технологии деятельности, проделанная выдающимися учеными: Ж. Лагранжем (1736–1813), Г. Монжем (1746–1818). Новый этап в развитии инженерного дела потребовал и нового толкования образования, соответствующего потребностям времени.
Итак, выстроим с помощью введенных в анализ понятий историю того, что в результате сложилось в качестве инженерного дела.
Нам представляется целесообразным выделить в общей истории эволюции инженерного дела следующие этапы: «формальную возможность»; «реальную возможность»; «реальность явления»; «действительность явления», что, в свою очередь, соответствует диалектическим понятиям: «предпосылки»; «становление»; «формирование»; «развитие».
Прежде чем конкретизировать понятия далее, восходя к понятийному аппарату философского, социального, исторического и технического отражения реальности, сделаем необходимые в таком случае пояснения.
Формальная (абстрактная) возможность – понятие в философии, определяющее базовые начала явления. Они отграничивают возмож-
ность от невозможности.
Не могло быть речи об исторической перспективе инженерного дела тогда, когда мозг не обладал мышлением на уровне сознания, т.е.
до появления homo sapiens.
Качественное отличие мышления на уровне sapiens – его способность к абстрагированию в достаточно высокой степени выраженно-
168
сти, чтобы можно было рассчитывать на образование теоретической формы знаний.
Вторая необходимая предпосылка технической деятельности человека сложилась еще раньше, когда наш предок научился активно использовать предметы естественного происхождения и видоизменять их в соответствии со своими интересами. В первобытной культуре образовались формальные предпосылки инженерного дела.
Реальная возможность, наряду с базовыми началами, предполагает дополнительные условия, которых до определенного времени недостаточно, так как они созревают. Абстрактная способность сознания должна быть активизирована. Она реализуется и развивается только в действии.
Теоретические знания, на необходимость которых натыкается практическая деятельность, не существуют априори. Их нужно уметь образовать. К тому же и качество теоретических знаний неоднородно. Здесь также нужно двигаться поступательно, восходя от простого к сложному, прежде чем обобщения позволят проникнуть в глубинную сущность отношения вещей и раскрыть их механизмы.
Реальная возможность может быть достаточно близкой к действительной реальности явления и, при благоприятных обстоятельствах, переходить в реальность, причем совсем необязательно, что превращение реальной возможности в действительность должно быть целостным, масштабным, общим и, тем более, всеобщим. Переход осуществляется по мере созревания всех необходимых и достаточных условий.
В Позднюю Античность появилась реальная возможность инженерного дела, так как получили распространение локальные научные системы и накопился значительный опыт рационализации и изобретений. В отдельных случаях возможность становилась действительным фактом, но эти факты еще не приобрели статуса социальной востребованности. Единичное явление не могло в то время сделаться общим.
Действительность инженерного дела относится к более позднему периоду, когда получили развитие научные знания, возникли технические науки. Абстрактное мышление заполнилось научными знаниями и обрело эффективные методы их применения. Способствовали реализации инженерного дела и запросы социальных институтов на строительство, совершенствование военного оружия, транспорта. Эпоха Ренессанса стала «колыбелью» инженерного дела.
Если времена формальной возможности явления можно назвать «предпосылкой», время реальной возможности – «становлением», превращение возможности в действительность – «формированием», то
169
начиная с действительности явления, надо говорить о его «собственном развитии», или, просто, «развитии». Действительным явление становится, когда образуется его всеобщая необходимость. Для со-
циальных явлений – общественная востребованность. Вышесказанное можно представить в виде таблицы (табл. 3).
|
|
|
|
Таблица 3 |
|
|
История инженерного дела |
|
|||
|
|
|
|
|
|
Аспекты |
|
Этапы истории инженерного дела |
|||
исследования |
|
||||
|
|
|
|
||
|
|
|
|
|
|
|
Предпосылки |
Становление |
Формирование |
Развитие |
|
|
/формальный |
/реальный |
/уровень |
/уровень |
|
Диалектичес- |
уровень |
уровень |
реальности/ |
действительности/ |
|
кий /методоло- |
возможности/ |
возможности/ |
инженеры- |
классические |
|
гический/ |
«рационализа- |
механики |
универсалы |
и современные |
|
|
торы», строи- |
(изобретатели), |
|
инженеры |
|
|
тели |
строители |
|
|
|
|
Процесс |
Появление |
Систематизация |
Развитие класси- |
|
|
формирования |
теоретических |
научных |
ческой науки. |
|
Познаватель- |
объективных |
знаний, |
знаний, |
Появление тех- |
|
знаний |
зарождение |
формирование |
нических наук. |
||
ный |
|||||
|
научных |
классической |
Формирование |
||
|
|
||||
|
|
знаний |
науки |
неклассической |
|
|
|
|
|
теории |
|
|
Вторая |
Расцвет |
Возрождение – |
Новое время – |
|
|
половина |
Античности, |
Просвещение |
Новейшее время |
|
|
эпохи homo |
Средние века, |
1500–1800 гг. |
1800–2000 гг. |
|
Исторический |
sapiens – нача- |
начало |
|
|
|
|
ло Античности |
Возрождения |
|
|
|
|
20000–2000 гг. |
2000 гг. до н.э. – |
|
|
|
|
до н.э. |
1500 гг. н.э. |
|
|
|
|
Примитивная |
Развитая |
Техническое |
Инженерное дело, |
|
|
«техническая» |
техническая |
строительство |
машинная техника, |
|
|
практика: |
практика |
во многих |
автоматизация |
|
Практический |
приспособле- |
в строительстве, |
направлениях. |
производства |
|
|
ние, усовер- |
военном деле. |
Активная |
|
|
|
шенствование, |
Ремесленни- |
механизация |
|
|
|
первые |
чество |
промышленности |
|
|
|
изобретения |
|
|
|
|
Стремление системно представить любое явление обычно связано с необходимостью бороться с привычными стереотипами, разработанными совсем в ином контексте, но обойти их либо просто заменить подобным нецелесообразно. В них отражается коллективный опыт ис-
170
следования определенных совокупностей явлений, отношений в них и между ними. Критики не любят тех, кто, как они полагают, покушаются на плоды коллективного опыта, своего рода консенсус, достигнутый и проверенный в дискуссиях.
Мы сознательно идем на конфликт с критиками и, вспоминая К. Маркса, «отдаем себя их грызущей критике». У нас нет выбора. Инженерное дело системно исследовалось слабо. Искусству инженерного дела внимания исследователей практически не уделялось, если сбросить со счетов изучение отдельных сторон его проявлений. Авторы внимательно и благодарно отнесутся к конструктивным критическим замечаниям. От этого дело только выиграет. Мы и сами достаточно критично воспринимаем свой опыт, рассматривая сделанное только как начало большого пути.
Прежде всего, нашу концепцию будут подвергать сомнению историки культуры, которые согласились с привычной периодизацией истории. Их упрек легко предвидеть: мы «залезаем» в другие исторические эпохи, нарушаем согласованный порядок временной дискретности.
Нарушаем, потому что приходится устанавливать границы времени исходя из саморазвития процесса. Когда появились коньяк и сигары, можно сказать точно и так же точно можно расписать этапы их совершенствования, так как сохранились вещи, следы вещей. А как с той же вероятностью (или достоверностью) определить конкретное время зрелости абстрактного мышления, его способности открывать объективные связи вещей? Это возможно только косвенно, опираясь на методологию исследования.
Неоспоримым признаком высокого развития абстрактного мышления служит язык – устная речь и письменная форма языка. Наличие языка – документальное подтверждение способности сознания к производству отвлеченных знаний о конкретных предметах.
Слово обобщает и своим обобщением размывает конкретность чувственного восприятия предмета. В слове одновременно данная вещь есть и ее нет, поэтому для предметной конкретизации мы подыскиваем дополнительные слова: боевой корабль; крейсер; крейсер «Варяг»; крейсер «Варяг» постройки N года.
Артефакт непросто передать словами. Умение использовать минимум слов для демонстрации технической системы свидетельствует о хорошем владении предметом и деятельностью своего мышления.
Известно, что устное слово появилось раньше письменного, однако насколько рано никто не знает, и вряд ли когда вообще мы об этом узнаем. Отсутствие письменности у современных племен аборигенов
171
позволяет думать, что устная форма языка способна монопольно существовать десятки тысяч лет. Точное время назвать сложно. Автор уникального издания – многотомной «Истории культуры народов мира» – Г. Вейс во введении «Человек на низших ступенях культуры» не случайно воздержался от упоминания каких-либо временных интервалов появления письменности. Рассуждения Г. Вейса укладываются в рамки этапа качественной характеристики феномена речи. Ученый не рискует назвать конкретное историческое время, пока не переходит к анализу культуры Древнего Египта. Только теперь читатель открывает для себя историю во времени: первые письменные памятники позволяют сделать заключение об их возрасте. Они относятся к началу IV в. до н.э.1 Возможно, именно речь разделяет исторического человека от доисторического, а письменный язык – современного человека от его предшественника.
У нас нет возможности подвести под расчеты истории инженерного дела строгую объективную базу. Нам приходится обращаться в Новое время, не ограничивая себя Возрождением, сцеплять две исторические эпохи общим для них качеством явления. «Обрубать» историю конкретного процесса только потому, что она не укладывается в формально согласованный интервал социальной истории, бессмысленно.
В философии и филологии нет ясности в дифференциации понятий «становление» и «формирование». Многие их считают синонимами. Нам представляется, что различие есть, и оно в нашем случае выглядит существенным, проявляется в реальной истории инженерного дела.
Становление – этап, на котором возникают, организуются отдельные элементы, свойства явления. Формирование – следующий шаг, когда элементы, свойства накапливаются и образуют исходное состояние явления.
Можно привести пример внутриутробного развития плода. К 36 неделям ребенок сформировался, чтобы перейти с донатального этапа, обусловленного его зависимостью от материнского организма, к самостоятельному, автономному существованию. Действительным же homo sapiens он станет позже, по мере формирования способностей разума.
Философия только благодаря разъяснениям Г. Гегеля осознала существенное различие понятий «реальность» и «действительность». Для историка, филолога, инженера, ученого оба приведенных понятия подобны.
1 Вейс Г. История культуры народов мира. Зарождение мировой цивилизации. Древний Египет. М.: ЭКСМО, 2004. С. 17.
172