636
.pdfВотличие от И. Канта, З. Фрейда прежде всего интересовало конкретное содержание бессознательного. Он стремился постичь механизмы бессознательных процессов, что привело к аналитическому расчленению последних. Согласно З. Фрейду, бессознательное неоднородно. Существует «скрытое бессознательное», смысл которого заключается в следующем: сознательное представление о чем-то в последующем может перестать быть таковым, но затем при определенных условиях оно способно снова превратиться в сознательное. Также имеется «вытесненное бессознательное»: некоторые представления не могут сами по себе стать сознательными, так как им противодействует какая-то сила.
З. Фрейд полагал, что бессознательное образует регулярную и неизбежную фазу психической деятельности. Любой психический акт начинается как бессознательное и только потом проникает в сознание, осознается, но может так и остаться бессознательным, если на пути его движения встречается непреодолимое препятствие.
Бессознательные представления так же предметны, как и сознательные. От сознательных представлений их отличает лишь то, что они не оформлены словесно. Многие изобретатели отмечают нечто подобное в технологии своих действий. Непосредственно творчество начинается обычно с неопределенности, которая затем приобретает некоторое предметное очертание, правда, предмет виден как бы в пелене, нечетко, и требуется немало сил, чтобы «видение» ума обрело необходимую для вербального определения четкость.
К. Юнг ввел в понимание динамики бессознательного важнейшую идею – понятие установки. Установка – это готовность психики действовать или реагировать в известном направлении. Иметь установку – значит быть готовым к чему-то, пусть даже бессознательному. Установка направляет психическую деятельность в заданном ракурсе поведения.
Вклассическом психоанализе З. Фрейда причинное объяснение направленности осуществлялось с помощью бессознательного психического, т.е. любой психический акт обязательно соотносился с другим
психическим актом иного порядка. В аналитической психологии К. Юнга благодаря понятию установки появилась возможность анализа взаимосвязей между объективными внешними условиями и субъективными внутренними представлениями. Психику человека детерминируют совокупные явления.
Безусловный интерес для понимания психических основ деятельности вызывает теория бессознательной психологической установки
153
Д.Н. Узнадзе. Узнадзе исходит из идеи фундаментального единства человека и его психики. Опираясь на экспериментальные данные, он показал, что установка – это специфическая система отражения и сумма информации, относящаяся к числу идеальных систем отражения, но качественно очень своеобразная, так как она не является ни созерцательным, ни действенным отражением, каковыми обычно считают психические формы. Именно на ее основе возникают другие виды психического отражения.
Психоанализ и последующие концепции соотношения бессознательного и сознательного стимулировали исследования морфофизиологических механизмов познания, а также творчества, хотя в онтогенетическом (личностном) аспекте познание – это всегда акт, сопряженный с творчеством. Мы либо распознаем (находим в неопределенной ситуации нечто определенное, но все еще непонятное) либо действительно что-то открываем для себя, либо возвышаемся до уровня действительного открытия в масштабах профессионального опыта. Достижения нейрофизиологии подтвердили оптимизм тех, кто утверждал о массовости творческого таланта и категорически возражал против представлений о творчестве деятельности как уделе исключительных личностей. Н.П. Бехтерева, обобщая исследования, проведенные в Институте мозга АН, писала: «Рождается человек с большой (огромной) творческой потенцией, не теряющейся по пути детских инфекций и прочих жизненных сложностей»1.
Специализация полушарий, несомненно, служит основанием для оценки способностей личности к деятельности. Естественная база таланта объективна, и с ней приходится считаться. С левым полушарием связаны осознаваемые, вербализованные процессы, замкнутые непосредственно на речевые центры. С правым – бессознательные. Причем правополушарное мышление отличается от левополушарного не исходным материалом психических процессов, а способом обработки материала, кодированием, считыванием информации, формированием образа.
Причина неосознаваемости правополушаных механизмов обработки информации заключается в том, что для осознавания необходима фиксация осознаваемого факта в пространственных и временных координатах. Но именно эта характеристика явления отсутствует в правополушарной психике, поскольку принципиальными ее особенно-
1 Бехтерева Н.П. Магия мозга и лабиринты жизни. М.; СПб.: Сова, 2008.
С. 364.
154
стями выступают нелокализованность информации и симультантный способ ее обработки.
По свидетельству Н.П. Бехтеревой, «сейчас появляются исследования мозговой организации творчества, сопоставимые по психологическим и физиологическим подходам. В зависимости от контраста (творческое – нетворческое задание и т.д.) обнаружены активации в различных зонах мозга… Наиболее значимым для творческого процесса авторы считают премоторную зону правой лобной области… «в первом приближении» получены данные о перспективности изучения мозговой организации творчества с помощью количественной ЭЭГ, мозгового кровотока (ПЭТ) и FMRI»2.
Все же главное заключено не в дифференциации функций полушарий, а в их взаимодействии. Отмеченная дифференциация объективно распределяет технологию познания во времени и хорошо накладывается на специфику динамики творческого процесса. Во всех случаях деятельность – результат взаимосвязанного функционирования полушарий. Творчество – плод единого мозга. Активизация творческого мышления должна быть комплексной деятельностью, ориентированной на личность, а не на структуру мозга. Последняя только вынуждает нас корректировать образование, учитывая сильные и слабые стороны таланта личности. Основная задача головного моз-
га – выделение из информационного шума и накопление ценной информации, направленной на достижение цели. На базе выделенных информационных сигналов формируется доминанта, как считал А.А. Ухтомский. Доминанта – это «временно господствующая рефлекторная система с первичным очагом в одном из отделов мозга»1. Доминанта отзывается на весьма широкий спектр внешних воздействий и ее реакции не случайны.
Доминантный поиск лимитируется двумя факторами: качеством доминирующей потребности, во-первых, и накопленным индивидуальным опытом, во-вторых. Ж. Ньюттен пришел к выводу, что чем сильнее становится потребность, тем менее специфичен объект, вызывающий реакцию. Нарастание эмоционального напряжения расширяет диапазон извлекаемых из памяти энграмм и одновременно снижает критерий принятия решения при сопоставлении этих энграмм с имеющимися стимулами.
2 Там же. С. 353.
1 Ухтомский А.А. Собр. соч. Л., 1950. Т. 1. С. 283.
155
Учение А.А. Ухтомского о функциях доминанты позволяет объяснить кульминацию творческого прозрения – момент озарения, инсайта. Оно наступает благодаря феномену быстрого замыкания временной связи путем устранения доминанты. В процессе пересмотра индивидуального опыта возникают временные связи, ассоциации между скрытыми и не получившими отражения в сознании очагами возбуждения. Быстрое замыкание временной связи с событием, вслед за которым устраняется либо ослабевает доминанта, возможно рассматривать в качестве нейрофизиологического эквивалента творческого озарения.
Крайняя сложность функциональных отношений структур головного мозга вряд ли когда позволит инструментально возбуждать творчество, воздействуя непосредственно на нейрофизиологические меха-
низмы. Деятельность формируется личностью. Творит сознание, а не мозг. Мозг всего лишь орган мышления человека разумного. Поэтому и деятельность, и ее эффективность надо развивать с помощью социальных механизмов – воспитания, обучения, образования, – активно включая личность в различные сферы отношений, раскрывающих ее творческий потенциал через эмоциональную динамику2. Самое важное при этом правило: активность должна быть поступательной, идти от простого к сложному. Скачки в творчестве посильны только гениям.
Естественная эволюция заложила объективные предпосылки деятельности. Работа головного мозга человека настроена на новое знание. Мозг морфологически и функционально готов искать, находить и познавать неизвестное. В этом заключено качественное своеобразие нашей высшей нервной системы. И.П. Павлов видел в работе высших отделов нервной системы признаки деятельности, потому и назвал ее ВНД – высшей нервной деятельностью.
Мозг животных, поднявшихся на высокие уровни эволюции, также способен воспринимать новое и выстраивать условнорефлекторные связи, но существование всех живых организмов до человеческого бытия остается замкнутым на приспособление. Естественный отбор происходил в конкретной, относительно стабильной обстановке, да и знания животных специфичны, соответствуют основ-
2 Н.П. Бехтерева писала: «У творчества свое, только ему присущее состояние, «свои» эмоции, «своя» детекция ошибок. В свободном полете творческой мысли индивидууму-творцу надежно служат различные, в том числе и преобразованные механизмы мозга. Творчество, преобразуя мир, своим базисом имеет творчески преобразованный мозг человека». См.: Бехтерева Н.П. Магия мозга и лабиринты жизни. М.; СПб.: Сова, 2008. С. 366.
156
ной задаче – ассимилироваться в определенной среде, не нанося ущерб естественной среде. В этом и заключается высший принцип профессиональной культуры.
«Новое» в человеческом измерении – это не столько новые открытые явления, сколько новые знания о них, их отношениях, механизмах, закономерностях изменения, другими словами, это то, что мы называем сущностью. Знания сущности позволяют перейти к направленному преобразованию естественных условий жизни, создавать искусственную природу и совершенствовать собственные человеческие отношения, взять стихийные процессы под контроль.
Инновационное сознание рождается в деятельности и, проходя через профессиональную культуру, обогащается профессиональной ответственностью личности за дело.
Сила профессиональной культуры создается единством психической, интеллектуальной и практической деятельности. «Творчество есть позитивно направленная деятельность, формирующая культуру»1, – правильно замечает А.П. Ляликов.
Во всех документах Европейского союза, предшествовавших Болонскому соглашению, и в принципах самого Болонского договора приводятся профессиональные компетенции личности, а не работника. Неправомерно видеть в инженере только служащего, выполняющего специфические производственные функции.
В XXI в. пора перестраивать понимание профессионализма и отвыкать от привычки подменять понятие профессионала на специалиста, подразумевая одно и то же же, следуя бюрократическим документам, которые по своему назначению всегда все упрощали для удобства нормирования. Профессиональная деятельность – это вовсе не род трудовой деятельности человека, владеющего комплексом теоретических знаний и практических навыков, приобретенных в результате специальной подготовки и опыта работы. Профессионал – это лич-
ность, сформировавшаяся в конкретном направлении трудовой дея-
тельности. «Профессиональное – это развитие личности в том виде трудовой деятельности, которая систематически выполняется специалистом и дает ему средства к существованию… Важнейшим моментом профессионализации личности выступают развитие, упрочение, стабилизация профессиональной мотивации»1.
1Ляликов А.П. Трактат об искусстве изобретать. СПб.: Политехника, 2002. С. 230.
1Габдреев Р.В. Методология, теория, психологические резервы инженер-
ной подготовки. М.: Наука, 2001. С. 62.
157
Инженерная деятельность – одна из наиболее сложных и совершенных форм творческого труда. В пользу такой ее оценки говорит многое, начиная с процесса становления и заканчивая современным значением для социального прогресса. Из всех известных искусств искусство инженерного дела сложилось одним из последних, пройдя длительный культурный путь от первых технических и строительных опытов до уникальных по замыслу, сложных по расчетам и грандиозных по масштабам проектов. Только становление инженерного дела заняло несколько исторических эпох – от Античности до Нового времени.
Исследователи обычно смотрят на становление инженерного дела, как на историю техники, отождествляя, по существу, два явления: технический прогресс и инженерное творчество. В определенном смысле подобное сближение оправдано. История инженерного дела тесно переплетается с развитием специфической техники, особенно в ранний период. Однако у всякого сравнения должны бать ограничения.
Инженер своим появлением обязан производству, быту, политике
инаучным знаниям. Инженерное дело формировалось как синтетическое культурное творчество, опиравшееся на знания о природе, искусство соображать и воображать, навыки физического труда, мифологию
ифилософские размышления о бытии человека. На историю инженерного дела влияла социальная реальность, а именно: обычаи, традиции, мнения, законы.
Рассмотреть историю инженерного дела вне широкого культурноисторического контекста невозможно. Расцвет инженерного творчество совпал с тем периодом, когда в своем современном понимании предстали наука, философия и пришло время промышленных революций в экономике, потребовав нового подхода к образованию. Человечество в очередной раз убедилось, что в знаниях сила, стало учиться производству знаний и воплощению новых знаний в реальность вещей.
ВXX в. искусство инженерного дела существенно усложнилось, оно было вынуждено включить в себя наряду с научными и философскими знаниями способность создавать произведения, обладающие эстетической выразительностью, нравственные императивы и нести экологическую ответственность за результат. На первый план вышли личность инженера, ее профессиональная зрелость, тем самым подчеркнув актуальность системного и комплексного подходов к техническому творчеству в инженерном деле.
Не случайно ближе к третьему тысячелетию все жестче становилось требование разделять понятия «инженерное конструирование» и
158
«инженерное проектирование». То, что еще недавно казалось несущественным, в новых масштабах инженерного дела приобрело весьма важное значение. Конструирование – преимущественно техническое проявление творчества, проектирование – творчество, обусловленное влиянием технического объекта на всю инфраструктуру. Занимаясь проектированием, нужно быть и инженером, и экономистом, и экологом, и философом, думающим не только о сиюминутном празднике на улице творчества, но и о моральной ответственности перед живущими сегодня и здесь и перед теми, кто родился здесь и сегодня, чтобы жить здесь завтра.
«Современная инженерная деятельность видоизменяется, – читаем у В.Г. Горохова. – Сегодня речь идет скорее не о разработке отдельных инженерных объектов, а о проектировании всей системы деятельности, в которую они включаются (системы обслуживания, управления, функционирования этого объекта), а также об организации самой деятельности по созданию сложного инженерного объекта, разработке «проекта предстоящей инженерной деятельности»1.
Вывод В.Г. Горохова поддерживает П.И. Балабанов, углубляя и конкретизируя в методологическом аспекте: «Способность представить большие и сложные объекты как системы предполагает наличие определенных навыков системного мышления. Выработка этих навыков формирует новый стиль мышления – инженерно-научный»1.
Задачи системного проектирования В.Г. Горохов располагает в следующем порядке:
подготовка информации для принятия научно обоснованных решений по управлению процессом создания большой и сложной научно-технической или производственной системы;
формулирование общей программы проектирования как основы для взаимной увязки проектов отдельных подсистем;
объединение проектных задач и координация деятельности специалистов, решающих эти задачи, обеспечение интеграции систем в целое;
обеспечение наилучшего использования ресурсов при одновременном достижении проектных целей наиболее эффективным способом;
1Горохов В.Г. Методологический анализ научно-технических дисциплин. М.: Высшая школа, 1984. С. 73.
1Балабанов П.И. Методологические проблемы проектировочной деятель-
ности. Новосибирск: Наука, 1990. С. 22.
159
внедрение в практику проектирования научных и инженерных достижений2.
«В случае системного проектирования конструкторский замысел рождается не в начальный момент проектной деятельности, а в самом процессе функционирования системы проектной деятельности. В
начале же имеется лишь некоторая проблемная ситуация, для которой предстоит найти средства разрешения»3. По мнению П.И. Балабанова,
системное инженерное проектирование позволяет «наиболее адекватно раскрыть преимущества взаимодействия науки и производства»4.
Системотехническое проектирование включает четыре основные фазы:
проектирования;
изготовления;
эксплуатации;
обслуживания.
Оно преимущественно характерно для корпоративного мышления. Среди «пионеров» системного подхода к технической деятельности известен польский специалист В. Гаспарский: «Целесообразно было бы, – призывал он еще в 60–70-е гг. XX столетия, – рассматривать проектирование так, как это рекомендуют специалисты в области общей теории систем, т.е. исследовать объект как бы извне, или, другими словами, с точки зрения подсистемы, в которую входит искомый объект и по отношению к которому он выполняет свое назначение»1.
Наряду с методом системного проектирования, основные характеристики которого представлены в работах В. Гаспарского, В.Г. Горохова, П.И. Балабанова и других специалистов, активно внедряется в инженерную практику так называемая «процессная интерпретация проектирования», т.е. подход, пересекающийся с системным, но отличающийся от него. В той или иной мере мы можем обнаружить «процессную интерпретацию планирования» в трудах Ф. Ханзена, Дж. Диксона и П. Хилла. Важно подчеркнуть, что все они творили под впечатлением разворачивающейся научно-технической революции.
2 Горохов В.Г. Методологический анализ системотехники. М.: Высшая шко-
ла, 1982. С. 16–17.
3 Балабанов П.И. Методологические проблемы проектировочной деятельности. Новосибирск: Наука, 1990. С. 29.
4 Там же. С. 23.
1 Гаспарский В. Праксеологический анализ проектно-конструкторских раз-
работок. М.: Мир, 1978. С. 132.
160
По Ф. Ханзену, проектирование проходит несколько последовательных этапов:
формирование технического задания (подготовка исходных положений, разработка принципа конструкции, определение уровня техники);
концептирование;
эскизное проектирование;
оформление.
Последние два этапа Ф. Ханзен объединяет в общую фазу «конструирования»2.
Немало есть и единомышленников у Дж. Диксона. Анализируя процесс проектирования, Дж. Диксон понимает необходимость широкоформатной рефлексии, комплексного построения проекта, учитывающего различные аспекты функционирования технического объекта
(рис. 13).
Инженерное творчество начинается с профессионального анализа конкретной ситуации, преимущественно в производстве. Здесь главное – найти противоречие, тормозящее процесс развития деятельности. Выявив противоречие, нужно сформулировать его таким образом, чтобы оно предстало не в виде общей цели, а в качестве конкретной инженерной задачи, которую можно подвести под естественные законы и решить с помощью технических средств. Поэтому центральное положение на схеме Дж. Диксона занимает инженерный анализ возникшей Идеи.
2 Ханзен Ф. Основы общей методики конструирования. Л., 1969.
161
Рис. 13. Схема процесса проектирования по Дж. Диксону1
Процесс проектирования в понимании П. Хилла выглядит более сложным. Причина в том, что П. Хилл пытается раскрыть в своей схеме динамические связи между различными этапами творчества
(рис. 14).
Творчество инженера меняется прежде всего в мировоззренческом масштабе. В проектирование включилась необходимость экологической экспертизы, и заметно усилились гуманитарные требования к процессу. Проектирование обособилось от конструирования как его социально-профессиональная «рамка», за границей которой конструирование теряет социально значимый смысл, так как создает конфликтную ситуацию между конструируемым техническим объектом и общественным развитием. Условия проекта императивны для конструкторской деятельности, по существу, сделавшейся «субподрядчиком» проектирования.
1 Диксон Дж. Проектирование систем: изобретательство, анализ, принятие решений. М.: Мир, 1969.
162