636
.pdf
Рис. 8. Критерии технических объектов по В.С. Нагорнову1
Всякая работа, сопряженная с творчеством, многогранна и предполагает готовность сознания в широком смысле этого слова. Мы же по привычке отождествляем сознание с мышлением, как это принято на уровне обыденного представления о них. При анализе процесса творчества становится понятна упрощенность подобного взгляда на сознание.
Сознание строится на основе мышления, но нерационально сводить его к мышлению, как нельзя, например, массу определять через энергию. Энергия – источник существования массы, масса – субстрат энергии. Масса и энергия едины как два исходных физических пара-
метра материи. В единстве их бытия заложен эффект силы. Мышление – энергия, создаваемая мозгом. В мышлении, однако,
заложена всего лишь реальная возможность строительства сознания. Само сознание – продукт деятельности личности как субъекта социальных отношений. Мышление – свойство мозга, но не сознание. И доказывает этот тезис эволюция мышления.
Мышление появилось до сознания. Оно должно было набрать силу, чтобы впоследствии, соединившись с общественным образом жизни и трудом, придавшим человеческому быту качественное отли-
1 Нагорнов В.С., Дукманов В.Г., Баричко Б.В. Основы технического твор-
чества. Челябинск: ЮУрГУ, 2000. С. 8.
103
чие от животных сообществ, трансформироваться в сознание.
Маугли покинул родную стаю и пошел к людям не за любовью – за сознанием. Стая помогла ему развить только мышление, ему же, обладающему разумом, требовалось большее. «Человек разумный» и «ра-
зумность человека» не одно и то же.
Разумность не только раскрывает потенциал разума, формируется благодаря способностям мыслить и чувствовать, но и активно влияет на деятельность разума. «Разумный» в определении биологического вида указывает на способность, силу. «Разумность» – это система знаний, ценностных ориентиров, способности их защищать и активно обогащать путем развития производства.
В универсальном понимании «разумность» и «сознание» совпадают как понятия. В частном виде разумность показывает качественное состояние сознания: адекватность его структуры, содержания, деятельности объективному порядку вещей в природе и отношениям в обществе.
Экскурс в философию разумности актуален именно в контексте исследуемой нами проблемы. Творчество – это не просто закономерный процесс, оно опирается на общие для всех его форм законы. Конкретное выражение творчества, безусловно, уникально, так как явление богаче сущности, что и вводит нередко в заблуждение о мистической уникальности творческого акта.
Воздавая должное субъективности творческого озарения, никогда не следует недооценивать универсальность рутинных предпосы-
лок творческих начал. Вернемся к ответу И. Ньютона и вспомним слова А. Эйнштейна о том, что в каждом открытии 99 % труда. Молния озарения должна иметь, что озарять.
§ 3. Возможность управления деятельностью
Планировать и управлять деятельностью можно и нужно, помня при этом, что инновационные скачки в творческом движении в основном алогичны по своему характеру1. Мы не в состоянии полностью разложить инновационный процесс на контролируемые составляющие, без чего проблематично разработать технологию прямого эффективного управления.
1 П.К. Энгельмейер отмечал: «Там, где новое выводится из старого чисто логическим путем, нет изобретения. Изобретение, от мала до велика, есть неминуемо скачок через логическую пропасть». См.: Энгельмейер П.К. Теория творчества. 2-е изд. М.: Изд-во ИСО, 2007. С. 8.
104
В порядке компенсации за ограниченные возможности включаться непосредственно в творчество нам предоставляется возможность эф-
фективно влиять на результат индуцированием инновации, созданием определенных условий, активизирующих поиск нового. Акцентирование направленности поисковых действий существенно способствует снижению затрат времени на получение решения.
С.Ю. Степанова и ее единомышленники, исследуя условия оптимизации креативного мышления, пришли к выводу, что «продуктивность мышления в решении творческих задач зависит от его организованности, во многом обусловленной типом личностной позиции субъекта, высокой вовлеченностью смысловой сферы и доминированием ее над содержательной, высокой интенсивностью рефлексии, высокой степенью осознанности средств решения»1.
Б.И. Голдовский и М.И. Вайнерман воздействие с целью увеличения КПД творческого процесса разделяют на два этапа: ориентирующий и конкретизирующий (рис. 9).
Попытки поставить инженерное творчество «на поток», научить искусству творчества до сих пор обещанного результата не дали, и навряд ли когда-нибудь такое случится. Универсальность спо-
собности творить, заложенная в сознании, не свидетельствует о достаточности развития инновационных возможностей для их превращения в действительную деятельность. Действительность творчество обретает всегда через субъективную, уникальную деятельность, которую можно стимулировать, ориентировать – не более того. В инновационном мышлении очень значим персональный опыт, обусловливающий его оперативность.
«Для большинства творческих людей характерны активный интерес к изучаемой проблеме, исключительное упорство, готовность к борьбе с сомнениями, независимость позиции, способность идти на оправданный риск. Необычность творческих людей выражается в вере в свои возможности, огромной любознательности, стремлении создать что-то оригинальное, непрерывном изучении потребностей общества. Открытия делают люди, способные дать волю своему воображению, но умеющие своевременно «вернуть его на землю». В развитии техники важна роль людей с опытом инженерной и научной деятельности, которые обладают внутренней дисциплиной. Особо ценен личный
1 Степанова С.Ю., Семенова И.Н., Зарецкий В.К. Исследование организа-
ции продуктивного мышления // Психология науки. М.: Флинт, 1998. С. 131.
105
опыт»1. «Коллектив, – утверждал видный польский специалист Т. Котарбинский, – никогда не являлся субъектом, он являлся только функциональным объединением субъектов, не способным заменить субъекта ни в актах познания, ни в актах принятия решений»2.
Рис. 9. Активация инженерного поиска по Б.И. Голдовскому и М.И. Вайнерману
1 Нагорнов В.С., Дукманов В.Г., Баричко Б.В. Основы технического твор-
чества. Челябинск: ЮУрГУ, 2000. С. 17–18.
2 Котарбинский Т. Трактат о хорошей работе. М., 1975. С. 248.
106
Статистика говорит о том, что в ближайшей перспективе удвоение показателей производительности технических средств будет происходить каждые три года. Отставшая техника окажется неконкурентоспособной1. Достижение такой динамики вряд ли возможно путем простого увеличения удельного веса инженеров в производственных и научно-технических структурах – требуется увеличить удельное содержание творческих идей в инженерном труде. Необходимо воздей-
ствовать непосредственно на творческое мышление, интенсифицируя его, повышая эффективность.
Динамика творческого мышления не только «круто закручена», но еще и многоаспектна. В.К. Зарецкая и А.Б. Холмогорова2 предлагают выделять три аспекта: феноменологический, содержательный и структурный. Первый из них представляет собой начальную творческую деятельность сознания в виде поиска, сходного с «броуновским движением». Явно ощущается определенная растерянность, обусловленная бесплодностью попыток найти привычное описание проблемы в рамках сложившейся теории и методов. Выход из такой ситуации происходит при внезапном осознании принципа решения задачи. С этого момента движение мышления упорядочивается, приобретает достаточно четкий вектор.
Всодержательном плане поиск решения характеризуется как переход от одного видения ситуации к другому, варьирование способов решения проблемы, смена стратегии. В структурном аспекте творческий путь проходит по уровням мышления.
Желающих раскрыть секреты механизма творческого процесса в инженерном деле с целью управлять ими немало. Сейчас пока трудно объективно судить о том, насколько прилагаемые усилия оправдываются. Абсолютно ясно одно: крайние суждения, либо обещающие научить творчеству, либо отвергающие саму мысль о возможности эффективно влиять на творчество, нужно отбросить как нежизнеспособные.
Впервом приближении искусство инженерного дела выглядит удивительно просто. Выдающийся японский специалист в области нанотехнологии Н. Кобаяси утверждает, что в технологии (так за ру-
1 Голдовский Б.И., Вайнерман М.И. Рациональное творчество. М.: Речной транспорт, 1990.
2 Зарецкая В.К., Холмогорова А.Б. Смысловая регуляция решения творческих задач // Психология науки. М.: Флинт, 1998. С. 63.
107
бежом чаще всего именуют техническое творчество) есть только два направления поиска: «сверху вниз» и «снизу вверх».
Подход «сверху вниз» основан на уменьшении размеров физических тел вплоть до получения объектов с ультрамикроскопическими, нанометровыми параметрами. Примером может послужить создание структуры полупроводниковых устройств фотолитографической обработкой посредством лазерного луча. Такая технология позволяет получить спланированную конфигурацию схемы, однако данный процесс очень сложный и дорогостоящий, поэтому он мало пригоден для организации эффективного масштабного производства. Тем не менее международный опыт свидетельствует в пользу движения технической мысли маршрутом «сверху вниз». Возможно, переход к нанотехнике внесет в инженерное творчество свои коррективы, ведь нанотехника – явление из ряда дорогих приобретений человечества.
Идея противоположного движения «снизу вверх» заключается в том, чтобы сборку конструкций малого размера производить непосредственно из элементов «низшего порядка» (атомов, молекул, фрагментов и т.п.). Например, укладывать атомы на кристаллической поверхности с помощью сканирующего туннельного микроскопа. В настоящее время названный метод еще малоэффективен и к нему прибегают редко, однако ученые предсказывают именно ему блестящее будущее1.
В 1959 г. американский физик Р.Ф. Фейнман, лауреат Нобелевской премии, прочитал лекцию «Внизу полным-полно места». В ней он впервые в истории науки и технического творчества рассказал о перспективе материалов, деталей, устройств, создаваемых принципиально новым способом – «укладкой атомов». Конструкторы получили новую перспективу для создания – возможность манипулировать атомами, размещая их в требуемом порядке, с целью достижения заданного результата. Тридцать лет спустя Э.К. Дрекслер в книге «Машины творения» (1986 г.) обосновал идею создания «молекулярных машин» размером намного меньше живой клетки.
Минимизация технических объектов обещает качественно изменить характеристики существующих технических средств. Продуктом нанотехнологии могут стать суперкомпьютеры сверхмалых габаритов, сверхчувствительные и высокостабильные биодатчики, высокоэффективные топливные элементы, сверхлегкие и уникальные по прочности материалы. По прогнозам специалистов, больше всего изменений бу-
1 Кобаяси Н. Введение в нанотехнологию. М.: БИНОМ, 2008. С. 291.
108
дет в авиации и космической технике, т.е. там, где вес конструкций – самая большая роскошь.
Предсказания построены на основе научных расчетов, и нет оснований в них сомневаться. Также хочется сказать и в защиту других транспортных систем, в частности железнодорожной. Нанотехнологии существенно изменят железнодорожное хозяйство. С ними связывают прежде всего повышение надежности и безопасности движения, рентабельности всех видов перевозок, высокий комфорт сервисных услуг.
По всей видимости, не обойдется и без новых проблем. Нанотехнологии сопряжены с синергетическими эффектами. Какими окажутся эти последствия? Г. Гегель мудро предупреждал, что деятельность не ограничена теми результатами, которые нам дано просчитать. Шахматист бывает бессилен «распутать отношения» ограниченного количества фигур на 64 клетках, что же говорить, когда имеешь дело с 10–9.
Сращение технического творчества в инженерном деле с научными достижениями привело к ускорению технического прогресса, превращению его в научно-техническую форму. Научно-технический прогресс – это не просто эволюция инженерного творчества. Общество столкнулось с не известными прежней практике проблемами.
Переход к высшему инженерному образованию был первым признаком того, что инженерное дело стало опираться на научные исследования. Необходимо назвать и такие проблемы, как, во-первых, необходимость организации профессиональной подготовки инженера, поскольку инженер – уникальное явление в современном социальном развитии, и дело инженера не сводится к работе по штатному предписанию, и, во-вторых, возрастающая потребность социума в инженерах, причем инженерах всего квалификационного диапазона, которую трудно обеспечить существующими темпами прироста в инженерном образовании.
«Объем работ по выбору новых улучшенных проектно-конструк- торских решений, т.е. инженерному творчеству, – писал А.И. Половинкин, – начиная с середины XX века – времени научно-технической революции – возрастает за каждые 10 лет примерно в 10 раз. Это все более не согласуется с фактическим ростом числа научных и ниженер- но-технических работников, призванных обеспечить технический прогресс»1. А.И. Половинкин сообщает о следующей динамике (табл. 2).
1 Половинкин А.И. Основы инженерного творчества. СПб.; М.; Краснодар:
Лань, 2007. С. 5.
109
Возникший в результате опережающего развития общественной потребности в объеме инженерного творчества «эффект ножниц» накладывает качественно новую ответственность на инженерные вузы. Учебный процесс преимущественно построен на обучении решению таких задач, которые уже сформулированы, способы их решения разработаны в виде четкого алгоритма, примеры решения задач установленным способом тиражированы, преподаватель знает ответы. Решение задач превращается в рутинную работу, не стимулирующую творческих устремлений; тренируются рядовые способности мышления, активируется память, пополняется банк знаний. Творческая же сторона сознания разрабатывается слабо.
Таблица 2
Динамика роста объема работы по инженерному творчеству и числа научно-технических работников
Годы |
1950 |
1960 |
1970 |
1980 |
1990 |
|
|
|
|
|
|
Рост объема работ по инженерному творчеству |
1 |
10 |
100 |
1 000 |
10 000 |
Рост кадрового потенциала |
1 |
3 |
9 |
20 |
20 |
Абсолютно прав профессор А.И. Половинкин, утверждающий, что «один из главных недостатков в подготовке большинства выпускников инженерных специальностей – неумение самостоятельно ставить и решать задачи поиска новых конструкторско-технологических решений на уровне изобретений, обеспечивающих в итоге повышение качества продукции, достижение мирового уровня, всестороннюю интенсификацию и экономию ресурсов»1. Методы инженерного творчества в вузе изучаются недостаточно. Между тем за последние полвека они получили не только серьезную разработку, но и распространение. Сказанное касается как эвристических методов, основанных на использовании определенных методик и правил поиска нового решения технической проблемы (в наше время таковых насчитывается свыше сотни), так и компьютерных методов поискового конструирования, практикующихся с 60-х гг. прошлого века.
Методическую помощь студенту прагматизировали и упростили, доведя до формы подробного туристического путеводителя. Бόльшая часть методических материалов тормозит самостоятельность мышле-
1 Половинкин А.И. Основы инженерного творчества. СПб.; М.; Краснодар:
Лань, 2007. С. 3.
110
ния студентов и делает их мышление потребительским, а не производящим.
Д.Б. Богоявленская обращает внимание исследователей на многофакторность творческого мышления. «Многофакторность творческого мышления, – пишет она, – предполагает необходимость выделения некоторого специфического базового фактора творческого потенциала индивида»1. Им должен быть только такой фактор, который отражает познавательные и мотивационные характеристики творческой личности в их единстве. В качестве этого фактора Д.Б. Богоявленская называет «интеллектуальную активность».
Нынешняя ориентация профессионального образования на сочетание знаний и рутинных навыков приведет к негативным последствиям. Важно задействовать механизмы памяти. Память – это опыт, но опыт прошлого. В своем образе он уже не повторится. К тому же опыт может быть разным. Осмысленный опыт может оказаться решающим элементом творческого процесса, а может сковать творчество. Творящую силу опыта вспоминают часто, о его негативном влиянии предпочитают говорить значительно реже. Такая диспропорция объясняется обычно несущественностью отрицательного влияния. Однако в подобной аргументации лукавства больше, чем правды.
В США длительное время – вплоть до конца XIX в. – мосты проектировали и строили, основываясь на прежней практике, т.е. искали нечто похожее на то, что предстояло сделать, и пытались повторить, примитивно адаптируя к новым условиям. Американский опыт был перенесен и в Европу, американские инженеры привлекались к проектированию мостов в России в начале железнодорожного строительства.
Недостатки американского «опытного» подхода не слишком проявлялись, пока в России не приступили к строительству железных дорог и по этой причине не возросли специфические нагрузки на мостовые конструкции. Как только по таким мостам пошли нагруженные составы с характерной скоростью и другими специфическими для паровой тяги явлениями, мостовые конструкции не выдержали. Разрушение мостов в Европе и США обрело масштабы техногенного бедствия.
К счастью, именно в России родился выдающийся специалист по проектированию мостов. Д.И. Журавский (1821–1891) – лауреат Демидовской премии (1855 г.), первым понявший ограниченность американской методики. Проектировать, рассуждал он, следует не на основе опыта, а опираясь на научные расчеты. Последующие события безого-
1 Богоявленская Д.Б. Интеллектуальная активность как психологический аспект изучения творчества // Психология науки. М.: Флинт, 1998. С. 183.
111
ворочно подтвердили правоту его взгляда на строительство сложных сооружений.
Со временем вторая сторона инженерной профессии – научный склад мышления – актуализировалась и еще больше трансформировалась в творчество, регламентированное не столько производственным опытом (ценность опыта никто не отрицает), сколько наукой. Исходя из сути инженерного дела и необходимости его постоянного восхождения к решению все более сложных и масштабных технических задач, становится ясно, что иначе и быть не могло.
Э. Крик отмечал: «…Задачи, которые решает современный инженер, часто те же, что решали классические инженеры (XVII – XIX вв. – ред.), но использование науки при решении задач сейчас настолько широко, что одной из главных особенностей современного инженера стал научный подход к решению инженерных задач… однако, хотя на первом месте стоит теперь наука, инженеру по-прежнему необходимы изобретательность, собственное мнение и интуиция»1.
Всецело поддерживая взгляд американского специалиста Э. Крика, продолжим его рассуждения, подведя им итог: инженеру сегодня, как и несколько столетий назад, необходимы концентрация и напряженность работы сознания – работы многогранной, представляющей собой сплав рационального и иррационального, логичного и алогичного, суъективного и интерсубъективного.
Интуиция не манна небесная. Взгляд должен быть направлен в суть явления, а для этого нужно умом и знаниями расчистить к ней до-
рогу. Откроется ли истина логике или придет счастливое озарение вопреки логическим построениям – во многом дело случая. Ясно лишь одно: истину увидит смотрящий вперед. Чтобы сознание совершило «прыжок» к истинному знанию, ему следует, возможно, отступить, набрать силу в известном, опереться на опыт, но не дать опыту взять себя в «плен», не поддаться искушению тем, что уже сделано. Дорогу к истине осилит ищущий не в том, что есть, а в том, чего нет. Шагать новаторам приходится в неизвестность – это закон творчества.
Сознание, ориентированное на свершившееся, рискует остаться в прошлом, быть, с точки зрения актуальных проблем, «полуфабрикатом». С таким сознанием ничего действительно нового невозможно сделать, в лучшем случае удастся что-нибудь усовершенствовать, вре-
менно отодвинуть тупик. Творческое сознание следует готовить силами всего общества, основываясь на обширной базе, включающей в
1 Крик Э. Введение в инженерное дело. М.: Энергия, 1970. С. 27.
112