§ 4. Третейский процесс и процессуальная форма

Правовая природа арбитража и его место в системе разрешения правовых конфликтов во многом определяются тем, насколько внутренне организована и упорядочена деятельность третейского суда и участвующих в деле лиц по рассмотрению гражданско-правового спора. Это обстоятельство обусловило необходимость рассмотрения вопросов о третейском процессе, его месте в системе юридической деятельности, процессуальной форме деятельности третейского суда как юрисдикционного органа.

Третейский процесс как объект регулирования

Права и обязанности субъектов процессуальных правоотношений, возникающих в связи с рассмотрением и разрешением дела в третейском суде, реализуются через совершение процессуальных действий. Очевидно, что эти действия не спонтанны и не хаотичны, а урегулированы правовыми нормами и выстраиваются в определенной последовательности в систему, ориентированную на достижение главной цели третейского разбирательства - вынесение арбитражного решения. Остается решить вопрос о правовой природе рассматриваемой совокупности действий третейского суда и участников разбирательства - является ли она юридическим процессом?

В.Н. Протасов отмечал, что юридический процесс представляет собой разновидность юридической процедуры - процессуальную процедуру, направленную на выявление и реализацию материального охранительного правоотношения, что предопределяет своеобразие ее содержательных черт (обязательное наличие в составе властного субъекта, специфику опосредуемых мер, как правило, высокий уровень нормативной регламентации и др.), а главное - особый механизм связи с материально-правовой сферой *(162). В свою очередь, процессуальная процедура (процесс) имеет, по его мнению, две цели, а именно:

а) выявление (установление существования) охранительного правоотношения;

б) его непосредственную реализацию *(163).

Как уже было отмечено ранее, третейское разбирательство направлено на выявление охранительного правоотношения и его последующую реализацию. Материальное охранительное правоотношение является основным для процессуальной процедуры, и, как отмечал В.Н. Протасов, его содержание в основном состоит во властном вмешательстве компетентного органа в механизм реализации материальных регулятивных норм с целью поддержания его нормального функционирования *(164). Именно такое содержание охранительного правоотношения определяет властное положение третейского суда в процессе и позволяет рассматривать его деятельность в совокупности с действиями сторон и других участников в качестве процесса.

Впервые термин "третейский процесс" в современном смысле был употреблен В.Н. Щегловым *(165). Кроме того, рядом авторов *(166) употребляется термин "арбитражный процесс", что не совсем оправданно в российских условиях, где под арбитражным процессом традиционно понимается совокупность процессуальных действий и правоотношений, возникающих в связи с рассмотрением дела государственным арбитражным судом. В.Н. Тарасов рассматривает третейский процесс как систему урегулированных третейским законодательством и соглашением сторон процессуальных действий и гражданско-процессуальных отношений, складывающихся между третейским судом и участниками процесса при рассмотрении и разрешении споров по гражданским делам *(167). О.Ю. Скворцов своеобразно определяет третейский процесс как совокупность норм, установленных как законодательством, так и соглашением сторон и направленных на урегулирование процедуры рассмотрения и разрешения гражданско-правового спора третейским судом *(168).

В этой работе третейский процесс рассматривается как внутренне организованная и упорядоченная деятельность третейского суда, лиц, участвующих в деле, и других участников третейского разбирательства. В этом смысле третейский процесс является объектом регулирования особых норм процессуального характера, чем и определяется его основополагающее значение для исследования проблем третейского разбирательства. Урегулированные нормами права общественные отношения и возникающие в связи с этим процессуальные действия, облекаемые в особую правовую форму, в своей совокупности образуют третейский процесс в широком смысле. Как отмечает В.Н. Протасов, независимо от сложности строения процесс (как и любая процедура) в более сложной юридической системе - процессуально-правовом механизме - выступает в качестве элемента, который по своей природе (связям, строению, функциям, цели) является правовым отношением *(169). Этим во многом обусловлен интерес к проблемам правоотношений, возникающих при рассмотрении и разрешении дела в третейском суде. В свою очередь, предметом процессуальных действий, объединяемых в рамках третейского процесса, тем объектом, на который они направлены, является гражданское дело по спору сторон.

Таким образом, третейский процесс - это система процессуальных действий третейского суда и других участников третейского разбирательства, осуществляемых ими в процессе рассмотрения и разрешения подведомственного гражданско-правового спора.

В науке имеется позиция, согласно которой юридикционная деятельность общественных организаций (куда включается и деятельность третейских судов) не составляет гражданского процесса и не регулируется гражданским процессуальным правом *(170). Однако даже в этом случае особенности деятельности несудебных органов заставляют авторов, отстаивающих эту позицию, делать вывод о ее процессуальном характере и, как следствие, существовании особых процессов (административного, арбитражного и общественных организаций). Подобная позиция небезосновательно была подвергнута критике представителями теории широкого понимания гражданского процесса, следствием чего стало определение его как системы правоотношений, обязательным субъектом которой является юрисдикционный орган и которая направлена на выявление и реализацию гражданского охранительного правоотношения *(171). Юрисдикционный характер деятельности третейского суда и реализация им гражданского охранительного правоотношения дает нам возможность рассматривать процесс разрешения спора в третейском суде (третейский процесс) в качестве составного элемента гражданского процесса в широком его понимании *(172).

О.Ю. Скворцов, не соглашаясь с этим выводом, полагает, что третейский процесс нельзя рассматривать как составную часть процессуального права в смысле системной общности норм единой (процессуальной) направленности, основываясь на том, что сущностными составляющими третейского процесса являются как элементы материально-правового свойства, так и элементы процессуального характера. По его мнению, генетическое доминирование в третейском процессе элементов материально-правового свойства исключает однозначную квалификацию этого института в лоне процессуальной системы *(173). Очевидно, что высказанная критика стала следствием смешения процессуальных и организационных элементов в рамках исключительно процессуальной конструкции. С таким же успехом можно сделать вывод о сущностных составляющих гражданского (арбитражного) процесса - элементах материально-правового свойства (судоустройство) и процессуального характера (судопроизводства). Третейский процесс есть система исключительно процессуальных действий, осуществляемых при рассмотрении и разрешении спора.

Этот вывод имеет чрезвычайно важное значение для правового регулирования процессуальной деятельности третейского суда, поскольку позволяет поставить проблему включения норм третейского процессуального права в систему гражданского процессуального права в широком смысле, а также использовать для анализа рассматриваемого правового феномена методологический аппарат науки гражданского процессуального права.

В рамках предложенной концепции в принципе возможно смоделировать ситуацию, при которой регулирование деятельности третейских судов по рассмотрению и разрешению споров осуществляется нормами гражданского (арбитражного) процессуального права. Однако это не будет отвечать природе третейского разбирательства, снивелирует все его преимущества. Очевидно, что имеются некоторые особенности, которые должны быть и были учтены законодателем. О.Ю. Скворцов в качестве таких особенностей отмечает то обстоятельство, что в этих отношениях неразрывным образом переплетаются как нормы публично-правовой, так и частноправовой направленности. Их совокупность и порождает феномен третейского процесса, в рамках которого происходит разбирательство споров между субъектами гражданского оборота *(174). По его мнению, совокупность отличий третейского процесса от гражданского (арбитражного) процесса заключается в том, что у сторон третейского разбирательства есть возможность устанавливать в определенной (весьма значительной) степени правила проведения разбирательства *(175), однако при этом самостоятельное определение правил третейского разбирательства, а также применение прямо не предусмотренных процедурных средств не должно вступать в противоречие с общими параметрами третейского процесса и волеизъявлением лиц, передавших рассмотрение спора третейскому суду *(176).

Общие параметры заданы нормами законодательства, которые гарантируют реализацию минимальных стандартов правоприменительной деятельности при совершении процессуальных действий третейским судом и другими участниками третейского разбирательства в ходе рассмотрения и разрешения подведомственного гражданско-правового спора. Кроме того, законодательство содержит большой массив норм диспозитивного характера, работающих по умолчанию при отсутствии соглашения сторон. Таким образом, основы третейского процесса закладываются законодателем, и лишь в некоторых пределах при определенных условиях конкретизируются сторонами. В наибольшей степени могут быть подвергнуты существенным изменениям сторонами нормы организационные, ориентированные на создание условий для проведения третейского разбирательства.