Критерии подведомственности дел третейским судам

Вопрос о критериях подведомственности дел третейским судам, их количестве и содержании не находит в настоящее время однозначного разрешения, а между тем научный спор по этой проблеме отнюдь не носит абстрактного характера и имеет чрезвычайно важное практическое значение. Так, например, В.А. Копыловым высказано мнение, что условиями передачи спора на рассмотрение в третейский суд являются *(424):

- наличие третейского соглашения или третейской оговорки в тексте договора;

- отсутствие по спору исключительной компетенции суда общей юрисдикции или арбитражного суда;

- отсутствие решения компетентного суда.

В связи с этим В.А. Копылов предлагает определять подведомственность конкретного дела третейскому суду не иначе как методом исключения (по отношению к судам общей юрисдикции и арбитражным судам). Следуя предложенной концепции, В.А. Копылов полагает, что к ведению третейского суда, помимо прочих, не относятся следующие категории дел *(425):

- дела об определении порядка пользования имуществом;

- дела, подсудные суду общей юрисдикции уровня субъекта РФ в соответствии со ст. 26 ГПК РФ;

- дела по спорам о защите чести, достоинства, деловой репутации гражданина;

- дела по спорам о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним;

- дела о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина, а также о возмещении морального вреда.

Позиция В.А. Копылова представляется по меньшей мере дискуссионной, но, к сожалению, он не приводит обоснования выводов о неподведомственности соответствующих категорий дел третейским судам при наличии действительного третейского соглашения. Вместе с тем при анализе проблемы критериев В.А. Копыловым были смешаны конструкции подведомственности и подсудности, что нельзя признать допустимым.

Нельзя согласиться и с позицией М.А. Дубровиной, полагающей, что допустимость рассмотрения спора арбитражем, как и подведомственность в более общем значении, определяют два критерия: предметный характер спора и субъектный состав сторон *(426). Каждый из названных критериев, бесспорно, является основанием для разграничения подведомственности, однако система, предложенная М.А. Дубровиной, не позволяет однозначно решить вопрос об отнесении гражданского дела к ведению третейского суда. В результате неоправданное сужение требований может повлечь искажение смысла норм законодательства.

Усеченный состав критериев отнесения споров к ведению третейских судов предложен и М.А. Рожковой, которая полагает, что арбитрабельность присуща тому гражданско-правовому спору, который отвечает совокупности двух требований:

- федеральным законодательством не исключена возможность передачи этого спора на рассмотрение третейского суда;

- данный спор включен в объем заключенного сторонами арбитражного соглашения *(427).

О.Ю. Скворцов в одной из своих работ отметил, что законодатель ограничил возможность передачи дела на разрешение третейского суда двумя критериями: во-первых, на разрешение третейского суда могут быть переданы гражданско-правовые споры; во-вторых, сделано это может быть только в том случае, если иное не предусмотрено федеральным законодательством *(428). Позднее О.Ю. Скворцов расширил перечень критериев, необходимых для определения подведомственности дел третейским судам, выделив также критерий состава участников третейского разбирательства (как правило, частные лица) *(429), а также уточнил содержание первого критерия, где, по его мнению, под гражданско-правовыми отношениями, которые могут быть предметом третейского разбирательства, следует понимать частные отношения или, другими словами, гражданско-правовые отношения в широком смысле *(430).

В то же время заслуживает внимания выдвинутое О.Ю. Скворцовым предложение об использовании признака отсутствия законодательного запрета для определения подведомственности дел третейским судам. Его применение связано с исключительной подведомственностью дел определенным государственным органам, поэтому этот признак не может рассматриваться в качестве критерия, однако его использование имеет исключительно важное значение в правоприменительной деятельности. Так, например, если в процессе рассмотрения дела третейским судом в отношении ответчика возбуждено производство о признании его несостоятельным (банкротом), подведомственность дела изменяется, несмотря на все обстоятельства, послужившие основанием для принятия его к производству.

Традиционно считается, что использовать третейскую форму защиты права можно лишь в отношении споров, которые возникли или могут возникнуть в связи с какими-либо конкретными правоотношениями. Попытка передать в третейский суд любые споры между сторонами или все споры вообще может быть квалифицирована как отказ от обращения в суд, который по закону недействителен *(431). Несколько иной позиции придерживается М.А. Попов, который полагает, что рассматриваемая норма закона необоснованно ограничивает сферу применения арбитражного соглашения и дает ответчику основания для оспаривания компетенции третейского суда *(432). Можно сказать, даже с учетом мотивировки, предлагаемой М.А. Поповым, что верной является точка зрения А.П. Вершинина, поскольку она базируется на нормах законодательства, интегрирована в ткань правового регулирования отношений по защите гражданских прав и учитывает ограниченный характер юрисдикции третейских судов.

Проблема критериев затронута и в теории договорной подведомственности, разработанной и обоснованной Ю.К. Осиповым. По его мнению, механизм действия договорной подведомственности состоит в том, что законодатель в порядке исключения из общего правила о подведомственности известной категории дел каким-либо органам, которые выступают как основные, устанавливает возможность передачи этих дел на основании соглашения сторон на разрешение какого-либо дополнительно предусмотренного законом органа. Заключение соглашения (договора) требуется лишь для обращения с делом к дополнительному юрисдикционному органу. Для рассмотрения же его основным органом никакого договора не требуется *(433). Поддерживая эту позицию, М.Ю. Лебедев замечает, что третейская подведомственность сочетает в себе как элементы специальной (договорной) подведомственности (так как она основывается на соглашении сторон), так и элементы общей подведомственности (так как на возможность установления договорной подведомственности будут влиять и критерии, определяющие общую подведомственность) *(434).

С учетом этого можно сказать, что основным и обязательным критерием, определяющим подведомственность дела третейскому суду, является наличие между сторонами соглашения о передаче спора на рассмотрение третейского суда. В качестве основания для отнесения дела к подведомственности третейского суда может рассматриваться только действительное и исполнимое третейское соглашение. Недействительное арбитражное соглашение не порождает правовых последствий, кроме тех, которые связаны с такой недействительностью. Подчеркивая значение арбитражного соглашения, О.Ю. Скворцов отмечает, что переплетение публичного и частного в третейском судопроизводстве заключается в том, что частные лица своим усмотрением изменяют публично значимые отношения - подведомственность рассмотрения дел, устанавливаемую государством в целях реализации одной из государственных функций - осуществления правосудия и защиты субъективных гражданских прав. Более того, по его мнению, возможность изменения подведомственности рассмотрения спора является фундаментальным принципом третейского процесса, без которого невозможно представить существование этого института; усмотрением частного лица меняется, казалось бы, незыблемая основа публичной власти - исключительное право государства осуществлять разрешение спора *(435).

Необходимость использования для определения подведомственности критерия наличия договора между сторонами о передаче дела на рассмотрение третейского суда (арбитража) в некоторых случаях отпадает в связи с существованием межгосударственных соглашений, содержащих требование о применении арбитражного порядка разрешения споров в отношении дел определенной категории. В этом случае основным критерием подведомственности становится характер спорного материального правоотношения.

Критерий характера спорного правоотношения подведомственности традиционно в науке гражданского процессуального права рассматривается в качестве основного *(436), однако его изолированное применение не позволяет отнести дела к ведению тех или иных органов гражданской юрисдикции. В самом общем виде в ч. 2 ст. 1 Закона о третейских судах содержится правило, что для рассмотрения в третейский суд может передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений. В настоящее время некоторыми авторами делаются попытки сузить границы, заданные этой нормой закона. Так, например, по мнению О.Ю. Скворцова, в сферу компетенции третейских судов входит разрешение споров, возникающих между частными лицами по вопросам, которые не затрагивают публично значимых отношений *(437). И в первую очередь эти выводы проецируются на проблему подведомственности третейским судам дел о признании права собственности. Столь размытая формулировка, предлагаемая О.Ю. Скворцовым, оставляет поле для возможных злоупотреблений как со стороны третейских, так и со стороны государственных судов. Необходимо отметить, что федеральным законом споры, возникающие из определенных гражданско-правовых отношений, могут быть изъяты из подведомственности третейских судов. Так, например, споры из сделок о приватизации не могут быть предметом третейского разбирательства *(438).

Характер спорного правоотношения выступает также и в качестве условия действительности арбитражного соглашения - допустимости рассмотрения спора третейским судом.

С принятием Закона о третейских судах изменилось содержание критерия субъектного состава участников спора, в связи с чем с повестки дня снимается ряд проблем, связанных с определением подведомственности дел по спорам, сторонами которых являются юридические и физические лица. Сегодня эти дела, несмотря на смешанный состав участников, могут быть рассмотрены в третейских судах. По этой причине критерий подведомственности дел внутригосударственным третейским судам, связанный с субъектным составом участников спора, сохраняет свое значение только в отношении дел, одной из сторон в которых выступают публично-правовые образования. Это обстоятельство связано с проблемой участия публично-правовых образований в третейском разбирательстве. Как уже было отмечено, Российская Федерация, субъекты РФ, муниципальные образования, выступая в качестве субъектов гражданско-правовых отношений, не могут быть стороной третейского разбирательства (во "внутренних" третейских судах), поэтому дела с их участием подведомственны государственным судам.

Заметим, что О.Ю. Скворцовым своеобразно отвергнуты критерии характера спорного правоотношения и субъектного состава участников третейского разбирательства *(439). Так, по его мнению, в ходе решения третейским судом вопроса о собственной компетенции исследуется не только объективная характеристика спора (его отнесение законодательством к спорам, которые вправе разрешать третейский суд), но и рассматривается субъективный фактор - волеизъявление заинтересованных лиц передать дело на рассмотрение третейского суда. В этом случае оказываются незначимыми те критерии, которые законодатель установил для подведомственности как механизма перераспределения дел между различными ветвями судебной власти. Для третейских судов, по его мнению, не важны характеристика субъекта и характеристика правоотношений как критерии отнесения тех или иных дел к их компетенции. "Внутренние" третейские суды рассматривают споры с участием и частных лиц, и предпринимателей, и юридических лиц; равно как третейские суды едино рассматривают и весь спектр гражданско-правовых споров, отнесенных к их компетенции *(440).

Эта позиция не учитывает правовых реалий. Ее автором при попытке интегрировать понятие арбитрабельности в процессуальную науку упущено из виду то обстоятельство, что единый институт подведомственности по своему характеру является межотраслевым и создан для распределения дел между всеми юрисдикционными органами. Критерии подведомственности применяются не только для третейских судов. Так, например, по характеру спорного правоотношения дела о банкротстве (гражданско-правовые по характеру) относятся к исключительной (единичной) подведомственности государственных арбитражных судов. По критерию субъектного состава арбитрабельные дела распределяются между третейскими судами и международными коммерческими арбитражами.

Третейские суды не могут рассматривать дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение; закон прямо говорит, что на рассмотрение в третейские суды могут передаваться только споры, которые возникли или могут возникнуть в связи с определенным гражданским правоотношением, что дает возможность выделить критерий спорности или бесспорности права. Этим положением ч. 2 ст. 1 Закона о третейских судах поставлена точка в дискуссии о возможности рассмотрения третейскими судами дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение, развернувшейся в литературе в процессе подготовки этого закона и процессуальных кодексов *(441). По указанному пути развивается и судебная практика *(442).

Рассмотренные критерии применяются на системной основе для разграничения гражданских дел между третейскими и государственными судами и интегрированы в общую систему критериев подведомственности гражданских дел.

Кроме того, существует проблема распределения юридических дел между третейскими судами внутри страны и международными коммерческими арбитражами, хотя она и не освещается в литературе. В этом случае необходимо использовать процессуальный механизм подведомственности, несмотря на то что международный коммерческий арбитраж является разновидностью третейского суда. Разбирательство дела в международном коммерческом арбитраже характеризуется существенно иным режимом правового регулирования, имеет ряд серьезных отличий, не позволяющих применять некоторые процессуальные конструкции (например, подсудность). Разграничение подведомственности дел третейским судам и международным коммерческим арбитражам осуществляется по критериям характера спорного правоотношения и субъектного состава сторон *(443).

В целом в третейский суд для рассмотрения и разрешения могут быть переданы дела по спорам юридических лиц и (или) граждан, возникшие из гражданских правоотношений, в отношении которых имеется действительное и исполнимое третейское соглашение за изъятиями, установленными федеральными законами.

Теоретическое осмысление проблем подведомственности дел третейским судам неизбежно влечет применение полученных результатов при определении подведомственности дел по оспариванию решений третейского суда и принудительному исполнению решений третейского суда в соответствующих судах по правилам, предусмотренным гл. 46, 47 ГПК РФ, § 1 и 2 гл. 30 АПК РФ.