§ 2. Правовая природа третейского разбирательства в Российской Федерации

Академик В.Н. Кудрявцев, исходя из природы конфликтных правоотношений, предлагает признать юридическим (юридически оформленным) конфликтом в широком смысле любой конфликт, в котором спор так или иначе связан с правовыми отношениями сторон (их юридически значимыми действиями или состояниями) и, следовательно, субъекты, либо мотивация их поведения, либо объект конфликта обладают правовыми признаками, а сам конфликт влечет юридические последствия. При этом он отмечает, что не бывает такого случая, когда нельзя было бы с помощью юридических норм и институтов вмешаться в развитие тех или иных событий *(31). Является ли третейское разбирательство тем юридическим механизмом, с помощью которого можно разрешить юридический конфликт? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выяснить, является ли деятельность третейского суда юрисдикционной или же это обычная услуга по примирению сторон присущими арбитражу способами. Высказанные в науке позиции по вопросу о том, как соотносятся деятельность третейского суда и юрисдикция, можно разделить на три группы.

1. Деятельность третейского суда по рассмотрению и разрешению гражданских дел не является юрисдикционной. В рамках этого подхода сформировались различные направления в понимании характера деятельности, осуществляемой третейскими судами. Так, например, сторонники договорной теории, рассматривающие третейское разбирательство как гражданское правоотношение по оказанию услуг (выполнению обязательств по договору поручения), не могут согласиться с признанием юрисдикционного характера третейского разбирательства.

Договорной теории правовой природы третейского суда придерживается В.В. Комаров, который считает, что арбитраж как способ рассмотрения споров является специфическим юридическим инструментом, можно сказать, договорной правоприменительной властью, а не проявлением (или формой) государственного правоприменения, которое осуществляется в первую очередь судами, входящими в судебную систему того или иного государства и наделенными такой властью непосредственно законом *(32). По его мнению, коммерческий арбитраж - это негосударственный суд, учрежденный спорящими сторонами, источником правоприменительной деятельности которого является соглашение сторон, а не предписание закона, исключающее юрисдикцию государственного суда по рассмотрению конкретного дела в рамках, предусмотренных соглашением *(33). В.П. Воложаниным была высказана точка зрения, что разрешение дел в третейских судах является своеобразной самодеятельной формой правовой защиты, допускаемой в установленных законом пределах *(34).

2. Деятельность третейского суда является квазиюрисдикционной. Это направление развивает Н.В. Кузнецов, утверждающий, что третейские суды по своему содержанию представляют квазиюрисдикционные органы и являются самодеятельными органами заинтересованных участников экономических споров *(35).

3. Деятельность третейского суда является юрисдикционной. Е.А. Виноградова отмечает, что третейское разбирательство - это юрисдикционная ("квазисудебная") деятельность "частных лиц" - третейских судей *(36). О.Ю. Скворцов также обращает внимание на то, что сущность института третейского разбирательства, его правовая природа независимо от того, в каких видах он существует, монистична - это юрисдикционное образование частного характера, призванное разрешать гражданско-правовые споры, переданные на его рассмотрение *(37).

Юрисдикция традиционно в науке определяется как деятельность компетентных (уполномоченных на основании федеральных законов) органов в установленном порядке рассматривать правовые вопросы и выносить по ним юридически обязательные решения *(38). Юрисдикция представляет собой разрешение компетентным органом юридических дел - правовых споров и иных дел бесспорного характера. С.С. Алексеев отмечает, что разрешение юридических дел (в отличие от защиты субъективного права) представляет собой исключительно правоприменительную деятельность, т.е. такую деятельность государственных органов (а по уполномочию государства - общественных и иных органов), которая специально направлена на претворение предписаний юридических норм в жизнь на основе использования предоставленных соответствующим органам властных полномочий *(39).

Гражданская юрисдикция, с точки зрения А.Г. Плешанова, не может считаться монолитной и потому должна быть структурирована на два сектора: сектор публичного правоприменения и сектор частного правоприменения, которые в свою очередь также состоят из сегментов *(40) (сектор частного правоприменения, по мнению А.Г. Плешанова, охватывает лишь один сегмент - третейское разбирательство споров, в рамках которого особое место занимает коммерческий арбитраж). Такое деление отражает объективную необходимость существования множественности форм разрешения юридических дел, обусловленную характером регулируемых правом общественных отношений. Как справедливо отмечал Ю.К. Осипов, передача всех юридических дел в ведение каких-либо одних органов повлекла бы за собой утрату преимуществ, которые дает использование различных форм разрешения юридических дел, так как неизбежно потребовала бы унификации порядка разрешения последних, что не позволяет достаточно полно учитывать особенности разрешаемых дел, приспосабливать к ним порядок их рассмотрения *(41).

Несмотря на то что основная масса спорных и отчасти бесспорных дел разрешается государственными судами, государственная судебная форма разрешения юридических дел (государственная юрисдикция) как составляющая сектора публичного правоприменения не является единственной и не должна таковой быть. Бесспорно, она обладает определенными преимуществами, обусловленными непосредственной связью с государством и его механизмом принудительной реализации вынесенных решений, но не лишена и недостатков, которые заставляют участников гражданского оборота искать альтернативу государственному судопроизводству. Хотя среди таких форм традиционно выделяют разрешение конфликтов общественными и смешанными (по природе) органами, можно согласиться с позицией Ю.К. Осипова, который подчеркивал, что более правильным было бы разрешение дел третейскими судами (кроме постоянно действующих) рассматривать в качестве самостоятельной формы разрешения юридических дел наряду с разрешением их государственными, общественными и смешанными органами *(42).

Как отмечает О.Ю. Скворцов, деятельность третейских судов направлена на разрешение переданных на их рассмотрение споров, вытекающих из гражданских правоотношений, и принятие по результатам рассмотрения актов, имеющих юридическое значение *(43). Является ли третейское разбирательство составной частью рассматриваемого юрисдикционного механизма? Сравним признаки деятельности, осуществляемой арбитражем, и юрисдикцию. Так, разрешение конфликтов юридическим путем имеет, по мнению В.Н. Кудрявцева, по крайней мере четыре общих признака:

1) конфликт рассматривается и разрешается органом, уполномоченным на то государством;

2) орган, разрешающий конфликт, действует на основе и во исполнение норм права;

3) конфликтующие стороны наделяются в период рассмотрения спора определенными, предусмотренными законодательством правами и обязанностями;

4) решение, принятое по конфликту, обязательно для сторон и, как правило, для других организаций и граждан *(44).

Не вызывает сомнений то обстоятельство, что полномочиями по рассмотрению и разрешению спора третейские суды наделяются государством (путем внесения соответствующих норм в законодательство и формирования правового режима для их деятельности), а также сторонами спорного материального правоотношения (посредством заключения арбитражного соглашения). Нормами законодательства государство делегирует третейским судам часть своих полномочий по осуществлению правоприменительной деятельности в сфере разрешения споров, возникающих из гражданских правоотношений, а также задает границы и минимальные стандарты, при соблюдении которых выносимые акты будут признаваться наравне с правоприменительными актами других органов. Таким образом, арбитражное решение становится для сторон обязательным, признается государством, а при соблюдении определенных законом условий - обеспечивается и государственным принуждением. В целях справедливого разбирательства дела конфликтующие стороны - тяжущиеся, равно как и в государственных судах, для рассмотрения спора в арбитраже наделяются согласно законодательству широким кругом прав и обязанностей.

Разрешая правовые споры, третейские суды осуществляют правоприменительную деятельность, направленную на властную реализацию норм материального права в рамках охранительного правоотношения. Именно поэтому деятельность третейского суда по рассмотрению правовых споров и вынесению по ним обязательных решений (т.е. разрешение юридических дел) является юрисдикционной.

Некоторыми учеными для обозначения формы разрешения правовых споров, осуществляемого не государственным судом, а третьим по отношению к сторонам спора частным физическим лицом или лицами (третейскими судьями), избранными самими сторонами либо избранными (назначенными) в порядке, согласованном сторонами или определенном законом, международным договором *(45), не применяется термин "третейское разбирательство", а используется понятие "третейский суд". При этом Е.А. Виноградова отмечает, что правовое положение третейского суда как судебного органа не предусмотрено ни гражданской, ни какой-либо другой отраслью права. Такая позиция в науке не является единственной. А.И. Зайцев совершенно справедливо предлагает проводить четкое отграничение как на законодательном уровне, так и в правоприменительной практике, негосударственного юрисдикционного органа - третейского суда - от состава третейского суда, сформированного для рассмотрения и разрешения спорного гражданско-правового отношения *(46). О.Ю. Скворцов отмечает, что третейские суды являются органами (пусть и не государственными) защиты гражданских прав и достигают своей цели путем законного и справедливого разрешения переданных на их рассмотрение гражданско-правовых споров *(47). В.Н. Тарасов определяет третейский суд как юрисдикционный орган, избранный по соглашению сторон для разрешения конкретного спора, определенных категорий или всех споров гражданско-правового характера, которые возникли или могут возникнуть между ними, с обязательством подчиниться решению этого суда *(48).

Позиция ученых, полагающих, что третейские суды являются именно органами, представляется более аргументированной. Прежде всего, третейские суды являются частью единого юрисдикционного механизма, прочно связаны с другими его элементами и занимают определенное место в системе органов, разрешающих споры о праве. Равно как и у государственных органов, важнейшим признаком третейского суда в рассматриваемом качестве является наличие у него компетенции - властных полномочий определенного содержания и объема. Компетенция третейских судов детерминирована конкретными задачами и функциями, которыми они наделяются законом, участниками гражданского оборота. Компетенцией наделяется не конкретный гражданин, выступающий в качестве арбитра, а представляемый им, пусть даже в единственном числе, правоприменительный орган, совершенно не тождественный совокупности физических лиц. Как органы третейские суды состоят из лиц, избранных сторонами в качестве арбитров, а в некоторых случаях - и иных лиц, наделенных правом совершать юридические действия в рамках процесса рассмотрения дела. С учетом сказанного более обоснованным представляется определение, в соответствии с которым формой разрешения правовых споров является не третейский суд (это особый юрисдикционный орган), а его действия, связанные с рассмотрением и разрешением спора.

Сказанное ранее позволяет сделать вывод, что третейские суды по своей правовой природе являются органами юрисдикционными, рассматривающими и разрешающими гражданские дела. При этом они являются вполне самостоятельными элементами в едином юрисдикционном механизме. Таким образом, третейский суд можно определить как особый негосударственный юрисдикционный орган, уполномоченный государством и сторонами спорного материального правоотношения рассматривать и разрешать гражданские дела и выносить по ним обязательные решения.

Очевидно, что рассмотрение вопроса о правовой природе и сущности третейского разбирательства будет неполным без определения места третейского суда в системе органов гражданской юрисдикции, а также среди других способов урегулирования и разрешения правовых конфликтов.