Первая позиция: арбитражному суду подведомственны только споры о праве на долю

Большая часть судей полагает, что п. 9 ст. 225.1 АПК РФ относит к компетенции арбитражного суда только споры о праве на долю по нотариально удостоверенным сделкам.

Такие споры могут возникнуть между участниками общества, а также между контрагентами по договору и участниками общества. К ним можно отнести любые споры, связанные с восстановлением прав на долю участника, которая была отчуждена по нотариально удостоверенной сделке, а также споры:

— о признании незаконными нотариально удостоверенных отказов от преимущественного права на приобретение доли;

— о признании права на долю добросовестного приобретателя;

— о переводе на себя прав и обязанностей по договору на отчуждение доли (если в основе таких требований будет нотариально удостоверенная сделка).

До внесения изменений в АПК РФ такой подход находил подтверждение и в судебной практике, хотя и по другой категории дел.

Позиция суда. Арбитражный суд Саратовской области отказал в удовлетворении иска к банку и нотариусу о признании недействительной исполнительной надписи нотариуса на взыскание задолженности по кредитному договору.

Президиум ВАС РФ, проверяя решение в порядке надзора, указал, что фактически заявление содержало два требования: жалобу на действия нотариуса и иск о признании не подлежащей исполнению исполнительной надписи нотариуса. Поэтому арбитражный суд первой инстанции обоснованно принял к рассмотрению исковое заявление как иск о праве гражданском, но в части жалобы на действия нотариуса по совершению нотариальной надписи производство по делу подлежало прекращению за неподведомственностью4.

С учетом подобных позиций, высказанных судами, сторонники данной точки зрения пришли к следующему выводу. Законодатель, говоря о спорах, вытекающих из деятельности нотариуса по удостоверению сделок с долями, не имел в виду изъятие из подведомственности общих судов жалоб на действия нотариусов, а обозначил круг исков, которые в той или иной степени связаны с правом на долю.

Вторая позиция: арбитражному суду подведомственны жалобы на действия нотариуса

Другие полагают, что п. 9 ст. 225.1 АПК РФ исключил из подведомственности судов общей юрисдикции жалобы на действия нотариуса по нотариальному удостоверению сделок с долями и отказу в их удостоверении. Сторонники этой точки зрения ссылаются на то, что споры, связанные с защитой права на долю (независимо от того, основаны они на нотариально удостоверенной сделке или нет), включены законодателем в п. 2 ст. 225.1 АПК РФ, поэтому не было необходимости выделять их в отдельную группу перечня.

На мой взгляд, данная точка зрения тоже имеет серьезное основание. Дело в том, что исходя из первого подхода очень сложно будет разграничить компетенцию арбитражного суда и суда общей юрисдикции.

При таком разделении компетенции необходимо найти ответ на вопрос: что будет являться по данной категории споров предметом доказывания в арбитражном суде, а что — в суде общей юрисдикции. Представим, что отказ в совершении нотариального удостоверения сделки с долями нотариус обосновывает непредставлением документов, подтверждающих соблюдение норм о преимущественном праве покупки. Какому суду подведомствен такой спор и в чем здесь будет выражаться спор о праве, если между контрагентами сделки спор отсутствует, а участники, имеющие преимущественное право приобретения доли, свои возражения не представляют? Кроме того, у таких участников имеется иной способ защиты — они могут обратиться с иском о переводе на себя прав и обязанностей покупателя по договору.

Частный случай. ФАС Уральского округа оставил без изменения судебные акты о переводе на участника ООО прав и обязанностей покупателя по нотариально удостоверенному договору купли-продажи доли. При этом суд констатировал факт нарушения продавцом преимущественного права истца на приобретение отчуждаемой доли. Характерно, что дело рассмотрено без участия нотариуса, который нотариально удостоверял как сделку, так и заявление о внесении изменений в ЕГРЮЛ5.

О пределах полномочий нотариуса

Описанная проблема могла бы и не возникнуть, если бы законодатель в Основах о нотариате четко определил, какие документы может истребовать нотариус при удостоверении сделки с долями. В пункте 13 ст. 21 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об ООО) вопрос изложен нечетко. В частности, указано, что нотариус обязан проверить полномочия отчуждающего долю лица на распоряжение долей или ее частью. При этом закон устанавливает перечень документов, которые подтверждают такие полномочия, не констатируя, является ли перечень открытым или закрытым.

Однако уже сейчас Федеральная нотариальная палата разработала рекомендации, существенно расширяющие перечень документов, которые может истребовать нотариус при удостоверении такой сделки. В частности, указано, что нотариус обязан проверить не только право и дееспособность обратившихся за совершением нотариального действия лиц, их полномочия, но и соответствие сделки действительным намерениям сторон и требованиям законодательства. Дополнительно к документам, указанным в п. 13 ст. 21 Закона об ООО, нотариусу рекомендуется истребовать:

— устав;

— документ об оплате доли;

— документы, подтверждающие соблюдение правил о преимущественном приобретении доли;

— согласие супруга участника общества на отчуждение или покупку доли;

— иные документы, необходимые для совершения сделок.

Как правильно отмечает А. В. Терновцов6, многие из названных документов продавец доли представить самостоятельно не сможет. Он будет вынужден обращаться к единоличному органу управления ООО для представления документов (и может получить отказ со ссылкой на ст. 8, 12, 50 Закона об ООО), либо нотариусу самому придется направлять запрос в ООО для их получения.

В результате процесс удостоверения сделок с долями может быть весьма длительным. Непредставление же документов, указанных в названных рекомендациях, повлечет отказы в совершении нотариальных действий, которые будут оспариваться в судах. Как отнесутся к этим рекомендациям суды и как именно будут рассматривать жалобу на такой отказ с точки зрения разделения компетенции между арбитражными судами и судами общей юрисдикции, предсказать весьма непросто. Это видно по делам, которые рассматривались до внесения соответствующих изменений в АПК РФ.

Практика. Апелляционный суд отказал в удовлетворении иска Ш. о признании недействительным решения общего собрания ООО. Суд отметил, что истец при обращении с иском не имел статуса участника общества, поскольку подарил свою долю П. по нотариально удостоверенному договору дарения. ФАС Московского округа согласился с этим выводом.

Довод Ш. о том, что он не подписывал удостоверенный нотариусом договор дарения доли, не был принят во внимание. Суд указал, что в соответствии со ст. 49 Основ о нотариате заинтересованное лицо, считающее неправильным совершенное нотариальное действие или отказ в совершении нотариального действия, вправе подать об этом жалобу в районный суд по месту нахождения государственной нотариальной конторы (нотариуса, занимающегося частной практикой). В данном же случае договор дарения доли, удостоверенный нотариально, а также действия нотариуса не оспаривались и не признавались недействительными в установленном законом порядке7.

Из этого дела следует, что при наличии спора о праве на долю суд фактически предложил стороне воспользоваться иным способом защиты — обжаловать действия нотариуса в суде общей юрисдикции.

В другом деле ФАС Московского округа признал законным отказ налогового органа в регистрации изменений в ЕГРЮЛ. Суд указал, что в нарушение приказа Минюста России от 10.04.2002 № 99 нотариус засвидетельствовал подпись представителя юридического лица по форме 54, которая используется для физических лиц, а не по форме 56. Таким образом, налоговому органу представлено ненадлежаще оформленное заявление, что приравнивается к его непредставлению. Поэтому отказ в государственной регистрации изменений в ЕГРЮЛ является законным8. Обращает на себя внимание тот факт, что суд, констатировав нарушение, допущенное нотариусом, не привлек его к участию в деле и не указал на необходимость оспаривания таких действий в порядке ст. 49 Основ о нотариате.

ФАС Западно-Сибирского округа, наоборот, отказал в удовлетворении заявления налогового органа к ООО о признании недействительными записей в ЕГРЮЛ. Заявленные требования были мотивированы тем, что ООО представило в инспекцию недостоверные сведения, касающиеся нотариального удостоверения заявления о государственной регистрации ООО. Факт этот подтверждался письмом краевой нотариальной палаты о том, что лицо, удостоверившее заявление, в списках нотариусов не значилось. Отказывая в удовлетворении заявления, суд указал, что сам факт совершения нотариального действия по удостоверению подписи на заявлении о госрегистрации не был оспорен и не был опровергнут в судебном порядке, предусмотренном ст. 49 Основ о нотариате и главой 37 ГПК РФ. Поэтому письмо краевой нотариальной палаты является недопустимым доказательством по делу. По мнению суда, заинтересованное лицо должно было сначала обратиться в районный суд с жалобой на действия нотариуса и только потом с соответствующим заявлением в арбитражный суд9.

Интересным представляется и следующий пример, приведенный Д. Козловым10.

Частный случай. Налоговый орган по одному из дел о признании незаконными его действий по внесению изменений в ЕГРЮЛ полагал, что при удостоверении подписи именно нотариус должен проверить корпоративные полномочия конкретного лица. В обоснование отсутствия своей вины в регистрации изменений в сведения, содержащиеся в ЕГРЮЛ, налоговый орган ссылался на письмо МНС России от 20.09.2004 № 09-0-10/3733 и Методические рекомендации по совершению отдельных нотариальных действий11. Суды не приняли эти доводы во внимание со ссылкой на ст. 80 Основ о нотариате, согласно которой нотариус, свидетельствуя подлинность подписи, не удостоверяет фактов, изложенных в документе, а лишь подтверждает, что подпись сделана определенным лицом. Кассационный суд в своем постановлении указал, что нотариус не только не должен, но и не вправе требовать при совершении нотариального действия представления каких-либо документов, кроме паспорта заявителя.

С учетом складывающейся арбитражной практики можно согласиться с мнением Д. Степанова, который отмечает, что нотариус, удостоверяющий сделку, проверяет лишь полномочия лица по распоряжению долей. При этом объем проверки указан в абз. 2 п. 13 ст. 21 Закона об ООО и не подлежит расширительному толкованию12. Далее Д. Степанов указывает, что принципиальным моментом для исполнения закона является недопустимость проверки нотариусом корпоративных норм при отчуждении доли. Ответственность за несоблюдение такого рода ограничений может нести лишь сам участник, а нотариус не может вмешиваться (хотя бы и опосредованно) в такого рода отношения13.

Исходя из таких позиций, суд общей юрисдикции, рассматривая жалобу на отказ в нотариальном удостоверении сделки с долями, обязан будет удовлетворить жалобу во всех случаях, когда отказ вызван истребованием документов, не предусмотренных абз. 2 п.13 ст.21 Закона об ООО. Если принять данную позицию, роль нотариуса будет заключаться только в создании препятствий в заключении сделок лицом, который фактически не является владельцем доли. Соблюдение же корпоративных норм при отчуждении доли не будет обеспечено контролем со стороны нотариуса. Следовательно, роль нотариуса как лица, препятствующего рейдерским захватам, является весьма ограниченной, а участники общества будут вынуждены защищать свои корпоративные права другими способами и восстановление их прав потребует значительного времени.

Если же роль нотариуса при нотариальном удостоверении сделок не ограничивается только констатацией факта владения продавцом отчуждаемой долей, но включает в себя и проверку действительных намерений сторон, а также соблюдения действующего законодательства при заключении договора, то отказ в совершении данного нотариального действия может повлечь корпоративный спор, который будет подведомствен арбитражному суду.

Пример спора. Так, если участник продал долю, неоплаченную им в течение первого года после регистрации общества, по общим правилам права участника общества считаются прекращенными, а доля переходит к обществу. Пункт 13 ст. 21 Закона об ООО не требует при нотариальном удостоверении сделки по отчуждению доли представлять доказательства оплаты. Но без представления такого документа не исключена вероятность нотариального удостоверения недействительной (ничтожной) сделки.

Таким образом, отказ нотариуса в удостоверении сделки по причине непредставления названного документа предотвратит негативные последствия, которые могут возникнуть при отчуждении несуществующей доли. Если продавец посчитает такой отказ незаконным, он вправе будет обратиться в арбитражный суд с иском о признании сделки действительной, привлекая к участию в деле общество и нотариуса. Спор будет являться корпоративным.

Подведомственность споров о взыскании убытков

Еще одна проблема, которая непосредственно вытекает из ответа на предыдущие вопросы, — это ответственность нотариуса за ущерб, причиненный совершением или отказом в совершении тех или иных нотариальных действий. Одновременно с введением в Закон об ООО норм о нотариальном удостоверении сделок с долями законодатель изменил ст. 17 и 18 Основ о нотариате, регулирующие ответственность нотариуса и обязательность страхования риска его деятельности14.

Теперь ответственность нотариуса устанавливается не за нарушение Основ о нотариате при совершении нотариальных действий, а за совершение нотариальных действий, противоречащих законодательству РФ. Страховым же случаем является установленный вступившим в законную силу решением суда или признанный страховщиком факт причинения имущественного вреда действиями (бездействием) нотариуса, занимающегося частной практикой.

Следовательно, с нотариуса может быть взыскан ущерб, причиненный совершением (или отказом в совершении) действий по нотариальному удостоверению сделок с долями, подписей на заявлениях о внесении сведений в ЕГРЮЛ, адресованных налоговому органу, или заявлений об отказе от преимущественного права в ООО.

Если исходить из того, что нотариус не может требовать документы, не указанные в п. 13 ст. 21 Закона об ООО, то выполнение им рекомендаций Федеральной нотариальной палаты приведет к однозначным выводам о незаконности отказа в нотариальном удостоверении сделок и риску взыскания убытков. Если же исходить из того, что функции нотариуса гораздо шире, чем определены в указанной статье Закона об ООО, то убытки могут возникнуть от несоблюдения норм корпоративного контроля за сделками.

Таким образом, вопрос об определении полномочий нотариуса при совершении нотариальных действий применительно к сделкам с долями важен и для определения правомерности или неправомерности действий нотариуса при рассмотрении иска о взыскании с него убытков.

Нотариус не обладает статусом субъекта предпринимательской деятельности, поэтому в силу ч. 2 ст. 27 АПК РФ предъявленный к нему иск может относиться к подведомственности арбитражного суда, только если это будет прямо предусмотрено федеральным законом. Из абз. 1 ст. 225.1 АПК РФ следует, что нотариус не может являться участником корпоративных правоотношений. Следовательно, арбитражному суду не подведомствен спор о взыскании с нотариуса убытков, возникших в связи с нарушениями, допущенными при нотариальном удостоверении сделки с долями или подписи на заявлении руководителя общества или участника. Но при этом возникает вопрос: будут ли выводы арбитражного суда по корпоративному спору, рассмотренному с участием нотариуса в качестве третьего лица, иметь преюдицию в суде общей юрисдикции? Или для предъявления иска о взыскании убытков необходимо обращение в суд общей юрисдикции с жалобой на действия нотариуса?

Процессуальное положение нотариуса

Большинство судей полагает, что в описанных выше спорах в арбитражном процессе нотариус может быть привлечен в качестве третьего лица на стороне ответчика. Так, в п. 32 Рекомендаций НКС при ФАС Уральского округа от 05.07.2010 № 2 указано: в силу ст. 17 Основ о нотариате нотариус может нести материальную ответственность за вред, причиненный имуществу гражданина или юридического лица при совершении нотариальных действий с нарушением норм закона. Значит, интересы нотариуса могут быть затронуты решением суда, рассматривающего спор, связанный с нотариально удостоверенными сделками. Следовательно, на основании ст. 51 АПК РФ нотариус должен быть привлечен к участию в деле (вступить в дело) в качестве третьего лица.

На необходимость привлечения нотариуса к участию в деле в качестве ответчика указывает А. В. Мананников. Он отмечает, что из нормы ст. 49 Основ о нотариате «не вполне ясно, каким образом нотариальное действие может выступить основанием спора о праве и каково процессуальное положение нотариуса в таком исковом производстве. Очевидно, что исковое производство разрешает спор между истцом и ответчиком, где последний является нарушителем законных прав и интересов истца. То есть основанием любого спора о праве должно признаваться некое действие (бездействие) ответчика (как обстоятельство, на которое ссылается истец в подтверждение своих требований), которое привело к нарушению или оспариванию прав истца (заинтересованного лица) (п. 1 ст. 3, п. 1 ст. 4, ст. 34, 38 ГПК РФ). Основание спора о праве предопределяет выбор способа защиты и предмет иска (т.е. материально-правовое требование). В рассматриваемой ситуации таким основанием спора о праве является совершенное нотариусом нотариальное действие, что неизбежно приводит к однозначному выводу, что нотариус, осуществивший такое нотариальное действие, должен привлекаться к участию в деле как минимум в качестве одного из ответчиков»15.

Наконец, есть и третья точка зрения. В. В. Ярков указывает, что нормы ст. 49 Основ о нотариате предусматривают прямой и косвенный судебный контроль за действиями нотариуса. Прямой контроль осуществляется при рассмотрении судами заявлений о совершенных нотариальных действиях или об отказе от его совершения в рамках особого производства гражданского процесса. Косвенный судебный контроль осуществляется судами общей юрисдикции и арбитражными судами при рассмотрении практически всех дел, так или иначе связанных с нотариальными актами.

Однако прямого контроля за действиями нотариусов арбитражные суды осуществлять не вправе, равно как и привлекать их к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора, поскольку споры с участием нотариусов арбитражным судам неподведомственны16. Здесь необходимо отметить, что данная точка зрения высказывалась до внесения изменений в АПК РФ.

По мнению автора, нотариус должен привлекаться к участию в деле третьим лицом без самостоятельных требований на стороне ответчика, в случаях, когда суд констатирует нарушения, допущенные при совершении нотариальных действий. Вместе с тем практика показывает, что такое требование процессуального закона не выполняется.

Типичный случай. ФАС Волго-Вятского округа признал законным решение налогового органа об отказе в госрегистрации изменений сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ, в части изменения состава участников общества.

Из материалов дела следовало, что договор на отчуждение доли от имени участника подписан представителем по доверенности. Нотариус, удостоверив такой договор, нотариально заверил и подпись представителя на заявлении о внесении изменений в ЕГРЮЛ, которое и было представлено для регистрации. Однако при внесении в ЕГРЮЛ изменений, касающихся перехода доли или части доли в уставном капитале общества, представитель участника не мог быть заявителем (п. 1.4 ст. 9 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»).

После нотариального удостоверения сделки с долями нотариус сам в течение трех дней передает в регистрационный орган заявление о внесении изменений в ЕГРЮЛ с приложением такого договора или иного документа, выражающего содержание односторонней сделки и подтверждающего основание перехода доли или части доли (п. 14 ст. 21 Закона об ООО). Подписание заявления неуполномоченным лицом либо непредставление всех необходимых для регистрации документов является основанием отказа в государственной регистрации17.

Таким образом, суд констатировал нарушение, допущенное нотариусом при удостоверении подписи представителя на заявлении, но рассмотрел при этом дело без его участия.

Выводы

Следует констатировать, что вопросы применения п. 9 ст. 225.1 АПК РФ и ст. 49 Основ о нотариате применительно к корпоративным спорам нуждаются в разъяснениях высшей судебной инстанции в части разграничения подведомственности, предмета доказывания, определения правового положения нотариуса в корпоративном споре.

Тем не менее уже сейчас можно прийти к выводу, что необходимо привлекать нотариуса к участию в деле в качестве третьего лица на стороне ответчика, если возникает корпоративный спор, в основе которого лежат нотариально удостоверенные сделки. Основанием отказа в удовлетворении иска по корпоративному спору не может являться ссылка на необходимость обращения в суд общей юрисдикции с жалобой на действия нотариуса по нотариальному удостоверению сделок с долями.

1 Включена в текст АПК РФ Федеральным законом от 19.07.2009 № 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». 2 Пункт 1 ст. 225.1 АПК РФ. 3 Пункт 9 ст. 225.1 АПК РФ. 4 Постановление Президиума ВАС РФ от 20.01.1998 №5754/97. 5 Постановление ФАС Уральского округа от 18.08.2010 № Ф09-6077/10-С4. 6 Терновцов А.В. Нотариус в сделках по отчуждению долей в уставных капиталах обществ с ограниченной ответственностью. Права и обязанности // Нотариус. 2009. № 5. 7 Постановление ФАС Московского округа от 29.05.2008 № КГ-А41/4292-08. 8 Постановление ФАС Московского округа от 19.11.2009 № КГ-А40/11845-09. 9 Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 29.04.2010 по делу № А45-21431/2009. 10 Козлов Д. Объем полномочий нотариуса при освидетельствовании подлинности подписи заявителя // Корпоративный юрист. 2008. № 3. 11 Утверждены приказом Минюста России от 15.03.2000 № 91. 12 Степанов Д. Реформа законодательства об ООО: к принципу свободы договора в корпоративном праве // Корпоративный юрист. 2009. № 7. 13 Там же. 14 Федеральный закон от 30.12.2008 № 312-ФЗ. 15 Мананников О.В. О действиях и ответственности нотариусов и регистраторов // Нотариус. 2009. № 2. 16 Ярков В.В. Новый гражданский процессуальный кодекс и нотариальная практика. 2003 // СПС «КонсультантПлюс». 17 Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 14.04.2010 по делу № А28-14503/2009.

ГЛАВНАЯ ТЕМА

Ответственность за нарушения порядка проведения общих собраний

Москвитин Олег Андреевич  старший юрист коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры» (г. Москва)

За какие недочеты, допущенные в ходе проведения общего собрания, с компании могут взыскать штрафМожно ли оспорить штраф, сославшись на малозначительность нарушенияВ какой суд следует подавать жалобу на постановления ФСФР

Полтора года назад в КоАП РФ появилась1 статья 15.23.1, предусматривающая ответственность за нарушения требований закона о порядке подготовки и проведения общих собраний акционеров и участников обществ с ограниченной (дополнительной) ответственностью (далее — «общие собрания»)2. Этой статье изначально пророчили достаточно активное применение и, как показывает практика, подобные прогнозы оказались верными.

Рассматривая требования об отмене постановлений, которыми общества или их должностные лица были привлечены к ответственности, суды пришли к ряду важных выводов по достаточно интересным и характерным для многих фирм ситуациям.

Общие правила

Статья 15.23.1 КоАП РФ состоит из одиннадцати частей и предусматривает ответственность за широкий спектр нарушений нормативных требований к подготовке и проведению общих собраний. Перечень нарушений, подпадающих под санкции этой статьи, начинается с незаконного отказа в проведении общего собрания либо уклонения от его созыва и заканчивается несоблюдением порядка доведения до акционеров принятых общим собранием решений (результатов голосования). Наиболее подробно в ней прописаны нарушения, которые могут иметь место применительно к созыву и проведению общих собраний акционеров, поскольку сама процедура проведения таких собраний более сложна, чем в случае с ООО.

Интересно, что все составы правонарушений применительно к общим собраниям участников ООО объединены в за- ключительной одиннадцатой части статьи 15.23.1 КоАП РФ с емкой диспозицией: «Незаконный отказ в созыве или уклонение от созыва общего собрания участников общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, а равно нарушение требований федеральных законов к порядку созыва, подготовки и проведения общих собраний участников обществ с ограниченной (дополнительной) ответственностью».

При этом судебная практика по делам о применении ст. 15.23.1 КоАП РФ в ООО практически отсутствует. Вряд ли это связано с более сложной процедурой привлечения ООО и их должностных лиц к ответственности (такие дела рассматривает суд, а ФСФР только составляет протокол). Можно предположить, что участники ООО меньше склонны «выносить сор из избы» и наказывать свои общества в административном порядке.

Субъектами административных правонарушений, предусмотренных ст. 15.23.1 КоАП РФ, могут выступать сами хозяйственные общества, члены их советов директоров (наблюдательных советов), различные должностные лица хозяйственных обществ, члены их счетных и ревизионных комиссий и др. Санкции, которые устанавливает рассматриваемая статья КоАП РФ, достаточно серьезны. Для хозяйственных обществ речь идет о штрафах на суммы от 500 тыс. до 700 тыс. руб. (в настоящее время ФСФР, как правило, назначает штрафы по нижнему пределу), и ощутимость наказания все-таки зависит от величины компании. А должностные лица общества могут быть, в числе прочего, и дисквалифицированы на срок до одного года.

Ревизионную комиссию АО нужно избирать ежегодно

Одна из наиболее распространенных в административной практике категорий дел связана с нарушениями при созыве общих собраний и формировании их повестки дня. Интересные выводы по таким делам можно найти в судебных актах как арбитражных судов (по штрафам, наложенным на сами АО), так и судов общей юрисдикции (по штрафам, наложенным на должностных лиц).

Практика. Новосибирский областной суд признал правомерным привлечение к административной ответственности членов совета директоров АО за невключение в повестку дня очередного общего собрания вопроса об избрании ревизионной комиссии.

Представители директоров доказывали отсутствие события правонарушения со ссылкой на то, что Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее — Закон об АО) не определяет срок полномочий ревизионной комиссии акционерного общества. Следовательно, АО вправе по своему усмотрению устанавливать этот срок во внутренних документах общества. Ежегодное переизбрание ревизионной комиссии и, соответственно, включение в повестку дня годового общего собрания акционеров вопроса об ее переизбрании необходимо только в тех акционерных обществах, внутренние документы которых не предусматривают более продолжительного срока полномочий данного органа.

Уставом данного акционерного общества было предусмотрено, что ревизионная комиссия избирается сроком на два года, в соответствующем году срок ее переизбрания еще не наступил, поэтому вопрос переизбрания в повестку и не включался.

Суды не согласились с доводами членов совета директоров и постановили, что п. 2 ст. 54 Закона об АО содержит императивное требование о включении в повестку дня очередного общего собрания акционеров вопроса об избрании ревизионной комиссии (ревизора). Поскольку члены совета директоров АО уклонились от исполнения этой обязанности, их привлечение к ответственности по ч. 1 ст. 15.23.1 КоАП РФ было правомерным3.

Фактически в этом деле суды общей юрисдикции признали не соответствующими Закону об АО те положения уставов акционерных обществ, которые предусматривали бо'льшие сроки полномочий ревизоров (ревизионных комиссий), чем это предусмотрено законом (т. е. от одного годового общего собрания до другого). Отметим, что и ФСФР в конкретных судебных спорах и в своих разъяснениях отстаивает аналогичную точку зрения (см., например, письмо ФКЦБ от 28.02.2000 № ИК-07/883, постановление ФАС Поволжского округа от 12.03.2010 по делу № А65-14140/2009)4.

Несмотря на то, что арбитражные суды ранее иногда не соглашались с таким подходом регулятора5, автору представляется более обоснованной позиция ФСФР. По смыслу п. 1 ст. 47 и п. 1 ст. 53 Закона об АО ревизионная комиссия избирается ежегодно. Эти и иные нормы закона прямо не предусматривают возможность избрания комиссии на больший, нежели до очередного годового собрания, срок.

Поэтому невключение вопроса об избрании ревизионной комиссии в повестку годового общего собрания АО, чьи ревизоры избираются согласно уставу не до очередного общего собрания, а на иные сроки, может повлечь не только корпоративные споры, но и привлечение членов совета директоров АО к административной ответственности.

«Для галочки» годовое общее собрание можно не проводить

Еще один интересный спор был рассмотрен арбитражными судами Поволжья. Отделение ФСФР оштрафовало ликеро-водочный завод за то, что он как эмитент в принципе не провел годовое общее собрание акционеров.

Позиция суда. Позиция контролирующего органа достаточно проста: согласно п. 1 ст. 47 Закона об АО общество обязано ежегодно проводить годовое общее собрание акционеров, на котором решают ключевые для компании вопросы. Следовательно, проведение ежегодного годового собрания акционеров является императивным требованием закона, в отличие от внеочередных собраний, проведение которых зависит от воли акционеров и других уполномоченных лиц. Поскольку по итогам 2008 года завод годовое общее собрание не провел, налицо административное правонарушение.

Рассмотрев жалобу на постановление о привлечении к административной ответственности, арбитражный суд признал ее подлежащей удовлетворению.

Суд установил, что завод в течение нескольких лет не ведет хозяйственной деятельности, поскольку не получил лицензию на производство алкоголя. Работников на заводе не имеется. У общества два акционера и ни один из них не предъявил претензии по поводу непроведения собрания. По мнению завода, в таких условиях собрание носило бы формальный характер, тем не менее оно было проведено непосредственно после возбуждения дела об административном правонарушении.

Арбитражный суд согласился с представителем ФСФР в том, что положения закона о проведении годового общего собрания являются императивными. Однако административный орган не учел, что в данном случае имеет место малозначительность правонарушения. С учетом описанных выше фактов суд установил отсутствие негативных последствий и счел возможным применить статью 2.9 КоАП РФ, освободив завод от административной ответственности6.

По мнению автора, этот кейс может оказаться полезным для так называемых «спящих» компаний, попавших в аналогичную ситуацию. Ниже будет рассмотрено еще несколько примеров, связанных с малозначительностью нарушений применительно к статье 15.23.1 КоАП РФ.

Замена «корпоративного» издания на равнозначное

Еще одна распространенная категория дел — споры о привлечении к ответственности за нарушение порядка и сроков извещения акционеров о проведении общих собраний (ч. 2 ст. 15.23.1 КоАП РФ). В этой группе споров интерес вызывает постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 29.07.2010 по делу № А32-56312/2009-25/640-22АЖ.

Тактика защиты. Региональное отделение ФСФР провело внеплановую проверку акционерного общества и установило, что информация о проведении общего собрания была размещена обществом не в том издании (газета «Вечерний Краснодар»), которое было предусмотрено уставом АО.

Решение о публикации сообщения в другой газете («Вольная Кубань») было принято советом директоров АО в связи с прекращением выпуска «Вечернего Краснодара». Однако, по мнению регулятора, это обстоятельство не позволяло АО разместить сообщение о проведении общего собрания в другом издании. АО должно было в таком случае направить извещение о проведении собрания персонально каждому акционеру.

Суды трех инстанций сочли позицию регионального отделения ФСФР неправомерной. Они отметили, что устав АО предусматривает определенный порядок уведомления акционеров о проведении общего собрания — публикацию сообщения о проведении собрания в печатном издании, доступном для всех акционеров. Следовательно, применение другого порядка уведомления акционеров (направление заказных писем, вручение сообщений под роспись) противоречило было уставу компании (по мнению автора, именно этот вывод суда особенно важен). Поскольку выбранное уставом АО для публикации издание перестало существовать, суды сочли, что размещение сообщения в независимой народной газете Краснодарского края «Вольная Кубань» являлось надлежащим и дополнительного извещения акционеров в данном случае не требовалось.

В пользу АО сыграли также следующие обстоятельства:

— отделение ФСФР не представило доказательств нарушения прав и интересов акционеров в результате смены печатного органа;

— в собрании приняли участие акционеры, обладающие в совокупности 99,42 % акций;

— ни один из акционеров общества не жаловался в ФСФР на ненадлежащее извещение;

— в дальнейшем общее собрание выбрало именно газету «Вольная Кубань» новым изданием для корпоративных извещений.

Как видим, в этом случае на стороне АО были едва ли не все благоприятные обстоятельства. Почти все акционеры приняли участие в собрании и не возражали против нового органа корпоративных извещений (поэтому у сотрудников ФСФР не оказалось доказательств реального нарушения прав акционеров), замена привычной газеты оказалась достаточно адекватной в плане доступности издания для акционеров и т. д.

На практике такие идеальные ситуации существуют, конечно, не всегда. Тем не менее это дело позволяет определить многие инструменты противодействия административному преследованию общества, если компания не согласна с выводами регулятора.

И снова о малозначительности

Анализ судебной практики позволяет утверждать, что повышенное внимание государства к защите прав акционеров не исключает применения правил о малозначительности нарушения при привлечении виновных к ответственности по ст. 15.23.1 КоАП РФ. Причем суды применяют ст. 2.9 КоАП РФ достаточно активно.

Это наглядно демонстрируют решение Арбитражного суда Пермского края от 16.11.2009 по делу № А50-32418/2009 и постановление ФАС Уральского округа от 16.03.2010 № Ф09-1612/10-С1 по тому же делу.

Типичный случай. Региональное отделение ФСФР привлекло к ответственности предприятие, которое разместило в прессе сообщение о проведении общего собрания акционеров, но не включило в него всю необходимую информацию. В частности, в сообщении в нарушение ст. 52 Закона об АО не указывались:

— место нахождения общества;

— место проведения собрания;

— порядок ознакомления с информацией (материалами), подлежащей предоставлению при подготовке к проведению общего собрания акционеров;

— адреса, по которым можно ознакомиться с этой информацией.

Суды сочли факт правонарушения доказанным, но обратили внимание на то, что в дальнейшем АО разослало акционерам персональные извещения, в которых была указана вся необходимая информация. Это обстоятельство позволило судам квалифицировать допущенное АО нарушение в качестве малозначительного и отменить постановление ФСФР.

Учитывая, что недочеты в текстах публикуемых сообщений о проведении общих собраний акционеров встречаются нередко, этот пример устранения нарушений стоит взять на вооружение.

Практика. В другом деле ФСФР вынесла штраф за нарушение правил, касающихся деятельности счетной комиссии (ч. 7 ст. 15.23.1 КоАП РФ). Согласно п. 2 ст. 56 Закона об АО в составе счетной комиссии общества не может быть менее трех человек. При этом в счетную комиссию не могут входить члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, члены ревизионной комиссии (ревизор) общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, единоличный исполнительный орган общества. Тем не менее на общем собрании акционеров эмитента функции счетной комиссии выполнял генеральный директор общества.

Суды и в этом случае усмотрели основания для отмены постановления ФСФР в связи с малозначительностью проступка. Такое нарушение имело место лишь однажды, при этом все решения были приняты на соответствующем собрании всеми четырьмя акционерами единогласно, все данные были отражены в протоколе общего собрания акционеров, подписанном председателем собрания. Вредных последствий совершенного административного правонарушения, а также существенной угрозы охраняемым общественным отношениям суд не выявил. Применение в таком случае наказания в виде штрафа в размере 500 000 руб. к обществу носило бы, как отметил суд, неоправданно карательный характер, не соответствующий тяжести правонарушения7.

Как видим, доказывание малозначительности нарушения является важным инструментом защиты от административных санкций по ст. 15.23.1 КоАП РФ. Поэтому рассмотрим коротко правовые основы этого правового института.

При малозначительности совершенного административного правонарушения судья, иной орган или должностное лицо, уполномоченные решить дело об административном правонарушении, могут освободить совершившее его лицо от административной ответственности и ограничиться устным замечанием (ст. 2.9 КоАП РФ).

Малозначительным является действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки состава административного правонарушения, но с учетом характера совершенного правонарушения и роли правонарушителя, размера вреда и тяжести наступивших последствий не представляющее существенного нарушения охраняемых общественных правоотношений8. В связи с этим по смыслу ст. 2.9 КоАП РФ рассматривающий дело орган должен установить не только формальное сходство содеянного с признаками того или иного административного правонарушения, но и решить вопрос о социальной опасности деяния.

Если малозначительность правонарушения будет установлена в ходе рассмотрения дела об оспаривании постановления административного органа о привлечении к административной ответственности, суд, руководствуясь ч. 2 ст. 211 АПК РФ и ст. 2.9 КоАП РФ, принимает решение о признании незаконным этого постановления и о его отмене9.

Для квалификации административного правонарушения в качестве малозначительного не имеет значения конструкция состава такого правонарушения — материальный или формальный состав. Не может быть отказано в квалификации административного правонарушения в качестве малозначительного только на том основании, что в соответствующей статье КоАП РФ ответственность определена за неисполнение какой-либо обязанности и не ставится в зависимость от наступления каких-либо последствий10.

Последнее имеет принципиальное значение применительно к ст. 15.23.1 КоАП РФ, составы которой сформулированы именно «формальным» образом.

Подведомственность жалоб на постановления и определения ФСФР

Еще один интересный момент, на который обращаешь внимание при анализе судебной практики применения ст. 15.23.1 КоАП РФ, — широко распространены ошибки при выборе суда, в который такие жалобы (заявления) подают должностные лица АО и члены их счетных комиссий.

Практика. Суд признал неподведомственной жалобу члена счетной комиссии акционерного общества на вынесенное в отношении него постановление ФСФР.

Суды отметили, что в соответствии со ст. 27 АПК РФ арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. Согласно п. 3 ч. 1 ст. 29 АПК РФ арбитражные суды рассматривают в порядке административного судопроизводства возникающие из административных и иных публичных правоотношений экономические споры и иные дела, связанные с осуществлением организациями и гражданами предпринимательской и иной экономической деятельности, в том числе об административных правонарушениях, если федеральным законом их рассмотрение отнесено к компетенции арбитражного суда.

Дела об оспаривании решений органов и должностных лиц, уполномоченных рассматривать дела о привлечении к административной ответственности лиц, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность, рассматриваются арбитражным судом по общим правилам искового производства с особенностями, установленными в соответствующей главе АПК РФ и федеральном законе об административных правонарушениях (ст. 207 АПК РФ).

Постановление по делу об административном правонарушении, совершенном юридическим лицом или лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, обжалуется в арбитражный суд в соответствии с арбитражным процессуальным законодательством (ч. 3 ст. 30.1 КоАП РФ).

Суды сделали обоснованный вывод, что арбитражному суду подведомственны жалобы лишь на те постановления по делам об административных правонарушениях, которые допущены организациями и индивидуальными предпринимателями в связи с осуществлением ими предпринимательской и иной экономической деятельности.

Оспаривавшееся в этом деле постановление о назначении административного наказания было вынесено в отношении члена счетной комиссии ОАО, который при совершении правонарушения не выступал предпринимателем без образования юридического лица.

На этом основании жалоба была признана неподведомственной арбитражному суду, производство по делу было прекращено. При этом суды отклонили также ссылку заявителя на п. 2 ст. 225.1 АПК РФ, поскольку в данном случае спор не носил корпоративного характера, не был связан с учетом прав на акции и иные ценные бумаги11.

Аналогичную и вполне обоснованную позицию занимают арбитражные суды в отношении жалоб акционеров и эмитентов на определения органов ФСФР об отказе в возбуждении административных дел в отношении должностных лиц хозяйственных обществ.

Позиция суда. Общество требовало признать незаконным отказ в возбуждении административного дела, связанного не с предпринимательской деятельностью, а с нарушением его должностным лицом правил оформления протокола общего собрания акционеров. Суды сослались на ч. 3 и 4 ст. 30.1 КоАП РФ и указали, что такие дела подлежат рассмотрению в судах общей юрисдикции12.

Однако ошибки с подведомственностью допускают и сами суды. Например, решением Новосибирского областного суда от 26.01.2010 № 7-34/2010 отменено определение нижестоящего судьи о передаче по подведомственности в арбитражный суд жалобы об отмене постановления о привлечении к административной ответственности. Областной суд разъяснил, что жалобы членов совета директоров на штрафы по ст. 15.23.1 КоАП РФ должны рассматриваться районными судами.

Полагаем, именно этой неразберихой обусловлено желание заявителей «застолбить» сроки обжалования постановлений и определений ФСФР, обратившись за защитой сразу в обе ветви судебной власти. Аналогичная ситуация наблюдалась до недавнего времени с обжалованием должностными лицами организаций постановлений по ст. 5.27 КоАП РФ (нарушение законодательства о труде).

Вместо выводов

Было бы странным убеждать читателей в необходимости соблюдения корпоративного законодательства как единственной серьезной гарантии избежать штрафов ФСФР. Большинство нарушений совершается неумышленно, без цели причинить вред интересам того или иного акционера или участника.

Если вы попали в такую ситуацию и понимаете, что проступок налицо и «чистая победа» невозможна, попробуйте одержать ее по очкам. Обратите внимание ФСФР и судей на отсутствие серьезных вредных последствий нарушения, минимизацию или даже устранение этих последствий, ссылайтесь на имеющуюся практику и, вполне возможно, нарушение будет признано малозначительным.

Следите за практикой по подобным спорам — административный процесс нередко отвечает на спорные вопросы, еще не раскрытые в «отраслевых» арбитражных разбирательствах.

Блинникова Ирина Александровна, судья Арбитражного суда

Нарушение может быть признано малозначительным несмотря на повышенный размер штрафа по ст. 15.23.1 КоАП РФ  г. Москвы, председатель судебного состава Максимальный размер штрафа, установленного для большей части правонарушений по ст. 15.23.1 КоАП РФ, составляет 700 000 руб. для юридических лиц. Следовательно, такие правонарушения законодатель относит к особо серьезным. Но это вовсе не означает, что они не могут быть признаны малозначительными на основании ст. 2.9 КоАП РФ. Эта статья применяется без каких-либо исключений. Суд и административный орган обязаны установить не только формальное сходство содеянного с признаками административного правонарушения, но и решить вопрос о социальной опасности деяния. Пленум ВАС РФ в постановлении от 02.06.2004 № 10 разъяснил, что при квалификации правонарушения в качестве малозначительного судам необходимо исходить из оценки конкретных обстоятельств его совершения. Малозначительность правонарушения имеет место при отсутствии существенной угрозы охраняемым общественным отношениям. Вполне возможно применять критерий малозначительности и к правонарушениям, предусмотренным ст. 15.23.1 КоАП РФ, но делать это можно только в исключительных случаях. При этом недопустимо исходить из формального состава административного правонарушения и повышенного размера штрафа по сравнению с другими нормами. Применяя критерий малозначительности, прежде всего необходимо исходить из социальной опасности и последствий правонарушения. Примеры, приведенные в статье, свидетельствуют именно о таком подходе судов.

1 Введена Федеральным законом от 09.02.2009 № 9-ФЗ, который вступил в силу 13.04.2009. 2 Статья 15.23.1 КоАП РФ также распространяется на нарушения, допущенные при проведении собраний владельцев инвестиционных паев закрытых паевых инвестиционных фондов, однако эти вопросы в рамках настоящей статьи не рассматриваются в принципе. 3 Решения Новосибирского областного суда от 09.03.2010 № 7-87/2010, от 19.03.2010 № 7-101/2010, от 30.03.2010 № 7-129/2010. 4 Этот подход разделяется и в специальной литературе. См., напр.: Телюкина М.В. Комментарий к Федеральному закону «Об акционерных обществах» (постатейный). М.: Волтерс Клувер, 2005; Корпоративное право /Отв. ред. И. С. Шиткина. М.: Волтерс Клувер, 2008. 5 См., напр.: постановление ФАС Северо-Западного округа от 05.06.2002 по делу № А42-8622/01-13-567/02. 6 Решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 22.01.2010 по делу № А65-34009/2009 (оставлено без изменения постановлением ФАС Поволжского округа от 27.04.2010). 7 Постановление ФАС Поволжского округа от 10.06.2010 по делу № А65-37139/2009. 8 Пункт 21 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2005 № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении КоАП РФ». 9 Пункт 17 постановления Пленума ВАС РФ от 02.06.2004 № 10 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях». 10 Пункт 18.1 постановления Пленума ВАС РФ от 02.06.2004 № 10. 11 Определение Арбитражного суда г. Москвы от 13.04.2010 по делу А40-25230/10-72-90, постановление ФАС Московского округа от 25.06.2010 № КА-А40/6361-10. 12 Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 28.06.2010 № 09АП-14590/2010, ФАС Московского округа от 01.09.2010 № КА-А40/9972-10.

АРБИТРАЖНЫЙ ПРОЦЕСС

Защита прав и законных интересов группы лиц или предложение, от которого нельзя отказаться

Черепанов Владислав Александрович  юрист адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»

Рихтерман Вера Яковлевна  адвокат адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» (г. Москва)

Чем рискует участник группы, который получил предложение присоединиться к предъявленным исковым требованиям  Каких злоупотреблений новыми правилами следует опасаться в рамках корпоративных споров  Может ли защитить свои права участник, которого не уведомили о возможности присоединиться к исковому заявлению

Уже больше года действует новая глава 28.2 АПК РФ — «Рассмотрение дел о защите прав и законных интересов группы лиц»1. Несмотря на то, что сложившейся практики применения новых положений АПК РФ еще нет, имеющиеся прецеденты обнаруживают ряд проблемных моментов.

В связи с этим представляется целесообразным рассмотреть указанные вопросы, а также возможные пути их решения для организаций, которые оказались участником группы, в защиту интересов которой был предъявлен иск.

Кто и по каким делам может заявить групповой иск

Суть группового иска довольно проста: зачем отдельно рассматривать множество схожих требований к одному ответчику, если это можно сделать в рамках единого процесса?

В определенном смысле групповой иск представляет собой соединение процессуального соучастия и представительства. Особенность группового иска состоит в том, что заявитель (представитель) сам является участником спорного правоотношения и поэтому не меньше заинтересован в результате рассмотрения дела, чем другие участники. Другой особенностью является то, что процессуальная активность остальных участников сводится к минимуму, в суде их интересы представляет заявитель, что и порождает ряд проблем.

В соответствии с ч. 1 ст. 225.10 АПК РФ юридическое или физическое лицо, являющееся участником правоотношения, из которого возникли спор или требование, вправе обратиться в арбитражный суд в защиту нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов других лиц, являющихся участниками этого же правоотношения. Такое лицо может подать групповой иск в случае, если ко дню обращения в арбитражный суд к его требованию присоединилось не менее пяти лиц. Также закон устанавливает возможность обращения в защиту прав и законных интересов группы лиц органов, организаций и граждан в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Таким образом, АПК РФ предусматривает две категории лиц, имеющих право заявить групповой иск: 1) непосредственные участники спорного правоотношения, полагающие, что их права были нарушены; 2) лица, которые могут и не являться участниками спорного правоотношения, однако в силу прямого указания закона им предоставлено право обратиться в суд в защиту прав группы лиц.

Статья 225.11 АПК РФ называет категории споров, по которым может быть заявлен групповой иск (корпоративные споры и споры, связанные с осуществлением деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг). При этом закон не ограничивает возможность подачи групповых исков по другим категориям дел, если заявленные требования отвечают критериям установленным ст. 225.10 АПК РФ.

Таким образом, лицо имеет право обратиться в защиту прав группы лиц практически по всем спорам при условии, что участниками спорного правоотношения является не только истец и ответчик, но и другие лица, права которых также нарушены, и о защите которых наряду с защитой собственных прав заявляет истец, и при условии присоединения к заявленным требованиям не менее пяти таких лиц. Такими делами могут быть в том числе требования к публично-правовым образованиям, договорные и внедоговорные обязательства.

Какие права есть у присоединившегося лица

Основное условие для подачи группового иска о защите нарушенных прав — наличие пяти лиц, присоединившихся к требованиям истца или заявителя (ч. 2 ст. 225.10 АПК РФ). В связи с этим представляется необходимым остановиться на вопросе о соотношении таких двух процессуальных институтов, как участие в деле нескольких истцов (соучастие) и защита законных интересов группы лиц.

Важным критерием, различающим эти два понятия, является степень процессуальной активности стороны. Так, в соответствии со ст. 46 АПК РФ иск может быть подан совместно несколькими истцами, если:

— предметом спора являются общие права и обязанности нескольких истцов;

— права и обязанности истцов имеют общее основание;

— предметом спора являются однородные права и обязанности.

При этом каждый из истцов по отношению к другой стороне выступает в процессе самостоятельно. То есть каждый из соистцов независим в процессе и обладает всеми правами, установленными арбитражно-процессуальным законодательством.

Совсем иная ситуация складывается, когда лицо обращается в защиту нарушенных или оспариваемых прав группы лиц.

Закон устанавливает, что такое лицо действует без доверенности, пользуется всеми процессуальными правами истца, представляет интересы группы лиц (ст. 225.12 АПК РФ).

Процессуальная активность лиц, присоединившихся к требованию (участников группы), сводится к минимуму. Их процессуальные права ограничены правом знакомиться с материалами дела, делать из них выписки, снимать копию (ст. 225.16 АПК РФ), а также требовать замены лица, обратившегося в защиту интересов группы лиц (ст. 225.15 АПК РФ).

Таким образом, можно сказать, что в арбитражном процессе появляется еще один участник с минимальным набором прав (причем в главе 5 «Лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса» АПК РФ его положение вообще никак не отражено).

К примеру, лицо, присоединившееся к требованиям, не может обратиться в суд с ходатайством о проведении экспертизы. Если такое ходатайство все же будет подано, то согласно буквальному толкованию положений гл. 28.2 АПК РФ суд должен будет отказать в его удовлетворении, так как лицо не наделено соответствующими процессуальными полномочиями.

Отметим, что даже третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований, обладает куда большими возможностями повлиять на ход процесса, чем участник группы. Возникает вопрос: есть ли у лица, присоединившегося к требованию, хоть какой-либо интерес передавать все свои процессуальные права некоему «защитнику» интересов группы лиц?

Как участник может подтвердить свое желание присоединиться к иску

Статья 225.13 устанавливает, что помимо общих сведений (ст. 125 АПК РФ) в заявлении, поданном в защиту прав группы лиц, должны содержаться:

— указание на конкретные права и законные интересы группы лиц, в защиту которых предъявлено требование;

— круг лиц, участвующих в правоотношении, из которого возник спор;

— сведения о лицах, в защиту которых обращается истец (заявитель).

При этом заявитель должен подтвердить, что лица, в защиту которых он подает иск, уже присоединились к его требованиям. Такое присоединение осуществляется путем подачи в письменной форме заявления лица или решения нескольких лиц, являющихся участниками правоотношения, из которого возникло такое требование. При этом содержание заявления или решения в законе не раскрывается.

Можно предположить, что в заявлении следует указать, какие именно права и законные интересы лица были нарушены, в чем состоит их тождество с требованиями, указанными в исковом заявлении, а также данные о лице, присоединившемся к исковому заявлению. Если участником группы является юридическое лицо, то следует также указать сведения о его органе управления, который вправе принимать решение об участии в групповом иске, и приложить соответствующие документы.

При подготовке дела к разбирательству суд устанавливает срок, в течение которого лицо, обратившееся в защиту прав и законных интересов группы лиц (истец), должно предложить другим лицам из этой группы присоединиться к требованию о защите своих прав и законных интересов.

Таким образом, закон возлагает на лицо, обратившееся в защиту прав группы лиц, обязанность осуществлять поиск и выявление потенциальных участников группы. Интересно отметить, что на практике арбитражные суды признают возможность лица присоединиться к группе лиц только в течение срока, установленного в определении суда о подготовке дела к судебному разбирательству2.

Однако на практике не совсем ясно, каким образом суд должен установить, действительно ли лицо выразило волю на присоединение к иску. Во-первых, закон не предусматривает нотариального подтверждения соответствующего заявления (решения). Во-вторых, обязательного участия в судебном заседании участников группы не требуется.

Получается, что недобросовестному «защитнику» достаточно будет от руки написать пять заявлений и после этого он может смело идти в суд. Безусловно, ч. 1 ст. 225.14 АПК РФ обязывает при подготовке дела разрешить вопрос о составе группы лиц, однако реальных механизмов выяснения действительной воли лица не предусмотрено.

Недостаточное регулирование порядка подтверждения того, что участник группы присоединился к заявленным требованиям, может стать одной из возможных схем при проведении рейдерских атак. Проблема может быть решена только путем дополнения главы 28.2 АПК РФ положением, которое обязывало бы представлять в арбитражный суд нотариально заверенное заявление лица о присоединении к требованиям группы лиц (по аналогии с оформлением и подтверждением полномочий представителя).

Чем рискуют участники группы

Порядок рассмотрения споров о защите прав и законных интересов группы лиц мало чем отличается от обычного порядка искового производства, установленного в гл. 19 АПК РФ. В то же время есть одна важная особенность, затрагивающая права тех лиц, которые не присоединились к заявленному требованию.

Во-первых, суд оставляет исковое заявление без рассмотрения, если после принятия его к производству установит, что оно подано лицом, не воспользовавшимся правом на присоединение к требованию о защите прав и законных интересов группы лиц, находящемуся в производстве арбитражного суда, к тому же ответчику и о том же предмете (ч. 4 ст. 225.16 АПК РФ).

Во-вторых, суд прекращает производство по делу, если установит, что имеется решение арбитражного суда, принятое по требованию о защите законных интересов группы лиц и вступившее в законную силу, и при этом исковое заявление или заявление подано лицом, не воспользовавшимся правом на присоединение к данному требованию (ч. 5 ст. 225.16 АПК РФ).

Таким образом, если участник группы отказывается от присоединения к требованиям группы, решение все равно будет для него обязательным (ч. 2 ст. 225.17 АПК РФ), а кроме того, после вынесения такого судебного акта он утрачивает возможность самостоятельно защищать свои права путем обращения в судебные органы.

Получается, что отказ лица от присоединения к исковым требованиям фактически лишает его права на защиту. Поэтому лицо, чьи права действительно нарушены, просто вынуждено подать заявление о присоединении к требованиям («предложение, от которого нельзя отказаться»).

При этом нельзя не отметить, что гл. 28.2 АПК РФ открывает широкий простор для различного рода злоупотреблений со стороны недобросовестных участников процесса.

Пример. Предположим, миноритарный акционер обращается с требованием о признании крупной сделки недействительной как совершенной с нарушением порядка одобрения. К иску присоединяются еще пять акционеров, после чего истец на вполне законных основаниях просит суд рассмотреть дело по правилам о защите прав и законных интересов группы лиц. Суд удовлетворяет просьбу истца и устанавливает срок, в течение которого лицо, обратившееся в защиту прав группы лиц, обязано предложить другим потенциальным участникам группы присоединиться к заявленному требованию (ч. 2 ст. 225.14 АПК РФ). Истец выполняет данные ему судом указания и уведомляет других акционеров общества о предстоящем судебном разбирательстве, а также предлагает присоединиться к заявленным требованиям.

Получается интересная ситуация: лицо, обладающее контрольным пакетом акций общества, вынуждено доверить миноритарному акционеру право представлять в суде свои интересы. Самостоятельное обращение в суд с иском в силу ч. 4 ст. 225.16 АПК РФ повлечет только оставление искового заявления без рассмотрения. Даже если такое лицо присоединяется к требованиям, оно далеко не всегда может повлиять на действия своего представителя. В силу ч. 4 ст. 225.12 АПК РФ полномочия заявителя, обратившегося в защиту группы лиц, могут быть прекращены (в случае грубого нарушения этим лицом своих обязанностей или обнаружившейся неспособности к разумному ведению дела) лишь по заявлению большинства лиц, присоединившихся к требованию.

Представим, что к требованию присоединилось 10 акционеров. При этом девять из них в общей сложности обладают не более чем 1% акций от уставного капитала общества, в то время как десятый акционер обладает 99% акций. Однако при голосовании по вопросу о прекращении полномочий мажоритарный акционер оказывается в меньшинстве и не способен повлиять на ход судебного процесса. Таким образом, мажоритарий оказывается абсолютно бесправным при рассмотрении дела, касающегося непосредственно его прав и обязанностей (если, конечно, не считать право на ознакомление с материалами дела).

При внесении в АПК РФ рассматриваемых изменений основной целью было противодействие корпоративным захватам, снижение количества конфликтов, защита прав и законных интересов акционеров и инвесторов3. Однако на практике, как показывает этот пример, все может произойти иначе.

Представляется необходимым предусмотреть в АПК РФ дополнительные основания для замены лица, заявляющего требования в защиту прав и законных интересов группы лиц. Например, возможность самостоятельного заявления ходатайства (жалобы) лицом, присоединившимся к требованию, о замене недобросовестного «защитника» в связи с неоднократным уклонением от явки в судебное заседание, непредставлением затребованных судом дополнительных доказательств без уважительных причин и др.

Проблемы, связанные с заключением мирового соглашения

Остается неурегулированным и вопрос о порядке заключения мирового соглашения лицом, обратившимся в защиту прав и законных интересов группы лиц.

Стороны могут заключить мировое соглашение на любой стадии арбитражного процесса (ч. 1 ст. 139 АПК РФ). В случае с групповым иском не совсем ясно, каким образом мировое соглашение одобряется со стороны истца. Может ли лицо, обратившееся в защиту группы лиц, самостоятельно одобрить соглашение без учета мнения прочих участников группы? Формально закон не устанавливает каких-либо препятствий для этого, так как в силу ст. 225.12 АПК РФ лицо, обратившееся в защиту прав участников группы, обладает всеми процессуальными полномочиями истца (в том числе и правом на заключение мирового соглашения). При этом остальные участники группы на ход процесса никак не влияют.

Нельзя исключить возможность того, что условия мирового соглашения могут противоречить интересам отдельных участников группы. В связи с этим представляется, что арбитражный суд должен учитывать согласие других участников группы, а мировое соглашение должно утверждаться только в отношении тех участников, которые присоединились к требованиям истца (в порядке ч. 3 ст. 225.10 АПК РФ) и одобрили соглашение. В отношении же остальных участников группы (в том числе и отказавшихся от присоединения к требованиям) производство по делу должно продолжаться до рассмотрения его по существу.

Данный подход вполне соответствует требованиям о недопустимости нарушения прав и законных интересов других лиц. Присоединившиеся к требованию участники группы сами решают, приемлемы ли для них условия мирового соглашения.

Кроме того, в таком случае утверждение мирового соглашения не может повлиять на право обращения в суд участников группы лиц, не присоединившихся к требованию. Ведь в силу ч. 5 ст. 225.16 АПК РФ основанием для прекращения производства по делу является только наличие вступившего в законную силу решения арбитражного суда, а в случае утверждения мирового соглашения суд выносит определение о прекращении производства по делу.

Преюдициальное значение решения арбитражного суда

Как было указано выше, участник группы, не присоединившийся к требованиям, утрачивает право обратиться с теми же требованиями к тому же ответчику. Но как быть, если такой участник группы не был надлежащим образом уведомлен о возможности присоединиться к исковому заявлению (хотя доказать это будет непросто)?

Из буквального толкования положений ч. 5 ст. 225.16 АПК РФ следует, что суд прекращает производство только в отношении лиц, которые не воспользовались своим правом. Участник, который не знал и не мог знать о подаче иска, не мог и выразить свою волю в отношении вопроса о присоединении к требованиям.

Однако даже если суд согласится с такой логикой и позволит участнику группы заявить самостоятельный иск, то большого толку не будет. Дело в том, что в силу ч. 2 ст. 225.17 АПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением арбитражного суда по ранее рассмотренному делу о защите прав и законных интересов группы лиц, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела по заявлению участника этой же группы к тому же ответчику. То есть независимо от того, присоединился участник группы к требованиям или нет, все обстоятельства считаются уже установленными для всех участников группы, поэтому смысла в отдельном судебном разбирательстве нет. Вероятнее всего, суд прекратит производство по делу.

Таким образом, для участника группы решение арбитражного суда в любом случае имеет преюдициальное значение. С учетом минимального объема процессуальных прав говорить о соблюдении законных прав и интересов лица не приходится.

По мнению авторов, следовало бы предусмотреть возможность альтернативного способа защиты нарушенных прав в рамках производства по групповому иску: путем присоединения к исковым требованиям, заявленным в защиту прав группы лиц, или вступлением в процесс в качестве соистца по делу.

В таком случае участник группы смог бы сам решить, доверять ли представление своих законных интересов другому лицу или защищать свои права самостоятельно путем вступления в инициированный процесс. Пока что реализации такого подхода формально препятствуют положения ч. 4 ст. 225.16 АПК РФ, которые обязывают суд оставить исковое заявление без рассмотрения, если после принятия его к производству будет установлено, что такое исковое заявление подано лицом, не воспользовавшимся правом на присоединение к требованию о защите прав группы лиц. Интересно отметить, что законодательство Соединенных Штатов Америки предусматривает возможность для участника группы отказаться от рассмотрения его дела в порядке группового иска путем подачи в суд соответствующего заявления4. Представляется, что в российском законодательстве также следует предусмотреть право участника группы отказаться от рассмотрения его требований по правилам главы 28.2 АПК РФ.

Выводы

Нельзя не отметить, что введение такого института, как защита права лица путем заявления группового иска является важным этапом в развитии российского процессуального законодательства.

Преимущества очевидны:

— устранение возможности принятия противоречивых судебных актов по схожим требованиям;

— экономия средств, затраченных на защиту интересов лиц;

— возможность рассмотрения большого количества исков к ответчику в рамках одного дела (процессуальная экономия).

В то же время положения гл. 28.2 АПК РФ требуют значительной доработки. То состояние, в котором институт группового иска находится сейчас, может быть использовано в качестве серьезного источника злоупотреблений со стороны недобросовестных участников арбитражного процесса.

Бакулин Андрей Федорович, председатель Арбитражного суда Республики Марий Эл

Институт группового Иска рассчитан на доработку по итогам проверки практикой  Групповой иск относится к тем процессуальным институтам, которые вводятся в действие «на перспективу», с расчетом на значительную доработку по итогам проверки практикой. Конструкция группового иска основана на процессуальном неравенстве истца и лиц, включенных в группу, и при этом ограничивает право неприсоединившихся лиц на судебную защиту (из благих намерений процессуальной экономии). На мой взгляд, чтобы избежать злоупотреблений, отмеченных авторами статьи, закон не должен лишать лиц, отказавшихся от присоединения к групповому иску, возможности предъявить иск от собственного имени. Кроме того, следовало бы ограничить сферу применения групповых исков и наделить присоединившихся лиц правами соистцов. Наконец, группа из истца и пяти присоединившихся лиц не выглядит значительной. Существенная процессуальная экономия возникнет, если судебный акт по одному делу предотвратит отдельное разбирательство по нескольким десяткам дел. Поэтому количественный критерий группового иска нуждается в увеличении.

1 Введена Федеральным законом от 19.07.2009, вступившим в силу 21.10.2009. 2 «Рекомендации Научно-консультативного совета по вопросам применения норм корпоративного законодательства и норм законодательства о несостоятельности (банкротстве)» ФАС Поволжского округа, ФАС Волго-Вятского округа. 3 См. пояснительную записку «К проекту Федерального закона “О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования механизмов разрешения корпоративных конфликтов)”». 4 Federal Rules of Civil Procedure. Rule 23 (http://www.law.cornell.edu/rules/frcp/Rule23.htm). Вопрос о групповых исках в США регулируется также Class Action Fairness Act of 2005 (http://fl1.findlaw.com/news.findlaw.com/hdocs/docs/clssactns/cafa05.pdf).

АРБИТРАЖНЫЙ ПРОЦЕСС

Как потерпевшему защитить свои права в арбитражном процессе

Хосроева Альбина Валерьевна  помощник судьи Арбитражного суда Республики Северная Осетия – Алания