книги / Майкл Джексон. Мадонна. Страницы жизни

писал песню вместе со всеми. Прежде всего Квинси попросил исполнителей оставить за порогом свое «я» — и все сделали это за одним исключением. Но атмосфера в студии была такой эмоциональной, что тщеславное поведение одной личности не смогло помешать работе. Прежде чем мы приступили к ре­ петиции, Квинси напомнил нам еще раз о цели на­ шего проекта и сообщил, как серьезен кризис в Аф­ рике. Это подтвердили и две подруги Стиви Уандера из Эфиопии. Одна из африканок говорила на своем родном языке, другая рассказывала обо всем по-английски.

Затем Квинси пояснил по настоятельной просьбе Майкла:

— Наверное, многие считают себя обиженными, так как они не смогли принять участие в этом про­ екте. К сожалению, мы не смогли привлечь к этой работе всех талантливых исполнителей, поэтому не каждый певец найдет свое имя на этой пластинке. Еще раз подчеркиваю, что не хочу отдавать пред­ почтение кому бы то ни было. По этой же причине никто не должен чувствовать себя ущемленным. По моему мнению, вы все прекрасные исполнители, а для сольного пения выбраны те, чей стиль исполне­ ния подходит к этой музыке.

Нам предстояла долгая, хлопотливая ночь. Я могла наконец-то поговорить с людьми, с которыми до сих пор лишь обменивалась парой слов на ходу. Случайно я оказалась рядом с Бетти Мидлер. Вна­ чале она была очень молчалива, я даже не знала, что и подумать. Но скоро мы разговорились. В тот вечер я была одета в скромный (по моим меркам) горчичного цвета блайзер и черные брюки. Много раз Бетти обращалась ко мне и жалобным тоном го­ ворила:

— Слушай, ты шикарно выглядишь! Я чувствую себя рядом с тобой одетой в мешок из-под картош­ ки.

Она была в простом свитере, почти без макияжа и излучала всепобеждающую самоуверенность. В

156

тот вечер, в отличие от подобных ему, когда соби­ раются вместе много звезд, не было ни пьянки, ни наркотиков. Напротив, все старались помочь друг другу. И хотя в основе песни была очень серьезная тема, мы находили много радости в общении друг с другом. Большинство закончило запись около трех часов ночи, но Майкл и солисты работали до рас­ света. Брат наизусть знал каждую сольную партию. Пластинка была выпущена в начале марта и наиг­ рала с того времени десять миллионов долларов для ведения борьбы с голодом в мире. Для меня было большой честью находиться среди исполнителей, которые внесли свой вклад в то, чтобы хоть немно­ го облегчить жизнь обездоленных людей.

Я знаю, что пл астинка «Мы — это мир» особен­ но дорога Майклу: работа над ней еще раз доказа­ ла, что музыка может изменить мир.

Глава 8

Я все время просила маму пойти со мной на кон­ церт. Мы были в Акапулько, в Мексике, где я вы­ ступала вместе со знаменитыми рок-группами и ла­ тиноамериканскими ансамблями на международ­ ном музыкальном фестивале. Обычно мама сопро­ вождала меня повсюду, и вот наступило время со­ бираться на открытую концертную площадку.

— Нет! Я не хочу,— ответила она взволнован­ но.— Я не знала, что он придет туда.

Никто не знал, что Джозеф собирался прийти на этот концерт. Отец никогда этого не делал, хотя и был моим менеджером. И вдруг он без предупреж­ дения появился в Акапулько. Но не для того, чтобы посмотреть на меня — в этом я была уверена,— а чтобы заняться собственной группой по названием

157

«Танцоры Джо Джексона». Мать была вне себя от

гнева.

— Я живу здесь, как заключенная, а он приезжа­ ет и нанимает собственную свиту. Мы ведь жена­ ты, в конце концов! Какое это производит впечат­ ление? Ла Тойя, я просто не смогу пойти,— заяви­ ла она.— Люди просто высмеют меня.

Она имела в виду известную всем неверность своего супруга. В такие мгновения мне было иск­ ренне жаль маму. И. так как все попытки уговорить

еебыли бесполезны, я поцеловала ее на прощание

ипопросила пожелать мне удачи. Я была рада, что мама осталась в гостинице.

—Садитесь здесь, а вы сядете там!— Знакомый мне голос Джуди, подруги отца, заливался флей­ той. Джуди — одна из многочисленных женщин от­ ца, с которыми он был связан с тех пор, как мама не захотела разводиться. Я тихонько нашла себе место и смотрела, как она вышагивает по автобусу, распоряжаясь музыкантами, танцорами й техника­ ми, Все время она делала вид, что не видит меня. Как только отец вошел в автобус, она демонстра­

тивно бросилась ему на шею, чтобы все видели, ка­ кие между ними отношения. Ее поведение было на­ столько омерзительным, что я в последний момент успела выскочить из автобуса и, кипя гневом, вер­ нулась в гостиницу.

—Что случилось? Что с тобой?— крикнул мне вдогонку Джозеф.

Как будто он не знал!

—Ничего!— ответила я сердито и пошла дальше, не оборачиваясь.

Вернувшись с концерта, я сразу зашла к маме. Мы купили билеты на ближайший рейс домой.

—Почему же?

—Не спрашивай.

За кулисами я поймала одного из ассистентов от­ ца и накричала на него:

— Посмейте только еще раз поставить меня в подобное положение! Для меня и моей матери это

158

унизительно, и я не собираюсь еще раз пережить нечто подобное. Вы знаете, что мать терпеть не мо­ жет Джуди. Сегодня вечером мы улетаем домой.

—Но сегодня вечером нет рейса, Ла-Тойя. Не говоря уж о том, что будет с танцорами Джо Джек­ сона,— он попытался отвлечь меня.

—Танцоры Джо Джексона мне безразличны. И

то, что думает Джозеф Джексон, тоже. В данный момент мне безразличны все, кроме матери,— рез­ ко ответила я.— Й мы хотим сегодня же улететь от­ сюда.

— Хорошо,— сказал он озадаченно.— Завтра ут­ ром я позвоню вам и сообщу номер рейса. И еще: я не хотела бы, чтобы мать узнала о том, что Джуди здесь. Если она узнает, Джуди не поздоро­ вится.

Каждый знал, что происходит, но делал вид, буд­ то все в порядке. Точно как дома. Тогда, в Мекси­ ке, я ненавидела своего отца больше, чем когда-ли­ бо, и еще никогда мне не было так жаль мать. Гнус­ ное поведение Джозефа разбудило во мне желание защитить ее больше, чем я это делала когда бы то ни было. Кроме того, я больше не хотела видеть Джозефа. В то же время я знала, что это невозмож­ но: он был не только моим отцом, но и официаль­ ным менеджером. Слова Майкла, которые он часто повторял, оказались пророческими:

— Ла Тойя, если ты от него не откажешься, ниче­ го не достигнешь. До конца жизни будешь вынуж­ дена оплачивать проигранные процессы!

Никто не может оспаривать ранних заслуг Джо­ зефа в становлений «Пяти Джексонов», но с начала 70-х годов без Майкла успехи отца стали все реже. Большинство менеджеров и бизнесменов либо рас­ сорились с ним, либо распускали самые дикие сплетни. И чтобы избежать осложнений, с ним по­ просту старались не связываться. И, конечно же, это отрицательно сказывалось на карьере тех, кого он представлял, а значит, и на моей карьере.

После того, как бизнесмен Джек Гордон увидел

159

меня во время записи популярного музыкального сериала, он связался с Джозефом, желая предло­ жить мне участие в другой музыкальной серии на телевидении. И хотя она так и не была снята, со­ вместная работа состоялась. Джек частенько бывал у нас в гостях и после деловых переговоров с Джо­ зефом задерживался подолгу, чтобы поговорить с нами, посмотреть телевизор. Джек быстро подру­ жился с Джозефом, тем удивительнее было то, что и мне он понравился. Он был доброжелательным и чутким. Многие люди в музыкальном бизнесе очень своекорыстны, но Джек не был таким. Во время рождественских праздников он раздавал иг­ рушки нуждающимся детям в бедных кварталах Лос-Анджелеса. Пока я не знала Джека, я считала, что все мужчины, за исключением, конечно, моих братьев, были такими же гадкими, как мой отец. Теперь мне пришлось признать, что это мнение бы­ ло неверным. И хотя газеты писали о нашем якобы романе, тут они явно ошибались. Мы были друзья­ ми: Джек — менеджером, я — исполнителем. Ут­ верждения кое-кого из моей семьи, что он за мной ухаживал, взяты с потолка.

Когда братья вернулись после «Победоносного турне» в Нью-Йорк, я тоже полетела туда, чтобы увидеть, как они играют в Мэдисон-сквер-гарден. Случайно в городе оказался и Джек. Мы встрети­ лись всей семьей и пошли в Хеммсли Пэлэс. Вечер оказался на славу, но я заметила, что Билл Брэй, шеф нашей охраны, как-то подозрительно смотрит на Джека. Так как в семейный бизнес, подобный нашему, всегда вкладываются большие деньги, прошлое тех, кто имеет хоть какое-то отношение к совместным делам, тщательно изучалось. Билл рас­ копал, что Джек несколько месяцев отсидел в тюрьме за взятку. Когда Билл доложил нам о ре­ зультатах своих расследований, мы не поверили ему. Джек казался всем таким милым, таким чест­ ным. Больше всех изумлялся Джозеф, но, выслу­ шав историю до конца, все-таки решил остаться с

160

Джеком. По его мнению, тот совершил не такое уж тяжкое преступление, да и вину свою уже искупил.

Итак, наша семья знала о судимости Джека; И это никого особенно не смущало, потому что после того, как мы узнали подробности, все пришли к за­ ключению, что он по наивности попался в ловуш­ ку. Более того, мы считали его своим другом. Как близкий сотрудник Джозефа, Джек вскоре понял, как мало общего у нас, детей, с отцом. Он был это­ му немало удивлен.

— Почему отец так плохо с вами обращается?— не раз спрашивал он меня.— Он ведь хочет вам по­ мочь?

То, что Джозеф издевался над нами, было тща­ тельно скрываемой от всех тайной, которую я в то время не хотела открывать никому из посторонних. Поэтому я в таких ситуациях быстро меняла тему.

Джозеф дал Джеку полную свободу в устройстве моей карьеры. В 1985 году Джек организовал пере­ говоры между известным музыкальным продюсе­ ром Сэмом Вайсбордом и мною о различных кино­ ролях. И хотя встреча проходила многообещающе, я чувствовала себя не в своей тарелке, зная, что Джозеф взорвался бы, если бы узнал об этом. Кро­ ме того, он обвинил бы Джека в том, что тот дейст­ вует за его спиной.

Мистер Вайсборд, который опекал таких испол­ нительниц, как Лоретта Янг, казалось, полюбил меня.

—Мы сделали карьеру многим женщинам,— сказал он, указывая на многочисленные портреты, которые висели на стенах.— Но у вас есть все, что необходимо для того, чтобы стать знаменитостью.

Затем он обратился к Джеку:

—Много лет назад я работал с отцом этой леди,

когда дело касалось «Пяти Джексонов». И я хотел бы предупредить вас: с Ла Тойей я хочу работать только в том случае, если он ничего не будет иметь

вэтом деле.

Яопасаюсь, что многие думают про Джозефа так

161

же, но здесь я впервые услышала, как подобные мысли были высказаны вслух. В довершение ко всему мужчины попросили меня выйти, чтобы пе­ реговорить без меня. Когда Джек вышел из комна­ ты, он был разгневан. На обратном пути я с любо­ пытством спросила его:

— О чем вы говорили?

Джек нерешительно объявил мне, что мистер Вайсборд думал, будто в детстве со мной жестоко обращались.

— Ла Тойя,— строго спросил Джек, — от­ веть мне, пожалуйста, честно: тебя били или какнибудь жестоко обращались с тобой?

—Конечно, нет, Джек. Но почему ты задаешь такие вопросы?

—Да, Ла Тойя! Он это делал. Не лги!

Видимо, мне не очень удалось мое притворство, да и Джека было не так-то легко провести.

Мои опасения оказались обоснованными. Джо­ зеф сделал именно то, что я ожидала. Когда он уз­ нал о нашем тайном разговоре, он позвонил Сэму Вайсборду и осыпал его потоком расистских оскор­ блений, которые касались его происхождения. По­ сле этого агент незамедлительно позвонил Джеку и сообщил ему:

— При таких обстоятельствах я не могу заклю­ чить контракт с Ла Тойей.

Вот так из-за Джозефа была разрушена моя мно­ гообещающая перспектива. Джек, который никогда раньше не видел припадков ярости Джозефа, был в ужасе.

— Я не могу поверить, что твой отец сделал это,— говорил он изумленно.

— Что сделано, то сделано, Джек. Но мне не хотелось бы пережить еще раз нечто подобное. Ты можешь понять это?

Пришло время рассказать ему мою ситуацию подробнее.

— Родители хотят, чтобы я жила в их доме. Если ты хочешь устроить мою карьеру, все повернется

162

только в худшую сторону. Отец и мать делают вид, будто хотят мне помочь, но на самом деле это вовсе не так. Особенно мать. Чем старше я становилюсь, тем больше моя мать обращается со мной, как с ма­ ленькой невоспитанной девочкой, которую нужно держать на привязи. Так как всю свою жизнь она посвятила воспитанию детей, это стало ее смыслом жизни. Теперь, когда в Хейвенхресте остались только Майкл и я, ее очень пугает перспектива опустевшего семейного гнезда. Поэтому она не вы­ носит даже моей кратковременной отлучки из дому за покупками.

—А кто будет со мной, когда ты уйдешь?— жа­ лобно спрашивает она снова и снова.

И я уверяю ее, что никогда не оставлю одну. Она говорит:

—Некоторые из моих 'детей должны все время что-то предпринимать, как их отец. Но ты, Ла

Тойя, ты знаешь, что для дочери гораздо важнее позаботиться о матери, чем идти на танцы. Ты унаследовала это от меня.

Как я радовалась несколько лет назад, когда она утверждала, что я похожа на нее. Но перспектива сделать зависимой всю мою жизнь от ее счастья приводила меня в ужас. Это зашло так далеко, что в представлении матери мы стали единым целым. Хотя мне было уже далеко за двадцать, она вмеши­ валась во все, что я делала. Когда я пошла на курсы французского языка в колледже, она тоже записа­ лась на них. Для нее не было большего удовольст­ вия, чем выбирать для меня наряды.

Иногда я почти уверена в том, что она в букваль­ ном смысле слова жила мною. Даже сильно любя нас, она когда-то пожалела, что в девятнадцать лет стала женой, а в двапдцать пять — матерью чет­ верых детей. Возможно, я в ее глазах — та самая Кэтрин, которой она не смогла стать из-за того, что на ее пути встретился Джозеф. Но мне стало яс­ но, что мама перепутала понятия Любовь и Конт­ роль. И ей было легче любить меня, верную дочь,

163

готовую пожертвовать своими собственными жела­ ниями ради счастья матери. Но в результате со­ трудничества в «Победоносном турне» и неприят­ ностей с постоянными любовными интрижками Джозефа она сильно изменилась. Полная любви, добросердечная женщина, которая запечатлелась в моем сердце, стала подозрительной и озлобленной. Причем ее подозрительность в отношении к посто­ ронним можно было бы понять до определенной' степени, но понять ее приступы озлобленности по отношению к своим близким невозможно.

Со временем она привыкла говорить о других, даже о своих детях, за их спиной. Марлон принес нам сразу после записи кассету с предварительны­ ми записями к его первому сольному альбому. Брат долго и упорно работал на свою исполнительскую независимость и теперь заслуженно гордился своим трудом. Я ужасно радовалась за него, и когда он ушел в тот день домой, захотела прослушать его кассету.

— Это очень хорошо,— сказала я, постукивая в такт ногой.

Но мама фыркнула:

— Марлон вообще не может петь! И почему он не оставит это дело? У него же нет никакого талан­ та.

С этими словами она подошла к магнитофону и выключила музыку в середине песни. Но когда Марлон пришел в следующий раз, она сделала вид, будто все замечательно. После того, как я несколь­ ко раз пережила ее двуличие, я сказала:

— Мама, а ты ведь в самом деле выдающаяся акт­ риса!

Мне приходилось иметь дело не только с ее немо­ тивированным поведением, но и с тем тяжким бре­ менем, которым было для меня общение с Джозе­ фом. Я боялась его, как и прежде, до смерти, все больше и больше отдаляясь от него. Что-то измени­ лось во мне, я тогда еще не знала, что,— это были мои первые шаги к независимости. Однажды вече­

164

ром мы говорили по телефону о деле, и наши мне­ ния были различными. Тон разговора становился все резче, и в конце концов отец разразился руга­ тельствами.

—Ты не мог бы подбирать другие выражения, общаясь со мной?— сказала я сердито.

—Что ты сказала?— пролаял он в трубку.

—Я сказала, что тебе следует прекратить брань. Щелк! Вскоре позвонил взволнованный сотруд­

ник из его бюро, чтобы предупредить меня:

—Отец очень сердится на вас, он только что выехал в Хейвенхерст.

Явысчитала, сколько длится поездка от Бульвара Сансет до Энчино. Но прошел час, а Джозефа не было и в помине. Мы уже начали беспокоиться, не попал ли он в аварию. Когда он, наконец, вернулся домой, он заявил в удивительно спокойном тоне:

—Счастье твое, что я застрял в пробке и не смог доехать так быстро, как хотел.

Тут он был прав.

У меня не было другого менеджера, кроме Джо­ зефа, и я автоматически подписывала контракт по истечении года на следующий год. Так как я давно мечтала ангажировать кого-нибудь другого, я од­ нажды отказалась подписать новый контракт с Джозефом. У отца не было никакого сомнения в том, что он один мог бы позаботиться о моей карье­ ре. Я сопротивлялась, сколько могла, но он сунул мне контракт в руки и заорал:

—Подписывай!

—Но...

—Подпиши и заткнись!

—Н оя его даже не прочла ни разу!

—Тебе и не надо читать,— отрезал он раздра­

женно.

Ну вот, все начинается сначала, подумала я.

— Ты выступаешь,— продолжал отец,— а бизне­ сом занимаюсь я.— В последнее время эта фраза стала для Джозефа своего рода молитвой. Да, вер­ но, это я дала ему право распоряжаться делами, по­

165