книги / Майкл Джексон. Мадонна. Страницы жизни

зефа.

Следуя учению Иеговы, я строго придерживалась заповедей. Одна из них запрещала слушать песни, текст которых содержит намеки на секс. Поэтому я не слушала почти никакой поп-музыки, даже пла­ стинок с записями моих братьев. Мы ведь могли дружить только с братьями по вере. В частной шко­ ле, где мы учились с Майклом, Рэнди и Марлоном, мы почти не знали однокашников, в то время какдети ярких звезд были нашими одноклассниками, например, дети знаменитого киноактера Марлона Брандо.

Мы подружились с одной девочкой, которая тоже была иеговисткой. Дарлис была моей первой и единственной подругой вне семьи, и мне было очень интересно проводить с ней время. Она была одной из немногих девочек, которые не млели в присутствии Майкла. Она обращалась с ним так же, как с остальными детьми, что очень нравилось Майклу.

Каждый день после обеда мы втроем читали Биб­ лию и вместе ходили на проповеди. На одном из со­ браний Дарлис спросила одного из так называемых старост:

— Почему я спасусь во время страшного суда, а мои родители — нет? Даже если они не знают уче­ ния Иеговы, они добрые, хорошие, любимые мной

ЛЮ ДИ.

Ответ старосты был типичным. Он процитировал строки, которые подтверждали его точку зрения, но в принципе он не смог ответить на вопрос Дарлис. Поэтому она написала письмо, в котором изложила свои мысли, чувства и сомнения.

Это рассердило других старост.

Однажды меня задержал муж Ребби, Натаниэль, который тоже был старостой.

— Ла Тойя, —сказал он,— ты не должна больше никогда разговаривать с Дарлис. Никогда.

—Но почему же?

—Она отлучена от веры, а такие люди для нас

56

больше не существуют. Их надо избегать.

— Но она же моя лучшая подруга,— запротесто­ вала я.

Но ничего не оставалось, как справиться со свои­ ми чувствами. Больше никогда ни я, ни Майкл не видели Дарлис. Нам очень не хватало ее, и мы впервые начали подвергать сомнению некоторые заповеди, которые всегда считали непререкаемыми истинами.

Старосты должны были также порицать тех. кто одевался и вел себя, по их мнению вызывающе. Майкл, кумир миллионов, постоянно терпел упре­ ки то за длину своих волос, то за ширину брюк. Мой брат любил яркие цвета, особенно красный.

— Ты носишь одежду слишком ярких тонов, чем возбуждаешь излишнее внимание к своей персоне. Тебе больше к лицу черное или коричневое.

Были даже такие «оратья по вере», которые не хотели именно из-за этого иметь с нами ничего об­ щего.

Не смея больше видеться с Дарлис, я проводила много времени с мамой. Она стала моей лучшей подругой, о чем многие матери могут только меч­ тать. Мы вместе ходили в молитвенный дом, а когда ехали утром в школу, мы специально делали круг, чтобы поговорить друг с другом. Мать любила всех детей одинаково, но у меня было такое ощущение, что я была на особом счету. Она доверяла мне все и всегда, напоминала, как мы с ней похожи. Когда я стала старше, Джозеф часто говорил: «Кэт, правда, Ла Тойя выглядит так, как ты, когда мы познако­ мились? Посмотри на эту тонкую талию. Она вы­ глядит так, как ты, когда мы познакомились!” Мама всегда улыбалась при этом.

Что бы я ни надевала, что бы ни делала, мама всегда гордилась мной. Я была очень счастлива от этого и не представляла себя в обществе других лю­ дей. Мне было уже шестнадцать, а я еще ни разу не встречалась с мальчиком. Наша замечательная учи­ тельница миссис Файн иногда допрашивала меня

57

дружеским тоном:

—Ла Тойя, у тебя есть парень? Мне можно ска­ зать об этом.

—Нет, миссис Файн,— отвечала я смущенно.

—Знаешь, дорогуша, ты теряешь лучшие годы своей жизни. Однажды вспомнишь и пожалеешь об этом. У такой красивой девушки, как ты, должен быть парень. Мне тебя жаль.

Ее доброжелательные вопросы, однако, ничего не изменили в моей жизни в последующие пять лет. Мои ответы оставались прежними. Согласно нашей вере, думать о противоположном поле — грех. Ес­ ли мне нравился парень, если я находила его при­ влекательным, я исповедовалась старосте.

Мать, кажется, не особенно беспокоило то, что я не встречаюсь с мальчиками. Она даже радовалась этому, потому что для нее мое одиночество означа­ ло, что я не брошу ее, в отличие от Ребби и Тито. Жермен был неравнодушен к дочери нашего продюссера Бэрри Гордона, Мэрлон поддерживал ро­ мантическую переписку с Кэрол Энн Паркер, де­ вушкой из Нью-Орлеана, с которой он познако­ мился в одиннадцать лет, ну а Джеки был любим­ цем всех женщин. Рано или поздно все они пойдут своим путем.

Наши родители никак не хотели смириться с тем, что мы уже больше не дети, а молодые люди, муж­ чины и женщины. Все плотское находилось под за­ претом. Из скромности мама ничего не говорила мне о «личных проблемах», и поэтому нормальные физиологические изменения переходного возраста действовали на меня удручающе, травмировали ме­ ня. Когда я была подростком, мои набухающие грудные железы были так противны мне, что я бе­ гала только с прижатыми к груди руками, пытаясь скрыть неизбежное.

И Майкл, помнится, сильно страдал в этом возра­ сте. Вдруг как-то сразу он вырос чуть ли не на двадцать сантиметров и из милого мальчика пре­ вратился в нескладного, неуклюжего подростка.

58

Пришло время Майклу расплачиваться за свои бес­ пощадные насмешкинад другими. Хуже всех на­ смехался над ним отец:

— Посмотри на свой длинный нос,— издевался он над Майклом.— Понятия не имею, откуда он у тебя, этот клюв.

Братья тоже не могли отказать себе в искушении отомстить Майклу, но ни одна из их шуток не была такой злой и подлой, как шутки Джозефа. Майкл очень страдал от этого.

Да еще и мамино пророчество сбылось: у Майкла появилось множество прыщей.

Это мучительно, думаю, для любого подростка, но если ты звезда и твое лицо не сходит с обложек журналов, этикеток, маек, результат гораздо более плачевный.

Мой брат был просто раздавлен, уничтожен. Сюзанна де Пасс и ее кузен Тони Штофф, кото­

рые тоже работали у "Мотауна", таскали его то к одному дорогостоящему врачу, то к другому, но каждый новый визит только усугублял страдания Майкла. В следующие два с половиной года он тер­ пел бесконечные и бесполезные курсы лечения.

Характер брата заметно изменился. Раньше он был очень общительным и мог легко сходиться с людьми, а теперь замкнулся в себе. Он не заговари­ вал с посторонними, а если этого нельзя было избе­ жать, смущался и отводил глаза. Будучи в этом возрасте, когда можно встречаться с девушками, он сидел дома.

Сердце мое разрывалось на части.

—Майкл, не убивайся так. Все пройдет.

—Да не могу я этого вынести, Ла Тойя. Он был в полном отчаянии.

—Надо же что-то делать с этим!

Ихотя прыщи к шестнадцати годам исчезли, Майкл так и не смог полностью избавиться от пси­ хических последствий этого наваждения. Одно из них — излишняя стеснительность, иной раз даже переходящая в робость.

59

В 1972 году Майкл семь раз достиг вершин луч­ шей «двадцатки» музыкального сезона: четыре раза как участник «Пяти Джексонов» и трижды как со­ лист. Темпераментное исполнение хита Бобби Дайса «Роккин Робин» и прочувствованной баллады «Бен», в которой он воспевал крысу, принесли ему успех. Многие считали тему «Бен» странной, но Майклу это не мешало. Ему не было противно ни одно живое существо, даже грызуны. Раньше он да­ же выходил со своими белыми мышами к обеденно­ му столу, а я закрывала на ночь полотенцем двер­ ную щель, чтобы мышь не залезла ко мне в по­ стель.

Несмотря на частое отсутствие Майкла, концерты «Пяти Джексонов» по-прежнему притягивали пуб­ лику. В 1973 году братья объехали США, Японию и Австралию. Тито должен был стать в конце турне отцом, но Джозеф не отпустил его домой, чтобы он смог побыть со своей женой. Поэтому я ходила вместо моего брата с Ди-Ди на курсы предродовой подготовки. Когда у нее начались схватки, я держа­ ла ее за руки и помогла ей произвести на свет ми­ лого Ториано Эдэрилла И. Я люблю всех моих пле­ мянниц и племянников, но Тэй, как его называют, мне ближе всех.

Через месяц после рождения Тэя еще одна пара

— Жермен и Хэзел — разослал приглашения на их свадьбу. Они влюбились с первого взгляда, и с того дня Хэзел писала моему брату много раз в неделю. Когда мы жили еще в Индиане, Джозеф просматри­ вал почту, а потом кричал своим дурашливым голо­ сом: «О, Жермен! Я думаю, тебе снова пришло письмо от твоей малышки Горди!»

После того, как мы переехали в Калифорнию, где жила Хэзел, их роман с Жерменом продолжился. Я думаю, мои родители вздохнули с облегчением, когда он женился на Хэзел, потому что она была из порядочной семьи. Они всегда опасались, как бы их сыновьям не достались в жены девушки, охочие до денег. Наверное, Бэрри Гордон тоже вынашивал

60

подобные опасения относительно своей дочери. Так как Жермен отвечал на чувства Хэзел, отец под­ держивал всеми силами эту связь и буквально пота­ щил молодых к алтарю.

15 декабря 1973 года Бэрри устроил для Хэзел самую роскошную свадьбу в истории Голливуда. Хэзел была очаровательна в своем белом платье, украшенном норкой и жемчугом. Жермен был в бе­ лом смокинге. Сын Мэрвина и Энни Гэй, Мэрвинмладший, держал наготове кольцо, а Марлон был свидетелем Жермена. Я была свидетельницей, а ос­ тальные братья выполняли роль билетеров. Смоки Робинсон спел песню, которую он сочинил для мо­ лодоженов. Среди шестисот приглашенных гостей были мэр Лос-Анджелеса Том Брэдли с супругой, Дайана Росс и ее супруг Боб Зильберштейн, Билли Ди Вильямс, Коретта Скотт Кинг, Валерия Симп­ сон. Это была сказочная свадьба.

Некоторые поклонники рассерженно отреагиро­ вали на свадьбу Тито с Ди-Ди, но это не идет ни в какое сравнение с тем обстрелом, под который по­ пал Жермен, когда он распрощался с холостяцкой жизнью. Для многих Жермен был самым привлека­ тельным из всех братьев. У него ласковые глаза на­ шей мамы и ее соблазнительно припухшие 1убы. "Мотаун” с самого начала отметил его «сексуальное обаяние». По заказу фирмы фотографы снимали его обнаженным по пояс, придавая ему романтиче­ ский имидж. Роман с Хэзел тщательно скрывался. Тысячи молодых девушек чувствовали себя обма­ нутыми в своих чувствах и изливали огорчения в сердитых письмах, адресованных кумиру:

«Если бы я теперь добралась до тебя, ты бы получил по морде...» «Почему ты так со мной поступил?..»

«Даже при одном упоминании о тебе мне стано­ вится противно...»

«Я надеялась, что мы созданы друг для друга...» Фанаты вполне серьезно полагали, что Жермен всецело принадлежит им. Такие письма больно ра­

61

нили его, ему было очень обидно, когда некоторые из его поклонниц не хотели брать автограф, потому что он был женат. В 1974 году «Пять Джексонов» ступили на новый путь со своей «Танцевальной ма­ шиной». Голос Майкла стал глубже и развился в сочный тенор.

Сразу же после записи этой пластинки братья уехали на гастроли в Сенегал. Они еще никогда не были в Африке, новые люди и новые впечатления очень вдохновляли их. Но путешествие было зна­ менательным еще и по другой причине. Как-то по­ сле концерта Джозеф собрал всех сыновей и, сияя, объявил:

—Мне надо кое-что сообщить вам. У вас есть ма­ ленькая сестричка.

—О ком ты говоришь? Вроде бы мать не рожала никакого ребенка.

—Да, но у меня есть дочь,— продолжал Джо­ зеф.— Она родилась почти в то же время, что и Ти­ то. Ее зовут Анна (имя изменено), ей примерно шесть лет.

У отца была другая семья! У нас все время было подозрение, что ночи, которые он проводил вне до­ ма, были ночами измены, но мы не думали, что все настолько серьезно. Мальчики были в ужасе. Джо­ зеф же вел себя так, будто это было самым естест­ венным делом. Не хватало еще, чтобы он начал раздавать сигары по случаю праздника. Сразу по возвращении домой братья рассказали мне об изме­ не отца.

— У него есть еще одна семья, Ла Тойя, другая женщина.

—Сказать об этом маме?— спросил Жермен.

— Ты что, спятил?— возразил Майкл.— Она не должна этого знать.

—Ее это могло бы убить,— добавила я.— Поче­ му он такое вытворяет?

—Не имею понятия, но видела бы ты его, Ла Тойя. Он чуть не лопнул от гордости и ожидал, что мы будем разделять его восторг,— в голосе Майкла

62

звучала ненависть.— Это было омерзительно.

—Как только-он может этим гордиться?— про­ цедил сквозь зубы Жермен.

—Нами он не гордился никогда.— Слезы высту­ пили на глазах у Майкла.

Мы хранили от мамы тайну этой измены Джозе­ фа, пока один из братьев не рассказал ей всю прав­ ду. В глубине души мы надеялись, что она сразу же разведется с ним.

Конечно, мать чувствовала себя униженной, но когда Джозеф отказался прекратить эту связь, она не стала угрожать разводом, предпочитая попросту лгать, что все дела у нас в порядке. Раньше я восп­ ринимала такую реакцию с ее стороны как силу ду­ ха, а теперь знаю, что это проявление слабости. Мать просто боялась смотреть правде в глаза. Вме­ сто того, чтобы обратить свой гнев на Джозефа, она кляла ребенка этой другой женщины. Это так не вязалось с ее образом в наших глазах.

Позже мы узнали, что возлюбленной Джозефа была женщина, безответно влюбленная когда-то в Джеки. Некоторое время они с Анной жили в дру­ гом конце города, но Джозефу, видимо, надоело ез­ дить туда, и он устроил их в собственном доме в не­ скольких минутах ходьбы от Хейвенхерста. Однаж^ ды, когда мои братья с детьми были в торговом цен­ тре, они увидели, как Джозеф с подругой и дочкой, рука в руке, прошлись по магазину. Чтобы избе­ жать вопросов детей: «Кто эта дама с девочкой ря­ дом с дедушкой?», они отвлекли их и быстро пошли в другой магазин.

Большинство моих братьев и сестер старались не иметь ничего общего с Анной, но мы с Майклом ин­ тересовались ею и часто спрашивали друг у друга:

— Как ты думаешь, она хорошенькая? Что она за человек?

Когда мы думали об отцовских качествах Джозе­ фа, нам становилось жаль эту малышку, но каза­ лось, что наш отец баловал ее, как маленькую принцессу.

63

И хотя никогда не высказывал этого вслух, мы догадывались о его желании познакомить нас сл своей дочерью.

Много лет спустя Джозеф сказал мне однажды:

— Есть маленькая девочка, которая собирает все твои фотографии и восхищается тобой. Она очень хотела бы с тобой поговорить. Ты не могла бы по­ звонить ей?

Сперва я подумала, что речь идет о какой-нибудь фанатке.

—Как ее зовут?

—Анна.

—Неужели та самая?

Он не выдал этого, только набрал ее номер и дал мне трубку.

Была милая короткая беседа, состоящая большей частью из ее взволнованного хихиканья.

—О, я так тебя люблю!— ворковала она.— Я хотела бы когда-нибудь стать такой, как ты.

—Меня это радует.

—Я так рада, что ты мне позвонила.

—Не надо благодарить, я сделала это с удоволь­ ствием.

Во время исполнения степа мальчики ободряюще аплодировали: «О, ты можешь!» «Превосходно, да­ вай дальше!» Но Жермен и Марлон ртпускали глу­ пые комментарии. «Глянь на Тито, у него две левых ноги!» «Вы не чувствуете себя идиотами, изображая медведей перед публикой?»

На сцене положено улыбаться, но мы были близ­ ки к тому, чтобы лопнуть от смеха. Однажды, когда мы с Майклом увлеченно отбивали степ, Жермен вдруг закричал:

— Эй, Ла Тойя, у тебя разъехалась молния!

Не сообразив, что это розыгрыш, я прервала та­ нец, понеслась за кулисы. Бедный Майкл, не зная, что ему делать, остался один. Публика бешено ап­ лодировала, никто ничего не понял, очевидно, по­ лагая, что так и было задумано устроителями наше­

64

го шоу.

Мать всегда была большой поклонницей семей­ ного ансамбля и не пропускала ни одного нашего выступления. Она и сегодня часто сопровождает Майкла. После выступления мы всегда бежали к ней и спрашивали: «Ну как, мама?» «Ну так,— от­ вечала она, —одна песня была в начале слишком медленно исполнена. Майкл, в следующий раз надо попробовать по-другому. Тито, твое соло на гитаре было великолепно, но не надо так кривляться». Странно, но она никогда не хвалила нас. Однажды мы с Майклом наблюдали за кулисами молодую женщину с вундеркиндом — маленькой звездой. Она без конца спрашивала у всех окружающих: «Разве это не чудо? Разве он не прекрасно это ис­ полнил?» Мы с братом переглянулись. «Мама ни­ когда бы не сказала так о нас»,— подумала я. Мать объяснила мне однажды свою философию: «Вы же знали, дети, что вы способные. Зачем же мне было вам оо этом повторять?» Я думаю, что ни Джозеф, ни мать никогда не поймут, что все аплодисменты мира не заменят родительского «я люблю тебя» или «я горжусь тобой». Сегодня, сейчас мои братья, сес­ тры и я осыпаем наших детей, племянников и пле­ мянниц похвалами.

Когда мы однажды поехали выступать в Лас Ве­ гас, один из наших охранников доложил, что Майк­ лу угрожают убийством. Нам и до этого часто угро­ жали, мы по-настоящему испугались. Преступник даже назвал точное время. Охрана очень серьезно отнеслась к делу. Оценив фактор риска, решили все-таки дать шоу. Наш контракт вынуждал нас к тому, и владельцы гостиниц не интересовались про­ блемами исполнителей, даже если речь шла об уг­ розе убийства. Нам ничего не оставалось, как на­ нять лучших охранников и молиться, чтобы ничего не случилось. И хотя вокруг роились охранники, мы очень беспокоились о Майкле. В тот вечер, ког­ да Майкл уже стоял на сцене, Ребби вдруг заявила мне:

65