книги / Майкл Джексон. Мадонна. Страницы жизни

— Слышны музыка и речь, но все шиворот-на­ выворот.

Вместе с Майклом мы гадали, что могут означать эти коробочки и кассета. Конечно, мы задавали се­ бе вопросы, не пытался ли этот человек повлиять на Майкла с помощью магии. Брат считал, однако: «Если ты верен себе, тебе ничего не страшно». И хотя я знаю, что он оыл прав, у меня мурашки по спине бегают, когда я думаю об этом случае.

Больше всего нам нравилось принимать у себя детей, которые часто просили о встрече с Майклом. И он никогда не мог отказать им. Бесчисленному количеству неизлечимо больных детей хотелось встретиться с Майклом. Это было их последним же­ ланием. Он навещал этих детей в клинике или до­ ма, или даже приглашал их к нам в Хейвенхерст, где они могли оставаться сколько угодно. Каким счастьем светились детские лица, когда наши ма­ ленькие гости узнавали, что они могут посмотреть в нашем частном кино любой фильм или выбрать любимое лакомство из нашей кондитерской. Майкл уделял им очень много времени: показывал экзоти­ ческих зверушек, играл с детишками в новые виде­ оигры. Короче говоря, он делал все, чтобы обре­ ченные дети хоть на какое-то время почувствовали себя счастливыми. Один мальчик, у которого была злокачественная опухоль, умер через два дня после того, как вернулся из Хейвенхреста. Когда Майкл узнавал о смерти одного из детей, он рыдал. Он их по-настоящему любил. И Райна Уайта, отважного юношу, заболевшего СПИДом и боровшегося за то, чтобы проблемы, которые принесла с собой эта болезнь, стали предметом пристального внимания общественности. Райан и его семья часто бывали у нас и на ранчо в Санта-Инес. Когда юноша умер в 1990 году, Майкл даже пошел, вопреки своим обычным убеждениям, на похороны Райана.

Мы и так много времени проводили вместе, но когда приходили гости, Майкл всегда настаивал:

— Пожалуйста, спустись вниз!

116

—Ах, Майкл, сходи, пожалуйста, один.

—Прошу тебя, Ла Тойя.

—Хорошо, я приду попозже.

—Нет, теперь.

Иногда мне казалось, что ему одному было слиш­ ком много славы Майкла Джексона, и он хотел по­ делиться ею с близкими людьми. Однажды у нас в гостях был Юл Бриннер, между прочим, блестяще сыгравший в свое время Тараса Бульбу в одно­ именном голливудском фильме. И так как мой брат из-за своей застенчивости едва выдавил из себя не­ сколько фраз, я была вынуждена весь вечер развле­ кать знаменитого актера разговорами о его нашу­ мевших ролях.

Конечно, многие найдут это несколько странным, как и то, что мы с Майклом иногда одевались, как близнецы. Причем я даже не могу объяснить, поче­ му мы так поступали.

—Давай наденем ярко-красные свитера и чер­ ные брюки,— предложил кто-то из нас.

—Великолепно!— ответил другой.

Сказано — сделано! И мы отправлялись на про­ гулку, умирая от смеха, когда прохожие пялили на нас глаза.

В начале 1983 года пластинка «Триллер» была выпущена тиражом 50 миллионов экземпляров. Две песни заняли первые места в самых представи­ тельных хит-парадах. Пять песен попали в первую десятку: "Триллер", "Когда я что-то начинаю", "Человеческая душа", "Симпатяшка" и совместная с Полом Маккартни »Моя девушка». Кроме того, пластинка неожиданно для нас получила целых во­ семь призов.

Для Майкла в данном случае важно было нечто другое. «Триллером» он доказал, что музыка может преодолеть предрассудки. Однажды он заявил:

— Я добьюсь, что люди во всем мире признают меня и скажут: «Я люблю Майкла Джексона и его музыку, а какого цвета у него кожа, все равно».

Замечательными видеоклипами «Билли Джин» и

117

«Ударь» ему удалось преодолеть незримый барьер, отделявший цветных музыкантов от американского музыкального видеомира. Он открыл дорогу в на­ рождавшийся жанр видеоклипа целому поколению способных негритянских исполнителей.

Биографы причислили выступление Майкла с «Билли Джин» в передаче, посвященной 25-летию фирмы «Мотаун Рекорде», к выдающимся событи­ ям в истории музыки. В своем черном, расшитом золотой нитью жакете (который я когда-то купила матери), Майкл танцевал на сцене под написанную им «Прогулку под луной» и приводил публику в неописуемый восторг. Когда он вернулся ночью до­ мой, он был в состоянии эйфории, обрушив на нас множество историй, которые били из него фонта­ ном: кто и что сказал на концерте, кто с кем схлест­

Росс и Мэри Уилсон.

Когда глава фирмы-юбиляра попросил Майкла выступить с братьями в передаче «Мотаун-25: вче­ ра, сегодня, всегда», Майкл сразу же отказался. Это было не из-за каких-то скрытых предубеждений против фирмы грампластинок или ее шефа. Причи­ на в глубоком предубеждении, почти что отвраще­ нии Майкла к телевидению, которое засело в нем после отснятой в шутку музыкальной серии «Джек­ соны». Зрителям в тот вечер был преподнесен кемто неудачно придуманный эпизод возвращения Майкла в лоно семьи. На самом деле речь могла ид­ ти разве что о Жермене, который вновь примкнул к братьям. Хотя Майкл и выступает в большинстве случаев как солист, но он и сегодня участник ан­ самбля. Мне трудно говорить об этом, но надо ска­ зать, что Жермен завидовал успеху младшего бра­ та. В то время как Майкл работал над новым альбо­ мом, от Жермена не было ни малейшей поддержки,

ана семейном совете он ядовито заметил:

—Майкл тратит все свое время на «Триллер», но никто не даст ни цента за это барахло. Кроме того,

118

песенки там записаны дерьмовые.

— Ты не смеешь так говорить!— запротестовала я.— Песни изумительные, и Майкл считает, что альбом принесет рекордную прибыль.

— Ну как же! Твой братец по-прежнему живет в сказочном мире, считая себя каким-нибудь Пите­ ром Пэном,— он пренебрежительно покрутил пальцем у виска.— Ты за него всегда заступаешься. Вы липнете друг к другу, как репейники.

Все Джексоны, не считая Жермена, были безмер­ но рады триумфу «Триллера», хотя у братьев и возникало ощущение того, что Майкл затмил их.

Все мы одинаково любили Жермена и Майкла, и нам было больно читать в прессе злые измышления Жермена о нашем младшем брате. В то же время Жермен подчеркивал, что он не ревнует Майкла, что вся семья принимает участие в его успехе. Ве­ роятно, Жермену очень хотелось представить все именно так, но на самом деле Майкл сам достиг ус­ пеха. Как и всегда, никто из нас не осмелился ска­ зать Жермену, что он неправ.

В то время как Жермен пытался опорочить Май­ кла, он хотел, чтобы шестеро братьев снова были вместе. В 1983 году Жермен разорвал свой контракт с «Мотаун Рекорде» главным образом изза того, что Бэрри Гордон не сдержал своего обе­ щания сделать из него солиста. Жермен понял, но несколько поздновато, то, что давно поняли Джо­ зеф и другие: фирма была просто не в состоянии выводить своих исполнителей к вершинам побед.

Я знаю также, что совместное выступление Жер­ мена, Майкла, Рэнди, Тито и Джеки на юбилее «Мотауна» было для всех счастливым моментом. Я с волнением следила за их репетициями дома, и когда они начали исполнять «Вернись», «Любовь спасет тебя», «Никогда не говори «прощай» и «Я буду там», у меня сжималось сердце. Жермен пред­ ложил снова быть вместе, и все согласились. Каж­ дый при этом мог записывать свои пластинки.

— Мы должны держаться вместе, как надлежит

119

братьям, ездить в турне. И возвращаться с триум­ фом,— так говорил Жермен на одном семейном со­ вете. Потом он пожаловался, бросив взгляд на Майкла:

— Но вы знаете, с кем у нас проблема, кто слиш­ ком задирает нос!

Мы удивленно переглянулись. Зачем он это дела­ ет?

Один лишь отец безоговорочно поддерживал Жермена. Если бы его сыновья снова работали вме­ сте, все было бы почти как в прежние дни, но с яв­ ным ущербом для него самого: Джозеф не смог бы больше активно вмешиваться в их дела. С самого начала он впутывал мальчиков в невыгодные про­ екты, вел бесполезные переговоры, конфликтовал с людьми из музыкального бизнеса и, в конце кон­ цов, больше создавал проблем, чем решал их. Что­ бы защищать самих себя, мои братья поставили его перед свершившимся фактом: в дальнейшем он только будет числиться их менеджером.

Майкл был первым, кто не захотел смириться с тем, как Джозеф устраивал его карьеру. Часто он вздыхал:

— Ох, Джозеф идет! Сейчас снова начнет мне навязывать то, чего я не хочу. Боже мой, как я это ненавижу!

Когда я однажды рассмеялась, слушая его жало­ бы на отца, Майкл ответил:

— Его любовь ты почувствуешь когда-нибудь на своей шкуре, Ла Тойя. Это не очень-то смешно, когда он заставляет тебя делать то, чего ты вовсе не желаешь. Ты хочешь что-то сделать самостоятель­ но — и не можешь. Тогда ты поймешь, как я себя сейчас чувствую.

И он, как всегда, оказался прав.

С восемнадцати лет Майкл начал сам заключать свои контракты. Я слышала, как он разговаривал по телефону с помощниками отца Фредди Де Ман­ ном и Роном Вайзнером:

— Я хотел бы, чтобы все было выполнено точно

120

так, как я задумал. Вы меня поняли?

Только в начале 1983 мои братья официально расстались с Джозефом и его ассистентами Вайзнером и Де Манном. Отец был расстроен и зол, что он не сможет получать свои проценты от доходов сы­ новей. Впервые он был не тем Джозефом Джексо­ ном, который держит в своих руках все «бразды правления», как он сам любил повторять. Это было для него горькой утратой. И хотя он оставался ме­ неджером у меня и Дженнет, да еще у некоторых других исполнителей, о которых пока никто не знал, — это было не то, что прежде.

Когда в прессе поползли слухи о его «отставке», отец сделал вид, как будто это его не касается, зая­ вив в одном интервью:

— Есть негодяи, которые пытаются расколоть и очернить его участников. Этим кровососам нужны только деньги. Я был со своими детьми с самого начала и останусь с ними.

Джозеф так объяснил репортерам, почему он привлек к работе Вайзнера и Де Манна: « Я считал, что в работе с такими гигантами средств массовой информации, как телекомпания Си-Би-Эс, мне нужны белые. Но они никогда не рассматривали меня как равноценного партнера».

Мы были неприятно поражены и возмущались расистскими высказываниями Джозефа. Майкл следующим образом высказал свое мнение на этот счет: «К счастью, я дальтоник и оцениваю людей не по цвету кожи, а по тому, что и как они делают. Мне все равно, какого происхождения или расы эти люди. Главное, понимают ли они что-то в своей ра­ боте». И добавил: «Для меня нет вопроса, чем одна раса лучше другой. Я надеюсь, что когда-нибудь люди всех цветов кожи научатся любить и пони­ мать друг друга».

Но, в принципе, мы знали правду не только об отце, но и о матери. С тяжелым сердцем я должна признаться, что они оба приверженцы расистских взглядов. Их предубеждения направлены против

121

евреев, которые нередко занимают влиятельные посты в музыкальном бизнесе.

— Куда ни пойдешь, что ни делаешь — всюду натыкаешься на еврея,— часто жаловалась мать. Но на этом ее тирада не заканчивалась: — И всюду они занимают ключевые посты. Евреи всегда вме­ шиваются во все дела, им нравится, когда они когото проверяют. Как я их ненавижу!

Когда же ей приходилось сталкиваться с ними ли­ цом к лицу, мама была сама любезность. Смешно, но если у Джозефа появлялись проблемы в делах, особенно юридические, мама постоянно говорила: «Чтобы все уладить, надо найти еврея, в конце кон­ цов, в их руках все, весь мир!» К сожалению, ее экстремистские взгляды повлияли на Дженнет, ко­ торая однажды поддержала канонаду ее брани и сказала, что она тоже ненавидит евреев.

Когда я слышу подобные речи, мне становится противно, особенно если они исходят из уст моей матери. Как может верующая женщина так ненави­ деть? Каждого, кто в нашем присутствии позволял себе делать антисемитские выпады, мы с Майклом одергивали. Мы ходили в школу, где учились пре­ имущественно еврейские дети, и никак не могли со­ гласиться с родителями.

—Ты не можешь утверждать о превосходстве какой-либо расы,— возражала я матери.— Все лю­ ди равны.

—Посмотри на это с другой точки зрения, ма­ ма,— включался в разговор Майкл.— Мы ведь то­

же своего рода меньшинство, как и евреи. А сколь­ ко им пришлось вынести, выстрадать, но они спло­ тились и добились успеха. Почему же мы, черноко­ жие, не можем сделать так же?

Но всегда, когда кто-то из нас хотел ей объяс­ нить, что целый народ нельзя винить из-за одной личности, она упрямо возражала:

— Не рассказывайте мне сказки! Я побольше ва­ шего пожила на свете.

Некоторые из моих братьев были так же, как я и

122

Майкл, возмущены расистскими взглядами наших родителей.

—Мы сыты по горло такими разговорами,— го­ ворил один.

—Каждый раз, когда я прихожу, я вынужден

слушать болтовню о евреях. Надоело. Разве боль­ ше не о чем поговорить?— возмущался другой.

Но мама упрямо повторяла:

— Гитлер допустил большую ошибку, не унич­ тожив всех этих проклятых евреев. Он их оставил столько, что они снова расплодились.

Джозеф при этом добавлял:

— Проклятые евреи!

27 января 1984 года, когда дома были только я и мама, нам сообщили по телефону, что Майкл тяже­ ло пострадал в результате несчастного случая на конкурсных съемках. Звонивший не мог сообщить никаких подробностей, он только знал, что Майкла доставили в больницу. Мы сразу же помчались по указанному адресу, где нас уже ждали потрясенные Джеки, Тито, Марлон и Рэнди.

Оказалось, что на стадионе группа репетировала какие-то пассажи перед публикой. Майкл должен был в начале своего выступления протанцевать, спускаясь с высокой лестницы. Он появлялся на верхней ступеньке из блестящего моря огней. На последней репетиции режиссер попросил его по­ дольше задержаться в исходной позиции. Майкл согласился, но на этот раз фейерверк начался слишком рано, и его волосы загорелись. Майкл за­ метил это, когда начал спускаться с лестницы тан­ цевальным шагом. Он закричал. К счастью, сын Марлона Брандо, Майк, не растерялся. Он попы­ тался руками погасить пламя. Никто другой не про­ явил такого присутствия духа. Кто-то попытался приложить к ранам лед, укрыть Майкла и успоко­ ить его до приезда санитаров.

Приехав в больницу, я сразу же кинулась к Май­ клу. Он лежал в кровати, и я вспоминаю, каким ма­ леньким он показался мне тогда.

123

—Майкл, тебе плохо?— спросила я нежно. Превозмогая боль, он ответил:

—Не беспокойся, Ла Тойя, со мной все в поряд­

ке.

Майкл очень беспокоился, что ожоги могут обе­ зобразить его. И так как более всего пострадала за­ тылочная часть, он не мог установить, насколько тяжелы были ожоги.

— Как я выгляжу?— спросил он.— Ты полага­ ешь, что все будет, как раньше?

Рана выглядела ужасно. Обожженный участок был величиною с ладонь, и мне пришлось взять се­ бя в руки, чтобы не застонать. Желая успокоить его, я сказала:

—Уверяю тебя, все будет хорошо.

Ибыстро переменила тему.

Затем Майкл был переведен в медицинский центр Броутмана, где его прооперировали (Майкл когдато посещал там пациентов с ожогами, чтобы уте­ шить их) Уже через несколько дней его выписали, а затем после двух дополнительных операций от ожогов не осталось и следа.

Случай был настолько тяжелым, что можно бы­ ло ожидать худшего. Истинной причины несчастья так и не удалось установить.

В то время, когда Майкл набирался сил после операции, одна из газет сочинила небылицу, при­ писав ему связь с актрисой Бруки Шилдз. Мой брат вырос в такой же изоляции от противоположного пола, как и я, и придерживался таких же взглядов: что секс дозволен лишь в супружестве и что свида­ ние с девушкой должно заканчиваться браком. До того времени у него была только одна более или менее серьезная дружба в конце 70-х годов с Татум О’Нил. И хотя Татум было всего пятнадцать лет, во многих отношениях она была опытнее, чем Майкл, так как общалась только со старшими по возрасту. Тогда я находила странным, что ее отец, знамени­ тый актер Райан О’Нил, уезжая на съемки, часто оставлял несовершеннолетнюю дочь и ее младшего

124

брата без присмотра. Но для них это было совер­ шенно обычным делом, как и для других детей зна­ менитостей, которые знали о своих родителях все: что они пили, принимали ли наркотики и занима­ лись еще кое-чем. Если некоторые из братьев и се­ стер чувствуют себя обделенными детством, то это случилось не из-за алкоголя и наркотиков, а из-за нашей работы, котрая началась слишком рано. Но в Голливуде только немногие из наследников звезд могли в полной мере насладиться детством.

В противоположность утверждениям прессы, от­ ношения Бруки и Майкла были чисто платониче­ скими, по крайней мере, в глазах Майкла. От меня и Дженнет не укрылось то, что его юная поклонни­ ца преследовала совершенно другие цели. Если мы хотели все вместе посмотреть дома фильм, Бруки всегда заявляла:

— А я сяду рядом с Майклом.

Потом она брала его руку и ворковала:

— Майкл, где мы сядем?

Вместе с Дженнет я пришла к выводу, что Бруки слишком спешила, особенно когда строила планы их совместной жизни. Она непременно хотела по­ всюду сопровождать Майкла и при каждом удобном случае надоедала ему:

—Майкл, ведь правда, я твоя подруга?

Ихотя это произносилось с вопросительной ин­

тонацией, звучало как утверждение.

— Ты и я — мы всегда будем вместе.

Как в делах, так и в личной жизни Майкл часто не мог сказать решительное «нет».

—Ла Тойя, ну что мне делать,— даже в таких де­ ликатных случаях нередко спрашивал он.

—Поступай, как знаешь...

—Да я вообще не знаю, нужна ли мне подруга.

—Ну, конечно!— сияя, восклицала Бруки.— Мы созданы друг для друга.

Однажды в подобной ситуации Майкл отвел меня

всторону и спросил:

—Ла Тойя, как мне объяснить ей, что я не хочу?

125