книги / Майкл Джексон. Мадонна. Страницы жизни

впервые осмелилась решительно возразить ему:

—Нет! Я ухожу!

—Вначале тебе надо пройти мимо меня. Попро­

буй!

Я бы, конечно, сделала это, если бы он не втолк­ нул меня обратно в комнату, схватив за плечи. Как могла взрослая женщина позволить кому бы то ни было так обращаться с нею?

—Больше не могу терпеть все это,— ревела я.— Разве ты не видишь, что губишь нам жизнь?

Сестра, которая боялась, что он в любую минуту начнет избивать меня, ухватила меня за руку и всхлипывала:

— Ла Тойя, не надо. Это не имеет смысла. Усту­ пи, останься здесь.

Среди этого бедлама тихо и уверенно прозвучал голос матери:

— Сядь и успокойся.

Довольный, что инцидент разрешился в его поль­ зу, Джозеф повернулся и вышел из комнаты. Мои сумки лежали на белом ковре, а я сидела на крова­ ти, сотрясаясь от рыданий. Почему они не отпусти­ ли меня?

— Ла Тойя, ты же знаешь, ты родной человек всем нам, здесь твой дом,— продолжала мать.— Ты не должна уходить от нас!Ты должна остаться сна­ ми.

Я чувствовала себя так, как будто что-то во мне умерло. Всего несколько шагов отделяло меня от свободы, но она была недосягаемой. Джозеф, кото­ рый угрожал мне физической расправой, страхи, посеянные в моей душе матерью, постоянные моль­ бы Дженнет, — все это удерживало меня. Но они ведь отпустили Рэнди и Джеки, а еще раньше Рэбби. Почему же сейчас цепляются за меня с такой настойчивостью? Я знала, что отец в любое время мог выследить и вернуть меня домой вопреки моей воле, куда бы я ни ушла. И это было бы, конечно, очень неприятно. Для нашей семьи было типичным то, что на следующее утро после любого скандала

136

все вели себя так, будто ничего не случилось. И ни­ кто не проронил ни слова об этом эпизоде. В тече­ ние следующих лет подобные сцены повторялись много раз, но исход был одинаков. И я постепенно смирилась с перспективой провести остаток своей жизни в Хейвенхресте.

Оглядываясь на прошлое, я упрекаю себя: как ты была глупа, Ла Тойя! Почему ты тогда не настояла на своем? У тебя же было все, что нужно! Но тогда я разрывалась между любовью и страхом, моя воля была полностью парализована. И только много по­ зже я нашла выход.

До сих пор не укладывается в голове, как это мо­ им родителям удавалось проделывать с нами все, что угодно, и ни одной царапины не оставалось на сияющей полированной поверхности их семейной репутации. И этот величественный фасад мы де­ монстрировали не только обществу, но и самим се­ бе. И даже если это прозвучит противоречиво, я до­ рожу памятью о тех редких счастливых минутах, которые были проведены в кругу семьи,—несмотря на всевозможные унижения и жестокости. Все наши семейные радости, шутки, которые мы разыгрыва­ ли друг с другом, сердечная близость — все это по­ могло нам, детям, преодолеть все трудности и не­ взгоды. Итак, мы продолжали жить все вместе. Раз в неделю один из братьев проводил День семьи Джексонов у себя дома. Обычно эти встречи прохо­ дили под каким-то девизом, как, например, у Жер­ мена, который устроил в своем саду настоящую яр­ марку с аттракционами и состязаниями. Мы всегда радовались нашим семейным дням, потому что они давали повод не только увидеть наших братьев и сестер, но и самых маленьких Джексонов.

О том, насколько сильно страдали братья от жес­ токости отца, свидетельствует тот факт, что они и сегодня буквально питают своих детей ласками ц нежностью. Я никогда не забуду, как один из них, впервые став отцом, со слезами на глазах сказал:

— Ла Тойя, я так боюсь, что когда-нибудь при­

137

чиню своему сыну то, что Джозеф причинял нам. Но, к счастью, могу засвидетельствовать, что ни­

кто из братьев не обращался с детьми так, как Джо­ зеф — с нами.

Мне то и дело приходилось сдерживать улыбку, когда я слышала, как один из братьев говорил сво­ им расшалившимся наследникам:

— Если бы я такое натворил в вашем возрасте, отец избил бы меня до полусмерти.

Но так как Джеки, Тито, Жермен и Марлон были терпеливыми и нежными отцами, никто из их детей не мог себе представить, как это, в самом деле, отец может бить своих детей.

—Тетя Тойя,— иногда спрашивали они меня,—

аправда, что дедушка бил мальчиков, когда они были маленькими?

Якивала головой и тут же меняла тему. Часто бывает так, что дедушки реализуют в отношении к

внукам свою несостоявшуюся любовь к детям. К сожалению, наша семья напрасно ждала этого. Я думаю, что до сих пор Джозеф не знает имена всех своих шестнадцати внуков. Полную противополож­ ность ему представляют мои братья: едва увидят маленького ребенка, все равно какого, они просто не могут оторваться от него:

—Я возьму его на руки! Ты же давно его но­ сишь,— дай мне!

—Правда, он миленький?

—Да, а посмотри, как он смеется!

Никогда не забуду те прекрасные мгновения, ко­ торые мы провели вместе с мамой. Однажды я ска­ зала в шутку моим братьям:

— Вы часто ездите в Европу, но я буду первая, кто возьмет туда с собой маму!

И это было особое путешествие — мы с мамой. Незадолго перед нашим отъездом Майкл вручил мне конверт:

— Вот,— сказал он, улыбаясь, — отдай это ма­ ме, когда взлетит самолет.

«Что же там может быть?» — думала я. Когда са­

138

молет набрал высоту, я достала конверт и отдала ей со словами:

—Мама, это тебе от Майкла.

—Мне?— спросила она изумленно.

Какими бы подарками ни осыпали ее дети, мама каждый раз делала вид, будто получает их впервые.

Вэтом конверте были 10 000 долларов наличными

изаписка, на которой Майкл написал текст «Лун­ ной дорожки», одной из ее любимых песен. Коща мы дошли до строк: «Два путника в дороге откры­ вают для себя мир. А мир открыть — немало в этом мире», слезы выступили у нее на гла за х . чита я записку Майкла: «Развлекайтесь, пожалуйста. Это ваша жизнь, вы должны наслаждаться ею! Я люблю вас. Майкл», мы обе заревели, как белуги, так что

пассажиры обратили на нас внимание, и стюардесса спросила, не может ли она чем-нибудь нам помочь.

— Мать должна иметь все самое лучшее,— под­ черкивал Майкл постоянно, ошеломляя ее очеред­ ным экстравагантным подарком.

Нередко он вызывал на дом ювелира и поручал ему:

— Принесите все лучшее из того, что у вас есть. Затем мы выбирали самые раскошные изделия из золота и драгоценных камней, причем Майкл по­ стоянно интересовался мнением матери, а затем по­ купал то, что находил нужным: обычно это были огромные переливающиеся камни, которые сияли,

как солнце.

— Вот этот ей непременно понравится,— воск­ ликнул он однажды, когда матери не было с нами, и указал на роскошное кольцо с огромным бриллиан­ том.

— Майкл, я не думаю, чтобы это кольцо ей понравилось. Пожилая дама, имеющая вкус, не ста­ ла бол его носить.

— Все равно, ЛаТойя. Оно самое дорогое и са­ мое лучшее, поэтому владеть им должна только на­ ша мама. Кроме того,— он обиженно поджал гу­ бы,— я точно знаю, что оно ей понравится.

139

— Майкл, я в этом не совсем уверена.

Чаще всего права оказывалась я с моим женским чутьем. Мама никогда не надевала эти дорогие ук­ рашения, но она их заботливо хранит. Однажды она призналась мне:

— Они так великолепны, что просто не подходят мне.

Самым большим праздником у в доме Джексонов был так называемый День матери, который мы ста­ рались приурочить к маминым именинам. И каж­ дый новый праздник превосходил своим великоле­ пием прежний. Особенно запомнился тот, что со­ стоялся весной 1984 года. Нам понадобилось не­ сколько месяцев на его подготовку, а моя задача заключалась в том, чтобы своевременно доставить маму в самый шикарный голливудский ресторан.

Джозеф чуть было не испортил все дело, которое мы договорились до самой последней минуты держать в тайне, чтобы оно было сюрпризом для мамы. Вдруг отец обронил предательскую фра­ зу:

—Ну, пора поторапливаться в этот ресторан.

—В какой ресторан?— насторожилась мама.

—Ты разве не знаешь?— он откровенно прила­ гал все усилия к тому, чтобы испортить сюрприз.

Яс испугом взглянула на часы и поняла, что мы опаздываем. Позвонил Жермен.

—Где вы пропадаете?— прошипел он. — Мы уже все собрались.

— Жермен, она еще не оделась,— прошептала я.

— Тогда позаботься, чтобы она была готова. Что случилось?

— Жермен, успокойся. Я не могу торопить ее, а Джозеф все время вставляет свои дурацкие замеча­ ния. Он, кажется, готов все рассказать ей.

— Ох, уж этот Джозеф!— закричал Жермен. — Когда-нибудь я его прикончу.

Наконец-то отец уехал, а немного позже следом за ним отправились и мы с мамой.

Как только мы вошли в ресторан, десятки людей

140

встали с мест и хором закричали:

—Добро пожаловать!

—О боже!— прошептала мама, еле сдерживая

слезы.— В это трудно поверить!

Потом она все же расплакалась. Почти весь ве­ чер, пока мы представляли один сюрприз за дру­ гим, она вытирала платочком глаза. Каждый из нас

— и внуки тоже — подготовил что-то свое: один написал стихи, другой сочинил песню, третий про­ изнес речь — мы все хотели показать матери, как сильно мы любим ее. Сначала спел Майкл. Затем встал Жермен:

— А сейчас я исполню лучшую песню для мамы. Он запел «Дорогая мама», и она снова расплака­ лась. Всегда, когда Жермен пел эту песню, у нее на

глаза наворачивались слезы.

Рэнди произнес речь, которую начал так:

—Я хотел бы сказать немного...

—Зачем тогда вообще утруждать себя?— рас­ смеялся Жермен.

—Если ты глуп, Жермен, то закрой рот,— воз­ разил Рэнди.

Затем он продолжил:

— Итак, мама, ты знаешь, что ты — самая луч­ шая. Поэтому я хочу преподнести тебе подарок.

С этими словами он вручил маме футляр, в кото­ ром было бриллиантовое колье. В следующее мгно­ вение появился ее любимый певец Флойд Крэмер, который был настолько любезен, что прилетел спе­ циально ради этого торжества из Лос-Анджелеса. И в то время, когда он пел для мамы, она все время качала головой и повторяла:

— Этого не может быть.

Перед тем, как подали десерт, мы вышли из ре­ сторана и показали маме наш подарок, который ждал ее у подъезда: «Роллс-Ройс» вишневого цвета с бежевым, потрясающе красивый, перевязанный огромной лентой, как праздничный торт.

В последний раз она получила от нас в подарок «Мерседес», поэтому «Роллс-Ройс» показался нам,

141

естественно, логичным продолжением этого авто­ мобильного ряда.

— В следующий раз,— предложил Жермен, — мы подарим маме корабль.

Что делать маме с кораблем, я не могла себе представить, но, насколько я знаю моих братьев, они найдут ему применение.

После того как мы вернулись в ресторан, я про­ изнесла краткую речь:

— Дорогая мамочка! Этот момент особенный для всех нас. Мы долго ждали его. Мы хотим ска­ зать тебе еще раз, что все мы очень любим тебя и сумеем оценить то, что ты сделала для нас.

Я еще продолжала говорить, когда неожиданно у нашего стола встал дедушка, ее поседевший отец — «Дэдди».

—Папа!— закричала она, едва завидев его.

Итак как оба были неописуемо сентиментальны,

то до конца вечера их глаза были полны радостных слез. Джозеф все время сидел мрачный, с кислым выражением лица, гладил свои усы и бросал вре­ мя от времени:

— Ну видишь, Кэт, как сильно они любят тебя. По всему было видно, что он чувствует себя ос­ корбленным, если не сказать убитым. Никто из нас обычно не поздравлял его с днем рождения и не де­ лал ему подарков. А иногда мне было даже немного

жаль его.

Несколько лет назад Жермен собрал всех братьев

изаявил:

—Послушайте, ребята, Джозеф чувствует себя отвергнутым. Надо что-нибудь сделать и для него.

—Но он этого не заслужил,— последовал от­

вет.

—И все же нам следовало бы что-то приду­

мать,— поддержал брата Джеки.

После этого разговора братья стали чаще пригла­ шать Джозефа в ресторан, но в отличие маминых дней рождения на этих совместных трапезах царил дух напряженности, и разговор за столом был, ско­

142

рее натянутым, чем непринужденным. Хорошо, ес­ ли бы Джозеф смог осознать в такие вот вечера, что он плохо выполнял функции отца. Но, к сожале­ нию, этого не случилось.

Летом 1984 года Джексоны отправились в свое самое продолжительное концертное турне. Его на­ звали «Виктори-Тур», как и пластинку, которую Джеки, Тито, Жермен и Марлон записали вместе. Так как Майкл давно превзошел братьев по своей популярности, распространялись различные слухи, почему такой выдающийся исполнитель снова вер­ нулся в группу. Постороннему могло показаться, что это своего рода акт милосердия. В действитель­ ности же его согласие было получено под давлени­ ем Джозефа, матери и братьев. В своих интервью отец постоянно подчеркивал, что хотя Майкл и яв­ ляется отличным солистом, но он больше всего лю­ бит выступать в кругу своей семьи.

Чем больше мой брат отдалялся от Джозефа, тем одержимее тот преследовал цель заполучить Майк­ ла обратно. Со стороны отца это было не просто сентиментальностью — возродить семейный ан­ самбль в прежнем составе. Джозефа угнетала мысль, что сыновья делают карьеру без его уча­ стия. Совершенно неожиданно были забыты все споры и разногласия, отец вместе с матерью снова занял свои прежние позиции организатора, причем обоим причитался солидный процент прибыли. Еще более неожиданным было перевоплощение матери в одну из сил нашего семейного бизнеса.

Однако турне, на которое возлагалось столько надежд, не принесло его участникам ничего, кроме головной боли. Отец не мог повернуть время вспять и восстановить прежнее положение дел, когда он отдавал приказы, а все исполняли их, как рабы. Де­ ло осложнялось еще и тем, что у братьев работали свои собственные менеджеры и советники. У Майк­ ла это были Фрэнк Дилео и Джон Брэнка. После выхода альбома «Триллер» мой брат стал получать бесчисленные угрозы. Это было одной из причин,

143

почему он с самого начала выступал против турне.

— Ла Тойя,— признался он однажды,— я очень боюсь.

И хотя мы и раньше получали подобные угрозы, на этот раз все было иначе. Я думаю, не было тако­ го исполнителя, которого бы не потрясло убийство душевнобольным Джона Леннона в 1980 году. Опа­ сение, что его может постичь та же участь, пресле­ довало Майкла, как наваждение.

К тому же мы беспокоились и о безопасности на­ ших поклонников. И хотя публика на концертах моих братьев состоит в основном из приличных людей, все же большие скопления людей всегда та­ ят в себе потенциальную опасность. Мы знали, что это турне привлечет к себе множество детей, мы хотели быть еще более предусмотрительными и ос­ торожными, чем всегда.

Другой проблемой были переполненные залы и стадионы, предназначенные для выступлений. Официально стадион в Канзас-Сити вмещает сорок пять тысяч зрителей, но если к ним добавить родст­ венников и друзей служащих стадиона, а также тех, кто имеет отношение к обслуживающему персона­ лу концерта, то число присутствующих приближа­ ется к шестидесяти тысячам. При таком скоплении народа будет чудом, если ничего плохого не слу­ чится.

— Нам нужен агент, который мог бы спра­ виться с чрезвычайными ситуациями,— обратился ко всем Майкл.

Но его призыв к благоразумию прошел мимо ушей.

— Не в этом дело, Майкл,— заявил Джозеф.— Я настаиваю на том, чтобы организатором турне был Дон Кинг. У него есть деньги, и он хочет организо­ вать турне. Я уверен, что все получится. И уж если мы хотим платить кому-то наши деньги, то лучше пусть это будет такой же, как и мы, чернокожий.

— Но ведь он не знает ни нашей музыки, ни пуб­ лики,—возразил Майкл.— Он имеет представление

144

обоксе, но это не одно и то же.

—А в чем же разница?— раздраженно спросил Джозеф, с ненавистью глядя на сына.— Агент есть агент. Он умеет заполнять стадионы людьми — в конце концов, все дело именно в этом.

—Ладно. Пусть Дон Кинг будет организатором турне, но я не хочу заработать в этой поездке ни цента. Я все отдам на благотворительные цели.

Но брату хотелось освободиться не только от До­ на Кинга. Дело было и в Джозефе, предпринима­ тельские способности которого с течением времени не улучшились. Мы с Майклом предвидели, что турне потянет за собой целый хвост жалоб. И в са­

мом деле, первые признаки назревающего скандала появились еще до того, как мы отправились в путь. В какой-то момент ситуация стала настолько хао­ тичной, что возникло сомнение в том, сможет ли турне вообще состояться. Тито и Джеки посетовали на огромное количество прихлебателей, которые не работали, а желали примазаться к славе Джексо­ нов.

Когда братья проводили пресс-конференцию в Нью-Йорке, на которой они официально хотели объявить о турне, Кинг говорил без умолку. В ос­ новном он прославлял свои организаторские спо­ собности. Только один раз он сделал пятнадцати­ минутную паузу, чтобы показать фильм — конечно же, о себе. После этого Майкл сделал недвусмыс­ ленное заявление, в котором запрещал кому бы то ни было делать заявления от его имени, не говоря уже о том, чтобы представлять его — что, конечно, крайне рассердило Кинга. И хотя Майкл принял участие в турне, ни Кингу, ни Джозефу не удалось вынудить его никакими средствами отступиться хоть на йоту от его исполнительских принципов. Первоначально в «Победоносном турне» должны были принимать участие Рэбби, Дженнет и я. Мы записали пластинки, которые вышли до, во время или после турне. Отец, который был нашим с Дженнет менеджером, считал турне великолепной

145