книги / Эволюция феодализма в России

Необходимость подъема целины привела к появле­ нию ножа (чересло, резак) для отрезания пласта земли в вертикальном положении. Более совершенным орудием стал плуг с железным лемехом, череслом и деревянным отвалом для переворачивания пласта. Лемех по разме­ рам был значительно больше наральника. Археологи установили, что накануне образования Киевского госу­ дарства пашню в лесостепных местах обрабатывали

ПЛУГОМ.

а/

Рало применялось для обработки полей и в лесной полосе, но там оно оказалось менее действенным оруди­ ем. Уже в слоях IX в. найдены узкие длинные сошники. Сохи с такими сошниками, установленными почти вер­ тикально к земле, хорошо обрабатывали очищенные от деревьев участки, были маневренными, легко обтекали оставшиеся в земле пни и корни. Соха рыхлила почву, не отваливая пласт в сторону. В период Киевской Руси и позднее соха все более совершенствовалась. Применя­ лись двузубые и трехзубые сохи. Есть предположение, что имелись и многозубые сохи34.

С распространением паровой системы земледелия по­ вышались требования к качеству обработки пашни. По­ этому в XII—XIII вв. вместо прямых сошников стали изготовлять искривленные. Они глубже рыхлили землю, лучше уничтожали сорняки. При обработке лесной и лу­ говой целины ставились сошники более толстые и узкие. В лесной полосе лошади были малорослые, и в основном для них были посильны двузубые и трехзубые сохи35.

В XIII—XV вв. наиболее типичным и распространен­ ным пахотным орудием в северо-западной и северовосточной Руси была соха. Плуг занимал подчиненное место. Основной формой сохи становится двузубая с пблицей или без нее. Сам термин подчеркивает особенность орудия — двузубость. Не случайно этим словом стали обозначать земельную меру и окладную единицу. Наи­ более раннее упоминание сохи как орудия имеется в бе­ рестяной грамоте конца XIII—начала XIV в. В других письменных источниках соха появляется в конце XIV в.56

Распространение двузубой сохи свидетельствовало о новом этапе в развитии земледелия — переходе от под­ секи к полевой пашне. В отличие от плуга (который под­ резал и переворачивал пласт) соха рыхлила и переме­ шивала почву, а значит, хорошо заваливала удобрения ,(без которых немыслима пашня по подзолистым землям

в лесной полосе) и заделывала семена. Если плуг был устойчивым, то соха требовала умелого управления и сметки, чтобы обходить пни и камни и облегчать работу лошади на тяжелых пластах, однако она оказывалась более пригодной для борьбы с кустарником и лесными зарослями. Соху изготовляли сами крестьяне, и они ме­ няли ее устройство применительно к местным условиям. Это и объясняет наличие даже в одной области множе­ ства разновидностей сохи.

Вплоть до XVI—XVII вв. соха была двузубой, с па­ рой подогнанных друг к другу сошников, с одноконной тягой *. Соха состояла из сошников разных видов — ко­ довых и перовых. У нее могла быть полица (своеобраз­ ная лопатка для отвала взрыхленной земли). С по­ мощью полицы эффективнее уничтожались сорняки и за­ пахивался разбросанный навоз. Распространение сохи с полицей было связано с внедрением навозного удобре­ ния и явилось событием большого значения. Можно за­ метить, что с течением времени, особенно в XIV—XVI вв., происходило увеличение размеров железных сошников, то есть рабочих частей пахотных орудий. Это было свя­ зано с новым подъемом ремесленного производства по­ сле татаро-монгольского нашествия37.

К XVI в. трехзубые сохи уже не употреблялись. Основным пахотным орудием стала двузубая соха. Ее совершенствование выразилось в появлении полицы и отреза, так что соха могла и взрыхлять, и пахать землю. Для измельчения почвы и покрытия землей посеянных

XVII вв., в центре страны основным орудием была соха с полицей и иногда с отрезом, но применялся и плуг, снабженный плужным лемехом и колесным передком с плужным ножом. Сохи в некоторых местах встречались тяжелые (плужного типа) и оральные (для вторичной

* Г. Е. Кочин оспаривает мнение ряда исследователей (П. Н. Треть­ яков, А. В. Кирьянов, В. П. Левашева и др.) о том, что в глубокой древности была распространена трехзубая или многозубая соха. А. Д. Горский считает возможным в XIV—XV вв. существование трехзубых и многозубых сох, хотя основной формой оставалась дву­ зубая.

обработки пашни и заделывания семян). Намечались порайонные особенности пашенных орудий. В районе Белоозера пахали тяжелой сохой. В Вологодском и Суз­ дальском уездах на суглинистых серых почвах, прибли­ жавшихся к черноземовидным, применялся плуг. В дру­ гих уездах, на почвах с тонким питательным слоем, глубокая вспашка себя не оправдывала, и поэтому пер­ венство оставалось за сохой39.

В Древней Руси хлеб убирали серпами. В XIII— XV вв. установилась единая форма железного серпа с зубьями. Сжатый хлеб в снопах оставлялся на полях для просушки и дозревания, а в случае задержки с об­ молотом складывался в скирды, стога, копны («хлеб стоячий»). Перед обмолотом снопы сушились в овинах, где устраивались для дальнейшей сушки ямы с топкой дровами. Позднее вместо ям ставили печи. К овину при­ страивалось гумно (гуменник) для хранения зерна и со­ ломы. Очищенное зерно ссыпалось в житницы и закро­ ма. Работа в овине и' на гумне, отраженная в одной ле­ тописи XV в., очень напоминает сельский быт XIX—

XXвв. 40

ВКиевской Руси зерно размалывалось ручными жер­ новами. В XI—XII вв. даже в хозяйствах крупных мо­ настырей отмечен только ручной помол. Водяные мель­ ницы упоминаются в источниках начиная с XIII—XIV вв. Ветряных мельниц до XVII в. источники почти не знают. Для XVI в. отмечена мельница с конным приводом. В это время переходили к более совершенной, колесчатой мельнице. Диаметр колес достигал двух сажен. Были мельницы с двумя колесами. Отмечено употребление «немецких» колес (по типу западноевропейских). Для мельниц часто устраивали пруды, плотины возводили из кленовых или дубовых бревен. Большие мельницы ра­ ботали в течение всего года, обрабатывая в сутки до 150

иболее пудов зерна4|.

Сведений об обработке масляно-волокнистых культур в источниках мало. Приспособления для обработки льня­ ного волокна в XV—XVI вв. (льномялка, деревянные гребни для расчесывания, веретено) по конструкции близки к деревенским образцам XIX—XX вв. Совершен­ ствование, прядения относится к XV в. (встречаются пе­ дали и шпильки от самопрялок)42.

Что касается основных земледельческих орудий, то они на протяжении многих веков не претерпели каких-

либо коренных, принципиальных изменений. Опыт и тру­ довые навыки крестьян приводили лишь к совершен­ ствованию традиционных плуга и сохи. Да и само совер­ шенствование происходило очень медленно, по мере при­ способления к требованиям паровой системы. Оно сдер­ живалось ограниченностью поголовья крестьянского ско­ та и тем, что лошади были малорослы и слабосильны. В целом земледельческая техника отличалась в фео­ дальном хозяйстве рутинностью и застойностью43.

3. ФОРМЫ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ

Экономика феодального общества базировалась на соединении крупного землевладения с мелким крестьян­ ским держанием. Крестьянин производил на своем на- -деле необходимый продукт для себя и прибавочный про­ дукт для феодала. Л. В. Черепнин писал: «Феодальная форма земельной собственности— это не просто земля, принадлежащая феодалам. Это присущий феодальному строю особый тип собственности, экономически реали­ зуемой в форме ренты и поэтому являющейся основой эксплуатации ведущих свое хозяйство на чужой земле крестьян». Так происходило «соединение собственности на землю феодала или феодального государства с экс­ плуатацией зависимого населения в форме ренты»44.

В многовековой истории феодального землевладения можно увидеть борьбу между собой различных слоев господствующего класса за земельные богатства. Одна­ ко генеральной линией был захват феодалами крестьян­ ских земель. Таким образом, борьба за землю являлась частью классовой борьбы между крестьянами и феода­ лами за владение и распоряжение землей как основой сельскохозяйственного производства45.

На восходящей стадии развития феодализма фео­ дальная собственность на землю содействовала эволю­ ции производительных сил в прогрессивном направле­ нии; это достигалось путем усиления эксплуатации за­ висимого от землевладельцев сельского населения. Во второй половине XVI в. земельная собственность начи­ нает испытывать некоторые потрясения в ходе борьбы за землю различных слоев господствующего класса. И глав­ ное, в это время феодальное владение землей не обеспе­ чивает поддержание крестьянского хозяйства, которое вступает в длительную полосу разорения. В интересах

дворянства государство вводит систему крепостного права, внеэкономическое принуждение, которое препят­ ствовало расширению хозяйственной деятельности зем­ ледельца, тогда как углубление общественного разделе­ ния труда на рубеже XVI—XVII вв. уже сказывалось на крестьянском хозяйстве. Противоречивый характер феодальной земельной собственности заключался в том, что надел давал крестьянину возможность вести свое частное хозяйство и одновременно лишал его возмож­ ности применять свой труд и инициативу в других об­ ластях экономики. Крепостнический режим обострял это противоречие46.

Многоукладности Киевской Руси соответствовали и разные формы собственности — общинная,, государствен­ ная, княжеская, боярская, церковная, городская. Одна­ ко ведущую роль играл феодальный уклад, укреплению которого активно способствовало раннефеодальное госу­ дарство. Общая тенденция сводилась к перерастанию даннических ленов в земельные47.

Становление и развитие феодальной собственности и феодальной зависимости сельского населения в Древ­ ней Руси, по мнению Л. В. Черепнина, шло по трем ли­ ниям. Во-первых, с «окняжением» земель и обложением общинников данью, перераставшей в ренту, складыва­ лось государственное (черное) землевладение. Во-вто­ рых, из общины выделялись аллодисты (которые потом становились феодалами) и безземельные. В-третьих, феодалы в своих владениях рабов обращали в зависи­ мых земледельцев48.

На протяжении 1Х-*-Х1 вв. процесс складывания част­ ной земельной собственности находился в своей началь­ ной стадии *. Его отчетливое проявление наметилось в XI—XII вв. Как раз на это время и падает переход от стадии раннего к стадии развитого феодализма49.

В последнее время И. Я. Фроянов выдвинул положе­ ние о том, что в основе социально-экономической жизни древнерусского общества лежало землевладение свобод­ ных крестьян-общииников, ибо крупное частное земле­ владение было крайне незначительно по размерам. Боя-

* О. М. Рапов считает, что складывание княжеского землевладения относится ко времени не позднее IX—X вв. (Рапов О. М. Княжеские владения на Руси в X — первой половине XIII в. М., 1977, с. 232, 236).

ре и монастыри приобретали пустующие земли, а захват чужих угодий был эпизодическим50.

Тезисы И. Я. Фроянова вызывают сомнения. Думает­ ся, что Л. В. Черепнин справедливо писал, что он, от­ вергая верховную собственность древнерусского госу­ дарства на землю, преувеличивает значение патриар­ хально-общинного уклада. А в этом случае пропадает преемственность социально-экономических процессов в.^ IX—XI вв. и в столетия феодальной раздробленности. Правильнее считать, что в период раннего феодализма патриархально-общинная собственность все более усту­ пала феодальной51. В течение X—XI вв. централизован­ ный княжеский аппарат, устранивший племенное управ­ ление и самоуправление, начал проводить земельную по­

приобрели более определенные очертания. Источники XIV—XV вв. позволяют различать верховную собствен­ ность великого князя на всю государственную террито­ рию и его частную собственность на наследственные и приобретенные владения. Выражением верховной соб­ ственности было право суда и сбора дани. Великий князь мог также отбирать за провинности земли у своих вассалов. В связи с этим вотчинное землевладение все более приобретало условную форму. С образованием тер­ ритории единого государства менялось понятие княже­ ской «отчины». Владения московского князя расширя­ лись за счет захваченных или купленных земель других князей. Некоторые земли великий князь жаловал мел- ?шм князьям «в вотчину и в удел». Так складывались вассально-служебные отношения53.

На Руси в XIV—XV вв. существовали следующие формы феодальной собственности: земли черные под властью великих князей как монархов; земли дворцо­ вые; земли светских и духовных феодалов.

Черносошные земли были главным источником для создания и расширения светских и духовных феодаль­ ных владений. Переход под власть отдельных феодалов означал усиление зависимости и эксплуатации, поэтому крестьяне боролись против посягательств вотчинников и помещиков. В центральных областях правом отчужде­ ния (продажа, мена, дарение) черных земель обладал только князь. Этим правом не могли бесконтрольно

пользоваться ни крестьяне, ни черная волость. Земель­ ные сделки между крестьянами совершались под наблю­ дением княжеской администрации. Черные земли на­ ходились в феодальной собственности русских князей, которые жалованными грамотами отдавали боярам, дво­ рянам и монастырям черные земли или санкционирова­ ли уже совершенный захват54.

По мнению Л. В. Черепнина, уже к середине XIV в. подвластность черных земель феодальному государству не только стала фактом, но и получила юридическое оформление в виде контроля поземельных сделок55.

Крупными землевладельцами становились монастыри. Прежние, не имевшие своего хозяйства, заменяются мо­ настырями вотчинниками, на землях которых трудились зависимые крестьяне. Монастыри до XIV в. редко вла­ дели землями. Так как земельные вклады могли обме­ ниваться или выкупаться родственниками, монастырские владения не отличались стабильностью. Со второй поло-* вины XIV в. наметился новый этап в истории монасты­ рей северо-восточной и северо-западной Руси. С этого времени они стали превращаться в самостоятельные феодальные хозяйства с большими земельными владе­ ниями. С усилением экономических позиций черное ду­ ховенство стало влиятельной прослойкой класса феода­ лов. В XIV в. было основано 42 монастыря вотчинника, ГХУ в. — 57, в XVI в. — 51, всего 15056.

В XIV—XV вв. постепенно образуется условное зем­ левладение (мелких военных и дворцовых слуг князей, бояр и церковных феодалов). Складывание условного держания встречало поддержку московских князей, ибо соответствовало их централизаторским устремлениям. Примерно в XV в. начинается новый этап в развитии условного землевладения. Московские князья использу- 'йлр/его для расширения социальной базы в среде господ­ ствующего класса.

С третьей четверти XV в. начинается распростране­ ние поместной системы, и это по времени совпадает с оформлением централизованного государства. Судеб­ ник 1497 г. юридически провозгласил, что вся земля на­ ходится в феодальнрй собственности, подразделяемой на собственность государства или отдельных феодалов. Го­ сударственные земли делились на черные и поместные, раздаваемые дворянам. Рельефно проявляется особое место XVI в. в период развитого феодализма и в обла-

сти экономики, и в области феодального землевладе­ ния— расчлененная форма собственности приобретает централизованный характер57.

Великокняжеская и царская власть на qcнoвe/центра­ лизованной формы земельной собственности стремилась укрепить феодально-иерархическую систему, господ­ ствующие позиции класса феодалов в целом. На этой стадии еще больше усиливается участие государствен­ ной власти в устройстве поземельных отношений. Осо­ бенно ярко это проявилось при создании и распростра­ нении поместной системы, обусловленной общественным строем того времени. С развитием поме'стной системы было связан© дальнейшее закрепощение сельского насе­ ления. Правда, общие социально-экономические и поли­ тические условия развития страны привели к тому, что уже вскоре, в годы опричнины, появились первые при­ знаки исторической несостоятельности поместья как пра­ вовой формы феодального имения, а/с(конца XVI в. наме­ чается процесс сближения поместьями вотчины. Устанав­ ливалось наследование поместья, и расширялись права помещиков в распоряжении своими землями. Развива­ ясь, поместная система в то же время постепенно теряла признаки условного владения58.

Хкладывание поместной системы, как социальной опо­ ры российского самодержавия, особенно заметно прояви­ лось с конца XV в., когда в распоряжение московских великих князей поступили обширные зёмли в присоеди­ ненных новгородских пятинах. Массовое испомещение служилых людей осуществлялось уже не в форме личного пожалования, а в результате деятельности административного аппарата5Э. '

После образования централизованного государства вплоть до конца XVI в. в стране существовали огромные владения удельных и служилых князей. Монархи вели политику постепенного сокращения размеров удельных княжеств, ущемления государственных прав удельных князей, но на крайние меры не решались, ибо царские родственники и литовские выходцы политически противо­ стояли потомкам князей северо-восточной Руси. Москов­ ское правительство заменяло прежние родовые земли слу­ жилых князей владениями в других уездах, часть земель раздавало не на вотчинном праве, а в «кормление»60.

По-иному (в отличие от поместного землевладения) сложилась судьба земель черных крестьянских общин.

В первой половине XVI в. нажим феодалов на черносош­ ные волости усилился, и на государственных землях стало расти поместное землевладение дворян великого князя. Во второй половине этого столетия основная масса чер­ ных земель пошла в раздачу служилым людям, и к концу века в центре страны черные волости фактически пере­ стали существовать61.

После конфискации значительной части церковно-мо­ настырских земель в новгородских пятинах Иван III за­ мыслил провести секуляризацию по всей стране. Однако гсобор 1503 г., на котором преобладали воинствующие церковники-осифляне, не поддержал великого князя. В XVI в. вопреки секуляризационным тенденциям в по­ литике и общественной мысли монастырское землевладе­ ние продолжало расширяться. К примеру, в Псковской земле массив монастырских земель сохранялся вплоть до секуляризации в середине XVIII в. 62

За время действия опричной политики общие направ­ ления эволюции землевладения проявились еще более четко. Поместное землевладение, вбиравшее в себя чер­ ные, дворцовые и другие земли, еще более усилило свои позиции. В 1560—1570 гг. Иван Грозный раздавал поме­ щикам и вотчинникам дворцовые земли в земщине и особенно на окраинах. Дворцовые же владения на оприч­ ной территории оставались в руках царя, и к ним присо­ единялись конфискованные имениясз.

Опричное правительство часто запускало руки в де­ нежную казну монастырей, а тверские, новгородские и псковские монастыри были полностью ограблены. Однако земли черного духовенства в этих областях остались не­ тронутыми. Часть владений рязанского епископа была отдана переведенным сюда вотчинникам из центральных уездов. В 1580 г. собор высшего духовенства и боярской думы, закрепляя предшествующее законодательство, провозгласил принцип неотчуждаемости монастЬфских земель. Правда, земельные вклады в монастыри были за­ прещены, а позднее, в 1584 г., вотчины духовных феода­ лов потеряли податные льготы. Фактически лее все эти за­ коны не могли остановить увеличения монастырских вла­ дений 64.

С введением опричнины произошло крушение части княжеско-боярского землевладения. Хотя конфискации 1565 г. вотчин ярославских, суздальских и ростовских князей и переселение их в Рязанский, Казанский и другие

Звезды имели серьезные последствия для хозяйства этих феодалов, земельные основы политического значения фео­ дальной знати в стране не были подорваны. К тому же в опричнину входили многие представители знатных княжеских и старомосковских боярских фамилий. Круп­ ная боярская вотчина в центральных районах сумела выжить*. Усилился лишь ее «служилый» характер (осо­ бенно по Уложению о службе 1556 г.), то есть в основном земли давались за службу, а не передавались по родо­ вому наследству. Опричная политика в земельном вопро­ се имела много общего с действиями Избранной рады. Какой-либо коренной ломки бытовавших форм феодаль­ ного землевладения правительство Ивана Грозного ста­ ралось избегать65.

В новейшей литературе продолжается оживленная дискуссия о. природе черного землевладения. Одни ис­ следователи (Л. В. Черепнин, А. Д. Горский, Н. Н. По­ кровский, О. М. Каштанов) видят в нем проявление си­ стемы государственного феодализма, при котором черные волости находились в собственности государства, взимав­ шего с них ренту в виде налогов; община и крестьяне имели лишь право владения при условии отбывания по­ винностей. Другие (А. Л. Шапиро, И. Я. Фроянов, Д. И. Раскин) предлагают считать собственность разде­ ленной (расщепленной) между государством,'общиной и крестьянами, то есть что правом отчуждения обладали

икнязь, и волость, и крестьяне. Причем эволюция шла

внаправлении ущемления прав земледельцев. Третьи (И.'И. Смирнов, Ю. Г. Алексеев, А. И. Копанев, Н. Е. Но­

сов, М. Б. Свердлов), полагая, что формы собственности при феодализме многообразны, выдвигают положение о черной волости и ее членах как непривилегированных собственниках (а не только владельцах) земли, повинно­ сти которых не коренятся в рентных отношениях, а явля­ ются уплатой налогов осуществляющему публично-пра^ вовую власть над всей территорией государству. Правда, имеется существенное различие по вопросу о том, кому же принадлежало право собственности на практике: общине или отдельным крестьянам? 66

* Трудно согласиться с Н. Е. Носовым, будто поместья и монастыри «съели» крупную светскую вотчину (Носов Н. Е. О двух тенденциях развития феодального землевладения в Северо-Восточной Руси в XV—XVI вв. — В кп.: Проблемы крестьянского землевладения и внутренней политики России. Л., 1972, с. 48).