книги / Эволюция феодализма в России

забирала казна92. Эта тенденция станет еще более за­ метна в XVII — начале XVIII в.

По мнению Н. Е. Носова, «опережение крепостниче­ ским законодательством» своего «экономического бази­ са» в виде крестьянского труда на барщинных полях и вытеснения оброка барщиной объясняется тем, что про­ цесс закрепощения был ускорен кризисными явлениями в феодальной экономике, возросшими финансовыми по­ требностями государства. Эти потребности «как бы пред­ восхищали» стремление поместного дворянства узаконить прикрепление крестьян к имениям93. Однако у нас нет основания считать, что государство ввело крепостное право в то время, когда служилые люди еще не стреми* лись к прикреплению крестьян к своим имениям.

В критике положений Б. Д. Грекова А. Л. Шапиро (как и некоторые другие исследователи) допускает сме­ щение акцентов. Он пишет, что «в XVI в. развитие вну­ треннего и тем более внешнего рынка нельзя рассматри­ вать как определяющий фактор, который привел через барщину к закрепощению». Согласно же взглядам Б. Д. Грекова, не рынок являлся фактором закрепоще­ ния, а развитие собственного барского хозяйства. По­ этому суть вопроса в наличии и росте полевой барщины. Выяснение же ее рыночной или потребительской направ­ ленности в XVI в. позволит определить размеры отрабо­ точной ренты*« степень эксплуатации крестьян. Дело не в значительности или незначительности барщинных по­ винностей, а в том, что работа на господской пашне не­ минуемо ведет к ужесточению форм внеэкономического принуждения. В. И. Корецкий квалифицирует барщину как явление, связанное с переходом натурального хозяй­ ства страны к товарно-денежным отношениям (что было свойственно ряду европейских стран). По его мненшр, в создании барщинного хозяйства известную роль сыгра­ ли и рыночные связи. Их влияние стало особенно ощу­ тимо с XVII столетия, когда началось складывание все­ российского рынка94.

В дискуссии об р.трабоючной ренте как хозяйственном факэдге.закрепощения стороны либо защищают^положе­ ние о наличие барщины как важной составной части си­ стемы угнетения крестьян, оказывающей, влияние на си­ стему аграрных отношений, либо не соглашаются с ним. При такой постановке вопроса проблема неизбежно при­ обретает статичный характер, а она должна рассматри­

ваться в динамике, как процесс. Нам представляется, что тенденция к расширению отработочной ренты крепла в XV — начале XVI в., и ко второй половине XVI в. бар­ щина стала существенной составной частью системы экс­ плуатации. С-известным основанием можно предполо­ жить, что уже к концу XVI в. отработочная рента по распространенности в центре страны выходила на первое место95. Взаимосвязь барщины с остальными факторами закрепощения и явилась той объективной основой, кото­ рая позволила классу феодалов накинуть на зависимое население крепостнические путы. В целом же процесс оформления крепостного права затянулся до начала XVIII в.

5. ХОЗЯЙСТВО КРЕСТЬЯН И ФЕОДАЛОВ

Сведений об облике и состоянии феодального (а тем более крестьянского) хозяйства в IX—XVI вв. крайне мало. К тому же они отрывочны, не позволяют судить о многих сторонах хозяйственной жизни и, наконец, отно­ сятся к разным районам и различным категориям феода­ лов (чаще всего духовным). Все это чрезвычайно затруд­ няет изучение их эволюции.

Базой любого феодального хозяйства (в какой бы форме оно ни выступало) являлось, крестьянское хозяй­ ство. Многообразие и разносторонность производственной деятельности крестьян были обусловлены натуральным характером их хозяйства, соединением патриархального земледелия с домашними промыслами. Крестьянские хо­ зяйства различались по площади пашни и сенокосов. Не­ которые из них, особенно безлошадные, были в имуще­ ственном отношении слабыми^ им давалась льгота на несколько лет от тягла. Основная причина их бедности заключалась в феодальных поборах. Установлено по ар­ хеологическим раскопкам, что в домонгольское время к крестьянскому жилищу, (часто земляночного типа) примыкала клеть, где находился скот. Обычно поголовье таково: 1 лошадь, 1 корова, 2—3 овцы, куры. В целом крестьяне были плохо обеспечены лошадьми, ибо коней забирали и «свои» феодалы для войны и «чужие» во время усобиц9б.

В XIV—XV вв. в северо-восточной Руси поголовье в крестьянском хозяйстве несколько возросло: 1 лошадь, 1—2 коровы, несколько голов мелкого рогатого скота.

1 —2 свиньи. Здесь по единичным источникам устанавли­ вается и средний размер крестьянского надела: 5 десятин пашни в одном поле или 15 десятин в трех полях. Оче­ видно, зажиточные крестьяне, черные и владельческие, обрабатывали земли и помимо надела путем «найма»97.

В Новгородской земле к концу XV в. средние размеры пашни на крестьянский двор представляются следующи­ ми: Шелонская пятина — около 15 десятин, Водская — 13, Бежецкая — 9, Деревская — около 7 десятин. В XVI в. (до начала кризиса 1570-х годов) в новгородских пятинах средний надел колебался от 7,8 до 12,6 десятины в трех полях. Многочисленные крестьянские семьи имели боль­ ше пашни, а также сенокосов и скота. Однако такие дворы облагались и более тяжкими повинностями. На рубеже XV—XVI вв. подавляющее большинство крестьянских дворов имело по одной лошади. Овцеводством занимались повсеместно, свиноводство было развито слабо. Коров держали везде98.

Л. С. Прокофьева на основании данных о выдаче крестьянам ссуды зерном на семена властями КириллоБелозерского монастыря попыталась представить некото­ рые стороны земледельческого хозяйства Белозерского, Вологодского, Романовского, Угличского, Бежецкого уез­ дов. Средние показатели посева на двор следующие: ржи — 3,1 четверти (четвёрть — 4 пуда ржи), .овса — 6,8 , пшеницы — 0,1, ячменя — 0,3 четверти. Высев на двор в среднем колебался от 1,6 до 4,6 четверти ржи и от 2,5 до 9,4 четверти овса. Реальные величины посевного зерна показывают заметные различия в хозяйственной само­ стоятельности крестьян (максимальный размер посева ржи в 2 1 раз больше самого минимального, овса — в 23 раза). Учитывая величину оброка, нормы потребле­ ния и расход на' семена, Л. С. Прокофьева пришла к вы­ воду, что малосостоятельные хозяйства (32,2%), высевав­ шие 1 — 2 четверти ржи, не могли удовлетворить свои потребности; средние хозяйства (65,3%). высевавшие от 2 до 6,9 четверти ржи, сводили концы с концами; зажи­ точные хозяйства (2,5%), засевавшие 7 и более четвер­ тей, получали излишки, которые могли поступать на про­ дажу ".

Крестьянское земледельческое хозяйство заметно раз­ вивалось и в северной части Поморья. Для этого региона характерна большая пестрота в размерах надельных зе­ мель. Так, в Куростровской волости наделы колебались

от 32 до 0 ,6 десятины (неравенство в 53 раза). У зажи­ точных крестьян земли концентрировались путем покуп­ ки, ростовщических операций, а иногда и захвата отдель­ ных угодий. В этих хозяйствах, принимавших отчетливый товарный характер, применялся наемный труд малозе­ мельных сельчан, в том числе половников (причем полов­ ничество здесь не вело к личной зависимости). А. И. Копанев определяет такую дифференциацию как «расслое­ ние крестьянства, в какой-то степени капиталистического типа» 10°.

Крестьянское хозяйство южных окраин в сравнении с центральными уездами имело больше пашни, а также скота. Высокие урожаи обеспечивали хлебные запасы. Однако здесь земледельцам угрожали татарские набеги. Крестьяне отвлекались царской администрацией на строительство укрепленных линий и на казенную бар­ щину101.

Собственно 'феодальное хозяйство играло немаловаж­ ную роль в хозяйстве страны. На восходящей стадии фео­ дального строя оно было направлено на удовлетворение потребностей " землевладельца и его продукция появля­ лась на рынке эпизодически. Чаще феодалы выступали как покупатели. Уже в XI—XIII вв. на Руси существо­ вали большие княжеские и монастырские владения, где работали зависимые люди, имевшие свои наделы, и хо­ лопы (рабы). Крупное имение включало в себя господ­ скую пашню, пастбища, луга, бортные и охотничьи угодья102.

И. Я- Фроянов пришел к выводу, что в X в. большое княжеское хозяйство обнаружить не удается. Князья владели лишь несколькими селами, из которых получали мед, воск, меха. Ни княжеской пашни, ни княжеского скота не было. В следующем столетии можно заметить сдвиги. Основой хозяйства становится животноводство (в первую очередь коневодство), которое развивается и в хозяйственных, и в военных целях. Увеличение дворни привело к появлению пашни для снабжения продоволь­ ствием слуг, так что земледелие носило подсобный ха­ рактер. Напротив, О. М. Рапов считает возможным го­ ворить о первостепенном для землевладельцев значении домениального хозяйства и отвергает мнения о его коне­ водческом уклоне, а также о сильном воздействии внеш­ неторговых связей 103.

В XIV—XV вв. феодальное хозяйство получает даль­

нейшее развитие. О размерах господского имения дает представление одна духовная грамота XV в. В селе и 16 деревнях по реке Тверце насчитывалось 20 жеребцов и кобыл, 20 страдных лошадей, 65 волов, коров и телят, 130 коз и овец. В житницах хранилось много зерна (700 коробей ржи, 2000 коробей овса, 50 коробей пшени­ цы и др.). Имение оценивалось в 1500. рублей104.

Как видно, сведения о господском хозяйстве времени объединения земель вокруг Москвы также свидетель­ ствуют о большом значении животноводства. Однако нет основания отводить ему главенствующее положение. Раз­ витие хозяйства возможно лишь при органической связи всех его отраслей, и основой всегда остается земледелие, обеспечивающее кормовую базу для скота.

Специфическими чертами отличались хозяйства ду­ ховных феодалов. У монастырей XVI в. основная часть доходов (от 30 до 55%) состояла из пожертвований и вкладов. Денежные платежи с подвластных крестьян оказывались на втором месте (от 22 до 31 %). Некоторые монастыри (Иосифо-Волоколамский, Болдин-Дорогобуж­ ский) вели в основном замкнутое хозяйство, покупая лишь продукты, которые не могли дать их владения (мед, рыба). Отдельные богатые монастыри центральных уез­ дов вели хозяйство по-иному: они собирали с крестьян (особенно с населения удаленных владений) денежный оброк и покупали продукты на рынке105.

В условиях хозяйственного разорения второй поло­ вины XVI в. не только крупные землевладельцы, но и рядовые служилые люди стремились поднять свое хо­ зяйство за счет расширения господской пашни. Для этого и распахивались пустоши, и отбирались земли у крестьян. Крестьянские деревни переносились на другие места, сселялись вместе. Происходило укрупнение сельских по­ селений. Помещичьи усадьбы становились хозяйствен­ ными центрами имений. Г. В. Абрамович на основании подробного описания 1595 г. одного поместья в Бежецкой пятине показал состояние помещичьего хозяйства в 70— 90-х годах XVI в., то есть в годы хозяйственного разоре­ ния. Помещик должен был продавать зерно и продукты животноводства. Он же тратил немалые деньги на оде* жду. Покупка одной парадной одежды поглощала весь годовой доход. Видимо, в то время о потребительской барщине без продажи продуктов на рынке не могло быть и речи 106.

Г. Е. Кочин выразил несогласие с выводами П. И. Л я­ щенко о том, что уже в XIV—XV вв. начинает проявлять­ ся организационная (в хозяйственном плане) роль фео­ дальной вотчины. По его мнению, землевладельцы лишь следили за поступлением дохода и повинностями, ссуды зависимым крестьянам зерном и деньгами носили слу­ чайный характер, а не являлись нормой, правилом, не имели производственной основы. Поэтому он формули­ рует вывод о слабости либо об отсутствии хозяйственно­ производственных связей между усадьбой и крестьян­ скими дворами, усиление которых относит к более позд­ нему времени,07.

Безусловно, хозяйственная и административная роль феодальной усадьбы как центра владения отчетливо про­ является в период позднего феодализма. Вряд ли, однако, верно отрицать ее полностью для периода феодальной раздробленности. Ростовщичество феодалов и задолжен­ ность крестьян в XIV—XV вв. были явлениями взаимо­ связанными. Как правило, земледельцы шли на кабаль­ ные условия денежных и хлебных ссуд вследствие тяже­ лого состояния своих хозяйств. Вытные книги Кирилло-

числились получателями беспроцентной ссуды 18 647 чет­ вертей семенного зерна. Л. С. Прокофьева считает, что подавляющая масса крестьян являлась должниками мо­ настыря. Семенная ссуда экономически приковывала их к землевладельцу, облегчала монастырю борьбу за рабо­ чие руки с другими феодалами 108.

Можно высказать и еще одно соображение. Ссуда могла открыть путь к засеву монастырских полей только монастырскими семенами, то есть стать экономической основой полевой барщины (что и произошло в 1570-х го­ дах). Косвенное подтверждение заключается в том, что самая многочисленная группа крестьян, обложенная хлебным оброком, проживала в центре вотчины — именно

нежную ренту и давала немного зерна. Естественно, что барщину монастырь заводил на близлежащих полях.

В новейшей литературе не встречает поддержки взгляд на привилегированное боярское землевладение и хозяй­ ство как на малоустойчивое в условиях развивающихся товарно-денежных отношений и усиления государствен­

ной централизации (особенно в сравнении с поместьями и монастырскими вотчинами). Несмотря на опричные репрессии против отдельных знатных фамилий, экономи­ ческие и политические позиции боярской аристократии еще более окрепли к концу XVI в. при общей тенденции усиления значения дворянства как самого многочислен­ ного слоя класса феодалов 109.

В целом для России XVI в. можно констатировать усиление роли класса феодалов в хозяйственной жизни страны, что соответствовало аналогичным явлениям и в других европейских государствах к востоку от Эльбы110.

Глава III

ГОРОД И ПРОМЫШЛЕННОСТЬ

1. ПРОМЫШЛЕННОСТЬ ДРЕВНЕЙ РУСИ (IX - XIII СТОЛЕТИЯ)

Советская историография древнерусского государства давно доказала ошибочность концепций, согласно кото­ рым Киевская Русь была отсталой в социально-экономи­ ческом отношении или, в лучшем случае, знала лишь торговый обмен, ие имея развитого производства ремес­ ленных изделий. Изучение и обобщение обширного архео­ логического материала, добытого в основном за после­ военный период, позволило представить Киевскую Русь как сильное и экономически развитое государство средне­ векового мира. Наряду с домашней промышленностью, которая занимала определяющие позиции, получает ши­ рокое распространение ремесло, не чуждое в некоторых отраслях перерастанию в мелкое товарное производство. На высоком уровне развития застает древнерусскую про­ мышленность монголо-татарское нашествие, имевшее осо­ бенно губительные последствия для городов и ремесла.

На протяжении IX — начала XIII в. происходило в це­ лом поступательное развитие промышленности древне­ русского государства, образование центров ремесла, рас­ ширение ассортимента ремесленной продукции\) Ремесло развивалось в основном на местной сырьевой базе. И ре­ месленники были местными, о чем свидетельствуют сохра­ нившиеся на добытых археологами предметах надписи, знаки и клейма. Не исключено также, что среди русских людей, которые долгое время находились в Византии, появлялись мастера, обучившиеся там какому-либо ре­ меслу. В договоре Руси с греками 911 г. говорится «о ра­ ботающих в Грецех Руси» и «о различных ходящих во Греки и удолжающих» 1.

С точки зрения общих социально-экономических про­ цессов, протекавших в этот период, можно утверждать, что вступление Киевской Руси в стадию феодальной раз­ дробленности имело прямое отношение к развитию про­ изводительных сил в области промышленности. Полити­ ческое обособление отдельных княжеств означало углуб­ ление феодализаций древнерусского общества, одним из

показателей которого являлся рост ремесленного произ­ водства, и прежде всего в городах.

(среди них Киев, Новгород, Полоцк, Смоленск, Суздаль, Ростов, Муром, Белоозеро, Ладога, Изборск, Любеч, Чер­ нигов). За'XI столетие появляется еще свыше 60 городов, в том числе Витебск, Курск, Минск, Рязань, Ярославль, Владимир на Клязьме. Наибольшее число городов, впер­ вые упоминаемых источниками, приходится на XII век. Это — Волхов, Брянск, Волок Ламский, Галич, Дмитров, Коломна, Луки Великие, Москва, Новгород-Северскин, Путивль, Рыльск, Севск, Трубчевск, Углич, Юрьев-Поль-

ния (1237), и среди них Гороховец, Каменец, Кострома, Новгород Нижний, Ржев, Тверь. Общее число городов к тому времени, по-видимому, приближалось к 300. В од­ ном Галицко-Волынском княжестве их насчитывалось бо­ лее 702.

Различия городообразовательных процессов в разных частях Киевской Руси не могут заслонить главного, что выражалось в постепенном «обрастании» укрепленных' центров (кремлей) предградьями, посадами, населенными ремесленниками и торговцами. Как правило, эти части городов, придававшие им характерный социально-эконо­ мический облик, возникали позлее военно-администратиб- ных комплексов. Типичным примером превращения древ­ него поселения в город является Псков. Проведенные там раскопки показали, что культурные слои VIII—Хвв. силь­ но отличаются от слоев предыдущего времени. Прими­ тивная глиняная посуда заменяется изготовленной при помощи гончарного круга. Кузнечное и литейное дело также преобразовалось. Вместо полуземлянок появля­ ются наземные жилые дома с полом и т. д. Средоточием ремесленников было предместье Киева — Подол3.

Отделение ремесла от сельского хозяйства делало в Древней Руси заметные успехи, уровень ремесленного производства был достаточно высоким. Искусные куз­ нецы, строители, гончары, серебряных и золотых дел ма­ стера,'эмальеры, иконописцы и другие специалисты ра­ ботали в основном на заказ. Вместе с тем обнаруживается тенденция к производству ремесленных изделий на ры­ нок. Некоторые предметы имели широкое распростране­

ние в пределах Киевской Руси и даже в других странах. К XII в. выделился Устюженский район, где производи­ лось железо, поступавшее в другие местности. Близ Киева существовал Овручский округ, славившийся своими ши­ ферными пряслицами4.

Оружейники Киева освоили изготовление разнообраз­ ного оружия и военного снаряжения (мечи, копья, доспе­ хи и т. д.)„ Их продукция была известна по всей стране. К тому же отмечается со временем определенная унифи­ кация наиболее совершенных видов оружия, своего рода «серийное» производство5.

На массовый спрос начинали работать ювелиры, изго­ товлявшие украшения из относительно дешевых материа­ лов по образцам дорогих. Сельскохозяйственные орудия из металла также становятся товаром. Дифференциру­ ются деревообделочные работы с расчетом на безликого потребителя. То же происходит с выработкой стеклянных изделий (бус). С самого начала мелкотоварный характер носила соледобыча (например, в Галицко-Волынской Р уси )6.

Исследователи считают, что в древнерусском государ­ стве определилось более ста различных ремесленных спе­ циальностей. Однако выделение профессий протекало в характерных для средневековья формах, когда ремеслен­ ник специализировался на выработке готового изделия. Он проводил в своей мастерской все операции — от ис­ ходной до конечной, сочетая при этом разные занятия и имея дело с различными материалами. Так, чтобы изго­ товить щит, ремесленник должен был обладать навыками кузнеца, плотника, шорника. Для изготовления седла ма­ стеру требовалось знать не только кожевенное дело, но и уметь обращаться с кузнечными снастями, владеть ис­ кусством чеканки и т. п. В крупных городах ремесленники селились улицами по профессиональному признаку (Гон­ чарный и Плотницкий концы — в Новгороде, Кожемяк — в Киеве). Предполагается существование ремесленных объединений, напоминающих западноевропейские средне­ вековые цехи7. По всей видимости, Древняя Русь знала и артельную форму работы ремесленников. В первую очередь это относилось к строителям.(каменщикам, плот­ никам, кровельщикам). Иногда артели составлялись из жителей разных местностей8.

Высокое мастерство древнерусских ремесленников за­ печатлелось в многочисленных находках советских архео-