Глава I. Чистое волеизъявление, предоставление и их недействительность

дача вещи, сдача выполненных работ и некоторых других1, хотя этот

факт не желают признать многие цивилисты и, как правило, отрицает

практика2. В контексте анализируемой проблемы интерес представляют

именно эти имущественные предоставления-сделки, поскольку

только в отношении их как сделок и допустима оценка на

предмет действительности / недействительности.

Таким образом, возможна классификация всех сделок на две

группы – чистые волеизъявления и предоставления3. Это деление основано

на различии функций, которые выполняет в тех и других

сделках физическая сторона действия. В структуре сделок, обозначенных

как чистые волеизъявления, она выполняет, как уже отмечалось,

только функцию средства, при помощи которого воля действующего

лица (идеальная сторона) выражается во вне и доводится

до сведения окружающих. Материальный элемент не входит в само

содержание таких сделок, которое представлено, следовательно, исключительно

идеальной стороной, «чистым» правовым смыслом.

Но этот смысл, как было установлено, составляет содержание

любой сделки. Не являются исключением и сделки-предоставления.

Однако в них правовое значение придается не будущим событиям

или действиям, как это часто имеет место в чистых волеизъявлениях,

а настоящему факту – самому предоставлению, которое одновременно

выступает и средством выражения этого смысла. Направленное

на достижение прежде всего практических целей, предоставление

вместе с тем несет в себе волевое решение лица придать ему

определенное правовое значение. Так, передавая и принимая вещь,

стороны тем самым рассматривают этот акт в качестве исполнения

договора купли-продажи, связывая с ним полное или частичное

прекращение обязательства, а также переход владения и права соб

1

Такие действия нередко оформляются различного рода письменными актами

(приемки-передачи, сдачи выполненных работ и т. п.), которые, однако, сами по себе

сделками не являются, поскольку их составление не несет в себе самостоятельного

юридического смысла. Оно лишь удостоверяет и закрепляет правовой смысл другого

действия – самой передачи вещи или совершения иной предоставительной сделки.

2 Применительно к передаче вещи (традиции) см. следующий параграф.

3

Конечно, необходимо отдавать отчет в условности используемой терминологии.

Волеизъявление составляет существо всех сделок, поэтому сделка-предоставление –

это тоже волеизъявление, однако не только оно одно. Обоснование и более подробную

характеристику этого деления см.: Тузов Д. О. О правовой природе недействительных

сделок. С. 184–191.

§ 3. Понятие предоставления и проблема определения его природы

ственности. В этом состоит правовой смысл предоставления, однако

не только он характеризует его содержание как юридической сделки.

В содержание сделок-предоставлений наряду с правовым смыслом

входят также юридически значимые свойства физической стороны

действия (например, место, время, способ передачи, состояние

передаваемой вещи и др.), и эта внешняя, физическая сторона

служит здесь, таким образом, уже не одним только инструментом

выражения воли, но и объектом, на который последняя направлена.

Правовое значение (идеальный элемент) и тот факт, которому это

значение придается и посредством которого выражается (материальный

элемент), составляют в содержании предоставительной

сделки органическое единство, слиты в нем, а сама сделка непосредственно

приводит к тому практическому результату, на достижение

которого направлена1 .

Данная особенность содержания предоставительных сделок предопределяет

и двойную форму их правовой оценки. С одной стороны,

подобно любым сделкам, они могут оцениваться на предмет

действительности / недействительности2, а с другой – будучи реаль

1

Это обстоятельство, по-видимому, не учитывал Д. Д. Гримм, отрицавший сделочную

природу традиции на том основании, что если «волеизъявления в тесном

смысле… сами по себе не вызывают реальных перемен в существующих между заинтересованными

лицами отношениях, а только подготовляют таковые», то традиция и

некоторые другие действия «непосредственно приводят к известным реальным переменам.

Иначе говоря, при совершении первых преследуют на первом плане психический

эффект, при совершении же вторых – физический эффект. …Волеизъявления в

тесном смысле сами не суть действия, а только результат известных действий, тогда

как… традиция и т. д. несомненно представляют действия. При таких условиях объединение

этих различных явлений под одним и тем же общим термином (сделки. –

Д. Т.) не может быть оправдано» (Гримм Д. Д. Основы учения о юридической сделке //

Право. 1900. 1 окт. Стб. 1870 сл.). Аргументация автора, внесшего, безусловно, неоценимый

вклад в отечественную теорию юридической сделки, не может быть, однако,

принята. То обстоятельство, что волеизъявления не приводят к реальным переменам,

а традиция приводит к ним, само по себе не может служить основанием для исключения

традиции из числа сделок. Что касается утверждения автора о том, что первые

суть не действия, но результат действия, а традиция – именно действие, то оно вряд

ли обоснованно. И в первом, и во втором случае в явлении следует различать как

физическое действие, так и его результат – объективный правовой смысл, состоящий

в выраженном во вне волевом решении.

2

Практическое значение этой формы правовой оценки сделки-предоставления

состоит в том, что в случае ее недействительности те факты, которым ею придавалось

юридическое значение, «утрачивают» таковое; само же предоставление превращается