Глава III. Защита добросовестного приобретателя

становления определенно следует, что это право не рассматривается

им в качестве права собственности, ибо добросовестные приобретатели

отнесены к числу «других, помимо собственника, лиц», имеющих

«имущественные права на спорную вещь». Таким образом, не

ясно, какими именно имущественными правами обладает добросовестный

приобретатель, каково их содержание и формы реализации.

По-видимому, за туманной формулировкой постановления, хотя,

возможно, она, по словам Скловского, и «предпочтительнее отдающего

откровенным примитивом “права владения”»1, на самом деле

все-таки скрывается признание этого последнего. К сожалению,

оснований для более определенных выводов постановление не дает.

В этом его главный недостаток и слабость.

В связи с отсутствием ясности в правовом положении добросовестного

приобретателя одно только абстрактное указание на его

«права», очевидно, не могло быть достаточным доводом в пользу его

защиты против иска собственника. Видимо, хорошо понимая это,

Конституционный Суд в конечном счете прибег к чисто цивилистическому

обоснованию своей позиции, аргументировав ее положениями

Гражданского кодекса, а не нормами Конституции, достаточно

далекими от существа рассматриваемого вопроса.

Ссылаясь на положение ст. 168 ГК, предусматривающее ничтожность

незаконной сделки, но допускающее при этом возможность

установления законом «иных последствий нарушения», Конституционный

Суд делает вывод, что, «поскольку добросовестное приобретение

в смысле статьи 302 ГК… возможно только тогда, когда

имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у

лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием

сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя

реституция, а возврат имущества из незаконного владения

(виндикация)» (абз. 6 п. 3.1.). «Следовательно, – говорится в постановлении,

– права лица, считающего себя собственником имущества,

не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному

приобретателю с использованием правового механизма, установленного

пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК… Такая защита возможна

лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого

1

Скловский К. Конституционный Суд России признал доброкачественность ГК

РФ // ЭЖ-Юрист. 2003. № 18. С. 4.

§ 14. О праве добросовестного приобретателя

имеются те предусмотренные статьей 302 ГК… основания, которые

дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя…

» (абз. 7 п. 3.1.).

В данном построении прежде всего бросается в глаза некорректная

ссылка на ст. 168 ГК. Эта статья предусматривает, что законом

могут быть установлены изъятия из общего правила о ничтожности

незаконной сделки, т. е. ее оспоримость или иные последствия нарушения

(например, перевод прав и обязанностей одной из сторон

сделки на третье лицо – п. 3 ст. 250 ГК). При этом очевидно, что исключения

из правила о ничтожности могут касаться только самого

этого правила, но не положения об общих последствиях недействительности

сделки (п. 2 ст. 167 ГК), представляющего собой совершенно

самостоятельное правовое предписание. Поэтому для того,

чтобы обосновать защиту добросовестного приобретателя путем применения

норм об ограничении виндикации (ст. 302 ГК), следовало бы

сослаться не на ст. 168, а скорее на п. 2 ст. 167 ГК, предусматривающий

двустороннюю реституцию, но допускающий установление законом

и «иных последствий недействительности сделки». Впрочем, и

такое обоснование защиты добросовестного приобретателя было бы

ошибочным, на что уже указывалось выше1 .

Вряд ли рассматриваемую аргументацию можно признать логически

безупречной и по существу. Проблема добросовестного приобретения,

действительно, возникает лишь тогда, когда имущество

приобретено по сделке у лица, не управомоченного на его отчуждение.

Указание на данное обстоятельство в постановлении Конституционного

Суда справедливо и не вызывает возражений. Но следует ли

из этого, что «последствием сделки» (или «последствием недействительности

сделки»?), совершенной неуправомоченным лицом2, не

может быть двусторонняя реституция?

Безотносительно к уже рассмотренному вопросу о том, вправе ли

участник недействительной сделки, никаких прав на вещь не

имеющий, истребовать эту вещь в порядке реституции, заметим, что

сама по себе неуправомоченность лица на отчуждение вещи не оз

1 См. в предыдущем параграфе.

2

Строго говоря, как будет показано в следующем параграфе, недействительной в

данном случае является не сама сделка купли-продажи, а совершенная на ее основании

сделка-предоставление (передача вещи неуправомоченным лицом в собственность

покупателя).