Второй позитивизм, махизм, или эмпириокритицизм

Следующий этап в развитии позитивизма (так называемый второй позитивизм, махизм, или эмпириокритицизм) связывается с творчеством Эрнста Маха и Рихарда Авенариуса; к нему примыкали также Карл Пирсон (1857–1936), Анри Пуанкаре (1854–1912) и др.

Особое влияние на становление эмпириокритицизма оказал «кризис в физике» на рубеже XIX–XX вв. К этому времени был сделан ряд открытий, которые не «вписывались» в прежнюю ньютоно-картезианскую картину мира и даже противоречили ей. Так, традиционное отождествление материи с веществом, состоящим из неделимых атомов, делало непонятным статус электромагнитных полей, которые явно не являются веществом, получалось, и материей. Подобные умозаключения привели физиков к выводу: «материя исчезла». Эмпириокритицизм преодолел кризис в физике за счет того, что объяснительная часть науки была вообще объявлена «ненаучной».

Э рнст Мах (1838–1916) австрийский физик и фило-соф-позитивист. Окончил Венский университет в 1860 г. Приват-доцент в Венском университете (с 1861), профес-сор физики в Граце (с 1864), профессор физики (с 1867) и ректор (с 1879) Карлова университета в Праге, профессор Немецкого университета в Праге (с 1882). Профессор философии Венского университета (1895–1901).

Маху принадлежит ряд важных физических исследований. Первые работы Маха посвящены изучению процессов слуха и зрения (объяснение механизма действия вестибулярного аппарата, открытие оптического явления – так называемых колец, или полос, Маха). К этому периоду относятся работы «О цвете двойных звезд на основании принципа Доплера» (1861), «Объяснение музыкальной теории Гельмгольца» (1866), «О стробоскопическом определении высоты тона» (1873), «Об отражении и преломлении звука» (вместе с Фишером, 1873), «Оптико-акусти-ческие эксперименты» (1873), «Основы учения о кинестезии» (1875) и др. С 1881 г. Мах изучал аэродинамические процессы, сопровождающие сверхзвуковое движение тел. Он открыл и исследовал процесс возникновения ударной волны. В этой области именем Маха назван ряд величин и понятий: число Маха, конус Маха и др.

В работе «Анализ ощущений, или отношение психического к физическому» (1886) Мах писал, что он поставил своей задачей не ввести новую философию в естествознание, а удалить из него старую, «отслужившую свою службу». Философские понятия субъекта и объекта, сознания и бытия объявляются сомнительными, граница между ними – неощутимой, философские системы, использующие эти понятия, считаются ненужными. «Такие философские системы, не только бесполезные в естествознании, но и создающие вредные, бесплодные, мнимые проблемы, ничего лучшего не заслуживают, как устранения.» Но фактически эта претензия на устранение философии обманчива. На деле происходит замещение одного типа философии другим, тяготеющим к субъективному идеализму.

Продолжая учение Беркли, махисты исходят из того, что все существующее понимается как совокупность ощущений. Предметом научного анализа, по Маху, являются «комплексы цветов, тонов, различных степеней давления и т. п. Как таковые комплексы, они получают особые названия, и мы называем их телами. Абсолютно постоянными эти комплексы никогда не бывают».

Мах выступает против понимания материи как объективной реальности. «Вещь, тело, материя суть не что иное, как связь элементов, цветов, звуков и т. п., не что иное, как так называемые знаки.» «Остается один тип устойчивости – связь (или отношение). Ни субстанция, ни материя не могут быть чем-то безусловно устойчивым. То, что мы называем материей, есть определенная регулярная связь элементов (ощущений). Ощущения человека, также как ощущения разных людей, обычно взаимным образом зависимы. В этом состоит материя.» «Не тела вызывают ощущения, а комплексы элементов (комплексы ощущений) образуют тела.»

Прикрывая свой идеализм «научной терминологией», махисты называют ощущения «элементами мира». «Элементы мира» махисты подразделяют на физические и психические. Они хотят представить их как нечто «нейтральное» по отношению к материи и к сознанию, утверждая, что «элементы мира» могут быть в одном отношении физическими, а в другом – психическими. Например, огонь, вызывая ощущения тепла, света, является психическим «элементом»; но, с другой стороны, как совокупность определенных химических и физических процессов он представляет собой физический «элемент».

Махисты утверждают, что между физическими и психическими «элементами» существует неразрывная связь, так что не может быть физических «элементов» без психических. Фактически это означает, что материя не может существовать независимо от сознания. Указывая на важную роль естествознания и маскируя идеалистичность своей философии, махисты заявляют, что в процессе исследования можно «отвлекаться» от этой связи и рассматривать физические «элементы» отдельно от психических, как будто они существуют независимо от сознания. Но поскольку махисты считают, что такое отвлечение допустимо только на некоторое время, постольку они остаются на позициях идеализма.

Махисты говорят, что их философия с помощью учения об элементах поднимается «выше» материализма и идеализма и не является ни тем, ни другим.

В полне солидарен с физиком Махом философ Рихард Авенариус (1843–1896), швейцарский философ-идеалист, один из основоположников эмпириокритицизма. Профессор Цюрихского университета. Центральное понятие философии Авенариуса – опыт, в котором он стремился растворить противоположность материи и духа, физического и психического («Критика чистого опыта» (1888–1890). Термин «эмпириокритицизм», введенный Р. Авенариусом, буквально и означает критику опыта. Опыт – это данность мира познающему субъекту, зафиксированная в его сознании с помощью утверждений, высказываний. Понять особенности понимания опыта может так называемая «принципиальная координация»: нет объекта без субъекта, как нет и субъекта без объекта. Элементы опыта как единства «Я» и «среды» нейтральны, то есть в зависимости от точки зрения они могут рассматриваться и как «физические», и как «психические». Индивид с его нервной системой и окружающая среда образуют реальное единство опыта.

Опыт не позволяет отделить от всего видимого, слышимого, оцениваемого некую субстанцию, первооснову мира (материальную или идеальную). Новая философия должна очистить наш опыт от бесплодных фантазий, ненужных продуктов умственной деятельности (высказываний о субстанции, о душе, о причинной связи).

Наш опыт – это некий приспособительный комплекс. Чем более монолитен он будет, чем меньше в нем будут присутствовать различные точки зрения, различные формы удвоения опыта, то есть чем меньше сил будет затрачено на его создание, тем более эффективным будет его адаптационное действие. Принцип наименьшей траты сил – основной принцип, которым должна руководствоваться философия, становясь критикой чистого опыта, деятельностью по очищению опыта. По мнению Авенариуса, новую философию можно будет построить именно по принципу наименьшей траты силы, когда будут устранены такие пустые понятия, как необходимость, причинность, вещь и свойства и субстанция.

Если устранить их из науки и философии, то это и будет наиболее экономное описание мира. Все сущее будет по содержанию – ощущение, а бытие – движение. Авенариус подверг критике интроекцию – неправомерное вкладывание в мозг человека каких–то понятий и ощущений. Ощущения и представления и так у нас есть. Но люди такие вложения вкладывают друг в друга и потом в себя, поэтому появляется некое удвоение мира. Мир реальный и мир в мозгу. Вместо интроекции Авенариус выдвинул идею о принципиальной координации. Наше Я и среда его окружающая неразрывны, мы всегда вместе. Никакое полное описание данного или находимого нами невозможно без некоторого Я и среды, при этом Я – центральный член координации, а среда – это противочлен координации.

Принцип наименьшей траты сил ориентирует на кумулятивную модель развития научного знания, предполагающую непрерывность роста знания, постоянное прибавление знания, исключающее скачки, опровержение достигнутого и общепризнанного. Кумулятивизм связан с пониманием научного знания как описания фактов.

Однако понимание физического и психического лишь как содержания опыта (внешнего и внутреннего) и есть признание первичности сознания, ибо опыт без субъекта, без сознания невозможен. Учение Авенариуса о «принципиальной координации» есть субъективный идеализм, исключающий объективную реальность, существующую независимо от сознания. Объективной истине Авенариус противопоставлял биологическую ценность познания и мышления по «принципу наименьшей траты сил». Философия Авенариуса, Маха и их последователей – Р. Вилли, Й. Петцольдта и др. – была подвергнута развернутой критике В. И. Лениным в работе «Материализм и эмпириокритицизм» (1908, изд. 1909).

Таким образом, эмпириокритицизм можно определить как субъективно-идеалистическое течение, форму позитивизма на втором этапе его развития. Основоположники «второго позитивизма» Мах и Авенариус разделяют идею об упразднении старой метафизики, об изменении положения философии в культуре. Однако в отличие от позитивистов «первой волны», которые считали, что философия должна заниматься созданием единой картины мира и классификацией наук, эмпириокритики видели задачу философии в установлении принципов упорядоченности явлений в сознании исследователя.

Эмпириокритицизм стал определяться как философская система «чистого опыта», критический эмпиризм, который стремится ограничить философию изложением данных опыта при полном исключении всякой метафизики с целью выработки и естественного понятия о мире. Данная стадия сохраняет основную установку позитивизма на описание позитивного, опытного знания. Его представители настаивают на необходимости борьбы в науке с засильем метафизических подходов, на изъятие из науки таких понятий, как «субстанция», «причинность», «материальное», «идеальное».

На стадии махизма позитивизм ставит в центр внимания такие проблемы, которые приверженцы и продолжатели кантовского учения считали слишком «метафизическими»: природа познания, опыта, проблема субъекта и объекта, характер категорий «вещь», «субстанция», природа основных «элементов» действительности, взаимоотношение физического и психического и т. д. Заниматься анализом такого рода проблем заставляло само развитие науки, и позитивизм, претендуя на звание «философии науки», не мог этого избежать. Обращение к данной проблематике сопровождалось сближением позитивизма с теми направлениями, которые Конт и его последователи объявляли «слишком философскими», далекими от науки. Последовательно проводя точку зрения феноменализма, махисты приходят к выводу о близости позитивизма к философии Д. Юма и субъективному идеализму Д. Беркли, обоснованно усматривая именно у этих философов, а не во взглядах Тюрго и Даламбера, ту философскую традицию, которая в наибольшей степени соответствовала позитивистскому пониманию научности.