3. Стихийность и сознательность в историческом процессе

Если субъективный фактор нельзя рассматривать как причину социальных изменений, то, быть может, он играет роль каких-то непричинных типов детерминации – условия, повода, функциональной или структурной детерминации? У классиков марксизма можно найти много указаний на различие субъективных и объективных условий, на важность учета условий субъективных. Вместе с тем, как подчеркнул К. Маркс, все условия воспроизводства жизни людей, «производительного жизненного процесса, созданы лишь самим историческим экономическим процессом – как объективные, так и субъективные условия, которые представляют собой лишь две различные формы одних и тех же условий»⁹¹. Таким образом, К. Маркс вполне определенно говорит о субъективном (и соответственно объективном) как о форме условия. Субъективный фактор может выступать как форма выражения, опосредствования типов детерминации. В человеческой деятельности происходит непрерывный и единый процесс «субъективизации» объективных детерминаций и обратное движение – «объективизация» субъективной формы детерминаций.

Системно-диалектический подход в социальном исследовании также связан с анализом субординации и координации причинных и непричинных детерминант некоторого социального действия или события. Именно такой метод позволяет понять диалектическую связь единичного и общего, явленческого и сущностного, случайного и необходимого, субъективного и объективного в социальных явлениях.

По мере развития и совершенствования производственного процесса возрастает и уровень познания человеком закономерной связи в природе и обществе, природной и социальной необходимости. Это познание и позволяет человеку произвести сознательный выбор. Чем больше доля событий исторического процесса, проходящая в своей детерминированности опосредова­ние в сознании человека, тем сильнее действие субъективного фактора, тем свободнее человек. «Объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, – описывал эту ситуацию Ф. Энгельс, – поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей степени и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы.»⁹² Ф. Энгельс указывает здесь на важные обстоятельства, ко­торых часто не замечают: люди не создают причины общественных изменений по своему произволу, а при­водят их в движение, объективные силы не отменяются человеком, а поступают под его контроль, что и позво­ляет получить желаемые следствия.

В связи с рассмотрением проблемы увеличения роли субъективного фактора в историческом процессе возникает вопрос о смысле соотношения стихийного и сознательного в этом процессе. Человека с самого начала его истории отличает именно сознательность, целенаправленность деятельности. Все свои поступки он совершает осознанно (постольку, поскольку действует именно как человек). В чем же тогда состоит увеличение роли субъективного фактора?

На этот вопрос нельзя ответить, не решив предварительно проблемы субъекта исторического процесса. Раскрытие этой проблемы принадлежит к числу выдающихся научных достижений марксизма. Субъектом исторического процесса выступают не отдельные выдающиеся личности, а большинство населения, участвующее в производстве материальных благ, – народные массы. Возрастание роли субъективного фактора связано прежде всего не с увеличением осознанности отдельным человеком своих действий, а с познанием и использованием народными массами законов общественного развития. Именно такая ситуация отражена в знаменитых словах К. Маркса: «...теория становится материальной силой, как только она овладевает массами»⁹³. Диалектическое единство объективного и субъективного в едином процессе человеческой деятельности и познания была представлена выше.

Что же касается субъективного в отдельных человеческих деяниях, обусловленного, конечно, и известным осознанием конкретной ситуации, и соответствующим субъективным стремлением – целевой направленностью действий, то оно претерпевает интересную метаморфозу. Это сознательное постольку, поскольку оно базируется на знании явлений, а не сущности, и преследует индивидуальные, а не общественные цели, в общем социальном взаимодействии подвергается процессу «стихизации» – погашения сознательного и преобразованию в стихийное. «Столкновение бесчисленных отдельных стремлений и отдельных действий, – отмечал в связи с этим Ф. Энгельс, – приводят в области истории к состоянию, совершенно аналогичному тому, которое господствует в лишенной сознания природе. Действия имеют желаемую цель; но результаты, на деле вытекающие из этих действий, вовсе нежелательны.»⁹⁴ Действие объективных законов минует при этом осознание, и формула детерминации социального процесса принимает вид: О → О'.

Осознание общественной необходимости, социального детерминизма, закономерностей общественного развития, согласование с последними индивидуальных целей и стремлений являются важным условием подавления стихийности, осуществления скачка в «царство свободы». Необходимость общественного процесса, также как и необходимость природы, является относительной небходимостью, необходимостью-тенденцией, пробивающей себе дорогу через случайности-дополнения, опосредованной этими случайностями и потому случайной по форме (случайность-проявление). Свобода не устраняет ни случайности, ни необходимости, она лишь субъективирует форму их проявления и становится возможной благодаря такой субъективации.

Свобода имеет как объективное, так и субъективное основание. В связи с этим, предполагать, что свобода основывается только на познании ситуации (чем больше знания, тем свободнее), неверно. Надо помнить, что знание есть отражение объективной реальности, которая и является последним основанием свободы. В истории человечества и в жизни одного человека иногда складываются ситуации с единственной возможностью, познание которой не ведет к свободе, так как не предоставляет возможности выбора (в определенном отношении). Например, у уходящего с исторической арены класса нет свободы выбора – его уход составляет единственную возможность, реализующуюся как объективная необходимость (другое дело, что и эта необходимость будет обязательно представлена в случайной форме).

Познание необходимости – первый шаг к свободе, устраняющий «слепоту» необходимости, второй шаг – это деятельность на основе познанной необходимости. Свободным или несвободным (стихийным, неосознанным) может быть только действие.

Возрастание роли субъективного фактора связано с эволюцией основного противоречия, лежащего в основе каузальной детерминации общественного развития. Человек прошел в своем становлении от стадии, опреде­ляющейся противоречием биологического и абиотического, через стадию противоречия биологического и со­циального к противоречию социального и социального. Последняя, являясь ведущей для цивилизованного общества, безусловно включает в себя в снятом виде все предшествующие типы противоречий. Начало трудовой деятельности было определено природными причинами, и сама эта трудовая деятельность в течение весьма долгого времени была детерминирована телесной организацией людей. Переход к противоречию «социальное – социальное» (окончательно завершающийся в классовом обществе) знаменует собой и изменение взаимосвязи с окружающим миром как со средой обитания: от приспособления к данной среде человек переходит к преимущественному приспособлению среды сообразно своим потребностям.

Возрастающая активность человека, целесообразно приспосабливающего среду обитания, рассматривалась до недавнего времени как «победа» человека над природой, как только положительное явление. Однако еще Ф. Энгельс отмечал, что «каждая из этих побед имеет, правда, в первую очередь, те последствия, на которые мы рассчитывали, но во вторую и третью очередь, совсем другие, непредвиденные последствия, которые очень часто уничтожают значение первых»⁹⁵. Сегодня человечество стоит перед все увеличивающейся угрозой экологического кризиса. Здесь мы и имеем дело с взаимосвязью локальной «свободы» и глобальной несвободы.

Подчеркивая специфичность детерминированности исторического процесса, К. Маркс писал: «История – не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека»⁹⁶. Не следует, однако, превращать цель в причину социальных изменений, как это иногда делается. Цель – идеальная форма материальной детерминации. Это положение подтверждается тем, что цель достигает результата только тогда, когда она соответствует объективным законам. Цель является отражением в сознании человека объективной возможности изменения природных или общественных явлений, соединенным с субъективным стремлением добиться такого изменения или препятствовать его реализации. Иначе говоря, цель – важнейший элемент субъективного фактора. Цель, таким образом, не причина, а осознание причинных связей. Детерминируя процесс, цель сама детерминируется объективным миром. Поэтому-то результаты целесообразной деятельности человека в конечном счете детерминированы объективными законами. «На деле, – отмечал В. И. Ленин, – цели человека порождены объективным миром и предполагают его – находят его как данное, наличное. Но кажется человеку, что его цели вне мира взяты, от мира независимы («свобода»).»⁹⁷ Эту же мысль ранее высказывал и К. Маркс, отмечая, что человечество всегда ставит перед собой только такие задачи, которые может решить, материальные условия, решения которых уже сложились.

В связи со сказанным, было бы неправильным не только определять цель как причину, но и соотносить цель с каким бы то ни было непричинным типом детерминации, действующим на процесс наряду с причиной. Цель не тип, а форма детерминирующих связей. Эту форму могут принимать все типы детерминации, как причинная, так и непричинные (можно, поэтому, рассмотреть целевую причину, целевое условие, целевой повод и т. п.). Вместе с тем, целевая форма – обязательная форма всех социальных детерминантов, ибо человек ничто не делает без сознательного намерения, без желаемой цели. Причина конкретного социального явления всегда объективно определена, субъективных же целей, соответствующих или не соответствующих этой причине, а также сопутствующих ей непричинных детерминаций может быть множество. Отождествление цели и причины ведет к идеалистической интерпретации социального детерминизма.

Важным критерием увеличения роли субъективного фактора является скорость протекания социальных про­цессов. Будучи осознанными, опосредованными субъективным фактором, эти процессы постепенно переходят от случайных проб и ошибок к гораздо более короткому пути – достижению благоприятных следствий инспирированием благоприятных возможностей (путь «проб и ошибок» проигрывается при этом в уме, при осознании многих возможных вариантов). Вторым фактором, обусловливающим акселерацию социальных процессов, является сокращение сроков познания природных и социальных процессов и сроков применения, практического использования полученных знаний в деятельности.

Личность способна познать историческую закономерность только в том случае, если эта закономерность получила достаточно зрелое и явное выражение в объективной реальности исторического процесса. Но познание, отражение в сознании закономерности – лишь одна из предпосылок целесообразного воздействия на процесс. Личность сама не может оказать воздействие на этот процесс, явиться субъектом истории. Вместе с тем, массы постольку становятся действительным субъектом истории, поскольку осознают ее тенденции и закономерности и сознательно действуют, направляя свои действия на изменения исторического процесса. Роль выдающейся личности при этом состоит именно в инспирации – соединении назревших тенденций-возможностей к изменению с сопутствующими условиями, в которые в качестве форм их выражения входит и субъективный фактор.

Специфическая форма проявления активности социальной детерминации – через субъект действия (человека, класс, социальную группу) – часто затемняет действие объективной закономерности общественного развития, связанной, в конечном счете, с материальными, экономическими взаимодействиями в обществе. Это обстоятельство и служит основанием для всякого рода метафизических и идеалистических трактовок общественного развития и его причин, некоторые из которых были подвергнуты критическому анализу выше.

Не может не проявить своей реакционности метафизический детерминизм, пытающийся предложить в качестве причин социальных изменений не противоречия в социальном бытии, а различные факторы, объективно играющие роль условий, функциональных детерминаций, повода и других непричинных типов детерминации социального процесса (экономические, географические, демографические, биологические, психологические, экологические, политические, технологические, религиозные и тому подобные «факторы»). Постулирование равноценности этих разнокачественных факторов в социальном процессе приводит к плюрализму. А о том, к чему приводит плюрализм, мы уже говорили…