Практикой до сих пор не разрешен вопрос о возможности установления платы за односторонний отказ от договора

Как видно из обозначенных подходов, суды при разрешении проблемы, касающейся возможности удержания обеспечительного платежа при расторжении договора, сместили акцент на рассмотрение вопроса о наличии самостоятельной ответственности за нарушение арендатором обязательства, послужившего причиной расторжения, и при этом уклонились от анализа главного, на мой взгляд, вопроса, являющегося нервом всей проблемы, – о возможности квалификации в этом случае обеспечительного платежа в качества платы за отказ от договора.

Полагаю, что именно с этой точки зрения стоит подходить к разрешению данной проблемы. Сам факт, что за нарушение, послужившее причиной для расторжения договора, установлена самостоятельная ответственность, свидетельствует о намерении сторон придать удержанию обеспечительного платежа иной характер.

Говоря о правовой природе обеспечительного платежа (в этом случае – с позиции действующего законодательства), можно склониться к квалификации его в качестве отступной неустойки, уплата которой в соответствии с пунктом 3 статьи 396 ГК РФ освобождает от дальнейшего исполнения обязательств по договору. Вопрос о наличии в российском законодательстве дискутируется давно, однако удобство этого правового инструмента все же обуславливает необходимость его признания.

Цитата. «Отказ кредитора от принятия исполнения, которое вследствие просрочки утратило для него интерес (п. 2 cт. 405), а также уплата неустойки, установленной в качестве отступного (ст. 409), освобождают должника от исполнения обязательства в натуре» (п. 3 ст. 396 ГК РФ).

Как отмечает А. Г. Карапетов, законодатель использовал в пункте 3 статьи 396 Гражданского кодекса РФ ссылку на отступной характер неустойки как юридическо-технический прием, с помощью которого выделялось, что должник, уплатив такую неустойку, прекращает обязательство и, соответственно, снимает с себя обязанность исполнять его в натуре²⁸.

Такая квалификация обеспечительного платежа при его удержании при расторжении договора аренды отвечает потребностям оборота и позволяет обеспечить баланс интересов арендатора и арендодателя.

В то же время следует признать, что, как обоснованно отметил А. Г. Карапетов, «в связи с наличием разных правовых институтов (компенсаторной неустойки, отступной неустойки и интегрированного в договор соглашения отступного), влекущих несколько различные правовые последствия, сторонам следует учитывать правовой режим каждого из них и более четко выражать свою волю при заключении договора»²⁹.

Теперь остается надеяться, что вопрос об удержании обеспечительного платежа при расторжении договора аренды все же получит оценку Высшего арбитражного суда РФ.

В заключение хотелось бы акцентировать внимание на том, что появление новых договорных конструкций (например, таких, как обеспечительный платеж) свидетельствует о том, что гражданский оборот непрерывно развивается и совершенствуется. Арбитражная практика должна лишь оттачивать подобные конструкции, а не стараться уместить их в уже известные законодателю правовые формы. Как вполне обосновано заметил А. Л. Маковский, «известная формула «что не запрещено, то дозволено» в наибольшей мере применима к гражданскому законодательству, ибо одним из его основных принципов является принцип свободного распоряжения каждым принадлежащими ему гражданскими правами»³⁰.

Применение к обеспечительному платежу нормы статьи 333 ГК РФ может привести к его неэффективности