§ 168Е. Вопросы внутренней компетенции государства. Статья 2 (7) Устава гласит:

«Настоящий Устав ни в какой мере не дает Организации Объединенных Наций права на вмешательство в дела, по суще­ству входящие во внутреннюю компетенцию любого государ­ства, и не требует от членов Организации Объединенных Наций представлять такие дела на разрешение в порядке настоящего Устава; однако этот принцип не затрагивает применения при­нудительных мер на основании главы VII».

Это важное положение, внесенное в Устав в качестве одного из его принципов, рассматривалось некоторыми как аннули­рующее многие из целей Устава и сводящее его к категории чисто политических документов. С таким мнением нельзя со­гласиться по следующим соображениям:

а) Выражение «по существу входящие во внутреннюю ком­петенцию любого государства» допускает различное толкова­ние. Пови_димому, это выражение намеренно принято здесь вместо выражения статьи 15(8) устава Лиги, которое относи­лось к, вопросам, составляющим, согласно международному праву, предмет исключительно внутренней компетенции го­сударства. Эта замена, невидимому, была вызвана мнением, что основные постановления международного права по данному вопросу «неопределенны и не адэкватны» и что «по тому, как этот вопрос трактуется в практике международных отношений, а также в литературе, эти понятия не адэкватны и не носят та­кого характера, что их следовало бы зафиксировать в Уставе новой Организации»¹. Представляется спорным то положение, что принятая в Уставе формулировка приводит к меньшему ограничению компетенции Объединенных Наций, чем это пре­дусматривалось статьей 15(8) устава Лиги. Что касается таких вопросов, как таможенные тарифы или принятие в гражданство иностранцев (типичные примеры вопросов, относимых к об­ласти внутренней компетенции), то, хотя, согласно междуна­родному праву, вопросы эти бесспорно входят в область внут­ренней компетенции государства, тем не менее, с точки зрения того значения, которое они имеют для международных отно-

¹ American Commentary, p. 58. См. т. П, § 25е, консультативное заключение Постоянной палаты международного правосудия по делу Tunis Nationality De­crees, согласно которому вопрос о том, является ли кавой-либо предмет объектом асключптельио внутренней компетенции государства — вопрос условный, причем ответ на него зависит от степени развития международных отношений (Series В, No 4, р. 23>.

25 Международное право

.шений, они, по существу своему, не всегда относятся к сфере внутренней компетенции. Как бы то нибыло, вопрос о том, входит ли данный предмет, по своему существу во внутреннюю компетенцию государства или не входит, подлежит, при наличии спора, разрешению беспристрастным постановлением компетент­ных неоудебных органов Объединенных Наций или, если эти органы окажутся неспособными разрешить вопрос ввиду тре­бований установленной процедуры голосования¹или по каким"' либо другим причинам,— постановлением судебного органа Объединенных Наций, т. е. Международного суда.

б) Исключение права «вмешательства> со стороны Объеди­ненных Наций должно толковаться в соответствии с общепри­нятым техническим значением этого термина^г. Исключается вмешательство диктаторского, требовательного характера, имеющее целью оказание прямого давления на известное го­сударство. Исключение такого «вмешательства» не устраняет возможности обсуждения, изучения вопроса, рекомендаций³, т. е. таких действий, которые близки к вмешательству.

в) Поскольку «рекомендация» хотя и не подразумевает формального обязательства принять ее, но тем не менее пред­назначена к тому, чтобы оказать давление на отдельное госу­дарство в таком вопросе, который по своему содержанию относится к сфере его внутренней компетенции, постольку та­кой случай, невидимому, подпадает под действие статьи 2 (7) Устава, исключающей применение вмешательства со стороны Объединенных Наций. Сказанное относится специально к ре­комендациям, адресуемым какому-либо отдельному государ­ству и, как правило, не приложимо к рекомендациям общего характера.

г) Приведенные выше соображения объясняют положе­ние статьи 2 (7) Устава, согласно которой не существует обя­зательства представлять споры, возникающие из вопросов, относящихся к внутренней компетенции государств, на разре­шение, предусмотренное уставом Объединенных Наций. Такой порядок рассмотрения спора, даже если он не предполагает вынесения решения Советом Безопасности, может, однако, слу­жить основанием для вынесения Генеральной Ассамблеей или Советом Безопасности рекомендации, адресуемой непосред­ственно сторонам, участвующим в споре; такая рекомендация

' Представляется неясным, необходимо ли единогласие (за исключением го­лосов государств, являющихся сторонами в споре) дли решения вопроса о той, входит ли данный спор во внутреннюю аоипетенцию государства, или же такое единогласие требуется только для решения о том, что спор не входит во внутреннюю •компетенцию государства.

¹ См. § 1400.

• См. следующий пункт (в) настоящего параграфа.

в некоторых отношениях мало чем отличается от решения¹.

д) Поскольку, за исключением полномочий Совета Безопас­ности в области поддержания международного мира и безопас­ности, функции двух других главных органов Организации Объединенных Наций — Генеральной Ассамблеи и Социаль­ного и Экономического Совета — ограничиваются правом об­суждать, изучать и выносить рекомендации, то исключение права вмешательства со стороны Объединенных Наций по во­просам, относящимся в основном к внутренней компетенции государства, фактически не затрагивает деятельности этих органов².

е) Наконец, следует отметить, что исключение вопросов внутренней компетенции не распространяется на случаи, когда Совет Безопасности, в соответствии с главой VII Устава, приступает к осуществлению принудительных мер, после того» как он установил «существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии;» (ст. 39). Хотя таким об­разом не существует обязательства представлять споры, от­носящиеся к вопросам внутренней компетенции, на разрешение в обычном порядке их рассмотрения, однако Совет Безопас­ности уполномочен получить сведения о ситуациях, создающих

' Нежелание свгласиться с тем, чтобы Совету Безопасности или Генеральной Ассамблее было при рассмотрении споров предоставлено право выносить рекоменда­ции по вопросам внутренней компетенции, невидимому, явилось одной из главных причин настоятельного требоваиия Австралии о расширении сферы действия Устава о внутренней компетенции по с равнению с проектом ДумОартов-Окс. См. Ameri­can Commentary, p. 57; Canadian Commentarv, pp. 18—19. Поскольку вопрос о том, относится ли данный предмет к внутренией компетенции государства или нет, должен решать международный суд или какая-либо другая судебная инстанция, то как будто не остается возражений против исключения таких дел иа числа вопро­сов, подлежащих обязательному рассмотрению в судебном порядке. Предварительное-решение судебной вястанции, которым: предмет спора был Сы признан вопросом внутренней компетенции государства-ответчика, фактически было бы равно­сильным решению дела по существу.

" С»г. American Commentary, p. 58, относительно предположения о том, что вне­сение [исключающее:) оговорки в Устав было' признано необходимым между про­чим потому, что Устав предоставляет широкие права Экономическому и Социальному Совету. Действительно, в рамках компетенции, предоставленной овначенному Со­вету, нет ничего, что могло бы сделать вмешательство допустимым с точни зрения права. Ст. 2(7) Устава также не содержат ничего, что исключало бы участие <в от­личие от вмешательства) Экономического и Социального Совета в делах, относимых н предметам внутренней компетенции.

Приведенные выше соображения имеют в виду специально вопрос об «основных нравах человека и свободах», развивать и поощрять которые (см. т. I, полутом 2, С 34»м) составляет задачу Объединенных Наций. Пределы этой аадачи сужены не ого­воркой, касающейся вопросов внутренней компетенции по ст. 2(7) Устава, а общими ограничениями, наложенными Уставом на полномочия Генеральной Ассамблеи и Экономического и Социального Совета. Ст. 2(7) не может свести к нулю возмож­ности, содергкащиеся в многочисленных и торжественных одределеииях Устава о правах человека и личных свободах.

угрозу международному миру и безопасности, и поскольку такие ситуации потребуют для своего разрешения примене­ния принудительных мер, установленных Советом Безопасно­сти, то внутренний, по существу, характер ситуации не должен служить препятствием для осуществления Советом Безопас­ности своей юрисдикции. Только в этих ограниченных пределах можно отвергнуть возражение против ст. 2 (7) Устава, сводя­щееся к тому, что эта статья исключает из компетенции Объ­единенных Наций такие конфликты, которые, как это показы­вает история, являлись главными источниками международных трений.

§ 168ж. Правовая природа Организации Объединенных На­ций.Организация Объединенных Наций представляет собой пра­вовую организацию международного общества. Ее правовая лич­ность отличается от правовой личности входящих вес состав чле­нов.Это до известной степени следует из содержания ст. 104 Ус­тава, согласно которой «Организация Объединенных Наций поль­зуется на территории каждого из своих членов такой правоспо­собностью, которая может оказаться необходимой для выполне­ния ее функций и достижения ее целей». В данном случае, по-видимому, существовало некоторое опасение,— хотя в дей­ствительности для него не было никакого основания,— чтобы прямо выраженное наделение Объединенных Наций чертами «международной личности» не было истолковано как создание своего рода сверхгосударства. В ст. 1 конвенции о привилеги­ях и иммунитетах Объединенных Наций, одобренной первой Ге­неральной Ассамблеей в 1946 г., было прямо сказано, что Ор­ганизация Объединенных Наций должна «обладать правами юридического лица» и что она должна иметь право вступать в договорные отношения, приобретать собственность недвижи­мую и движимую и распоряжаться ею и предъявлять судебные иски¹. Правоспособность такого юридического лица не огра­ничивается областью частного права. Устав признает договор­ную правоспособность органов Объединенных Наций в обшир­ной области соглашений. Так, ст. 43 Устава предусматривает заключение договоров между Советом Безопасности и членами или группами членов Организации Объединенных Наций от­носительно вооруженных сил и других видов помощи, оказы­ваемой ими для поддержания мира и безопасности: этой статьей устанавливается, что такие соглашения подлежат ратификации со стороны государств, подписавших Устав, в соответствии с их конституционной процедурой. Ст. 63 предусматривает заклю­чение Экономическим и Социальным Советом соглашений с раз­личными специализированными международными учреаад⁶-

¹ Records of the First Assembly (let Session), p. 688.

ннями, поставленными в связь с Объединенными Нациями. Первой Ассамблеей был одобрен для руководства генераль­ному секретарю проект соглашения между Организацией Объ­единенных Наций и Соединенными Штатами Америки об уста­новлении местопребывания Организации в этой стране¹. Ор--ганизация Объединенных Наций как таковая может осуще­ствлять непосредственно свои судебные и законодательные пол­номочия, например, в отношении места своего пребывания² или тех состоящих под опекой территорий, которые, согласно § 8 Устава, могут быть подчинены управляющей власти Объ­единенных Наций.

Организация Объединенных Наций, наделенная, таким об­разом, в качестве правовой организации международного об­щества, правами международной личности, является юриди­ческим липом sui generis.Вопрос о правовой природе потен­циально универсальной ассоциации государств, составляющей политическую организацию человечества, не укладывается в рамки какой-либо из общепринятых классификаций сложных государств, в частности в рамки классификации, в которой проводится различие между конфедерацией и федерацией. По­скольку представляется удобным пользоваться этими двумя традиционными типами сложного государства в качестве стан­дарта для сравнения, постольку следует признать, что Орга­низация Объединенных Нации приближается, однако, скорее к конфедерации, чем к федеративному государству. В частности, в пользу этого говорит право выхода из организации, факти­ческое отсутствие у Организации Объединенных Наций какой-либо подлинной законодательной власти и в значительной степени отсутствие какой-либо непосредственной связи между Организацией Объединенных Наций и гражданами государств, являющихся ее членами. Во всех этихотношениях Организа­ция Объединенных Наций отлична от федеративного государ­ства, обладающего характерными свойствами. В то же время, в связи с только что отмеченными моментами, Организация Объ­единенных Наций служит подтверждением того, что различия ме­жду крепко спаянным федеративным государством и конфедера­цией являются, как показал опыт, только вопросом степени. Поэтому право выхода из Организации Объединенных Наций

' Bti'orde о/ the First Assembly (1st Session), p. 693.

* См. ст. 16 принятой первой Генеральной Ассамблеей конвенции иеа/ду Объединенными Нациями и Соединенными Штатами, согласно которой Оргааизациж Объединенных Надий предоставляется право издавать правила административ­ного характера для зоны ее местопребывания с тем, что за таковыми правилами признается приоритет перед какими-либо ааконоположеаиями Соединенных Штатов Америки., поскольку таковые оказалось бы несогласными с этими Пра-ПИЛ&МЕ.

представляется несколько ограниченным как ввиду порядка, установленного для признания права на такой выход, так и ввиду отсутствия неограниченного права выхода¹. Широкие полномочия, предоставленные Совету Безопасности в области борьбы с ситуациями, создающими угрозу международному миру и безопасности, приближаются в некоторых отношениях к законодательным полномочиям^а. Отношение Устава к основ­ным правам человека и основным свободам напоминает, хотя и в грубом приближении, федеральную гарантию личных прав человека, существующую в федеративных государствах.