2.6. Намерение создать правовые отношения

Контракты не должны беспечно подразумеваться, а судам следует быть уверенными, делая вывод о том, что стороны намеревались создать договорные отношения (Blackpool and Fylde Aero Club v. Blackpool BC (1990) 1 W.L.R. 1195).

Вопрос, планировали ли стороны соглашения, достигая его, считать, что документ получит силу контракта, должен получать ответ на основе толкования текста всего документа в целом, в том числе и когда он содержит в себе оговорку, позволяющую предполагать такое намерение (R. v. Lord Chancellor's Department Ex p. Nangle (1991) I.C.R. 743).

Возможно, что должник не будет предполагать, что его обещание может привести к возникновению какого-либо правового обязательства, однако если разумный человек при этом будет считать, что тем самым он будет намерен вступить в договор, должник будет обязан исполнить свое обещание (Carlill v. Carbolic Smoke Ball Co (1893) 1 Q.B. 256 (C.A.)).

Соглашение способно возыметь действие как аренда, даже когда сдающее в наем имущество лицо исходило из соображений, что оно вступит в силу на условиях лицензии, то есть юридический эффект соглашения не является предопределяемым субъективными намерениями одной из сторон (Street v. Mountford (1985) A.C. 809).

При заключении обычных коммерческих сделок бремя доказывания того, что в намерение сторон не входило создание юридически связывающих отношений, лежит на той стороне, которая настаивает, что такой эффект не подразумевался (Edwards v. Skyways Ltd (1964) 1 W.L.R. 349).

При решении вопроса, представила ли сторона в споре, утверждающая, что в намерение участников четко сформулированного соглашения не входило создание правовых отношений, достаточные доказательства того, что юридический эффект не предполагался, на решение суда будут влиять значимость соглашения для сторон и факт того, что одна из них действовала, полагаясь на него (Kingswood Estate Co v. Anderson (1963) 2 Q.B. 169).

Сторона в споре (спортивная федерация), утверждавшая существование подразумеваемого договора в отношениях между ней и атлетом, являвшимся его членом, выполнила приходящуюся в случае с такого рода контрактами на нее обязанность по доказыванию существования намерения сторон связать себя правовыми отношениями, подтвердив наличие договора тем, что спортсмен долгое время соревновался в соответствии с правилами федерации и последние имели силу контракта по причине того, что непрерывные долгосрочные отношения базировались на программе и правилах, сформулированных языком договорного стиля и предполагающих наложение взаимных прав и обязательств (Modahl v. British Athletic Federation (2001) EWCA Civ 1447, (2002) 1 W.L.R. 1192).

Когда продажа дома была произведена так, что наличествовала специально сделанная оговорка, что дом продается не при условии обмена контрактами, обе стороны будут связаны совершенной сделкой, даже если одна из них субъективно полагала, что она не была бы обязанной, пока обычный обмен подписанными контрактами не состоялся бы (Tweddell v. Henderson (1975) 1 W.L.R. 1496).

Сторона в соглашении, которая не намеревалась быть им юридически связанной, не будет иметь обязательств, обеспеченных правовыми санкциями, если направление ее мыслей было действительно известно другому участнику соглашения (Pateman v. Pay (1974) 263 E.G. 467).

Сторона, которая фактически не имела намерения быть связанной соглашением, не вправе ссылаться на объективную видимость присутствия такого намерения у его участников для того, чтобы признать контрагента обязанным по договору (Lark v. Outhwaite (1991) 2 Lloyd's Rep. 132).

Участники делового отношения могут предусмотреть, что они не имеют намерения принять на себя юридические обязательства, и суд в этом случае будет рассматривать их обязательства как обязательства чести. Поэтому в деле, обстоятельства которого таковы, что претендент, утверждавший представление выигравшего билета футбольной лотереи, одно из условий которой гласило, что проведение лотереи и всего, что с ней связано, не должно "быть направлено или давать повод к правовым отношениям", не мог предъявить в суде иск, подлежащий принудительному исполнению (Appleson v. Littlewood Ltd (1939) 1 All E.R. 464).

Истец - американская фирма - заключил договор с ответчиками - двумя английскими фирмами, изготовлявшими трафареты для обоев, о том, что последние предоставляют ему право на продажу их изделий в США и Канаде и выполняют его заказы. Агентское соглашение было заключено в 1913 г. сроком на три года с правом продления его действия и с условием, что сторона, желающая прекратить договор, обязана предупредить своего контрагента об этом за шесть месяцев, но одновременно с этим предусматривало: "Настоящие договоренности не признаются вступившими в силу, так же как настоящий меморандум не является подписанным как формальное и юридическое соглашение, а являются исключительно точным выражением и письменной фиксацией целей и намерений участвующих сторон, в отношении которых каждая из них благородно примет на себя обязательства". В условиях, когда договор действовал до 1919 г., в течение которого английские фирмы без всякого предупреждения отказались исполнить уже полученные и акцептованные ими заказы, было признано, что такая оговорка отрицала договорные намерения сторон, а ответчики не отвечают за ущерб, причиненный истцу внезапным прекращением договора (Rose & Frank Co v. J.R. Crompton & Bros Ltd (1925) A.C. 445).

Намерение породить договорные отношения не было отвергнуто в ситуации, когда арбитражная оговорка в соглашении о перестраховании предусматривала, что "настоящий договор будет интерпретирован как благородно достигнутая договоренность, а не как юридическое обязательство". Контракт в целом, несомненно, выражал намерение быть обязывающим стороны, а цель процитированной фразы состояла только в том, чтобы освободить арбитра "до некоторой степени от строгих юридических правил" при толковании соглашения (Home Insurance Co Ltd v. Administratia Asigurarilor (1983) 2 Lloyd's Rep. 674).

В ходе переговоров о заключении фрахтового контракта собственник судна заявил: "Мы являемся договорившимися в духе доброй воли". Было постановлено, что слова "в духе доброй воли" не отрицали договорного намерения: если они вообще имели какой-то эффект, то он означал только лишь дополнительную договоренность, что во внимание следует принимать повреждения судна, о которых обе стороны, и судовладелец, и фрахтователь, были осведомлены (Hanjin Shipping Co Ltd v. Zenith Chartering Corp. (The Mercedes Envoy) (1995) 2 Lloyd's Rep. 559).

Истцы на протяжении приблизительно 30 лет выступали основным поставщиком одежды для ответчиков - ведущей розничной сети. Когда ответчики осуществили расторжение соглашения, притом что такое прекращение отношений было обозначено моментом завершения шедшего тогда производственного сезона, истцы стали взыскивать убытки, основывая собственный иск среди прочего на утверждаемом ими подразумеваемом договоре, возникшем между сторонами, каковой, по их мнению, запрещал прекращать соглашение, исключая ситуацию отвечающего требованиям разумности уведомления, подлежащего отправлению за три года до желаемой даты аннулирования взаимных обязательств. Иск был отклонен на основании отсутствия какого-либо намерения породить юридические отношения. Одним из факторов, на которых данное заключение базировалось, было то, что ответчики (как сами истцы утверждали в своем исковом заявлении) преднамеренно воздерживались от вступления в долгосрочные договорные отношения с истцами, чтобы сохранять гибкость de facto долгосрочных коммерческих связей, установившихся между сторонами. Из этого следовало, что истцы должны были считаться принявшими риск, неотъемлемо присущий таким отношениям в отсутствие определенной договорной защиты (Baird Textile Holdings Ltd v. Marks & Spencer plc (2001) EWCA Civ 274, (2002) 1 All E.R. (Comm) 737).

В ситуации, когда соглашение "в принципе", предусматривавшее реконструкцию с последующей продажей жилищной собственности, оставляло иные, помимо предмета сделки, аспекты договорной схемы подлежащими урегулированию путем дальнейших переговоров, суд счел, что сила контракта у такого соглашения отсутствовала до тех пор, пока оставшиеся неразрешенными спорные пункты не окажутся согласованными и воплощенными в тексте формального договора между сторонами, каждая из которых до этого момента считается связанной в отношении другой стороны только обязательством чести (Cobbe v. Yeoman's Row Management Ltd (2008) UKHL 55, (2008) 1 W.L.R. 1752).

Ответчик подтвердил и обнародовал, что он дал бы 100 фунтов стерлингов тому, кто обещал бы взять замуж его дочь при его согласии. Суд признал, что было бы неразумным, если бы ответчик должен был быть связанным такими общими словами, произнесенными, чтобы призвать поклонников к действиям (Weeks v. Tybald (1605) Nov. 11, 74 E.R. 982).

Производитель в собственной рекламной продукции утверждал, что изготавливаемый им товар является надежным и что он не потребует никакого ремонта. Данные утверждения не давали почву для признания существования контракта между ним и дилером, приобретшим этот товар через посредника, поскольку они не были предназначены и фактически не воспринимались как действующие в качестве прямо выраженных гарантий (Lambert v. Lewis (1982) A.C. 225).

Различие между простым условием договора и простым сообщением зависит от того, имели ли стороны намерение своим заявлением создать договор. Поэтому в ситуации, когда истец подписался на акции компании после разговора с менеджером ответчиков, каковой склонил истца поверить, что компания (новый выпуск акций которой был предложен на рынке ответчиками) представляла собой предприятие по производству каучука и изделий из него, но она не оказалась таковой, и истец заявил, что ответчики дали гарантию того, что компания является производящей каучук и каучукосодержащую продукцию, было признано, что ничего из сказанного менеджером не должно иметь последствия дополнительного договора (Heilbut, Symons & Co v. Buckleton (1913) A.C. 30).

Устное заявление, сделанное в ходе переговоров, не будет иметь последствий дополнительного соглашения, когда условия основного контракта демонстрируют, что стороны не имели намерения произвести этим заявлением такой эффект. Таким образом, основной договор, содержащий оговорку о полноте соглашения, исключает ссылку на предконтрактные утверждения при определении взаимных прав и обязанностей сторон (Inntrepreneur Pub Co (GL) v. East Crown Ltd (2000) 2 Lloyd's Rep. 611).

Когда сторона в ходе переговоров об аренде сделала заявление о своем намерении относительно собственных будущих действий в соответствии с арендным договором, но переговоры после этого были продолжены, и окончательный вариант соглашения оказался несовместим с названным заявлением, суд счел, что данные обстоятельства отрицали договорное намерение в отношении имевшего место утверждения так, что оно не могло иметь последствия дополнительного контракта (Business Environment Bow Lane Ltd v. Deanwater Estates Ltd (2007) EWCA Civ 622, (2007) NLJ 1263).

В условиях, когда муж получил назначение на официальный пост на Цейлоне, а при возвращении с женой в Англию в отпуск обнаружилось, что она не может поехать на Цейлон снова по состоянию здоровья, он в устной форме дал обещание выплачивать ей месячное содержание в 30 фунтов стерлингов до тех пор, пока она не приедет к нему. Муж не произвел таких выплат, и жена предъявила к нему иск. Апелляционный суд нашел, что хотя у мужа и жены была возможность заключить договор о содержании, в данном случае они не имели намерения заключить сделку, которая могла быть принудительно исполнена, а природа спорного соглашения такова, что оно сродни соглашению двух сторон прогуляться вместе или принятию предложения прийти в гости, то есть ситуации, когда в обычной обстановке никто не подумает, что такое соглашение ведет к созданию договора (Balfour v. Balfour (1919) 2 K.B. 571).

Победитель соревнования, устроенного гольф-клубом, не вправе в судебном порядке требовать свой приз, поскольку ни один из тех, кто был вовлечен в турнир, даже не предполагал, что он столкнется с какими-либо юридическими последствиями, вытекающими из объявленных условий и их принятия участником соревнования (Lens v. Devonshire Club, The Times, December 4, 1914).

Соглашение между членами группы друзей, касающееся исполнения группой музыкальных произведений, не предназначается для того, чтобы иметь эффект контракта (Hadley v. Kemp (1999) E.M.L.R. 589).

Предоставление возможности бесплатного проживания для близких друзей не означало заключения договора, поскольку это был поступок щедрости, совершенный без какого-либо намерения вступить в правовые отношения (Heslop v. Burns (1974) 1 W.L.R. 1241).

В обычных бытовых или общественных отношениях презюмируется, что намерение создать правовую связь отсутствует, даже если состоялся обмен взаимными обещаниями и обещание предусматривает встречное удовлетворение (Buckpitt v. Oates (1968) 1 All E.R. 1145).

Когда мужчина до заключения брака дал своей будущей жене обещание, что предоставит ей дом для проживания, если она выйдет за него замуж, она была вправе требовать принудительного выполнения обещанного, несмотря на то что обещание было неформальным и сделанным в рамках личных отношений (Synge v. Synge (1894) 1 Q.B. 466).

Даже когда женщина, находящаяся в фактических брачных отношениях с мужчиной, не делала ничего для поддержания и увеличения стоимости дома, в котором они проживают, обещание мужчины, что дом продолжит быть пригодным для нее и детей этой пары, было признано подлежащим обеспечению правовой санкцией в качестве договорной лицензии, поскольку ранее указанная женщина выселилась из своей использовавшейся на условиях аренды квартиры, полагаясь на это обещание (Tanner v. Tanner (1975) 1 W.L.R. 1346).

Предоставление женатым мужчиной дома в пользу своей любовницы не давало основания для возникновения юридически связывающего обещания, что ей должно быть позволено оставаться в данном доме, поскольку было доказано, что женщина не строила отношения, полагаясь на это (Horrocks v. Forray (1976) 1 W.L.R. 320).

В ситуации, когда ответчики - пожилая супружеская пара - договорились с истцами, которые были моложе их на 20 лет, о том, что если истцы продадут свой дом и будут жить с ответчиками, совместно неся расходы по хозяйству, ответчик-супруг по завещанию оставит им часть наследства, в связи с чем истцы продали свой дом и переехали к ответчикам, ответчики по причине, связанной с тем, что в отношениях двух супружеских пар возникли трудности, отказались от соглашения, потребовав, чтобы истцы нашли себе другое жилье, и утверждая, что соглашение было не чем иным, как семейным соглашением. Однако суд нашел, что из обстоятельств дела вытекает намерение сторон установить правовые отношения (Parker v. Clark (1960) 1 All E.R. 93).

Пожилая дама израсходовала 600 фунтов стерлингов на приобретение комнаты, добавленной к дому ее зятя, основываясь на понимании того, что она будет жить там весь остаток своей жизни. Когда около года спустя она добровольно покинула свое жилище, было признано, что в таких обстоятельствах не наличествовал договор займа на сумму в эти 600 фунтов стерлингов (Hussey v. Palmer (1972) 1 W.L.R. 1286).

В условиях, когда соглашение между тремя женщинами, которые проживали в общем доме, подразумевало, что для целей участия в конкурсе, связанном с модным показом и устроенном одной из газет, они отправят один купон для их совместного участия и разделят приз, каковой любой из участников конкурса мог бы выиграть, соглашение о таком разделе суд посчитал юридически связывающим (Simpkins v. Pays (1955) 1 W.L.R. 975).

Неформальное обещание одного из родителей выплачивать ребенку денежное пособие в период обучения по общему правилу не признается договором, но оно может стать им, если оно будет являться частью договоренностей, достигнутых для побуждения ребенка к посвящению себя каким-то занятиям с тем, чтобы поступить для обучения на определенном курсе (Jones v. Padavatton (1969) 1 W.L.R. 328).

Подарок в виде квартиры, сделанный матерью в пользу дочери под условием, что последняя будет заботится о дарительнице, не означал договора, поскольку намерение придать ему контрактную силу выявлено не было (Ellis v. Chief Adjudication Officer (1998) 1 F.L.R. 184).

Когда мать приобрела дом как место для проживания ее сына, а также невестки под условием, что им следует уплачивать в ее пользу 7 фунтов стерлингов каждую неделю до полной выплаты покупной цены, было признано, что такое положение дел означает договорную привилегию, каковую мать не могла бы отозвать, пока любой из представителей молодой пары поддерживал бы платежи (Hardwick v. Johnson (1978) 1 W.L.R. 683).

Если исполнение, которое надлежит произвести каждой из сторон соглашения, было оставлено на усмотрение этих сторон, договор заключен не будет (Carmichael v. National Power plc (1999) 1 W.L.R. 2042).

Истец согласился выполнить работу в пользу лица, которое решило, что оплате подлежит "такое вознаграждение, которое должно быть признано справедливым". Иск о выплате разумного вознаграждения был отклонен, поскольку обещание произвести платеж представляло собой наем по обязательству чести и с очевидностью свидетельствовало в пользу отсутствия юридической связанности (Taylor v. Brewer (1813) 1 M. & S. 290).

Когда соглашение со всей очевидностью имело последствия заключения договора, усмотрение, предоставленное им одной из сторон, не могло формулироваться так, чтобы быть осуществляемым для целей, противоположных тем задачам, которым служил сам инструмент, дающий дискрецию (Equitable Life Assurance Society v. Hyman (2002) 1 A.C. 408).

Усмотрение, возможность которого предоставлена стороне договора в части исполнения последнего, может быть ограничена судом, если он признает, что оно должно осуществляться на рациональной основе и добросовестно (Horkulak v. Cantor Fitzgerald Ltd (2004) EWCA Civ 1287, (2005) I.C.R. 402).

Местные власти наняли истца в качестве учителя на дому для детей, которые были не способны посещать школу. Договоренность не связывала истца необходимостью акцептовать, а власти - предлагать истцу обучение любого ученика, но коль скоро истец согласился заниматься с каким-то из учащихся, он был обязан выполнить принятое на себя обязательство в отношении конкретного ребенка, а местный орган обязан обеспечить работу в связи с данным учеником до тех пор, пока занятия с указанным ребенком не начали выполняться. Таким образом, возникла серия контрактов, заключенных в отношении каждого из учеников, предложение заниматься с которыми было сделано и принято истцом, хотя первоначальные договоренности сторон, во исполнение которых ученики в последующем распределялись этому учителю, не имели договорной силы (Prater v. Cornwall CC (2006) EWCA Civ 102, (2006) I.C.R. 731).

В ситуации, когда договор о продаже земельного участка предоставлял продавцу право на расторжение, если покупатель будет настойчиво требовать или возражать чему-то, что продавец не способен или не желает выполнить (изменить), договор наличествует, а суд будет контролировать осуществление полномочия расторгнуть его, настаивая на том, что продающая сторона не вправе заявлять о расторжении произвольно, в силу возникшего раздражения, без разумных оснований, не говоря уже о том, что она должна при этом действовать добросовестно (Selkirk v. Romar Investments Ltd (1963) 1 W.L.R. 1415).

Коллективные договоры, заключаемые в процессе коллективных переговоров между нанимателями и профсоюзами, не являются соглашениями, могущими быть принудительно исполненными через суд, поскольку в обычной атмосфере обмена мнениями по хозяйственным вопросам стороны не имеют намерения заключить договор, подлежащий принудительному исполнению (Ford Motor Co Ltd v. A.U.E.F.W. (1969) 2 All E.R. 481).

Коллективное соглашение признается неопровержимо презюмируемым как не достигнутое сторонами с намерением быть контрактом, обеспеченным правовыми санкциями, если только оно не совершено в письменной форме и прямо не предусматривает обратного (Trade Union and Labour Relations (Consolidation) Act 1992 s. 179(1), (2)).

Презумпция того, что коллективное соглашение не является достигнутым, чтобы иметь силу договора, не может быть преодолена указанием на то, что стороны будут связаны данным соглашением, поскольку такая формулировка может означать только то, что в данном случае имеет место обязательство чести (N.C.B. v. N.U.M. (1986) I.C.R. 736).

Бесплатный проездной билет, выпущенный транспортной организацией, обязывал последнюю в пользу одного из ее работников. Поскольку его выпуск состоялся в рамках курса привилегий, сопровождающих наем работников в этой организации, он не означал заключения обязывающего контракта (Wilkie v. L.P.T.B. (1947) 1 All E.R. 258).

В ситуации, когда бесплатный проездной билет был выдан престарелому пенсионеру, суд постановил, что имело место обязывающее перевозчика соглашение, причиной чему послужило то, что заявление о выдаче билета было изложено в формуляре, выполненном с применением типичного для контракта языка (Gore v. Van der Lann (1967) 2 Q.B. 31).

В обстоятельствах заявления британским правительством в период Первой мировой войны о том, что суда под нейтральным флагом, зашедшие в порты Соединенного Королевства, могут быть оставлены там по решению властей, если выполняются определенные условия, не усматривалось никаких признаков намерения установить договорные отношения. Это было просто заявление о намерении действовать определенным образом в оговоренных ситуациях (Rederiaktiebolaget Amphitrite v. R. (1921) 3 K.B. 500).

Договоренности, которые предполагаются просто для того, чтобы ввести в действие прежде существующие контрактные права, договором не являются, так как стороны не имеют намерения заключить новый контракт (Beesly v. Hallwood Estates Ltd (1960) 1 W.L.R. 549).

В ситуации, когда соглашение сторон, давшее силу их правам, существовавшим до этого на основании ранее заключенного между ними договора, состоялось в обстановке неведения, что этот договор прекращен (его участники полагали, что он все еще существует между ними), второе по времени заключения соглашение было признано не имеющим силы контракта (G.F. Sharp & Co v. McMillan (1998) I.R.L.R. 632).

Если из поведения сторон следует, что, достигая соглашения, они не просто придавали эффект совершенной ими ранее сделке, но также вступали в новый договор, содержащий дополнительные условия, намерение создать правовые отношения не должно быть отвергнуто (Furness Withy (Australia) Pty Ltd v. Metal Distributors (UK) Ltd (The Amazonia) (1990) 1 Lloyd's Rep. 238).

Намерение участников сделки связать себя правовыми обязательствами не подлежит отрицанию просто потому, что действия одной из сторон, утверждавшей, что якобы новый контракт существует, и совершавшей их в связи с ним, состояли в исполнении договора между ним и третьим лицом (Pyrene v. Scindia Navigation Co Ltd (1954) 2 Q.B. 402).

Было признано, что в отношениях между священнослужителем и церковью договора не существует, поскольку таковые не были примером того, когда стороны намереваются породить контрактные взаимосвязи между ними самими так, чтобы сделать соглашение принудительно реализуемым при помощи судов (President of the Methodist Conference v. Parfit (1984) Q.B. 368).

Назначение лица в качестве священнослужителя одного из младших рангов породило договор о личном найме для целей законодательно установленного запрета на дискриминацию по половому признаку в такого рода контрактах, так как в данном случае отсутствовала какая-либо бесспорная причина проводить различие между постом, ассоциируемые с которым обязанности являются преимущественно религиозными, и должностью также в пределах церкви, когда это не так, в силу чего договоренности о найме между религиозным учреждением и священнослужителями следовало бы признать не подлежащими квалификации в качестве не порождающих правовые отношения с присущей этому ранее степенью легкости (Percy v. Board of National Mission of the Church of Scotland (2005) UKHL 73, (2006) 2 A.C. 28).

Требование о присутствии намерений породить договорные отношения было признано выполненным вопреки тому факту, что условия принятия на службу утверждали, что "государственный гражданский служащий не имеет договора о найме", а точнее, имел письмо о назначении (R. v. Lord Chancellor's Department Ex p. Nangle (1991) I.C.R. 743).

В отношениях между офицером полиции и главным констеблем договорных отношений не существует (White v. Chief Constable of the South Yorkshire Police (1999) A.C. 455).

Служба в полиции абсолютно аналогична соглашению о найме, так что констебль признается имеющим права и несущим обязанности, как если бы он состоял в контрактных отношениях (Waters v. Commissioner of Police to the Metropolis (2000) 1 W.L.R. 1607).

Определенность соглашения и намерение создать правовые взаимосвязи были признаны отделенными друг от друга требованиями, каждое из которых должно быть удовлетворено (Bear Stearns Bank plc v. Forum Global Equity Ltd (2007) EWHC 1576).

Степень точности условий, выраженных соглашением, может влиять на определение того, имели ли стороны намерение создать правовые отношения. По этой причине обещание мужа, адресованное его покинутой жене, позволить ей оставаться в супружеском доме было сочтено не имеющим силы договора, поскольку оно не подразумевалось им и не понималось ею как обладающее контрактной основой или эффектом. Обещание было чрезмерно неопределенным: оно не указывало, как долго и на каких условиях жена может оставаться в доме (Vaughan v. Vaughan (1953) 1 Q.B. 762).

Преднамеренное использование неясных формулировок было признано отвергающим договорные намерения в ситуации, когда застройщик достиг взаимопонимания с фирмой солиситоров для использования услуг последних в связи с предложенным проектом в сфере девелопмента, но ни одна из сторон не вступила в четко выраженное обязательство (J.H. Milner & Son v. Percy Bilton Ltd (1966) 1 W.L.R. 1582).

Соглашение о выполнении строительных работ за предварительную ориентировочную цену в 100 тысяч фунтов стерлингов не определяло с необходимой точностью объем работ, в связи с чем суд заявил, что оно не является обеспеченным правовыми санкциями, поскольку не было достигнуто с намерением создать юридическую взаимосвязь (Monovan Construction Ltd v. Davenport (2006) EWHC 1094).

При разграничении случаев, когда неопределенность соглашения ставит вопрос об отсутствии у сторон намерения породить правовые отношения и когда таковая может быть преодолена в принципе, в частности при помощи стандарта разумности, необходимо исходить из того, что тот род неопределенности, на основании которого договорное намерение может быть отвергнуто, наличествует в ситуации, когда соответствующее требование основано не на прямо выраженном соглашении, а на соглашении, в отношении которого имеется утверждение о том, что оно является подразумеваемым из поведения (Baird Textile Holdings Ltd v. Marks & Spencer plc (2001) EWCA Civ 274, (2002) 1 All E.R. (Comm) 737).

Ответчик был директором двух компаний, первая из которых была акционером второй и в отсутствие ответчика приняла решение продать свои акции. На состоявшемся позднее заседании совета директоров данное решение было аннулировано после напряженной дискуссии, в течение которой ответчик заявил, что он покрыл бы все убытки, которые компания, являющаяся потенциальным продавцом, могла бы понести, сохрани она долю в акциях. Было признано, что ответчик не был ответственен по данному обязательству. Никто на заседании не расценивал его заявление как контракт: оно не было внесено как таковое в книгу протоколов, и самое большее, о чем думали коллеги по совету, это то, что он связал себя обязательством чести (Licences Insurance Corporation v. Lawson (1896) 12 T.L.R. 501).

Когда было достигнуто соглашение, по условиям которого домовладелец согласился не требовать принудительного исполнения судебного постановления о введении во владение, вынесенного против арендатора, каковой допустил просрочку арендных платежей, суд постановил, что данное соглашение не создавало нового договора о найме, поскольку стороны с необходимой очевидностью не имели такого намерения: достигнутое соглашение единственно имело эффект того, что превращало арендатора в "правонарушителя, которого терпят" (Burrows v. Brent LBC (1996) 1 W.L.R. 1448).

Топливная компания снабжала гаражные хозяйства разменными жетонами, которые назывались "монеты Мирового Кубка", инструктируя их о том, что необходимо использовать один жетон для приобретения каждых четырех галлонов бензина. Данная схема рекламировалась силами самой топливной компании, а также при помощи постеров, расклеенных на гаражах. Большинством в четыре голоса против одного Палата лордов признала, что контракт продажи монет в данном случае отсутствовал, но при этом указанное большинство разделилось на две равные части в вопросе, имелся ли здесь в принципе какой-то договор в отношении жетонов. Те, кто мыслили, что контракт был, полагались на охват бремени доказывания, а также на тот аргумент, что топливная компания представляла себе сделку определенного рода между собственником гаража и автомобилистом. Но такое обоснование касалось скорее намерений топливной компании, нежели мыслей предполагаемых сторон договора. В отношении намерений последних более реалистичной была позиция другой части судей, которые, анализируя намерения участников отношений, опирались на формулировку рекламы, в которой монеты были заявлены как бесплатные, а также на минимальную стоимость самих жетонов как таковых, что и служило основаниями для вывода об отсутствии договорных намерений (Esso Petroleum Ltd v. Commissioners of Customs and Excise (1976) 1 W.L.R. 1).

Представитель фирмы экспедиторов сообщил клиенту (с которым фирма имела длительные деловые связи), что впредь его товары будут запаковываться в контейнеры и что последние будут перевозиться под палубой. Около года спустя один такой контейнер перевозился на палубе и был потерян. При рассмотрении дела в первой инстанции судья постановил, что приведенное выше обещание не было предназначено тому, чтобы быть юридически связывающим экспедитора, поскольку оно было дано в порядке проявления обычной любезности, не касаясь какой-то конкретной деловой операции и без определенности относительно продолжительности действия в будущем. Апелляционный суд, однако, признал, что данное обещание действительно имело силу контракта, найдя принципиальную основу собственному решению в степени важности, придаваемой клиентом тому обстоятельству, что перевозка принадлежащих ему товаров производится под палубой, а также в факте того, что последний не согласился бы с новым способом перевозки, если бы не сделанное обещание. Таким образом, суд второй инстанции придал больший вес субъективному намерению клиента, нежели объективному тексту договора и обстоятельствам, в которых спорное обещание было сделано (J. Evans & Son (Portsmouth) Ltd v. Andrea Merzario Ltd (1976) 1 W.L.R. 1078).